Понятие «салон» несет на себе некий отпечаток, подразумевающий, что речь идет об избранном круге тех, кого принято называть элитой общества. Однако элита существует не в безвоздушном пространстве, и со временем высказанные в салонах идеи становились достоянием масс, воздействуя на политику, социальные отношения, моду, культуру.
А что же салоны, в которых эти самые новые идеи когда-то впервые были озвучены? Они оставались или сменялись другими, в которых новые «избранные» высказывали новые, пока еще не оцененные народом идеи…

АФИНАМИ ПРАВИТ ГЕТЕРА

История всей современной культуры уходит корнями в Античность. Мы, конечно, не знаем, собирались ли у царицы Нефертити представители древнеегипетского богемы вкупе с наиболее «продвинутыми» министрами и беседовали ли они о политике и культуре, но, в сущности, в подобном предположении нет ничего невероятного. Другое дело, что никакими фактическими свидетельствами такие предположения не подтверждаются, так что обратимся к фактам, оспаривать которые не возьмется ни один серьезные историк…

Итак, Афины V века до нашей эры. В проникнутой гомосексуальными тенденциями культуре Эллады женщина существовала где-то на задворках общественной жизни, рассматриваясь даже не в качестве объекта любви, а почти исключительно в качестве аппарата по продолжению рода. Наверное, многие мужья даже любили своих жен, но, вообще-то, демонстрация подобных чувств считалась неприличной (в отличие от далеко не платонической любви к мальчикам и юношам).

Чем же занимались мужчины в свободное от войн и политических дискуссий время? Они собирались на пирушки и, потягивая разбавленное вино, рассуждали о высоком. Женщины на подобные собрания не приглашались, за исключением гетер, которые (если верить платоновским диалогам) время от времени тоже высказывали неглупые мысли.

А самая умная из этих гетер – Аспазия смогла выйти замуж за ведущего афинского политика Перикла. Бедняга настолько подпал под ее влияние, что – о ужас! – даже позволял себе на людях целовать свою подругу! Но самое удивительное заключалось даже не в этом. Гости-философы Сократ, Анаксагор, Зенон, Протагор, драматург Еврипид, врач Гиппократ, ваятель Фидий приходили не столько к Периклу, сколько к Аспазии!

Разумеется, ревнители общественной нравственности не могли остаться равнодушными. Аспазия так и не получила афинского гражданства, а самого именитого из бывавших у нее художников Фидия отдали под суд по вздорному обвинению. Первый известный в истории салон тихо зачах, чтобы обрести второе дыхание уже во времена Возрождения…

ФРАНЦУЗСКИЕ ШТУЧКИ

Складывавшийся в эпоху рыцарства культ прекрасной дамы способствовал тому, что вся светская жизнь начинала крутиться вокруг женщины. В честь них одерживались победы на турнирах, им посвящали свои песни трубадуры и менестрели. В Италии XIV–XV веков появились кружки, на которых дамы вместе со своими мужьями и кавалерами обсуждали литературно-художественные новинки вкупе с произведениями античных авторов.

После того как представительница знатного флорентийского рода Екатерина Медичи вышла замуж за короля Генриха II, мода на такие кружки распространилась и во Франции. Родившаяся у Генриха и Екатерины дочь Маргарита Валуа (королева Марго) была известна не только своей красотой и разгульным поведением, но и образованностью, а также тягой к литературным занятиям. И те вечера, на которых она сама и ее приближенные декламировали собственные произведения, вполне подпадают под современное определение салона.

В отличие от мужских кружков и клубов здесь доминировала женщина, причем это доминирование объяснялось не только ее высоким происхождением и красотой, но и прекрасной образованностью, хорошим вкусом, чуткостью к новым веяниям и способностью примирять противоположные точки зрения (в тех случаях, когда дело не касалось политики). В какой-то степени королева Марго была модератором, направляющим ход дискуссий в нужное русло, грамотно подбирающим участников таким образом, чтобы избежать конфликтов и в то же время придать спорам определенную остроту и увлекательность.

Правда, Марго осваивала столь сложную науку интуитивно, а бурные перипетии ее биографии так и не позволили обрести этому кружку законченную идеальную форму.

Так что слава создательницы первого в мире салона досталась другой француженке – Катрин де Вивон.

