Гибель «Союза-11»
КАТАСТРОФА
«Секретные материалы 20 века» №17(325), 2011
Гибель «Союза-11»
Александр Железняков
журналист
Санкт-Петербург
1495
Гибель «Союза-11»
Экипаж «Союза-11». Слева направо: Валерий Пацаев, Георгий Добровольский, Владислав Волков

Один из самых тяжелых периодов для советской космонавтики – последняя неделя первого летнего месяца 1971 года. Неприятности тогда следовали одна за другой. 25 июня умер конструктор жидкостных ракетных двигателей Алексей Михайлович Исаев. В тот же день неудачей завершилась попытка запуска с космодрома Плесецк разведывательного спутника «Зенит-4М». В ночь на 27 июня потерпела аварию «лунная» ракета Н-1, которую пытались запустить с космодрома Байконур. А в ночь на 30 июня при возвращении из космоса погиб экипаж корабля «Союз-11».

В ПОЛЕТЕ «САЛЮТ»

Первая в мире орбитальная космическая станция «Салют» была выведена на околоземную орбиту 19 апреля 1971 года.

Для доставки экипажей на ее борт предполагалось использовать космический корабль «Союз» в трехместном варианте. В 1970 году были сформированы три экипажа. Первый – Георгий Шонин, Алексей Елисеев и Николай Рукавишников, второй – Алексей Леонов, Валерий Кубасов и Петр Колодин, третий – Владимир Шаталов, Владислав Волков и Виктор Пацаев. Чуть позже подготовку начал еще один экипаж - Георгий Добровольский, Виталий Севастьянов и Анатолий Воронов.

В феврале 1971 года в составах произошли изменения: Шонина из первого экипажа, к которому возникли претензии у медиков, заменил Шаталов, в третий экипаж назначили Добровольского, в четвертый – Алексея Губарева.

ПЕРВЫЙ БЛИН КОМОМ

Старт первого экипажа был запланирован на 22 апреля 1971 года. Владимир Шаталов, Алексей Елисеев и Николай Рукавишников заняли свои места в кабине корабля «Союз-10» и приступили к проверке бортовых систем.

Все происходило как обычно. По громкой связи велся отсчет времени. Вот объявлена часовая готовность, потом получасовая, пятнадцатиминутная... В корабле уже приготовились услышать заключительную команду «Ключ – на старт!», но вместо этого прозвучало:

– «Амуры», приготовьтесь к эвакуации. Старт откладывается на сутки.

А случилось вот что: одна из мачт не отошла от ракеты, хотя соответствующая команда была выдана. Можно было рискнуть, надеясь, что в момент старта мачта отойдет сама. Такие предложения были. Но звучали и другие голоса. А если мачта не отойдет и пропорет обшивку ракеты? Если носитель завалится в момент отрыва и взорвется? Решили не рисковать.

Космонавты выбрались на площадку ферм обслуживания. Настроение было подавленным.

Для Владимира Шаталова это уже был второй раз, когда старт откладывался на 24 часа. Первый раз в январе 1969 года. Правда, потом его полет прошел очень хорошо. Некоторые суеверные люди, а таковых на космодроме всегда было предостаточно, поспешили уверить космонавта в том, что это хороший знак и уж теперь-то их путь на «Салют» будет ровным и гладким.

Действительно, на следующий день старт состоялся, корабль вышел на орбиту. Через сутки он сблизился со станцией, и Шаталов перешел на ручное управление. Все шло штатно. Метр за метром два космических аппарата сближались и вот, наконец, произошло касание.

Космонавты почувствовали глухой удар и услышали трение металла о металл. Началось легкое покачивание. Оно длилось недолго. Сработали замки сцепления, произошло стягивание, а затем и жесткая сцепка «Союза» с «Салютом». Экипаж прибыл на станцию.

Однако, Земля не дала разрешения на открытие люков. Телеметрическая информация показывала, что герметичности стыковочного узла нет и открывать его нельзя. Несколько часов продолжался диалог «борт – Земля», и в итоге решили возвращаться на Землю. Было обидно, что приходится отказываться от того, ради чего прилетели. Но приказ есть приказ, и экипаж начал готовиться к расстыковке.

