Если бы существовало звание «Универсальный спортсмен», то одной из первых его обладательниц стала бы, несомненно, француженка Виолетта Моррис (1893–1944). Какими только спортивными дисциплинами не увлекалась эта крепко сбитая, пышущая здоровьем женщина! Ее можно было увидеть то в секторе для метания диска или толкания ядра, то на теннисном корте, то на велосипедном треке, то в тире по стрельбе из лука, то на помосте, где состязались тяжелоатлеты, то на трамплине для прыжков в воду… А ведь тренироваться ей довелось в ту эпоху, когда женский спорт только-только делал свои первые шаги.

ПО ПРОЗВИЩУ «ГЕСТАПОВСКАЯ ГИЕНА»

Моррис, которая носила мужские костюмы, дымила, как паровоз, и отличалась решительным характером, взяла на вооружение девиз: «Все, что может сделать мужчина, может и Виолетта». На протяжении нескольких лет она защищала цвета двух футбольных клубов (мужских, разумеется), выходила на ринг боксировать против мужчин и побеждала их, играла за мужскую сборную команду Франции по водному поло (женской тогда попросту не существовало).

Однако ее первой любовью был автоспорт, ради достижений в котором она уменьшила свою пышную грудь, дабы комфортнее себя чувствовать в тесной кабине гоночного автомобиля.

Виолетту не остановили даже угрозы ее любовника Рауля Паоли, который, отчаявшись отговорить подругу от операции, обещал расстаться с ней и предать гласности сведения о ее бисексуальной ориентации.

Какие пустяки! Она выполнила задуманное и уже в 1927 году выиграла 24-часовую кольцевую автогонку. Полная надежд, Виолетта Моррис готовилась к Олимпиаде 1928 года в Амстердаме, когда на нее обрушился нежданный удар. Все женские спортивные ассоциации исключили ее, словно сговорившись, из своего состава «за аморальный облик», что автоматически закрывало перед ней дорогу на Олимпийские игры. Вынужденно покинув большой спорт, опальная спортсменка устроилась в магазин запчастей, успевая вместе с энтузиастами собирать и испытывать гоночные автомобили нового класса.

«Исправлять» свой «аморальный облик» Виолетта решительно не желала, продолжая будоражить парижан своими эпатажными выходками. В 1930-м она затеяла судебный процесс, отстаивая право носить мужскую одежду, вопреки закону 1799 года, который разрешал женщинам ношение брюк лишь во время верховой езды либо велосипедных прогулок. Процесс Виолетта проиграла, но брюки, конечно же, продолжала носить. Как это ни покажется удивительным, закон 1799 года формально дожил во Франции до наших дней и был отменен на законодательном уровне совсем недавно — в феврале текущего, 2013 года.

Надо полагать, то отторжение, которое Виолетта Моррис постоянно ощущала по отношению к собственной персоне со стороны французского общества, побудило ее все внимательнее прислушиваться к тому, что происходило «у соседей». Виолетта не скрывала своего восхищения Гитлером, призывая власти Франции «оставить в прошлом, наконец, свой упадочнический буржуазный парламентаризм и создать вместе с рейхом блок прогресса и надежды для молодежи, основанный на дружбе и прочном мире». Энтузиазм скандально известной спортсменки, проникшейся идеями национал-социализма, не остался незамеченным в Берлине.

Фюрер лично пригласил Виолетту Моррис посетить Олимпийские игры 1936 года в качестве почетной гостьи. Годом ранее ее завербовала служба внешней разведки Германии. По утверждениям ряда источников, Виолетта в качестве агента передала немцам многие секретные документы, которые помогли вермахту за 40 дней поставить Францию на колени. В частности, речь идет о чертежах важнейших участков знаменитой «линии Мажино».

Не вполне ясно, каким образом героиня скандальной хроники смогла пробраться к тайнам французского генштаба. На этот счет нет никаких подтверждающих документов. Хотя кто знает? Может, источником Виолетты была какая-нибудь ее приятельница, окрутившая важного военного чина? История спецслужб полна загадок.

