«Диком Трюкачом» американцы, точнее, многочисленные недоброжелатели, называли тридцать седьмого президента США Ричарда Никсона за те «фокусы», которые он нередко демонстрировал на политической арене. Не было секретом и то, что в этих сложных манипуляциях ему ассистировали профессионалы из ФБР, ЦРУ и других спецслужб страны. Но даже самое квалифицированное исполнение не могло застраховать от возможности сокрушительного провала. И фиаско, в конце концов, произошло…

СЕЙФЫ ОТСТАВНЫХ СОВЕТНИКОВ

Невероятное, беспрецедентное, не имевшее аналогов событие в истории американских спецслужб произошло 2 мая 1973 года.

В этот день группа сотрудников ФБР, руководимая новоиспеченным шефом этой организации Уильямом Ракелсхаузом, назначенным на должность всего пять дней назад, ворвалась не куда-нибудь, а в Белый дом, официальную резиденцию президента США, и вступила в рукопашную схватку с сотрудниками «Сикрит сервис» — фактически личной секретной службой Никсона. «Поле боя» осталось за фэбээровцами, которые, не мешкая, заняли несколько помещений и принялись со знанием дела вскрывать находившиеся там сейфы.

Особое внимание они уделили кабинету Джона Эрлихмана — уволенного недавно в отставку бывшего советника президента. После того, как его сейф был вскрыт, шеф ФБР лично осмотрел содержимое, и, удовлетворенный итогами «инспекции», отдал короткую команду своим подчиненным. Те быстро переложили папки с документами и коробки с кассетами в привезенные с собой большие черные сумки. С такой же дотошностью были опустошены сейфы еще двух спешно уволенных накануне советников президента — Роберта Холдемана и Джона Дина. Сделав свое дело, фэбээровцы покинули Белый дом.

Этот налет был лишь эпизодом в том скандале, который тянулся уже несколько месяцев, то затихая, то разгораясь с новой силой, в скандале, ставкой в котором был престиж президента США Ричарда Никсона — «Дика Трюкача», как успели прозвать его острые на язык соотечественники. Чтобы понять подоплеку этой уникальной акции, надо вернуться на несколько месяцев назад…

ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ

Первый срок президентства Никсона, выдвинутого Республиканской партией, истекал в январе 1973 года. Но еще задолго до этой даты хозяин Белого дома позаботился о том, чтобы продлить пребывание в полюбившейся ему резиденции еще на четыре года, благо, закон позволял ему переизбираться на второй срок.

Уже весной 1972-го был образован «Комитет по переизбранию президента Никсона», куда начали стекаться всякого рода пожертвования и взносы. Комитет возглавил один из сподвижников Никсона Джон Митчелл, которому пришлось для этого, в соответствии с американским законодательством, покинуть пост министра юстиции. Это был надежный, проверенный соратник.

Между прочим, именно Митчелл успешно руководил избирательной кампанией Никсона в 1968 году, и теперь его богатый опыт вновь оказался востребованным.

Среди множества задач, которые входили в круг обязанностей Митчелла, одной из основных была дискредитация соперников Никсона от Демократической партии, и ставленник республиканцев изрядно в этом преуспел.

Так, на одном из этапов предвыборной борьбы на лидерство в президентской гонке реально претендовал сенатор Маски. И вот с некоторых пор спонсоры Маски начали получать от него письма, где тот благодарил их за помощь и извещал, что в финансах более не нуждается, поскольку уже собрал необходимую сумму.

Письма были грубой фальшивкой, но пока это выяснилось, Маски остался, что называется, у разбитого корыта. Поневоле ему пришлось отказаться от продолжения политической борьбы.

После этого демократы сделали ставку на сенатора Джорджа Макговерна, предложившего программу широких реформ. И тут начались чудеса! Вдруг на собраниях, которые он проводил, стали появляться группы молодых людей, явно действовавших по заранее подготовленному сценарию. Они размахивали красочными плакатами и скандировали: «Гомосексуалисты, голосуйте за Макговерна! Это наш человек, он поможет нам отстоять свои права!» Одновременно шельмованию подвергся кандидат от демократов на пост вице-президента Томас Иглтон. Его называли в печати душевнобольным, публиковали выдержки из истории его болезни…

Иглтон не выдержал и досрочно сошел с дистанции. Но сенатор Макговерн не сдавался, показав, что он «крепкий орешек». Вот тогда-то, очевидно, среди окружения Никсона и возникла идея разжиться дополнительным компроматом против упрямца.

