Этого простоватого с виду мужчину, албанца по происхождению, не получившего даже среднего образования, мировая пресса называла «шпионом Германии номер один».

МЕЧТА О БОГАТСТВЕ

Едва ли не с первых дней Второй мировой войны столица нейтральной Турции Анкара превратилась в один из крупнейших рассадников международного шпионажа. Здесь на торжественном приеме у президента можно было одновременно увидеть послов Советского Союза, Великобритании, США, а также Германии, Италии, Японии… Враждующие стороны делали вид, что не замечают друг друга, но такого рода «соседство» придавало деятельности дипломатов в Анкаре и Стамбуле специфические особенности.

Практически весь дипкорпус в той или иной степени работал на спецслужбы своей страны. Через каждое крупное посольство проходила информация чрезвычайной важности, заполучить которую стремились разведки не только противоборствующего, но и союзного лагеря, не скупясь при этом на щедрую оплату «добытчику». Об этом хорошо знал ничем не примечательный житель Анкары по имени Эльяс Базна — мужчина среднего возраста и тучной комплекции, албанец по происхождению.

Базна, не имевший даже среднего образования, давно уже мечтал разбогатеть. Чего он только не перепробовал, а денежки так и не притекали! Но вот однажды, еще задолго до войны, ему пришла в голову идея, что пополнить свой тощий кошелек можно, продавая шпионские секреты.

Будучи человеком рассудительным, Базна первым делом купил немецкий фотоаппарат «Лейка». Дело пошло, и вскоре албанец научился быстро переснимать разложенные на столе бумажки, даже в ночное время. Он так наловчился, что мог пользоваться своей «Лейкой» даже с закрытыми глазами. Теперь оставалось найти подходящее место работы.

Через некоторое время он устроился на подсобную должность в югославское посольство. Увы, воровать там было нечего, зато Базна набрался «дипломатического» опыта в качестве представителя обслуживающего персонала иностранного посольства. Это помогло ему позднее устроиться слугой к военному атташе американского посольства.

Его хозяин, в звании полковника, напивался каждый вечер. Казалось бы, более благоприятной ситуации для фотографирования секретных документов трудно представить! Но проблема в том, что полковник не приносил домой ни одной бумажки, храня секретные документы в служебном помещении, куда Базне хода не было.

Затем албанец устроился в германское посольство, слугой советника Альберта Йенке, который, как говорили, был женат на сестре самого министра иностранных дел Риббентропа! Здесь у Базны появились определенные перспективы, но однажды кто-то из охранников приметил, что новый слуга слишком уж заинтересованно перебирает конверты на столе господина советника. В тот же день албанца выставили на улицу.

Он уже совсем отчаялся, когда случайно узнал о том, что в посольство Великобритании требуется шофер для няни ребенка первого секретаря. Явившись по объявлению, он прикинулся исполнительным, но туповатым малым, который ни слова не понимает по-английски (на самом деле, он вполне уверенно воспринимал английскую речь). Его приняли на эту должность, которая, впрочем, не сулила особых надежд.

Но очень скоро удача улыбнулась ему. Заболел старый слуга самого господина посла, сэра Хью Нэтчбулла-Хьюгессена, и важный дипломат вдруг взял Базну к себе камердинером.

КАМЕРДИНЕР ПОСЛА

Британский посол был потомственным аристократом. Каждый вечер он принимал ванну в течение не менее сорока минут. Все это время его знаменитая красная шкатулка, в которой он приносил домой срочные служебные бумаги, стояла открытой в его домашнем кабинете. Нередко оставался открытым и сейф, установленный там же. Сэр Хью не видел никакой необходимости в том, чтобы многократно отпирать и запирать все эти хитроумные замки. Да и что могло случиться, если, кроме самых близких людей, доступ в его служебную квартиру в эти вечерние часы имел только этот туго соображающий камердинер, то ли албанец, то ли турок, который, кажется, не умел читать не то что по-английски, но даже на своем родном языке.

