В 2008 году «Секретные материалы ХХ века» первыми в Петербурге, а, может, и во всей России, опубликовали обширный материал о графе Рагузинском, ближайшем соратнике Петра Великого. Сава Владиславич (таково полное имя этого выдающегося человека) родился в 1668 году в горах Герцеговины, жил и учился в Дубровнике (оттуда и его графский титул — город ранее звался Рагузой), торговал в Стамбуле, а последние тридцать пять лет жизни служил России. Скончался в 1738 году в своем имении Матокса (ныне Всеволожский район Ленинградской области), похоронили его в Благовещенской усыпальнице Александро-Невской лавры. В конце прошлого года в издательстве «Скифия» вышла биография Владиславича, написанная классиком сербской поэзии Йованом Дучичем. И вот в апреле этого года автор этих строк и перевода книги представил ее на родине великого серба...

ПЕРВЫЕ ВСТРЕЧИ

Поездка началась с города Нови Сад, столицы автономного края Воеводины. Оправдывающий свое название город лежит на берегу Дуная в окружении плодороднейших земель. Воеводина — настоящая житница Сербии, а новосадцы не без оснований претендуют на звание жителей культурной столицы страны. Там находится Матица сербская — учреждение, призванное хранить и преумножать культурные ценности народа. Кроме того, Нови Сад и близлежащий городок Сремски Карловци в двадцатые годы минувшего века стали крупным центром русской эмиграции.

Сейчас в Нови Саде проживают не только потомки эмигрантов, но и большое число наших сограждан: там расположена штаб-квартира «сербского Газпрома», где работают российские специалисты. И первая моя встреча на сербской земле состоялась в здании, принадлежащем этой организации. Там, в обществе под именем «Россия» работают наши соотечественники и друзья страны. Инициатором создания этого общества стала Милена Тепавчевич. Ее стараниями была начата акция «Возвращение памяти», которую поддержал замечательный человек Марко Милошевич, уроженец Герцеговины. Он активно способствовал установлению памятников Врангелю и Владиславичу в Сремских Карловцах. Но главная его заслуга — забота о беженцах, потоком хлынувших в Сербию во время кровавых межконфессиональных войн в бывшей Югославии. 

В уютном зале собрались русские женщины, желающие внести свой вполне материальный вклад в культуру наших братских народов: они — потенциальные литературные переводчики с русского и на русский. Потому разговор и шел о проблемах перевода, особенностях наших культур, о ситуации в наших литературах и издательских проблемах. Об этом же мы на следующий день говорили с поэтом Йованом Зивлаком, председателем Объединения писателей Воеводины. Ежегодно в конце лета Зивлак проводит в Нови Саде поэтический фестиваль. В этом году впервые в нем примут участие два петербургских поэта. Кроме того, мы договорились о постоянном обмене литературой и информацией.

ДВА СЛОВА О КОШКАХ

Красивый город Нови Сад связывают с Россией даже кошки! Говорят, их завезли туда русские эмигранты. С двадцатых годов в чудесном парке на берегу Дуная, с лебедями в пруду и благоухающими цветами, благополучно проживают стаи пушистых «русских». Узнал я об этом из местных газет: кошки регулярно удостаиваются внимания местной прессы. Кстати, зверьки, ставшие достопримечательностью роскошного парка, мирно уживаются с многочисленными птицами, потому что их охотно подкармливают и стар, и млад. Я тоже не преминул подкормить своих «земляков» и «землячек» колбаской. Невозможно равнодушно пройти мимо этих умильных и одновременно исключительно независимых животных, которые невольно стали напоминанием о нашей России.

РУССКИЙ ДОМ

Утром третьего дня мы отправились в Белград, где должна была состояться презентация книги Й. Дучича о Саве Владиславиче-Рагузинском. В Русском доме собрались наши соотечественники, жители Белграда, туда же прибыла большая делегация из Республики Сербской — автономной территории, входящей в состав Боснии и Герцеговины (по-сербски — Босна и Херцеговина). Организаторами этого собрания, посвященного памяти Рагузинского и воспевшего его Дучича, стало упомянутое выше Общество «Россия» и, конечно же, Русский дом во главе с его директором — Владимиром Васильевичем Кутыриным. Предоставим ему слово.

«Русский Дом — это своего рода местное название. Его изначально называли «Русский Дом имени императора Николая Второго Романова». Строили его на деньги русских эмигрантов, при поддержке сербского короля Александра Первого Карагеоргиевича. Дом задумывался как центр сосредоточения всех русских людей, волею судьбы оказавшихся на Балканах, место, куда они могли приходить, встречаться и т. д. Так возникла идея создания культурного центра для русских людей. 