Но тут выяснилось, что негерметичность стыковочного узла – это еще не все, что было уготовано им в этом полете. Первая попытка покинуть «Салют» не удалась. Станция вцепилась в корабль и не хотела отпускать его от себя. Безрезультатно закончилась и вторая попытка. Земля судорожно искала решение.

Несмотря на ограниченность времени, успели рассмотреть многие варианты. Например, предполагалось свалить с орбиты с помощью тормозного двигателя корабля всю связку, надеясь, что при входе в земную атмосферу она сама распадется.

Прежде, чем реализовывать эту, прямо скажем, аварийную схему, решили предпринять еще одну попытку. На третий раз корабль и станцию расстыковать удалось.

Посадка прошла без проблем.

«Разбор полетов» показал, что космонавты действовали правильно, техника работала нормально, а причиной неудачной стыковки мог быть посторонний предмет, попавший в стыковочный узел. Тем не менее, была проведена доработка корабля, и, в первую очередь, стыковочного агрегата (выравнивающие рычаги были усилены в два раза). Кроме того, в бытовом отсеке установили штурвал для ручного стягивания корабля со станцией.

Так как угрозы для жизни экипажа не выявили, полеты было решено продолжить. Правда, «осваивать» «Салют» предстояло уже другому экипажу - Алексею Леонову, Валерию Кубасову и Петру Колодину. Они были вторыми в графике подготовки. Но на станцию отправились другие. Ситуация неординарная для нашей космонавтики. Поэтому расскажу об этом подробнее.

За три дня до старта космонавты проходят предполетное медицинское обследование. Лишь после этого Госкомиссия окончательно называет состав экипажа, которому предстоит отправиться в полет. Так было и в тот раз. Но результаты оказались неожиданными даже для самих врачей – у Кубасова было обнаружено затемнение в легких. Повторные проверки, консилиумы, вызов специалистов из Москвы и никакой определенности. Было предположение, что «имеет место неярко выраженная аллергическая реакция». Но так как предстоял длительный полет, врачи решили, что лучше перестраховаться, чем взять ответственность на себя. Поэтому Кубасова от полета отстранили. А вместе с ним и весь экипаж.

Когда решение было оглашено на заседании Госкомиссии, сначала наступила тишина, а затем последовал взрыв протеста. Алексей Леонов и Петр Колодин отстаивали свое право на полет, доказывали, что они лучше знают станцию и провели больше тренировок. Что включение в экипаж Владислава Волкова не повлечет за собой никаких осложнений. Впрочем, все их аргументы во внимание приняты не были – Госкомиссия свое решение менять не собиралась. Это был «окончательный приговор», который «обжалованию не подлежал». Интересно, что чуть позже, при повторном медицинском обследовании Кубасова, медики свои претензии сняли.

Мгновенно между экипажами пробежал холодок отчуждения. Больше других переживал Колодин. Понуро он произнес: «Теперь я уж никогда не полечу». Как в воду глядел. Хотя и пришлось ему в последующие годы проходить подготовку к полетам, но так и не довелось побывать на орбите. Потом Колодин говорил, что он так и остался лишь тенью космонавтов. В том числе и тех, которых похоронили в кремлевской стене. Некоторое время он даже считал себя виноватым в их гибели, а с Леоновым и Кубасовым они долго ломали головы над вопросом, что бы они сами смогли сделать в том корабле.

ПОЛЕТ

Добровольский, Волков и Пацаев не скрывали своей радости. Если бы они только знали, что ждет их в недалеком будущем!.. Но в первых числах июня они были счастливы.

Георгий Тимофеевич Добровольский родился в 1928 году. Одесский мальчишка, приговоренный фашистами к расстрелу, но оставшийся в живых, он прошел длинный путь к своему звездному часу. Были на этом пути Одесская спецшкола ВВС, Чугуевское военное училище летчиков, служба в ВВС, Военно-воздушная академия. В отряд космонавтов Добровольский пришел в 1963 году. Спустя восемь лет стал командиром первого экипажа, который работал на борту орбитальной станции.