Между тем, Базна сумел приучить своего господина к тому, что, пока тот принимает ванну, он, камердинер, приводит в порядок форменную одежду посла, и также вытирает последние пылинки с камина и книжных полок. С этой целью Базна являлся на вечернюю уборку непременно с ведерком, в котором находились разные щетки и тряпка из мягкой ткани. При себе у него имелась также восковая свеча, на тот случай, если внезапно погаснет электричество.

Глядя на меланхоличную, молчаливую фигуру слуги, вряд ли кому из охранников могло придти в голову, что в ведре, под тряпкой, лежит фотоаппарат «Лейка». Что касается свечи, то этот предмет обихода имел при себе почти каждый работник посольства.

Войдя в домашний кабинет посла, Базна обычно прислушивался и, убедившись, что господин продолжает плескаться в воде, открывал незапертую шкатулку и принимался внимательно просматривать хранившиеся там документы. Несмотря на весьма низкий образовательный уровень, он отличался потрясающей интуицией и всегда выбирал из кипы бумаг лишь те, которые действительно представляли ценность. Впрочем, на многих документах имелась пометка «Совершенно секретно», и это было хорошей подсказкой. Вдобавок, Базна обладал феноменальной памятью, которая помогала ему в точности запомнить, в каком именно порядке документы лежали в шкатулке и в сейфе. Отобрав самые ценные и разложив их на столе, самодеятельный шпион делал фотографии, после чего приводил обстановку в прежний вид.

Когда освежившийся посол входил в своем халате в кабинет, Базна уже заканчивал колдовать над его мундиром.

И все же, несмотря на свою беспечность, посол подчас оставлял закрытыми и сейф, и шкатулку.

А для чего же тогда Базна носил с собой восковую свечу?! В один из вечеров он сделал четкие слепки с нужных ключей, а затем знакомый ремесленник из старого города смастерил ему замечательные отмычки. Теперь Базна уже не зависел от прихотей сэра Хью. В скором времени первая пленка была заполнена до конца. Оставалось лишь найти покупателя на нее.

Какое-то время Базна колебался: идти в германское или же в советское посольство? Где больше заплатят? А может, лучше обратиться, как патриоту, в местную, турецкую разведку?

Впрочем, соображения патриотизма быстро отпали. Базна догадывался, что в турецкой разведке ему заплатят гроши, если только дело вообще дойдет до оплаты. В советском посольстве он не знал никого. В немецком же по-прежнему работал на своем месте его бывший наниматель, советник Альберт Йенке.

Хотя они расстались и не совсем по-доброму, но Базна не сомневался, что его товар заставит немцев забыть о былой неприязни.

ЦЕНА СЕКРЕТОВ

Советник молча выслушал сидевшего перед ним албанца, который имел наглость потребовать 20 тысяч фунтов стерлингов за имевшуюся у него пленку. Во-первых, такой огромной суммы никто ему не даст, пусть умерит аппетиты! Во-вторых, еще неизвестно, что там, на этой пленке. Наконец, в-третьих, это может быть английская подстава, хитрая игра британской разведки.

Как зять Риббентропа, Йенке не собирался рисковать своей репутацией ни в чем, а тут дело носило весьма сомнительный оттенок. И тогда он переадресовал настырного посетителя сотруднику посольства Людвигу Карлу Мойзишу, который числился атташе, но в действительности работал на внешнюю разведку СД.

Опытный Мойзиш отнесся к визитеру с полной серьезностью.

— Почему вы пришли именно к нам? — спросил он.

— Когда мне было девять лет, — Базна повел специально приготовленную для такого вопроса историю, — богатый английский турист убил моего отца, который нанялся к нему загонщиком для охоты. Это был случайный выстрел, но с тех пор я ненавижу англичан!