Так или иначе, госпожа Моррис искренне приветствовала оккупацию Парижа фашистскими войсками. Судя по всему, СД передала ее коллегам из парижского отделения гестапо. На первых порах задачей агента Моррис было внедрение в среду тех французских патриоток, которые оказывали посильную помощь британским агентам, забрасываемым во Францию с целью координации действий сил Сопротивления. По ее наводке гестапо проводило облавы, устраивало засады, срывало диверсионные операции союзников. Оставаться далее в роли «патриотки» ей было уже опасно. В 1942 году ее перевели в штат парижской штаб-квартиры гестапо на должность дознавателя по делам арестованных и подозреваемых женщин. Здесь за ней закрепилось прозвище «гестаповская гиена».

Руководство движения Сопротивления заочно приговорило ее к смертной казни. 26 апреля 1944 года автомобиль, в котором ехала Моррис, был остановлен партизанами на уединенной проселочной дороге. «Гестаповскую гиену» отвели к обочине и зачитали ей приговор, после чего расстреляли. По другой версии, Моррис погибла в перестрелке с британскими диверсантами.

Родственники так и не затребовали ее тела, и она была захоронена в общей могиле.

«ПАН ВОЛОДЫЕВСКИЙ»

Кажется, не было в народной Польше другого, столь же титулованного, авторитетного и любимого всеми спортсмена, чем фехтовальщик Ежи Павловский (1932–2005). В восторженных репортажах о его многочисленных спортивных победах Павловского называли «Первой саблей Польши», «наследником Володыевского», имея в виду героя культовой трилогии Генрика Сенкевича, высоко чтимой каждым поляком.

Участник пяти Олимпиад, он привез с них пять наград: золото, три серебра и бронзу. Подполковник Войска Польского, выступавший под знаменем спортобщества «Легия», он семь раз становился чемпионом мира, 12 раз — чемпионом своей страны, неоднократно побеждал на Спартакиадах дружественных армий. Коллеги избрали его президентом Федерации фехтовальщиков Польши. В 1974 году он был признан лучшим спортсменом республики за тридцать лет народной власти, став, по сути, национальным героем своей страны.

Как вдруг 24 апреля 1975 года пришла ошеломляющая весть: Павловский арестован! Лучший саблист Польши являлся на протяжении многих лет агентом ЦРУ, кодовое имя «Павел»! Вхожий в самые высокие кабинеты, имевший многочисленные связи среди военно-политической элиты страны, «Павел» снабжал американцев информацией о состоянии дел в коридорах власти ПНР, давал подробные характеристики на партийных и военных деятелей режима.

Имя Павловского оказалось под запретом, исчезло со страниц газет, из теле- и радиопередач. 8 апреля 1976 года военный трибунал Варшавского военного округа приговорил разоблаченного шпиона к 25 годам тюремного заключения, лишению гражданских прав сроком на десять лет и конфискации всего имущества.

Наказание отступник отбывал в тюрьме в Барчеве. Через десять лет после ареста, в июне 1985 года, Павловский был помилован и доставлен в сопровождении польских контрразведчиков к легендарному мосту Глинике на границе между Восточным и Западным Берлином, мосту, где спецслужбы обоих блоков обменивались пойманными шпионами.

И тут произошел уникальный, едва ли, пожалуй, не единственный случай в истории разведки.

Павловский отказался переходить на западную сторону, заявив, что желает остаться на родине.

Последующие годы он тихо жил в Варшаве, посещал все соревнования по фехтованию, устраиваясь в своих темных очках где-нибудь в верхних рядах.

Казалось, что после краха социализма в Польше «пан Володыевский» будет востребован новой элитой как «жертва тоталитарной системы», «борец с тиранией». Но этого не произошло. Когда были рассекречены документы польских спецслужб, то выяснилось, что Павловский был двойным агентом. Свою вторую, тайную жизнь он начал еще в 1950-м, став осведомителем польских чекистов, «стучал» на товарищей по команде.

Вплоть до своей кончины в 2005 году Павловский вел замкнутый образ жизни, посвящая все свое время живописи и занятиям по биоэнерготерапии.

