3 февраля 2021 года в эфире «Эха Москвы» журналист Александр Невзоров назвал Зою Космодемьянскую «ненормальной», а приказ № 428, который она исполняла, – «преступным». О том, какой суд и когда вынес такое определение, Невзоров не сообщил: ведь никакого суда не было. Однако уже 4 февраля в эфире того же «Эха» к мнению Невзорова присоединился Николай Сванидзе. За ним потянулись другие журналисты, историки и правозащитники либерального толка. 

Нападки на Зою Космодемьянскую – дело не новое. Пресса перестроечных лет уже объявляла ее шизофреничкой. Журналисты писали, что психическое расстройство было вызвано менингитом. Утверждали, что о болезни Зои знали все одноклассники, что она месяцами не вылезала из клиники имени Кащенко. Однако ни одна из этих уток впоследствии не подтвердилась. Несколько лет назад миф о душевном расстройстве Зои пытался реанимировать психиатр Андрей Бильжо. И тоже без доказательств. 

Для чего это делается, понять нетрудно. Невзоров, Бильжо и Сванидзе пытаются увести нас в параллельную реальность, где Великую Отечественную войну заменяет ссора двух диктаторов. Подвиги советских людей объявляются наглой выдумкой – в параллельной реальности их не было. Николай Гастелло врезался на самолете в колонну немецкой техники, потому что не справился с управлением. Александр Матросов поскользнулся на обледенелом склоне. Гвардейцы-панфиловцы у разъезда Дубосеково «благополучно» сдались в плен и служили немцам. Все приказы Сталина и Жукова были исключительно преступными. А настоящую, окончательную победу одержали американцы… Все это – эпизоды информационной войны, которая ведется против России, против нашей истории и культуры. 

Но ведь на идеологическом фронте борьба идет по тем же законам, что и в реальных сражениях. Удары наносятся по болевым точкам и слабым местам. Туда, где позиции труднее всего защищать из-за изъянов в обороне. Почему от Матросова и Гастелло наши противники быстро отстали, а к Космодемьянской цепляются до сих пор? Может, с ее подвигом действительно что-то не так?.. Или что-то не так с приказом, который она исполняла?

ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНЫЙ ДОКУМЕНТ 

Начнем с того, что номер у приказа Ставки ВГК был не 428, а 0428. 

Нолик впереди – не пустая формальность. Приказ от 17 ноября 1941 года, получивший в народе название «Выгнать немцев на мороз», был секретным. Точнее, считался таковым. Однако уже на следующий день на уровне фронтов, армий и дивизий были приняты директивы, дублирующие его слово в слово. Их содержание довели до каждого батальона, каждого дивизиона, каждой батареи. 

С 21 ноября наверх пошла документальная отчетность об исполнении: полковая, дивизионная, армейская. В сводках сообщалось, сколько и каких населенных пунктов уничтожено за последние трое суток. Из фронтовых штабов обобщенные данные сразу отправлялись в Ставку.

Понятно, что этот вал отчетности не мог пройти мимо германской разведки. А чтобы сомнений у немцев не осталось, «секретный приказ Сталина» напечатали на листовках огромным тиражом. Летчики У-2 и Р-5 разбрасывали их ночами в прифронтовой полосе. Жуков выделил на это 45 самолетов – от 5 до 8 машин на армию. Формально это делалось, чтобы приказ дошел до партизан и подпольщиков, не имевших связи с Москвой.

Местных жителей перспектива поджогов не обрадовала. Начались обращения к немецким властям с просьбами разрешить ночное патрулирование деревень, чтобы в них не проникли диверсанты. Руководивший группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок воспринял это однозначно: большевики потеряли поддержку русского села. Теперь им не помогут даже резервы! Что толку от солдат, которые ненавидят власть? Советский фронт под Москвой держится на горстке фанатиков-горожан. Еще одно маленькое усилие, и он рухнет!

Догадку фельдмаршала требовалось подтвердить делами. 21 ноября в тыл группы армий «Центр» отправились 15 диверсионных групп в/ч № 9903 Западного фронта. В одной из них была Зоя Космодемьянская. 28 ноября ее схватили в Петрищево и на следующий день повесили. В это же время в соседней деревне Головково казнили сослуживицу Зои – Веру Волошину.