К тому времени Демократическая партия сняла под избирательный центр целый этаж в фешенебельном гостиничном комплексе «Уотергейт» в Вашингтоне на Вирджиния-авеню. Оставалось лишь установить в этой предвыборной штаб-квартире соперника подслушивающую и подсматривающую аппаратуру.

Задача казалась несложной, ведь в распоряжении того же Митчелла находились технические специалисты ФБР, как бывшие, так и состоявшие на службе. Кстати, вот какое удивительное совпадение: Митчелл со своей супругой Мартой разместились в том же «Уотергейте», только двумя этажами выше!

БДИТЕЛЬНОСТЬ НОЧНОГО ПОРТЬЕ

В отеле «Уотергейт», с его респектабельной клиентурой, работала вышколенная прислуга. Персонал дорожил своим местом и своевременно реагировал на всякого рода происшествия. Вот и ночной портье чернокожий Фрэнк Уиллс, обходя 17 июня коридоры здания, услышал непривычные звуки за одной из дверей на шестом этаже. Там как раз располагался избирательный штаб демократов. Часы показывали половину третьего ночи. В это время суток за этой дверью обычно стояла полная тишина, ведь до выборов было еще далеко.

Сообразительный негр тут же вернулся на свой пост и позвонил в полицию: «Похоже, у демократов орудуют налетчики, а ведь там полно дорогой техники…»

Вашингтонские полицейские действовали в высшей степени профессионально. К отелю подкатили без шума, блокировали коридор, затем ворвались в помещение. Взломщики, судя по всему, меньше всего ожидали в эту ночь каких-либо неприятностей для себя. Их было пятеро, и ни один из них не помышлял сопротивляться. Только после того, как на злоумышленниках защелкнулись наручники, полицейские начали догадываться, что они ввязались в какую-то темную историю.

Взломщики ничего не собирались уносить, напротив, они принесли кое-что с собой: электронное оборудование, подслушивающую аппаратуру, миниатюрные кинокамеры и прочие хитроумные приборы, которые уже начали устанавливать в потаенных местах. Расследование показало, что это был не первый их визит сюда — основ-ную аппаратуру они же установили еще в мае, а сейчас лишь доукомплектовывали ее.

В участке без труда установили личности всех задержанных. Старшим группы был подполковник Джеймс Маккорд, давний агент спецслужб, отвечавший ныне за систему безопасности «Комитета по переизбранию президента Никсона». В его команде состояли двое американских граждан с темным прошлым — Баркер и Стэрджис, а также двое типов из среды кубинской эмиграции, некие Мартинес и Гонсалес, хорошо известные столичной полиции. Все арестованные вели себя на удивление спокойно и отказались давать какие-либо показания. Через несколько часов за ними приехали из ФБР.

Расследование этого щекотливого дела принял на себя Патрик Грей, назначенный президентом Никсоном исполняющим обязанности директора ФБР всего полтора месяца назад, после внезапной смерти во сне Джона Эдгара Гувера, руководившего этой организацией на протяжении почти полувека.

Но замять скандал по горячим следам не удалось. «Уотергейт» — слишком приметное место, чтобы какое-либо ЧП, пусть даже произошедшее здесь ночью, не вызвало бы интереса у широкой публики. О ночном инциденте сообщили все ведущие утренние газеты американской столицы, а те из них, что симпатизировали демократам, даже перечислили имена пятерых взломщиков, которых вскоре окрестили «водопроводчиками».

А тут еще нашлись свидетели, утверждавшие, что видели в ту ночь рядом с отелем консультанта президента Говарда Ханта, специалиста по высокочувствительной электронной аппаратуре. Характерно, что буквально на следующий день Хант пропал из Вашингтона.

Дотошные журналисты установили причастность к ночной акции сотрудника ФБР Гордона Лили, занимавшего важную должность в «Комитете по переизбранию президента Никсона». Между прочим, в ту пору один из отделов ФБР располагался совсем рядом с «Уотергейтом».

Репортеры бросились за комментариями к Джону Митчеллу, но тут выяснилось, что минувшей ночью, сразу же после полицейской акции, тот срочно вылетел в Калифорнию. Именно там, на другом конце страны, вдали от Вашингтона, где стало слишком горячо, Митчелл сделал заявление для прессы, суть которого сводилась к тому, что Республиканская партия не причастна к ночному происшествию в «Уотергейте». «Участники этой акции, — сказал он, — действовали не по нашему заданию и без нашего ведома».

