В списке культурных ценностей, безвозвратно погибших в годы Великой Отечественной войны, могли оказаться и экспонаты Севастопольского художественного музея, ныне носящего имя своего хранителя Михаила Павловича Крошицкого (1894–1972).

СЕВАСТОПОЛЬ НЕ СДАЕТСЯ

«Города почти не осталось, он был обращен в руины. Но жил и гордо стоял другой, необоримый Севастополь, город адмирала Нахимова и матроса Кошки, город советских людей и советских воинов, из которых просто трудно кого-нибудь выделить — все они подлинные герои», так писал об обороне Севастополя вице-адмирал Николай Кулаков.

Двести пятьдесят дней защитники Севастополя находились в огне жестоких сражений. Отстаивая любимый город — главную базу Черноморского флота, севастопольцы сковали при его обороне значительное количество немецко-румынских войск, расстроили планы гитлеровского командования по молниеносному захвату Крымского полуострова. За восемь месяцев кровопролитных боев враг потерял 330 тысяч убитыми и ранеными, большое количество оружия и военной техники.

Боевой девиз защитников города «Севастопольцы дерутся до последнего человека, а последний человек — до последней капли крови» стал нормой жизни. Их героизм воспет в стихотворениях, песнях, кинофильмах, картинах. Достаточно вспомнить монументальное полотно художника Александра Дейнеки «Оборона Севастополя» (1942), ныне хранящееся в Государственном Русском музее, слова песни Василия Лебедева-Кумача: «Израненный, но величавый, Войдешь ты в летопись веков — бессмертный город нашей славы, Святыня русских моряков!» Недавно на экранах страны с успехом прошла кинолента, рассказывающая о выдающемся снайпере Людмиле Павличенко. Развернувшееся в частях Оборонительного района по ее почину снайперское движение нанесло фашистам огромный урон: из строя была выведена почти целая вражеская дивизия — уничтожено десять тысяч немецких солдат и офицеров. Один из взятых в плен гитлеровских офицеров Альберт Вальтер свидетельствовал: «Ваши снайперы не дают нам высунуть носа из окопов. Они следят за нами круглые сутки. Нельзя же, в конце концов, сидеть все время в земле. Высунешься — и конец. Это доводит нас до истерики».

Известны мужество и стойкость пяти черноморцев — Героев Советского Союза из 18-го батальона морской пехоты политрука Николая Фильченкова, матросов Василия Цибулько, Ивана Красносельского, Юрия Паршина и Даниила Одинцова, совершивших бессмертный подвиг: своей жизнью 7 ноября 1941 года они преградили фашистским танкам путь на город. Получив задание встретить и уничтожить танки на подходе к обороняемой высоте, моряки выдержали многочасовую схватку с врагом. Когда в живых осталось только трое и весь боезапас был израсходован, герои, подвязав к поясу оставшиеся несколько гранат, с гордо поднятой головой двинулись навстречу танкам и бросились под них, остановив наступление. Оставшиеся фашистские боевые машины и автоматчики обратились в бегство.

Севастопольцы, не участвовавшие в защите города с оружием в руках, укрепляли его оборону доблестным трудом. Рабочие круглосуточно выполняли заказы для фронта под непрерывным обстрелом — изготавливали боеприпасы и снаряжение, ремонтировали орудия и корабли. Большинство предприятий, в том числе оборонных, были переведены под землю. В бомбоубежищах работали также госпитали, швейные и сапожные фабрики, фабрики-кухни, детские сады, школы, кинотеатры, библиотека. Здесь, в подземном городке, не только давались концерты, крутились боевые киносборники, но и появлялось на свет новое поколение севастопольцев. Женщины Севастополя заменяли у станков своих мужей, ушедших на фронт, отдавали свою кровь для раненых, помогали медсанбатам, шили обмундирование для фронтовиков… Примером непоколебимого мужества стала скромная девушка, работавшая на комбинате № 1, Анастасия Чаус. В один из налетов вражеской авиации ей осколком бомбы оторвало руку, но после лечения и выписки из госпиталя она отказалась покинуть город и снова встала к штамповочному станку по выпуску деталей для ручных гранат, выполняя норму на 200–230% одной рукой!