СТРАННЫЙ ВЫБОР ИСПОЛНИТЕЛЕЙ

Потери среди диверсантов в/ч 9903 были огромные. К своим вернулись немногие. И неудивительно. Ведь их готовили по ускоренной программе. Но вот что странно… Веру в диверсантки вообще не должны были брать. Если школьница Космодемьянская была просто симпатичной, то студентка Волошина – эталон женской красоты тех лет. Считается, что именно она послужила моделью для «Девушки с веслом», установленной у главного входа в столичный Парк культуры и отдыха имени Горького. К лету 1941 года копии этой скульптуры Ивана Шадра стояли во всех областных центрах СССР.   

Но дело даже не в узнаваемом облике. Точнее, не только в нем. Главное препятствие – привлекательная внешность. Ни в одной стране мира армейская разведка красивых девушек в диверсантки не брала и не возьмет. Почему? Смоделируем ситуацию… Вот идет она такая красивая через лес. В кармане зажигалка или спички, за пазухой пара бутылок с горючей смесью, мина или взрывпакет. И вдруг словно из-под земли вырастают вражеские солдаты. Они сидели «в секрете», контролировали дорогу. У солдат приказ: задерживать и обыскивать всех подозрительных. 

У дурнушки проверят документы и отпустят, а то и вообще останавливать не станут. Даже из укрытия не покажутся, словно и нет их вовсе. Красавицу – обыщут обязательно. И не потому, что в чем-то заподозрили. Просто чтобы потискать нахаляву. В результате – задание провалено, исполнительница погибла. Хорошо, если просто застрелят, без допросов и пыток. 

Женщины из диверсионных армейских подразделений должны выглядеть, как Багира в сериале «Морские котики». Рубленное топором лицо. Нескладная мужиковатая фигура. Чтобы вражеский солдат при взгляде на нее инстинктивно делал шаг назад и убирал руки за спину… Не дай бог к такому чудищу прикоснуться!

По внешним данным в диверсантки даже Зоя Космодемьянская не подходила. Кстати, ее сначала и не взяли. Благо добровольцев было много – в несколько раз больше, чем требовалось. Пришлось пробиваться к человеку, руководившему отбором. «Ладно, возьмем! – пообещал он. – Что же делать, если ты такая настырная». Но может, Зое повезло? Попала под хорошее настроение… Или просто – нарвалась на идиота? 

В жизни, конечно, бывает всякое. Но в в/ч 9903 ее отобрал Александр Шелепин. Тот самый «железный Шурик», который в советской разведке дослужился до председателя КГБ, а затем ушел на повышение, стал секретарем ЦК КПСС, курирующим силовой блок. Не слишком ли большие должности – для идиота? 

ПОЧЕМУ НЕ ПОСЛАЛИ ОМСБОН?

Но может, девушек отправили в рейд от безысходности? Может, у Сталина не было опытных диверсантов? Были. И в большом количестве. Речь об отдельной мотострелковой бригаде особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР. За скромным названием «бригада» скрыта громадная структура. В ее составе более 25 тысяч человек, из них почти две тысячи иностранцев: немцев, австрийцев, чехов, поляков, румын и т. д. В бригаде собраны лучшие советские спортсмены: чемпионы по боксу, легкой атлетике, самбо, стрельбе… Многие уже действуют за линией фронта – в ближнем и дальнем немецком тылу. Но и в Москве их осталось немало. Свыше 4000 человек. Вдвое больше, чем в в/ч 9903, где служили Зоя и Вера.

Знакомясь с историей ОМСБОНа, мы узнаём, сколько фугасов они установили на дорогах в осенние и зимние месяцы 1941 года, сколько взорвали мостов, сколько эшелонов пустили под откос. Есть точные данные о минных завалах и полях, установленных на пути у гитлеровских войск, о закладке взрывных устройств, о разрушении железнодорожного полотна. Скрупулезно подсчитаны уничтоженные танки и броневики, автомашины и мотоциклы, пулеметы и радиостанции. Поштучно учтены заминированные, но не взорванные объекты столичной инфраструктуры. А по сожженным населенным пунктам отчетности нет. Никакой. И в перечне задач, стоявших перед ОМСБОНом во время битвы за Москву, эта строка тоже отсутствует.