Приближенная другой представительницы рода Медичи, королевы Марии (супруги Генриха IV), не отличалась крепким здоровьем, что компенсировалось ее выдающимися интеллектуальными данными. Начиная с 1617 года в особняке, принадлежавшем ее мужу маркизу де Рамбуйе, начали организовываться вечера, собиравшие весь свет парижской интеллигенции (включая Мольера и Расина). Для приема гостей была выделена большая зала – приемная-салон с интерьерами, разработанными самой хозяйкой. Вместо традиционных темных тонов преобладали яркие – зеленый, голубой, золотистый. Зала была украшена живыми цветами, множеством хрустальных канделябров, фарфором. В общем, минимум официоза и максимум всего, что способно расположить к свободному и приятному общению. Но главное – сама хозяйка, отнюдь не красавица, весьма среднего по аристократическим меркам происхождения, зато умница и душа общества!

САЛОНЫ ПРОТИВ ДВОРЦОВ

В XVII и особенно XVIII веках салоны стали одним из непременных атрибутов жизни высшего общества. Естественно, это способствовало определенному соперничеству между хозяйками, желавшими залучить к себе ту или иную модную знаменитость.

В каждом салоне существовали определенные правила: в одном можно было говорить только стихами, в другом – требовалось называть друг друга по псевдонимам, заимствованным из греческой мифологии, в третьем – разрешалось появляться исключительно в одежде определенного цвета или покроя. Общими же чертами являлись непринужденная обстановка и умение общаться без оглядки на титулы и богатство. Состав приглашенных определялся исключительно вкусом хозяйки и был главным фактором, способствовавшим успеху салона. Явиться в этот круг избранных без приглашения или за компанию с кем-то из гостей считалось верхом неприличия.

К чему привело соблюдение этих правил, видно на примере Франции. В считавшихся главными достопримечательностями Парижа салонах мадемуазель де Скюдери и мадам Жоффрен какой-нибудь герцог мог запросто оказаться в одной компании с нищим, но уже признанным за гения поэтом, философом-просветителем (Дидро) или публицистом (типа Вольтера), общаться с ним на равных, спорить и, как правило, терпеть в этих дискуссиях поражение. Упечь своего оппонента в какую-нибудь Бастилию герцог не мог, поскольку ему грозило отлучение от салона.

Таким образом, граница между интеллектуальной и политической элитой постепенно размывалась. «Административный ресурс» оказывался бессилен перед идеями, которые, будучи озвучены в салонах, выплескивались на парижские улицы. Так постепенно формировалось общественное мнение, враждебное самой идее монархии. Итог известен – Французская революция!

Борцы за «свободу», «равенство», «братство» сделали правильные выводы из печальной судьбы своих противников. В период якобинской диктатуры салоны были прикрыты, а хозяйки самых известных из них (мадам Роллан) лишились своих очаровательных головок. Правда, уже во времена Директории началось возрождение салонной культуры, но ставший императором Наполеон Бонапарт снова прибег к репрессиям. Считавшиеся центрами оппозиции салоны мадам Рекамье и мадам де Сталь были закрыты, а их хозяйки высланы из Парижа: первая в провинцию, вторая вовсе – за пределы Франции. И в результате император заработал себе репутацию тирана.

Период Реставрации на троне Бурбонов, казалось бы, стал и периодом реставрации салонной культуры, но это была только видимость. К концу XIX века аристократия растворилась в буржуазии, а женщины увлеклись идеями феминизма. Прекрасные дамы с утонченным изысканным вкусом уступили место яростным суфражисткам и стриженым студенткам, восторженно слушающим патлатых анархистов и нигилистов. Интеллектуальная и художественная элита перемещалась из гостиных в кабак, а вместо салонной культуры появилась новая культура – богемная.

ИМПЕРАТРИЦА-КАПРАЛ И КОРОЛЕВА ДЕКАДЕНТОВ

История салонов в Германии, Англии, Италии и других европейских государствах в общем и целом развивалась по французскому сценарию, хотя изучение тех или иных «национальных особенностей» может послужить материалом для целого ряда научных монографий. Мы остановимся на более близком нам российском опыте, начав с эпохи Петра Великого…

Конечно, устраиваемые царем-реформатором ассамблеи больше напоминали традиционное русское разгуляево, однако люди, известные своим воспитанием и образованностью (фельдмаршал Борис Шереметев, Феофан Прокопович), предпочитали в этот период посещать дворец царевны Натальи Алексеевны. Сестра государя полностью поддерживала политику своего брата, но в отличие от него была личностью изысканной и весьма образованной, писала довольно неплохие пьесы и даже приобрела известность в качестве организатора театральных представлений.