Дом построили за полтора года, открыли его 9 апреля 1933 года. Теперь это Российский центр науки и культуры в Белграде (таково официальное название). В свое время здесь располагался театр, практически профессиональный. Здесь была великолепная библиотека. Она считалась второй по значимости после Тургеневской библиотеки русской книги в Париже. Здесь работала сербско-русская гимназия. При Русском доме была своя издательская база. Существовал и музей, посвященный Николаю Второму, Музей русской конницы — военный музей. Здесь работали общества русских литераторов, русских художников и деятелей других направлений искусства. Был русский ресторан. То есть, это был действительно центр сосредоточения всех русских, которые в то время находились в Сербии. А русских эмигрантов здесь было, по грубым подсчетам, около пятидесяти тысяч. 

Потом началась война. В войну Дом в принципе не закрывался. И немцы его особо не трогали. Но, естественно, он работал уже не в таком объеме, как до войны. В 1946 году Йосип Броз Тито передал здание Русского дома «советскому народу» — так это было сказано. Функции Дома несколько изменились. Дом Советской культуры работал и как клуб посольства, и как культурный центр СССР. Работа его заключалась в пропаганде достижений советской культуры и науки в стране пребывания. 

В наше время цели и задачи Дома не сильно изменились. Существенно поменялись лишь методы их достижения. И сейчас мы занимаемся пропагандой, популяризацией достижений науки и культуры России в Сербии. Это основная задача. Задача одна, а методы и средства разные».

Могу подтвердить: Русский дом пустым не бывает! В классных комнатах располагаются кружки — от изучения русского языка до танцевальных классов, заседают общества философов, литераторов, искусствоведов, чашечку кофе нальют в кафе «Тройка». В прекрасных помещениях проходят выставки, в центральном зале — спектакли и концерты, в кинозале практически не бывает свободных мест. И, конечно же, работает отличная библиотека.

ВЕЧЕР ПАМЯТИ

Итак, главный зал Русского дома был полон. Вначале был показан десятиминутный фильм о Саве Рагузинском, после чего началась торжественная часть. Вечер вела Весна Латинович, искусствовед из Нови Сада, активный участник программы «Возвращение памяти». На сцену пригласили живого классика сербской поэзии академика Матию Бечковича, которого сербы с гордостью называют «наш Пушкин», и вашего покорного слугу. 

Вступительное слово произнес Бечкович, после него говорил советник по культуре посольства РФ в Сербии, затем лучшие белградские актеры и певцы читали стихи, пели сербские и русские песни. Наступила моя очередь произнести несколько слов о Саве Владиславиче, без которого в русской поэзии не было бы Пушкина — именно он подарил Петру I арапчонка Ганнибала! Я говорил и о братстве наших народов. Должен признаться, никогда еще мне не приходилось выступать в настолько теплой, приязненной атмосфере.

 Сразу после окончания торжественной части состоялся фуршет, на который мне попасть не удалось: что называется, я «пошел по рукам». Стоило мне спуститься со сцены, как вокруг возникла настоящая толпа, и добрый час я не мог выйти из главного зала. Вопросы перемежались с искренними словами благодарности России, даже за то, что она... существует! «Без вас нас давно бы уже не было — пока есть Россия, существует и Сербия». 

На следующий день торжества продолжились в Городской библиотеке Белграда, где общество «Просвета» (по-русски — «Просвещение») представляло очередной номер журнала «Нова Зора» («Новая Заря»). Этот журнал издается в Герцеговине, но предназначен для всех сербов, проживающих на родине и в зарубежье. По содержанию и насыщенности он во многом напоминает «старый» «Новый мир»: проза и поэзия перемежается в нем с литературной критикой, публикуются исторические материалы и острые политические статьи. В ходе презентации мы договорились с редакцией об обмене материалами. Хотя «Нова Зора» и так печатает переводы с русского...

ПО ДОЛИНАМ И ПО ГОРАМ

А наутро началось незабываемое путешествие по бывшей (увы!) Югославии. Никола Асанович, председатель общества «Просвета» Республики Сербской, и его коллеги повезли меня в Герцеговину. Белград нельзя назвать равнинным городом — он лежит на холмах, окружающих Дунай и впадающую в него Саву. Однако постепенно мы забирались все выше и выше, проносясь на приличной скорости по извилистому шоссе. Пролетел с левой стороны знаменитый Дрвенград, выстроенный режиссером Эмиром Кустурицей, который снимал в этих местах фильм «Жизнь как чудо». Еще пара тоннелей, и мы оказываемся на границе Сербии и Боснии и Герцеговины (Бе-и-Ха, как называют ее сербы).

Эта страна — искусственное образование, возникшее в результате Дейтонских соглашений, положивших конец жестокой войне. Фактически главным хозяином в Боснии и Герцеговине является «высокий представитель», которого избирает Европейский парламент. От лица местного населения страной управляет Президиум, избираемый на четыре года в составе трех человек — православного серба, боснийца (т. е. мусульманина) и католика хорвата. Они руководят работой Президиума по очереди, сменяясь каждые восемь месяцев. Едины для всех только валюта — конвертируемые марки, пограничная полиция и армия (правда, ее подразделения формируются по национальному признаку).

