ЖЗЛ
Спутница Олимпийца
Владислав Фирсов
журналист
Санкт-Петербург
8634
Для своего времени и своего окружения Аспазия (Аспасия) была настоящим феноменом. Это прозвище, Олимпиец, ставившее Перикла в один ряд с богами, свидетельствовало не только о его личных качествах, но и о степени политического влияния. В Афинской республике он занимал должность всего лишь одного из десяти стратегов, но фактически благодаря своему авторитету и безупречной репутации являлся лидером государства. При нем Афины начали играть роль гегемона в Элладе, шаг за шагом вытесняя с этой позиции своего главного соперника – Спарту. В роли союзников самого могущественнейшего и процветающего из греческих городов выступали государства Морского союза, не последняя роль в котором принадлежала Милету. Именно оттуда в 455 году до нашей эры в Афины приехала 20-летняя красавица Аспазия. Ее биография до этого момента окутана тайной, но, согласно наиболее распространенной версии, она являлась дочерью состоятельного милетского горожанина Аксиоха, у которого была украдена некими коринфскими разбойниками. Похитители превратили свою пленницу в куртизанку, однако со временем Аспазия смогла выбиться в гетеры. Подобная «профессия» требовала не только выдающихся внешних данных, но и наличия интеллекта, образования и того, что принято называть шармом. Во многих отношениях участь гетеры оказывалась более завидной, нежели судьба добропорядочной домохозяйки, не имевшей возможности свободно покидать пределы женской половины дома – гинекея. Во всяком случае, гетеры свободно допускались в элиту общества, перед ними преклонялись ораторы, полководцы и ученые, им посвящали свои стихи поэты. Впоследствии злопыхатели утверждали, будто в Афины Аспазия приехала с одной целью – покорить сердце Перикла, забывая, что к моменту ее появления, его политическая карьера еще только начиналась. А вот Аспазия, хотя и была двадцатью годами младше, сразу же стала городской знаменитостью. В дом, где она поселилась вместе с несколькими гетерами из Коринфа, сразу же потянулись влиятельные афиняне. И если сначала главной приманкой была женская красота, то со временем их гораздо больше начали интересовать темы, которые там обсуждались. Великолепно разбираясь в философии и политике, Аспазия блистала не только компетентностью, но и оригинальностью суждений. Сократ (тогда еще совсем молодой человек) без всякой иронии называл ее своей наставницей в философии. Ученик Сократа, Платон, хотя лично и не общался с Аспазией, многое позаимствовал у нее для своих политологических теорий. Во всяком случае, произведенная им классификация государств по типам правления (монархия, олигархия и демократия) явно позаимствована из речи, сказанной Аспазией на похоронах павших афинских воинов. Впрочем, скорее всего, эту речь произнесла не она, а Перикл, при котором милетянка выступила в роли «спичрайтера». Во всяком случае, речи Аспазии в передаче Платона слишком уж напоминают речи, произнесенные Олимпийцем по аналогичным поводам и пересказанные другими античными авторами… Устроенное Сократом знакомство Перикла и Аспазии очень быстро переросло рамки обычных отношений между гетерой и ее покровителем. Лидер афинских демократов развелся с женой, родившей ему двоих сыновей, и ввел в качестве хозяйки в свой дом прекрасную милетянку. То, что их отношения были узаконены, очень сомнительно, поскольку подобный брак противоречил существовавшим в Афинах законам. Более того, сам же Олимпиец в свое время предложил, чтобы дети от смешанных браков не имели права гражданства. Жизнь с Аспазией вообще принесла ему не только счастье, но и тяжелые переживания. Политические противники Перикла обвиняли его в том, что именно по настоянию возлюбленной он поддержал Милет в его конфликте с Самосом. В результате разразилась Пелопоннесская война, опустошившая всю Грецию. Самой Аспазии инкриминировали, будто она выступала в роли сводни, устраивавшей встречи Перикла с замужними дамами. Для всех непредвзятых людей подобные обвинения выглядели смехотворно, но дело закончилось судебным процессом, на котором сам Перикл выступил в роли защитника. В какой-то момент, говоря о своих чувствах к Аспазии, он расплакался, и его слезы произвели на судей такое впечатление, что оправдательный вердикт был вынесен немедленно. Но пережитое потрясение надломило Олимпийца. Последним же ударом стала эпидемия чумы, обрушившаяся на Афины. Перикл умер в 426 году до нашей эры, и в качестве исключения из уважения к заслугам покойного Народное собрание согласилось признать сына Перикла и Аспазии Перикла-младшего афинским гражданином. Сама милетянка связала свою судьбу с новым лидером демократов – Лисиклом, но через два года он погиб в одном из сражений. Лишившись влиятельных покровителей, Аспазия покинула Афины, чтобы умереть где-то в безвестности. И парадокс истории: с ее отъездом начался закат самого могущественного из городов древней Эллады. ИСТОЧНИКИ ОБ АСПАЗИИ