«ЖЕМЧУЖИНА» ШТАЗИ

С начала 70-х годов прошлого века спортивный мир планеты заговорил о «немецком чуде», но на этот раз применительно к ГДР. И в самом деле, если, к примеру, на зимних Олимпийских играх 1968 года сборная ГДР не вошла даже в десятку лучших, то уже через четыре года на Олимпиаде в японском Саппоро восточногерманские спортсмены сотворили сенсацию, заняв 2-е общекомандное место и завоевав 4 золотых, 3 серебряных и 7 бронзовых наград. С той поры сборная ГДР лишь закреплялась на спортивном олимпе.

Инсбрук-76. Тоже 2-е место, но с более впечатляющим количеством медалей — 7, 5 и 7 соответственно.

Зимняя Олимпиада 1980 года в американском Лейк-Плэсиде. Сборная ГДР завоевала больше всех наград, уступив первое место команде СССР лишь по числу золотых медалей (9 против 10).

Не менее впечатляющие достижения демонстрировали атлеты из ГДР и на летних Олимпиадах.

Мехико-68. 5-е общекомандное место. Количество наград: 9, 9, 7.

А затем, через те же 4 года, последовал мощный рывок. Мюнхен-72. 3-е место.

20 золотых, 23 серебряных и 23 бронзовых награды. Спортсмены из сравнительно небольшой по численности населения ГДР пропустили вперед, причем с небольшим отрывом, лишь общепризнанных спортивных грандов — США и СССР.

Монреаль-76. 2-е место. На этот раз команда ГДР обошла даже сборную США, завоевав 40 золотых, 25 серебряных и 25 бронзовых наград. Заметим, что сборная ФРГ привезла из Монреаля только 10 золотых медалей.

Москва-80. 2-е место. 47 золотых, 37 серебряных и 42 бронзовых медали, огромный отрыв от команды Болгарии, занявшей 3-е место. Здесь, правда, надо напомнить о бойкоте Московской Олимпиады со стороны США и еще целого ряда стран. Тем не менее состав участников был достаточно сильным, и спортивные победы давались в напряженной, упорной борьбе.

Со столь же впечатляющим успехом восточногерманские атлеты выступали на чемпионатах мира и Европы, в состязаниях по отдельным видам спорта и т.д.

В чем же истоки этого «немецкого чуда»?

Функционеры из Немецкого спортивно-гимнастического союза (ДТСБ), восточногерманского аналога Спорткомитета СССР, охотно поясняли, что секрет успехов — в том внимании, которое руководство ГДР уделяет физическому воспитанию подрастающего поколения. В стране активно пропагандировался здоровый образ жизни, строились спортивные базы, тренировочные комплексы, стадионы. Работа тренера сделалась престижной, вне поля зрения специалистов не оставался ни один талантливый подросток. Однако при всем своем пафосе функционеры из ДТСБ все же кое-чего не договаривали.

Был, был еще один секрет, неведомый широкой публике. Об этом стало известно в 90-х, после крушения Берлинской стены, когда были обнародованы документы Министерства госбезопасности ГДР, или Штази, как именовали эту спецслужбу простые немцы. Секрет заключался в том, что в ГДР на государственном уровне осуществлялась закрытая программа «Дополнительные медицинские мероприятия, поддерживающие тренировочный процесс». Если проще, то речь шла о допингах, из обширного списка которых предпочтение отдавалось анаболикам. В выполнении программы были задействованы десятки учреждений, но соблюдение режима секретности возлагалось на всемогущее Министерство госбезопасности, которое, в свою очередь, согласовывало свою работу с «Комиссией по делам спорта высших достижений», созданной при ЦК правящей партии.

Почему были выбраны именно анаболики? Дело в том, что эти препараты принимались не в день старта, а за два-три месяца до него. Поэтому обнаружить их с помощью допинг-контроля, который в те годы проводился только в периоды соревнований, являлось задачей практически невыполнимой. И хотя методы контроля совершенствовались, но даже на Олимпийских играх 1976 года в Монреале, где призывы к борьбе с анаболиками звучали особенно страстно, пробы для их определения почти не проводились.