Неудобство этой чересполосицы я испытал на себе: командир КПП не желал пропускать меня в Бе-и-Ха, поскольку в паспорте у меня отсутствовала виза этой страны. Удивились даже мои сопровождающие: все граждане бывшей Югославии посещают Боснию и Герцеговину по обычным удостоверениям личности; граждане России могут въезжать в нее по дипломатическому («зеленому») или служебному («синему») паспорту, обладателям же «красного» путь туда, оказывается, закрыт! К счастью, в составе пограничного наряда оказался серб, который и подсказал выход из безвыходной, казалось, ситуации. Никола Асанович позвонил в черногорский Херцег Нови, откуда на границу факсом передали «пригласительное письмо». Таким образом, я в качестве «транзитного туриста» попал в славянское сердце Балкан.

ГЕРЦЕГОВИНА

Герцеговинцы говорят, что они самые настоящие из всех сербов (пусть это не удивляет читателей — есть ведь у нас псковские, вятские и прочие новгородцы). Наверное, это так. В течение веков национальное самосознание, православную веру и гордость не смогли сломить ни Турция, ни Австро-Венгрия, ни последняя жестокая война 1992–1995 годов, которую они по праву называют Отечественной. В ней принимали участие и русские добровольцы. В городе Билече на кладбище покоится прах Сергея Мелешко. Рассказывают, что после войны сюда приехали его родители, чтобы забрать прах сына. Но когда они увидели, как местное население ухаживает за надгробным памятником, они решили оставить тело сына здесь. На гранитной плите высечены слова: «Погиб на Герцеговинском фронте за свободу сербского народа 30.09.92. Вечная память». Здесь всегда лежат живые цветы, горят поминальные свечи, а за плитой в траве стоит чистая рюмка...

Первую длительную остановку мы сделали в городе Гацко, в окрестностях которого родился Сава Владиславич-Рагузинский. Там у меня создалось полное впечатление, будто я попал к близким родственникам, причем не только по причине теплого отношения: я и сам немалого роста, но герцеговинцы если и отличались от меня, так только крепостью телосложения и высотой.

Герцеговинская земля родит лишь камни да героев — так говорят жители этой страны, прославившиеся многими восстаниями и войнами с угнетателями. Поэтому на крутых горных склонах можно увидеть только овец да коров — землю возделывают только в долинах, которые здесь называются полями. В таком поле (около сорока квадратных километров!) расположился и город Гацко. 

После официального приема у начальника города (именно так называется в Республике Сербской глава местной власти) Милана Радмиловича мы отправились в родное село Владиславича — Ясеник. Высоко в горы мы карабкались на отечественной четырехдверной «Ниве», которая, по уверению водителя, для горного бездорожья подходит лучше всякого «крутого импорта». От села остались только древние развалины православной церкви, разрушенной в стародавние времена, каменное княжеское кресло, сидя на котором, владетель вершил суд, старое кладбище и курган с огромным безымянным камнем. 

Кстати, там мы едва не подверглись нападению крепеньких бычков: не привыкли они к такому количеству народа в пустынных каменистых горах. Однако что герцеговинцу разъяренный бык, если он ходил в бой и на турка, и на австрияка, и на фашиста, и на очумевшего ваххабита! Один из моих друзей так рявкнул на них, что могучие животные, мотая хвостами, быстренько ретировались. Оказывается, не зря все местные жители такие горластые — в прежние времена единственным «средством связи» в горах был голос.

НА РОДИНЕ ДУЧИЧА

Следующими пунктами моего путешествия были города Билеч и Требинье. Билеч, который я уже упоминал выше, стал центром культурно-просветительского общества «Просвета», которое возглавляет великий подвижник Никола Асанович. Общество ведет огромную работу по сохранению чистоты языка (кстати, именно местный диалект взял за основу Вук Караджич, создатель сербского литературного языка) и кириллического алфавита, который упорно стараются изжить прозападные элементы. Совсем не случайно перед скромным зданием правления «Просветы» стоит памятник святому Савве — небесному покровителю сербского народа.

Из Билечи мы отправились в Требинье — родной город великого Йована Дучича. Первым переводчиком его стихов на русский язык стал Игорь Северянин, тонко почувствовавший его замечательную лирику. Но Йован Дучич — не только поэт. Карьерный дипломат, он собирал по всему миру предметы искусства и дарил их музеям Требинья. Он же стал автором исследования о своем далеком предке, Саве Владиславиче-Рагузинском. Умер Дучич в 1943 году в далекой Америке, и только в 2000 году его прах перенесли на родину, где специально построили храм и мемориальный центр.