Владислав Николаевич Волков был на семь лет младше своего командира. После окончания Московского авиационного института работал в ОКБ-1 у Королева. Одним из первых среди инженеров подал заявление в отряд космонавтов. С 1966 года начал готовиться к полетам. В 1969 году впервые побывал на орбите на корабле «Союз-7». Потом были еще тренировки, назначение в новый экипаж и новый полет.

Схожей была биография и Виктора Ивановича Пацаева. Он также работал в ОКБ-1, но в отряд космонавтов пришел на три года позже Волкова. Полет на борт орбитальной станции «Салют» стал для него первым и, к сожалению, последним.

На околоземную орбиту «Союз-11» вышел 6 июня 1971 года. На следующий день корабль причалил к станции. Стыковка прошла гладко. Правда, на стягивание и проверку герметичности стыка ушло целых четыре часа. Космонавты с особой тщательностью проводили проверки. Очень не хотелось повторения апрельской ситуации. Все было нормально, и первый экипаж приступил к работе на борту «Салюта».

Космонавты трудились старательно. Но не все складывалось так, как хотелось. Уже побывавший в космосе Владислав Волков давил на коллег своим авторитетом. У него возникли трения с командиром экипажа. Добровольский, склонный к уставному порядку, не желал уступать. До войны дело не дошло, но обстановка была напряженная.

Были во время полета и неприятные ситуации. Так, на 11 сутки пребывания космонавтов на станции возник пожар.

Вот фрагмент сохранившейся записи переговоров экипажа с Землей:

– «Янтарь» [позывной Георгия Добровольского – А.Ж.] на связи.

– Слушаю вас.

– А чего слушать? Тут не поймем, откуда дым идет. Разбираемся.

– Дым идет уже?

– Да, идет.

– Ой, елки зеленые!..

– Понимаешь, мы не знаем, что горит. Может быть, кабель горит. Мы его жгутом не можем проверить... Запах идет и по приборной доске.

Горела оплетка кабеля. Космонавты отключили прибор и пожар прекратился сам собой. Разбирательство в причинах возгорания отложили до возвращения домой. А запах гари еще пару дней напоминал о неприятных минутах.

Они полностью выполнили запланированную программу полета и 29 июня стали готовиться к возвращению. Покидая «Салют», Владислав Волков пошутил: «Завтра встретимся, так что готовьте коньяк».

Космонавты заняли свои места в спускаемом аппарате и закрыли за собой люк. Однако, транспарант «Люк открыт» продолжал гореть. Экипаж заволновался, а Владислав Волков почти закричал: «Люк негерметичен, что делать? Что делать?».

Находившийся на связи в Центре управления полетом летчик-космонавт Алексей Елисеев спокойно проинструктировал: «Не волнуйтесь. Снова откройте люк, выберете штурвал влево до отказа, закройте люк и поверните штурвал вправо на шесть с половиной оборотов». Космонавты выполнили указание ЦУПа, но транспарант не погас. Они повторили эту операцию, но транспарант продолжал гореть.

Экипаж занервничал еще больше. Скафандров у них не было, а негерметичный спускаемый аппарат при снижении – верная смерть.

Тем временем на Земле лихорадочно искали выход из создавшейся ситуации. Было выдвинуто предположение, что барахлит контакт датчика на обрезе люка. Об этом сообщили экипажу. Георгий Добровольский подложил кусочек пластыря под концевик датчика и вновь закрыл люк – транспарант погас.

Герметичность проверили сбросом давления в бытовом отсеке. Все оказалось в норме.

ПОСАДКА

Разделение корабля и станции прошло нормально. По просьбе Земли Добровольский подвел корабль к станции, а Пацаев ее сфотографировал.

Затем включился тормозной двигатель и корабль устремился к Земле. На участке спуска, когда корабль движется в облаке плазмы, связи с экипажем нет. Радиоконтакт возобновляется минут за двадцать до приземления. Однако во время посадки «Союза-11» экипаж на связь так и не вышел.

Средства противовоздушной обороны «засекли» спускаемый аппарат на удалении 2200 километров от расчетного места посадки и уже не выпускали его из виду. Связи все не было, и на Земле забеспокоились.