Город жил и боролся под непрерывным артиллерийским огнем и многочисленными ударами вражеской авиации. Фашисты, не считаясь с потерями, рвались к городу: Гитлер отдал приказ любой ценой захватить Севастополь. Корабли и подводные лодки Черноморского флота, подвозившие провизию и боеприпасы, старались по максимуму эвакуировать раненых, матерей с маленькими детьми, важнейшие предприятия и промышленное оборудование («Южэлектромонтаж», «Гидроспецстрой» и другие), детские учреждения, учебные заведения. Обстановка осложнялась еще и тем, что основные силы флота вынуждены были покинуть Севастополь и перейти в порты Кавказского побережья. Поэтому на эвакуацию «всех и вся» транспорта и сил не хватало…

В этих тяжелейших условиях уже в первый период обороны Севастополя встал вопрос о необходимости вывоза из города культурных ценностей.

СОКРОВИЩА «МАЛОГО ЭРМИТАЖА»

Открытая 6 ноября 1927 года для посетителей картинная галерея, ставшая музеем, представляла собой уникальное по ценности произведений искусств собрание, которое сложилось в начале 1920-х годов. Его основу составили произведения искусства из национализированных коллекций, владельцев особняков на южном берегу Крыма, а также из бывшей царской резиденции в Ливадии. Стоит учитывать, что в Ливадийском дворце хранилось несколько настоящих шедевров итальянской живописи ХVI–ХVIII веков (полотна мастерской Якопо Бассано, Сальватора Розы и других), переданных в 1911 году из Государственного Эрмитажа. Фонды музея Севастополя пополнили также произведения голландских и фламандских мастеров ХVII века (полотна Давида Тенирса Младшего, Адриана ван де Венне и других), доставленные из имения Новый Свет (под Судаком), принадлежавшего представителю старинного княжеского рода Льву Голицыну, известному виноделу и основателю завода шампанских вин в Крыму, коллекционеру произведений искусств, редких книг и археологических редкостей. Прекрасным дополнением к голицынской коллекции стало собрание князей Барятинских, проживавших в Ялте и владевших первоклассными образцами голландской живописи XVI века и немецкой живописи XIX века.

Хранившиеся в севастопольском музее произведения французской портретной живописи XVII–XVIII веков в основном ведут свое происхождение из коллекции представителя знатного российского рода Павла Демидова, статского советника, шталмейстера, предводителя дворянства Волынской губернии, владельца Вишневецкого замка, в котором и хранилась богатая коллекция картин. Еще одним значительным поступлением в севастопольский музей стало собрание Александра Витмера, генерал-майора в отставке, публициста, общественного деятеля и предпринимателя. Начав практически с нуля, Витмер к концу жизни владел миллионным состоянием. Ему принадлежали земельные владения в Ялте, Балаклаве и Царскосельском уезде под Санкт-Петербургом. Владелец крупных виноградников, основатель устричного завода, он был также коллекционером русской и западноевропейской живописи, графики и скульптуры. Его собрание включало картины Ивана Айвазовского и Леонида Соломаткина, пейзажи Ивана Шишкина и других художников.

Все эти частные и ливадийское собрания составили основу Севастопольской картинной галереи, которая считалась своего рода жемчужиной среди довоенных крымских музеев и заслуженно получила название «Малый Эрмитаж». И весь этот «Малый Эрмитаж» мог погибнуть под бомбежками немецкой авиации уже в первые месяцы войны 1941 года, мог бы сгореть или достаться командованию вермахта при оккупации города в 1942–1944 годах, если бы не героизм директора Севастопольской картинной галереи с 1939 года Михаила Павловича Крошицкого!