Восточногерманские фармацевты «под колпаком» Штази создали собственное высококачественное производство анаболиков, которые выпускались в виде жевательной резинки, аэрозолей, гелей и мазей. Результат не заставил себя ждать. Уже в 1966 году один из метателей спортивного снаряда (имя его официально не названо, как и конкретный вид спорта), принимавший анаболик, улучшил свой личный рекорд на 3 метра и впервые стал чемпионом ГДР.

Наиболее широко анаболики применялись в «медалеемких» видах спорта. Первыми их получили легкоатлеты, тяжелоатлеты, гимнасты, прыгуны в воду, борцы, гребцы, пловцы, а затем представители ряда других спортивных дисциплин.

Сотрудникам Штази, ответственным «за спорт», приходилось постоянно держать ситуацию под контролем, отводя малейшие угрозы уличения своих «подопечных» в применении допинга.

Показательный случай произошел на чемпионате мира по плаванию, который проводился в Западном Берлине в 1978 году. К тому времени команда ГДР, особенно ее женская половина, добивалась феноменальных успехов. В 70-х годах она привозила с каждого из чемпионатов Европы почти половину от всех разыгрываемых медалей. Ничто не предвещало провала и на этот раз. Но буквально накануне старта чемпионата руководство Бюро международной федерации плавания (ФИНА) официально уведомило всех участников, что будет проводиться допинг-контроль на применение анаболиков, причем биопробы будут направлять для анализа в Кельн профессору Донике, открывшему метод обнаружения следов анаболиков даже через три месяца после прекращения их приема.

Тут же несколько лучших пловчих ГДР неожиданно заболели и отправились на лечение домой.

Оставшиеся члены команды смогли завоевать для ГДР лишь одну золотую медаль. Каким же чудом восточногерманские пловчихи сумели избежать почти неотвратимого разоблачения?

Врач сборной ГДР по плаванию доктор Лотар Кипке являлся членом медицинского комитета ФИНА на протяжении многих лет. Согласно тогдашним правилам, все нововведения по порядку проведения допинг-контроля сначала обсуждались в рамках комитета, а уж затем выносились на утверждение Бюро.

Через доктора Кипке спортивное руководство ГДР получало полную информацию о готовящихся «сюрпризах» в сфере допинг-контроля и успевало принять надлежащие меры. В Западном Берлине решение ФИНА принималось в экстренном режиме, но доктор даже здесь сумел сработать на опережение. Так или иначе, за всю историю ГДР официально не было зарегистрировано ни одного случая применения ее спортсменами-пловцами допинга.

Похожая картина наблюдалась и по другим видам спорта. Разоблачения, если и случались, то носили единичный характер и не вызывали подозрений у спортивной общественности.

О способностях Штази добывать нужную информацию свидетельствует, например, такой факт.

Методические сборники и пособия по вопросам тренировок спортсменов высшего класса, издаваемые в СССР под грифом «Для служебного пользования» и выдаваемые строго по спискам, неведомыми «советским друзьям» путями попадали в ГДР, причем дело было поставлено так, что ознакомиться со статьями по своему профилю мог любой заинтересованный тренер. Не по этой ли причине на многих международных соревнованиях спортсмены из ГДР нередко теснили советских спортсменов с пьедестала почета? А в Москве продолжали ломать голову над загадкой: «Как же так? Пловцов у нас больше, чем все население ГДР, а мы продолжаем им проигрывать».

Справедливости ради надо отметить, что применение допинга в сборных командах ГДР различного ранга отнюдь не носило поголовного характера. Некоторые виды спорта вообще избежали «подковерных игр» с анаболиками.

Как бы там ни было, «золотое поколение» восточногерманских атлетов вошло в мировую спортивную элиту, их имена знала вся планета. Эта ситуация вызывала у властей и соответственно у руководства Штази новую головную боль. Спортивные звезды, как известно, люди капризные, с завышенными требованиями, при этом регулярно выезжают за границу. А вдруг кто-нибудь из них решит остаться на Западе со всеми вытекающими последствиями? Начиная с определенного момента, за выдающимися спортсменами была установлена тотальная слежка, которую проводили не только штатные сотрудники органов безопасности, но и осведомители, завербованные из среды самих спортсменов.