Так что в ноябре 1941 года Сталину и Жукову нужны были не сожженные дома. Требовалось убедить фон Бока, что все пожары в занятых немцами деревнях – поджоги русских диверсантов. А значит, советские войска под Москвой ушли в глухую оборону. Ни к какому наступлению они не готовы, и проводить его не то что не планируют, даже не мечтают. 

А тем временем Ставка ВГК концентрировала резервы на линии Вологда – Пенза. 20 ноября началось их выдвижение к фронту. Кроме дивизий, переброшенных с Дальнего Востока, из Средней Азии и Закавказья, в состав десяти резервных армий вошли 75 стрелковых и 9 танковых бригад, созданных в октябре-ноябре 1941 года, а также 84 лыжных и 49 отдельных танковых батальонов. Половина этих сил вскоре будет задействована под Москвой.

ФИНАЛ ВЕЛИКОЙ БИТВЫ

Изначально фон Бок планировал операцию на окружение. Две подвижные группировки наносят удары по флангам Западного фронта, обходят Москву с севера и юга, замыкая кольцо восточнее города. Однако 2-я танковая армия застряла под Тулой, и план пришлось перестраивать на ходу. Наступавшие севернее Москвы 3-я и 4-я танковые группы были усилены пехотными дивизиями 4-й и 9-й армий. 23 ноября 16-я советская армия была вынуждена оставить Клин. Вскоре немцы захватили Солнечногорск. 

Между 16-й и 30-й армиями образовался разрыв. Жуков оказался перед дилеммой. Чтобы удержать фронт, требовалось ввести в бой свежие части. Но сделать это нужно было так, чтобы не спугнуть противника. Ведь даже с учетом прибывающих резервов советские войска уступали немцам в 1,5 раза по числу солдат и танков, в 1,8 раза по артиллерии. И только по самолетам превосходили – в 1,6 раза.

Перед тем как выдвинуть в разрыв между 16-й и 30-й армией свежие войска, Жуков на центральном участке изъял из всех дивизий по взводу. В атаку на прорвавшихся немцев они пошли в первых рядах. По документам, найденным на трупах после боя, фон Бок сделал вывод, что на север прибыли дивизии с центрального участка. Значит, оборона там ослабла.

Утром 1 декабря после мощной артподготовки немецкие пехотные корпуса атаковали центральный участок фронта. Фон Бок понимал: это последний шанс на победу. Или он сломит русских, или придется отступить от Москвы. К 5 декабря силы немцев иссякли. Фон Бок запросил у Гитлера разрешение на отход. Но было уже поздно.

6 декабря советские войска начали контрнаступление. Артподготовка была короткой. Встречный огонь слабым. Противникам приходилось экономить снаряды. Особенно тяжело было немцам, истратившим их на последний рывок к Москве. О том, чтобы вывести в тыл танковые дивизии, фон Бок не мог даже мечтать. Отступая вровень с пехотой, они оставляли на дорогах подбитую технику и вскоре в группе армий «Центр» появился новый, не предусмотренный уставом род войск – танковые дивизии без танков.

Красная армия захватила стратегическую инициативу и удерживала ее до весны. Гитлеровские войска были отброшены от Москвы на 150–250 км. От 3700 танков, с которыми они начали вторжение 22 июня, к январю 1942 года в строю осталось меньше сотни машин. 

Важно помнить, что под Москвой группу армий «Центр» разгромили войска, уступавшие ей и в численности, и в огневой мощи, и в боевой выучке. Одержать победу помогли меры по стратегической дезинформации противника, задействованные на оборонительном этапе боев. Ключевая роль в них отводилась приказу № 0428 и «особым способам» его исполнения. 

Главная заслуга Зои Космодемьянской и Веры Волошиной не в том, что они пошли на фронт добровольцами. И не в том, что просились на самые опасные задания… Обе девушки поняли, догадались или почувствовали, чего ждут Сталин с Жуковым от диверсионной вылазки в немецкий тыл, и помогли им обмануть фон Бока, заплатив за это своими жизнями… Потому что именно ТАКОЙ была в то время цена победы.