Там же, в Требинье, Николу Асановича и меня пригласили на телевизионный канал «Херцег-ТВ». Передача шла в прямом эфире в течение полутора часов! Наш хозяин, Зоран Гргуревич, повел разговор о сербско-русских связях, о нынешнем положении дел в наших странах — России, Сербии и Республике Сербской. И в каждом его слове, как и в звонках телезрителей, звучала любовь к России, неподдельная, искренняя. Только не подумайте, что я преувеличиваю — сербы действительно любят Россию. Под самый конец передачи Зоран не удержался и с ликованием произнес знаменитую фразу времен Второй мировой войны: «Нас и русских — двести миллионов!» А когда эфир закончился и мы сидели за рюмкой «домашней ракии», он сказал: «Ах, если бы мой отец мог услышать, как я на весь эфир выкрикнул его любимые слова!»

ВОЛНЫ АДРИАТИКИ

Почти все время в поездке меня сопровождала дождливая погода. Однако мне было тепло — и от радушного приема, радовали сердце изумрудная трава и цветущие деревья. Особенно это ощущалось в Герцеговине: заснеженные горные вершины двухкилометровой высоты и усыпанные цветами поля и дороги. В дождливый день, без приключений преодолев боснийско-черногорскую границу, мы приехали в Герцег Нови, город на берегу Которского залива Адриатики. Город расположился на узкой полосе между почти отвесными горами и ласковым морем. Когда здесь была база военно-морского флота Автро-Венгрии, а теперь северный берег залива занимают порты и курорты Черногории, южный со знаменитым Дубровником отошел после развала Югославии к Хорватии. И это — несмотря на то, что Дубровник, древняя Рагуза, всегда был сербским городом. В последнюю войну за него шли ожесточенные бои, однако Дейтонский мир отдал город хорватам. Ныне большинству герцеговинцев въезд в Дубровник заказан — им, тем более вкупе с гостем из России, безопасность не гарантирована. Между прочим, пресной водой этот город снабжается из рек и озер Республики Сербской...

Мы недолго пробыли в Герцег Новом. В ясный день с городского променада хорошо просматривается Дубровник, а если подняться повыше в горы, то можно увидеть и итальянские берега! А у стен старого монастыря среди пальм и кипарисов уже желтеют апельсины... Побывали мы и в русской церкви Герцег Нового, воздвигнутой в память святого Федора Ушакова. Не зря она названа в честь нашего адмирала — в Герцег Новом и недалеком Перасте обучались мореплаванию «птенцы гнезда Петрова».

СПАСИБО ВУЛКАНУ!

Извержение исландского вулкана подарило мне два дополнительных дня в Белграде. Приютил меня, конечно же, Русский дом, за что ему еще одно большое, отдельное спасибо. На Новом кладбище я поклонился праху моего друга, недавно умершему большому сербскому писателю и художнику Момо Капору, книги которого печатались в журналах «Иностранная литература», «Нева», «Северная Аврора», выходили в издательстве «Скифия». Потом я отправился к храму святого Саввы — одному из самых больших православных храмов мира. Его строительство началось еще в 1895 году. Завершить его не позволяли балканские войны, затем — Первая и Вторая мировые. Строительство возобновилось только в 1958 году, а внешнюю отделку закончили в 2004-м. Сейчас внутри идут работы по оформлению стен, куполов и иконостаса.

Спустившись с холма Врачар в центр города, у собора святого Марко я лишний раз убедился в том, что Эмир Кустурица — зеркало своего народа. В храме шло венчание, а на площади перед ним соревновались с десяток небольших духовых оркестров. Едва смолкал один, тут же начинал «зажигать» другой. А когда молодые вышли из храма, не меньше двадцати молодых людей зажгли разноцветные фальшфейеры! Кто-то, видимо, из гостей рядом со мной прошептал с тоской: «Жалко, нельзя в Белграде палить в воздух!»

А за храмом святого Марко притулился маленький Свято-Троицкий храм Московской православной церкви, в которой покоится прах генерала Врангеля...

Каждый раз я с сожалением уезжаю из Сербии. Первый раз я побывал в бывшей Югославии еще студентом, в далеком 1967 году. С тех пор страна распалась на ряд независимых государств, сильно изменилась. Ее потрясали войны, смена политических режимов и властителей; политические конфликты не утихают и по сей день, не заживает косовская рана, еще остались следы варварских бомбардировок. Сербы стали нацией рассеяния: за пределами страны проживает едва ли не столько же сербов, сколько в самой Сербии — чуть более семи миллионов. За минувшие сорок с лишним лет не изменилось только одно — любовь к братскому народу. Со времен Петра Великого существует у этого народа поговорка: «Бог на небе — Россия на земле». Спасибо вам, братья, за любовь!