То, что сделал Михаил Крошицкий для города Севастополя, для музейного сообщества страны, для искусства, иначе как подвигом не назовешь. Преодолевая огромные трудности, ему удалось эвакуировать наиболее ценные произведения искусства из осажденного города. Но каких гигантских усилий, нечеловеческой стойкости, мужества и здоровья это потребовало! Подробную хронологию вывоза произведений директор дал в своих воспоминаниях, написанных уже после войны, в 1955 году.

В первые же дни сражения за город Крошицким перед руководящими организациями города и области неоднократно ставился вопрос об эвакуации ценностей картинной галереи. Не встретив поддержки и не получив ответов на свои запросы, в том числе и из Москвы, «продержав по указанию горисполкома и ОК КПСС галерею открытой для посещения в течение трех месяцев и видя в дальнейшем неминуемую гибель уникальных художественных ценностей галереи, я, нарушая распоряжение, закрыл галерею и решил самостоятельно вывезти художественные фонды во что бы то ни стало». Для упаковки экспонатов не было необходимых материалов. И тогда сотрудники музея собрали из разрушенных домов, у населения города и слободок необходимые доски, перенесли их «на себе» в галерею, где директор собственноручно изготовил тару. В это же время три пожилые женщины из технического персонала музея сшили мешки, начинили их бумагой и тряпьем для перекладки картин. В 100 с лишним больших ящиков было упаковано около 1000 экспонатов. Добившись от политуправления флота разрешения на погрузку на военный корабль, при отсутствии транспорта Крошицкий с трудом доставил ценности на пристань, которая была уже забита массой других грузов, ожидавших своей очереди на эвакуацию.

Только спустя полмесяца началась погрузка экспонатов на борт уходивших из Севастополя судов. За это время пришлось пережить множество бомбардировок, не выдержав сильнейшего нервного напряжения, вызванного круглосуточными обстрелами пристани, как мягко выражается Михаил Крошицкий, не убежали, а «скрылись две техработницы галереи», которые также должны были сопровождать экспонаты, в ночь с 11 на 12 ноября 1941 года. Отправка военного корабля была настолько спешной, что Крошицкий не успел взять с собой членов семьи, которые в это время скрывались в бомбоубежище, и даже не смог сообщить им о своем отъезде из города. Ведь оставить государственные ценности директор не имел права. Только через два года Михаил Павлович узнает, что жена с дочерью смогли эвакуироваться на Кавказ, а затем перебраться в Воронежскую область, а его престарелая мать и маленький сын погибли при бомбежке…

МУЗЕЙНАЯ ОДИССЕЯ

Спустя двое с половиной суток при непрерывном преследовании фашистскими самолетами музейный груз удалось доставить в порт Батуми. Через двенадцать дней после перегрузки три вагона с экспонатами прибыли в Тбилиси. Далее Крошицкий собирался переправить их через Каспийское море в Красноводск, но получил телеграммой отказ от командира порта Баку из-за загруженности эвакуационными грузами. Полгода находился Михаил Павлович с музейными ценностями в Грузии «в исключительно тяжелых материальных условиях, так как зарплату не получал, а Управление по делам искусств Грузии (тов. Гогуа) категорически отказал в субсидировании. На почве голода заболел водянкой и опух». Только летом директору выплатили неполученную зарплату, и осенью он смог доставить «свой» груз в порт Баку, далее — в Красноводск. «…лишь с помощью НКВД, — пишет Крошицкий, — после полуторамесячного нахождения на пристани, без сна и пищи, так как оставить без надзора ящики с произведениями не представлялось возможности, я получил вагоны».

После этого директор с музейными экспонатами стал «кочевать» по Азии, проехав Туркмению, Узбекистан, Таджикистан, Киргизию, Казахстан, и наконец попал в Алтайский край. Отсутствие необходимых бумаг и маршрутных листов заставляло руководящие органы городов из азиатских республик отказывать в приеме художественных ценностей галереи, внезапной выгрузки экспонатов не только на железнодорожных станциях, но и просто посреди степи или в пустыне. Сутками Крошицкий охранял «свои сокровища» один под открытым небом! Если учесть, что по ночам в Казахстане и Алтайском крае бывает до минус 40 градусов, только чудом можно назвать то, что он остался жив. «Несколько раз меня, — пишет директор галереи в воспоминаниях, — полузамершего у груза, оттирали снегом, возвращая к жизни». Отсутствие средств, теплой одежды и обуви, постоянный голод и холод способствовали развитию «острого мышечного и костного ревматизма, болезни сердца, сильнейшему малокровию и появлению на теле карбункулов».