Геру Распутство рождает ему, наложницу с взглядом бесстыдным. Кратин Каждая женщина должна быть свободной в выборе мужа, а не выходить за назначенного ей родителями или опекунами; муж обязан воспитать свою жену и разрешить ей высказывать свои мысли. Аспазия Можно вступить в брак при помощи свахи, но только при условии, что каждой из сторон она скажет правду, избегая лживых похвал. Аспазия Древняя пословица «Ничего сверх меры» представляется прекрасной, ведь это в самом деле очень хорошо сказано. Муж, у которого все приносящее счастье зависит полностью или почти полностью от него самого и который не перекладывает это на плечи других, удача или неудача коих делает неустойчивой и его собственную судьбу, тем самым уготавливает себе наилучший удел и оказывается мудрым, разумным и мужественным. Когда на его долю выпадают имущество или дети или когда он то и другое теряет, эта пословица в высшей степени обретает для него вес: он не радуется чрезмерно и не печалится слишком, ибо полагается на себя самого. Государство растит людей: прекрасное – хороших, противоположное – дурных. Поскольку наши предшественники воспитывались в прекрасном государстве, то с необходимостью становится ясным, что именно благодаря этому доблестны наши современники, к числу которых принадлежат и павшие. Само наше государственное устройство и тогда было, и ныне является аристократией: эта форма правления почти всегда господствовала у нас, как и теперь. Одни называют ее демократией, другие еще как-нибудь – кто во что горазд, на самом же деле это правление лучших с одобрения народа. У нас ведь всегда есть базилевсы – иногда это цари по рождению, иногда же выборные; а власть в государстве преимущественно находится в руках большинства, которое неизменно передает должности и полномочия тем, что кажутся лучшими, причем ни телесная слабость, ни бедность, ни безвестность предков не служат поводом для чьего-либо отвода, да и противоположные качества не являются предметом почитания, как в других городах, и существует только одно мерило: властью обладает и правит тот, кто слывет доблестным или мудрым. В основе такого общественного устройства лежит равенство по рождению. В других городах собраны самые различные люди, поэтому и их государственные устройства отклоняются от нормы – таковы тирании и олигархии; города эти населяют люди, считающие других либо своими господами, либо рабами. Мы же и все наши люди, будучи братьями, детьми одной матери, не признает отношений господства и рабства между собою; равенство происхождения заставляет нас стремиться к равным правам для всех, основанным на законе, и повиноваться друг другу в силу авторитета, доблести разума». Речь Аспазии в честь афинян, павших за Родину (диалог Платона «Менексен») Ни богатство не красит того, кто приобрел его трусливым путем (такой человек скорее обогащает другого, чем себя), ни телесная красота и сила, если они присущи трусливому и порочному человеку, не являют собой подобающего ему украшения. Наоборот, при этом бросается в глаза несоответствие, кое еще больше подчеркивает и выявляет трусость, а любое умение в отрыве от справедливости и других добродетелей оказывается хитростью, а не мудрость». Речь Аспазии в честь афинян, павших за Родину (диалог Платона «Менексен») Что касается наших отцов и наших матерей, то надо постоянно их убеждать как можно легче переносить несчастье, если оно надвинется, и не причитать вместе с ними, ибо не надо ничего добавлять к их печали, а наоборот, следует ее исцелять и смягчать, напоминая им, что боги благосклонно вняли их мольбе и даровали самое великое ее исполнение. Ведь молили они богов не о том, чтобы дети их стали бессмертными, но о том, чтобы они были доблестными и славными, и они обрели эти блага – величайшие из всех. Мужественно перенося свое несчастье, родители покажут себя истинными отцами своих мужественных сыновей, достойными их славы». Речь Аспазии в честь афинян, павших за Родину (диалог Платона «Менексен») Он бы не пролил столько слез, если бы речь шла о его собственной жизни. Эсхил о речи Перикла в защиту Аспазии 8 марта 2022
|
Последние публикации
Выбор читателей
|