К сожалению, заложенные ею традиции были продолжены только во второй половине XVIII века с восшествием на престол Екатерины II, ставшей основательницей первого в России салона (во французском смысле этого термина). Собиравшийся в Эрмитаже круг приближенных государыни включал в себя весьма разношерстную публику, начиная от Екатерины Дашковой и богача-мецената Александра Строганова до французских дипломатов графов Сегюра и Корберона. Новинкой было разделение посетителей на Большое, Среднее и Малое собрания. На Большом (состоявшем в основном из министров и дипломатов) обсуждались политические и государственные вопросы, на Среднем (куда допускались деятели искусства и науки) – новости светской и культурной жизни. Малое же включало в себя особ, приятных императрице, и было почти полностью свободно от условностей придворного этикета. Известно, что члены Малого собрания имели «воинские звания», ранг которых зависел от способности к веселым дурачествам. Сама Екатерина, например, «дослужилась» до чина «капрала», присвоенного ей за умение шевелить ушами (этому фокусу ее научил Потемкин). Имели место и более серьезные развлечения, как то: прослушивание музыкальных произведений, организация спектаклей в Эрмитажном театре.

Павел I, видевший в салонах один из очагов распространяющейся из Франции «революционной заразы», повел с ними непримиримую борьбу и в этом отношении оказался близок к Наполеону. Зато Александр I относился к ним вполне терпимо, поскольку в юности сам не был чужд либеральным увлечениям. Правда, политические дискуссии в этот период переместились в разного рода мужские кружки и клубы (самым известным из которых был Английский).

Затем наступила николаевская эпоха, когда напуганный выступлением декабристов государь с большим вниманием начал отслеживать витающие в воздухе настроения. Боязнь шпионов заставляла людей реже говорить о политике и чаще – об искусстве, что отразилось и на салонной культуре. Исследователь Д. П. Ивинский делит салоны пушкинского времени на аристократические и демократические (разночинные). «Как правило, аристократический салон ориентировался на тип дилетанта, демократический салон – на тип профессионала, профессионального художника, музыканта или литератора. При этом аристократический салон был литературоцентричен: предполагалось, что в принципе всякий светский человек должен быть немного литератором и, уж во всяком случае, должен уметь поддержать разговор о литературе.

Разделение на аристократический и демократический салоны отнюдь не всегда находилось в зависимости от происхождения и социального статуса хозяина. Так, в доме князя Владимира Одоевского было два салона – демократический и аристократический. Первый держал (как тогда говорили) князь, второй – его супруга, крайне недовольная тем, что в доме бывают разночинные художники и музыканты, чиновники, ученые и литераторы».

Своеобразную атмосферу этого дома описывал в своих мемуарах Иван Панаев: «Одоевский принимал каждого литератора и ученого с искренним радушием и протягивал дружно руку всем вступающим на литературное поприще, без различия сословий и званий. Он хотел показать своим светским приятелям, что кроме избранников, посещающих салон Карамзиной, в России существует еще целый класс людей, занимающихся литературой. Но светские люди не хотели сближаться с людьми не своего общества. Они на вечерах Одоевского окружали обыкновенно хозяйку дома, которая разливала чай в салоне, а литераторы были битком набиты в тесном кабинете хозяина, боясь заглянуть в салон. Целая бездна разделяла этот салон от кабинета. Но для того, чтобы достичь вожделенного кабинета, бедным литераторам надобно было проходить через роковой салон – и это было для них истинною пыткою. Неловко кланяясь хозяйке дома, они, как-то скорчившись, съежившись и притаив дыхание, торопились достичь кабинета, преследуемые лорнетами и разными, не совсем приятными для их самолюбия взглядами и улыбочками».

Со временем разночинный салон почти полностью вытеснил аристократический, приобретя тот же богемный вид, что и у французских аналогов. Однако Серебряный век привел к появлению нового типа салонов – декадентского. Их посетители декларировали презрение к политике и, как положено «элите», считали себя носителями новой культуры (наибольшую известность в этом плане приобрел салон Зинаиды Гиппиус и ее супруга Дмитрия Мережковского). Впрочем, проблемы искусства обсуждались теперь и в разного рода литературных кабачках типа «Бродячей собаки», что больше напоминало Францию.

Если же говорить о политиках, то вместо гостиных они теперь предпочитали выступать на митингах.

Так постепенно произошла полная деполитизация салонной культуры, что очень отличало предреволюционную Россию от Франции кануна Великой революции. Правда, в обоих случаях результат оказался примерно одинаковым.

Пришедшие к власти большевики салоны ликвидировали, действуя по той же логике, что и якобинцы, Наполеон или Павел I. И только в 1960-х года, в период «оттепели», интеллигенция начали собираться в кружки, отчасти напоминающие салоны и худо-бедно просуществовавшие до времен перестройки.

Сегодня салоны в какой-то степени заменены пресловутыми «тусовками», а что их ожидает в ближайшее время – посмотрим.