В течение нескольких часов Мойзиш задавал своему собеседнику различные вопросы, пытаясь поймать того на противоречиях, но тот отвечал так убедительно и конкретно, что немецкий разведчик решил рискнуть. Он заверил собеседника, что оперативно доложит своему руководству о сделанном предложении, и как только вопрос оплаты будет решен, они встретятся снова, при этом албанец должен принести фотокопии. В тот же день Мойзиш доложил о состоявшейся беседе германскому послу Францу фон Папену, добавив, что, по его мнению, к ним в руки плывет большая удача, и упускать ее нельзя. Одновременно Мойзиш отправил в свое ведомство в Берлине шифровку, которая легла на стол главы РСХА Кальтенбруннера.

Вскоре фон Папен получил по линии МИДа депешу за подписью Риббентропа:

«Послу фон Папену. Совершенно секретно. Согласитесь на предложение камердинера британского посла, приняв все меры предосторожности. Специальный курьер с требуемой суммой прибудет 30 октября до полудня. Ждем отчета немедленно после передачи документов».

Вечером 30 октября 1943 года в саду германского посольства состоялась вторая встреча Мойзиша с Базной. Нацистский разведчик передал албанцу 20 тысяч фунтов, получив от него пленку с 52 кадрами.

Всю ночь Мойзиш провел в посольской лаборатории, лично проявляя фотокопии, а затем изучал полученные снимки. Матерый разведчик был потрясен: перед ним оказалась важнейшая информация политического и военного характера. На некоторых документах имелись пометки, сделанные, несомненно, рукой сэра Хью.

В скором времени Кальтенбруннер, пользуясь своей властью, «изъял» новоиспеченного агента из ведомства Риббентропа «в целях обеспечения безопасности» и передал албанца своей службе внешней разведки СД, руководимой Вальтером Шелленбергом. В свою очередь, Шелленберг, ознакомившись с материалами, добытыми Базной, принял все меры к тому, чтобы о новом агенте знало как можно меньше людей.

Шелленберг лично фильтровал всю информацию, поступавшую от Базны через Мойзиша. Глава СД сам придумал для албанца кодовое имя — «Цицерон». «Поскольку его документы были столь же красноречивы, как древний оратор», — писал позднее в своих мемуарах Шелленберг.

«ГОРЯЧИЕ» НОВОСТИ

«Цицерон» сотрудничал с гитлеровскими спецслужбами не так уж и долго, около пяти месяцев, — с конца октября 1943 года по начало апреля 1944-го. Но трудно найти в истории разведки другого, столь же эффективного информатора.

«Цицерон» передал сообщение о встрече в Каире 22-26 ноября 1943 года Рузвельта, Черчилля и главы гоминдановского режима Чан Кайши, где обсуждались вопросы, связанные с будущими совместными операциями против Японии.

Как известно, всего через пару дней в Тегеране состоялась конференция с участием руководителей трех союзных держав — Сталина, Рузвельта и Черчилля (28 ноября — 1 декабря). На ней, в частности, обсуждался вопрос об открытии Второго фронта. Сталин резко возражал против высадки союзников на Балканах, настаивая, чтобы вторжение началось в Западной Европе. В результате лидеры все же смогли договориться, определив приблизительную дату (май-июнь 1944 года) высадки крупного десанта во Франции, а также обсудили судьбу главных нацистов после победы.

Парадоксально, но копии сверхсекретных протоколов Тегеранской конференции «Цицерон» успел снять раньше, чем эти документы распечатали для служебного пользования в Москве и Вашингтоне! Историки до сих пор недоумевают, почему, получив в свои руки столь ценную информацию, германская сторона фактически не предприняла никаких напрашивавшихся контрмер. Несколько забегая вперед, отметим, что операция «Оверлорд» стала для германского командования полной неожиданностью, хотя «Цицерон» передал предупреждавшую об этом информацию более чем за полгода.