Только 8 января 1943 года директору удалось доставить коробки с экспонатами Севастопольской картинной галереи в Томск. К этому времени он был серьезно болен — с температурой под 40 градусов, с воспалением легких и почек, обмороженными руками и ногами. Так закончилось многотрудное путешествие ценного груза. В Томске севастопольскую коллекцию разместили в церкви бывшего архиерейского дома, занимаемого Томским краеведческим музеем. Здесь уже были условия и возможности для переупаковки художественных ценностей, проведения необходимых реставрационно-профилактических работ. В конце 1943 года по вызову Михаила Павловича из Воронежа в Томск приехали дочь Оксана и жена Нина Ивановна, которая стала на многие годы надежным помощником в музейном деле, научным сотрудником и хранителем коллекции. С 1944 года Советом министров СССР Михаилу Крошицкому была установлена персональная зарплата.

Весной 1945 года коллекция Севастопольской картинной галереи была реэвакуирована. Дорога домой, в Крым, оказалась значительно короче и заняла всего один месяц. Севастополь к моменту освобождения его Красной армией был практически полностью разрушен, поэтому картины решили разместить в здании Симферопольского художественного музея, коллекция которого полностью погибла при эвакуации 27 октября 1941 года в пакгаузах Керченского порта от пожара, возникшего во время бомбардировки.

После реставрации здания Севастопольской галереи, находящегося в центре города и сильно пострадавшего, в 1956 году вся спасенная коллекция вернулась в родные стены. Размещение фондов и создание первой экспозиции проходило под личным руководством директора. В послевоенные годы собрание музея постоянно пополнялось из разных источников — за счет передач из дирекции выставок и панорам, музеев Москвы и Ленинграда, с выставок современных художников, дарений.

В 1991 году результатом неоднократных обращений общественности города-героя об увековечивании памяти человека, спасшего ценнейшие произведений искусства, стало присвоение Севастопольскому художественному музею имени заслуженного деятеля искусств Украины Михаила Павловича Крошицкого. В 2009 году к 115-летию со дня рождения Михаила Павловича в музее была организована большая и многогранная выставка «Жизнь и музей», в экспозиции которой были представлены документы и художественные произведения, связанные с его семьей. Выставка стала одной из самых посещаемых за последние годы. Севастопольцы всегда будут помнить о том самоотверженном подвиге, который совершил Михаил Крошицкий для их города, сохранив и приумножив вечные ценности культуры.

Сегодня художественный музей насчитывает более 10 тысяч произведений живописи, графики, скульптуры и декоративно-прикладного искусства художников итальянского Возрождения, Голландии и Фландрии XVII века, Франции и Германии XVIII-XIX веков, а также русских живописцев XVIII–XXI веков. Ежегодно в музее проводится более 30 выставок, многочисленные мероприятия и акции — литературно-музыкальные вечера, «Ночь музеев», лекции, конкурсы. Он стал центром притяжения для сотен тысяч горожан разных возрастов, любителей искусства, музейных работников, художников России и стран зарубежья. И посетители музея благодарны Михаилу Павловичу за совершенный подвиг, за верность искусству, а также всем героям и труженикам Великой Отечественной войны, которые смогли защитить свою Родину, родной город, мирное небо над головой и отстоять нашу свободу и наши ценности.

Подготовлено при активном содействии Консультационно-методического центра Государственного Русского музея (Санкт-Петербург). Благодарим директора Севастопольского художественного музея им. М. П. Крошицкого Наталью Александровну Бендюкову, предоставившую архивный и фото-материалы.