Пришлось обозначить свою позицию и президенту Никсону, который твердо заявил: «Белый дом не имеет к инциденту ни малейшего отношения!»

Как бы там ни было, но в середине сентября суд возбудил дело по факту незаконного проникновения в предвыборную штаб-квартиру демократов. В списке обвиняемых, кроме пятерых «водопроводчиков», фигурировали также Хант и Лили. Впрочем, тот же суд отложил слушание дела до января 1973 года, дабы не мешать ходу избирательной кампании.

Удивительно, но в этой ситуации демократы, в основном, отмалчивались, будто не поверив, что судьба дает им реальный шанс выйти в лидеры президентской гонки.

ЧЕРЕДА ОТСТАВОК

Казалось, происшествию в «Уотергейте» суждено скорое забвение. 7 ноября на выборах убедительную победу одержал Ричард Никсон, опередив своего соперника на 23,3 процента. Таким образом, Никсон стал первым из американских политиков, кто избирался сначала на два срока вице-президентом (1953-1961, президент Эйзенхауэр), а затем на два срока президентом.

Однако затишье вокруг уотергейтского скандала оказалось обманчивым. Отложенный в сентябре процесс возобновился 8 января. Любопытно, что пятерых обвиняемых из общего списка судили по «упрощенному судопроизводству». Эти пятеро, признавшие себя виновными, не должны уже были, согласно действующему процессуальному кодексу, допрашиваться заново по делу и сообщать что-либо о лицах, давших им поручение.

А вот двум сотрудникам ФБР из этого списка — Маккорду и Лили грозило серьезное обвинение, хотя при этом они пока оставались на свободе. Но, до поры до времени, все, вроде бы, было «под контролем».

Некоторые секреты судебной кухни выболтал репортерам Хант. Дескать, за каждый месяц отсидки каждому обещана тысяча долларов компенсации, а чуть позже, когда шум вокруг этого дела уляжется окончательно, президент объявит помилование всей команде.

Неприятности, как для обвиняемых, так и для Никсона-президента, начались 7 февраля, когда сенат образовал специальную комиссию для расследования уотергейтского происшествия. В комиссию вошло семь сенаторов, причем четверо из них представляли Демократическую партию и были настроены решительно. Во всяком случае, манипулировать их мнением Никсону было бы весьма затруднительно.

Не без влияния этой комиссии судья распорядился взять под стражу в конце марта Маккорда без права освобождения под залог. Скорее всего, «главному водопроводчику» тоже что-то обещали, но опытный агент все же предпочел подстраховаться. В письменном виде он заявил, что все его предыдущие показания были ложными, продиктованными боязнью расправы со стороны ФБР. Затем он назвал целый ряд фамилий видных сотрудников администрации Никсона, которые были в курсе готовящейся акции в «Уотергейте».

Примерно в этот же период в газете «Вашингтон пост» появилась серия разоблачительных материалов за подписью молодых журналистов Карла Бернстайна и Боба Вудворда, которые ссылались на анонимный источник из правительственных кругов, скрывавшийся под псевдонимом «Глубокая глотка». Эти разоблачения вызвали столь грандиозный общественный резонанс, что Никсон вынужден был уволить целый ряд своих сотрудников, которые служили ему надежной опорой.

В конце апреля он отправил в отставку Патрика Грея, а на его место назначил бывшего министра юстиции Уильяма Ракелсхауза.

30 апреля в жертву были принесены министр юстиции, ряд видных чиновников, а также советники Эрлихман, Холдеман и Дин. Все это произошло в спешном порядке, стремительно.

Тем же вечером Никсон выступил по телевидению, охарактеризовав эти увольнения как «одно из самых тяжелых решений», и еще раз заверив простых американцев, что сам он ничего не знал об «уотергейтской акции».

Между тем, выяснилось, что в сейфе у Эрлихмана остались весьма серьезные документы и магнитофонные записи, которые, в случае их огласки, могли вызвать новую лавину разоблачений. Вот и пришлось выцарапывать эти материалы силой, сталкивая лбами две спецслужбы, каждая из которых по-своему защищала его, президента.