Характерная история произошла с фигуристкой Габриэль Зайферт, «Ледовой принцессой», «Нашей Габи», как ее любовно называли болельщики. Ее мать Ютта Мюллер сама была спортивной звездой ГДР, а затем стала выдающимся тренером, многие воспитанники которой, включая ее родную дочь, вошли в мировую спортивную элиту. Выступая в женском одиночном разряде, Габи стала серебряным призером зимней Олимпиады 1968 года, дважды выигрывала чемпионаты мира, трижды — европейские первенства и десять раз побеждала в национальных чемпионатах ГДР (с 1961 по 1970 годы).

Спортивные вершины Габи покоряла без помощи каких-либо допингов. С определенного момента за ней начали следить, так как взрослеющая Габи явно тяготела к западному образу жизни — мечтала об изысканном гардеробе и роскошном автомобиле, обожала марочный джин и дорогие сигареты. Впрочем, ее мечты быстро сбылись. В 1970 году, в 22-летнем возрасте, на пике успеха, она вдруг объявила о завершении своей любительской карьеры в спорте, но выступать в профессиональном ансамбле на Западе ей не разрешили. Она пыталась заняться тренерской работой, но и здесь не все сложилось, и тогда она переквалифицировалась в переводчика.

После рассекречивания документов Штази вдруг выяснилось, что с 30 августа 1971 года «Ледовая принцесса» была штатным осведомителем госбезопасности, проходя под псевдонимом «Жемчужина».

Вот одна из множества ее расписок, обнаруженных в архиве ведомства: «Квитанция. От МГБ я получила за месяц (декабрь) 1000 (одну тысячу) марок. Габриэль Зайферт. 15.12.76 г.». Свободные СМИ тотчас разразились гневными статьями по адресу былого кумира публики. Перечислялись те льготы и услуги, которые Габи получила по линии Штази. Ей доставили «Фиат» с раздвижной крышей, затем другой автомобиль, затем какие-то умопомрачительные горные лыжи, оплатили ее свадьбу с первым мужем, спонсировали проведение отпуска «в стране друзей», помогали с учебой, трудоустройством и так далее. Словом, «Жемчужина» ни в чем не знала отказа.

Но какую же работу для Штази она выполняла как осведомитель? На кого конкретно «стучала»? Где подписанные ею рапорты и доносы? На этот счет никакой информации не приводится. Нет ничего, кроме предположений.

А может, и не было никаких рапортов? Ведь Габи ушла из большого спорта еще до своей «вербовки», а через несколько лет и вовсе сменила профессию. Напрашивается вывод, что «сотрудничество» Габи с органами было всего лишь средством удержать спортивную звезду на родине, с выплатой ей по негласным каналам дополнительных сумм «на безбедную жизнь». А статус «осведомителя» являлся своего рода страховкой для властей на случай «капризов» звезды, которая никогда не теряла своей популярности.

В начале века Габриэль издала автобиографическую книгу «Что-то еще будет» с подзаголовком «Моя жизнь больше, чем обязательная и произвольная программа». В книге нет ни слова о «сотрудничестве» со Штази. Действительно, зачем писать о том, чего фактически не было. В восточногерманских землях ее по-прежнему любят, считают образцом целеустремленности и оптимизма, культовой фигурой ушедшей эпохи.

Вместе с тем тема «осведомителей Штази» вновь и вновь вспыхивает в спортивных кругах ФРГ.

Один из последних крупных скандалов произошел в 2008 году, накануне зимней Олимпиады в Турине. В официальном списке немецкой делегации значился И. Штойер, который выступал когда‑то за объединенную команду Германии на двух зимних Олимпиадах, а в последнее время тренировал фигуристов, выступавших в парном катании. Неожиданно выяснилось, что он был информатором секретной полиции ГДР. Этот скандал, поднятый журналистами, побудил Национальный Олимпийский комитет Германии исключить Штойера из списка официальной делегации.

По той же причине — «связь со Штази» — из состава делегации были выведены тренер по прыжкам с трамплина Х. Гласс и спортивный аналитик Г. Хартлиб. Эксперты грустно шутили, что при таких темпах «разоблачений» олимпийская сборная ФРГ может вскоре остаться без тренеров…