На высоте семь километров раскрылся парашют и дальше аппарат снижался под его куполом. Штатно сработали двигатели мягкой посадки. Полет завершился плавным приземлением в заданном районе. Одновременно со спускаемым аппаратом приземлился и вертолет поисково-спасательной службы. Спасатели вскрыли люк и, как было сказано потом в сообщении ТАСС, «обнаружили космонавтов на своих рабочих местах без всяких признаков жизни».

Потом их стали вытаскивать. Они были еще теплыми. Тридцать минут врачи пытались спасти космонавтов: делали массаж сердца, искусственное дыхание. Но все их усилия были тщетны.

Для расследования причин катастрофы была создана правительственная комиссия под председательством академика Мстислава Келдыша. Причину выяснили довольно быстро. Правда, проинформировать об этом население Советского Союза и весь остальной мир решились спустя несколько месяцев.

Все дело оказалось в одном из двух клапанов, который должен был автоматически открыться на небольшой высоте и сравнять давление в корабле и в земной атмосфере. Предусмотрено это было на случай посадки корабля на воду или если спускаемый аппарат «ляжет» на землю люком вниз. Так должно было произойти. Но случилось иначе – клапан сработал на высоте 150 километров, практически в вакууме.

Теоретически космонавты могли бы просто завернуть неожиданно открывшийся клапан. И такая попытка была сделана. Об этом свидетельствовало положение тел космонавтов. Они отвязались от кресел и стали крутить клапан. Как оказалось, не тот. Когда Георгий Добровольский (по другим данным Виктор Пацаев) обнаружили истинную причину разгерметизации, уже не хватало времени устранить ее.

За несколько десятков секунд давление в кабине понизилось от нормального значения до 50 миллиметров ртутного столба. Космонавты потеряли сознание и уже ничего не могли сделать для своего спасения. Тем более, что они были без скафандров.

Вопрос об отсутствии скафандров в том полете всегда привлекал к себе внимание. Многие задавались вопросом: «Почему они отправились в полет без них?». К сожалению, однозначно ответить очень непросто.

Да, пилотируемые корабли считались к тому моменту вполне надежными. Вероятность их возможной разгерметизации оценивалась близкой к нулю. Еще сам Сергей Королев говорил, что вскоре будет отправлять людей в космос в одних трусах. Но главным в вопросе как летать, в скафандрах или без них, было, увы, мнение не конструкторов, а политиков. К тому времени американцы уже летали в космос втроем. Требовалось, чтобы и советский корабль был трехместным. Но три космонавта в скафандрах в кабине никак не помещались. Поэтому и было решено отправлять их в космос в тренировочных костюмах.

К чему это может привести, стало понятно только после гибели экипажа «Союза-11». С тех пор, несмотря на то, что надежность кораблей существенно повысилась, все космонавты летают в космос в скафандрах. И хотя случаев неожиданной разгерметизации кабин больше не было, экипажи и дальше будут совершать полеты в скафандрах.

Береженного Бог бережет.

ПОСЛЕ ТРАГЕДИИ

В сентябре 1971 года состоялось заседание Госкомиссии, на котором Леонов доложил о готовности экипажей к полетам на станцию и о желании космонавтов лететь. Но было принято другое решение: полеты временно прекратить, а корабль «Союз» модифицировать.

В принципе, это логично. Нельзя было положиться на волю случая и свято верить в надежность техники, которая не всегда слушалась своих создателей. Дальнейшие полеты космонавты должны были совершать в скафандрах, поэтому экипаж «Союза» сокращался до двух человек. Учитывая это, из экипажей вывели Колодина и Воронова.

Первый «Салют» больше не принимал на своем борту космонавтов. Пока проводились доработки корабля, станция совершала полет в автоматическом режиме. 11 октября 1971 года она сошла с орбиты и прекратила свое существование.

Сейчас оценивая путь, который прошла советская пилотируемая космонавтика, понимаешь, что экипаж корабля «Союз-11» фактически был «принесен в жертву». Конечно, это было сделано не специально.

Эта жертва многому научила конструкторов. Она расставила все точки над “i” и стала последней катастрофой с трагическими последствиями в истории отечественной космонавтики. После полета «Союза-11» ни один наш космонавт не погиб. Были аварии, но они обошлись без жертв. А это о многом говорит.


4 сентября 2011


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847