Но уж, по крайней мере, эта акция, проведенная Ракелсхаузом, прошла успешно. Опасные материалы перекочевали в надежное место, в сейфы ФБР. Казалось, теперь до них не добраться никому…

УГРОЗА ИМПИЧМЕНТА

Но скандал никак не желал утихать. Масла в огонь беспрестанно подливал таинственный аноним «Глубокая глотка». Вероятнее всего, с его подачи 23 мая газеты сообщили, что депутат от республиканцев Уильямс Майлс еще два года назад получил 25 тысяч долларов для своей избирательной кампании из того же тайного фонда, из которого финансировались «водопроводчики».

На следующий день один из фермеров в штате Мериленд нашел в своем сарае бездыханное тело. Это был Майлс с огнестрельной раной в груди. Поползли слухи, что эта смерть — своеобразный сигнал для свидетелей, готовых заговорить. Не иначе, как под впечатлением подобных слухов, один из уволенных советников президента — Дин, вызванный в сенатскую комиссию, вдруг «раскололся» и наговорил столько всего, что запись его показаний потребовала 250 страниц!

В частности, он сообщил о магнитофонных пленках, записанных в Овальном кабинете Белого дома и документировавших те указания, которые Никсон давал своим помощникам. Все громче звучали голоса, требовавшие объявить президенту импичмент. Последовала новая череда отставок.

В июне был уволен глава ФБР Ракелсхауз, пробывший на этом посту чуть больше месяца, но отличившийся «взятием» Белого дома.

Никсон пытался маневрировать, перебить различными международными акциями нараставший интерес соотечественников к уотергейтскому скандалу. Он то выступал за сотрудничество с СССР и Китаем, то приводил войска в повышенную боевую готовность в связи с событиями на Ближнем Востоке. Как писал один американский публицист: «Никсону каждый день требуется международный кризис, чтобы оградить себя от кризиса внутри страны».

Но даже это не помогло. Как установил институт Гэллапа, занимавшийся изучением общественного мнения, не менее 85 процентов американцев про-должали в той или иной степени интересоваться развитием «уотергейтского дела». Уже и в сенате все громче раздавались голоса, призывавшие президента лично высказаться в сенатской комиссии по существу дела.

Никсон снова отказался, сославшись на «ответственность перед конституцией», что лишь еще больше накалило страсти. Но тянуться бесконечно долго это не могло.

6 февраля 1974 года Палата представителей США постановила начать процедуру импичмента. Но и в этой ситуации Никсон не выдал пленок, ссылаясь на привилегию исполнительной власти. Однако в июле Верховный суд единогласно обязал его выдать пленки.

5 августа, когда заключение по импичменту было подготовлено для передачи в сенат, Никсон, наконец, уступил. Уже позднее эксперты сената установили, что с пленок были стерты записи продолжительностью порядка 18 минут. Впрочем, и того, что оставалось, было достаточно.

На пленке от 23 июня 1972 года (то есть, запись была сделана через несколько дней после взлома) внятно слышалось, как Никсон обсуждает с руководителем своего аппарата ситуацию «дымящегося ружья» и требует воспрепятствовать расследованию с помощью ЦРУ и ФБР.

После этого прослушивания Никсон лишился всех союзников даже из стана своей Республиканской партии. Поняв, что остался в одиночестве, он подал в отставку. Президентом США стал Джеральд Форд.

Вскоре он амнистировал Никсона за все преступления, которые тот мог совершить. Однако некоторые сотрудники «Дика Трюкача» все же получили сроки, хотя и небольшие. Лишь в 2005 году появилась сенсационная весть о том, что под псевдонимом «Глубокая глотка» скрывался Марк Фелт, заместитель директора ФБР еще со времен Гувера.

Это он, Фелт, регулярно снабжал молодых журналистов из «Вашингтон пост» достоверными материалами по уотергейтскому делу и, по сути, раскручивал маховик скандала.

Патрик Грей, комментируя эти сообщения, заявил, что, если это так, то Фелтом руководила, скорее всего, не жажда справедливости, а элементарная зависть, перешедшая в манию навредить нелюбимому начальнику. В декабре 2008 года газеты сообщили о кончине Фелта в возрасте 95 лет, назвав его главным виновником уотергейтского скандала.

Что же касается слова «Уотергейт», то оно прочно вошло в политические словари многих языков мира в значении скандала, ведущего к краху карьеры главы государства.