Как бы там ни было, албанец исправно продолжал свое шпионское дело. В декабре он сообщил о секретной встрече в том же Каире между Рузвельтом, Черчиллем и турецким президентом Иненю, в ходе которой обсуждался вопрос о размещении на турецких базах 7 тысяч военнослужащих британского персонала, что стало бы первым шагом со стороны Турции к разрыву дипломатических отношений с Германией. Для немцев, которые все еще рассчитывали втянуть Турцию в войну на своей стороне, и которые покупали в этой стране стратегические материалы, такие, как хром и медь, эта информация представляла особую важность.

В том же декабре «Цицерон» передал фотокопию документа, где речь шла о намечавшейся на 14 января 1944 года массированной бомбардировке англо-американской авиацией Софии и ряда других болгарских городов, с целью побудить Болгарию к выходу из войны. Немцы снова бездействовали, посчитав, видимо, что полученный документ является дезинформацией.

И лишь после того, как в указанный срок состоялась серия налетов на Софию, в результате которых погибло более 4 тысяч мирных жителей, немцы, кажется, по-настоящему оценили значимость «Цицерона». По крайней мере, за шпионаж они платили ему с немецкой педантичностью.

Шелленберг писал в своих мемуарах: «Это были совершенно потрясающие сведения… совершенно секретная переписка между английским посольством в Анкаре и Министерством иностранных дел в Лондоне. На документах имелись собственноручные пометки английского посла, касавшиеся взаимоотношений между Англией и Турцией, Англией и Россией».

Кроме того, благодаря полученным документам, немцы сумели частично расшифровать британский дипломатический код.

За пять месяцев работы на Берлин «Цицерон» получил от своих хозяев в общей сложности 300 тысяч фунтов стерлингов, что по тем временам было поистине фантастической суммой.

«ДЖОРДЖ ВУД» ПРОТИВ «ЦИЦЕРОНА»

Но у разведки союзников были свои тайные фишки. В данном случае речь идет об агенте «Джордже Вуде» (гриф высшей категории секретности), работавшим на американскую разведку.

Этот псевдоним был присвоен сотруднику германского МИДа Фрицу Кольбе. 19 августа 1943 года, находясь в Швейцарии в качестве дипкурьера, Кольбе по личной инициативе вышел на контакт с резидентом американского управления стратегических служб Даллесом и предложил тому свои услуги.

Кольбе ненавидел нацизм и его вождей, верил в скорый крах Третьего рейха и горел решимостью внести как можно более весомый вклад в борьбу с гитлеризмом. К моменту описываемых событий Кольбе занимал скромную должность сотрудника бюро посла по особым поручениям Карла Риттера. Бюро осуществляло оперативную связь МИДа с ОКВ — верховным командованием вермахта. Через «тихого немца» Кольбе проходили документы чрезвычайной секретности, и в этом качестве он, без преувеличения, являлся одним из самых информированных чиновников режима. В отличие от «Цицерона», Кольбе решительно отказался от любых форм оплаты за передаваемую информацию, поскольку решился на это исключительно из идейных соображений.

В начале 1944 года «Джордж Вуд» передал донесение, согласно которому, в британском посольстве в Анкаре действовал немецкий агент «Цицерон», имевший доступ ко всем секретным бумагам. Американцы передали эту информацию британцам. Те задумались: персонал посольства был достаточно велик, как же вычислить затаившегося врага?

Из недавно рассекреченных в Великобритании документов следует, что английская контрразведка решила устроить для неизвестного им «Цицерона» ловушку. Был сфабрикован поддельный документ с грифом «Совершенно секретно» за подписью британского министра иностранных дел Энтони Идена. Эту бумагу поместили в сейф посла. Оставалось дождаться, кто за ней придет.

Однако «Цицерон» сумел избежать западни. То ли он почуял нюхом, что тучи сгущаются, то ли решил, что заработанных денег на жизнь ему вполне хватит, но в апреле 1944 года он внезапно исчез из Анкары, прихватив с собой всю наличность, заработанную «непосильным трудом».

После бегства камердинера англичанам сразу стало ясно, через кого уплывала в Берлин сверхсекретная информация. У сэра Нэтчбулла-Хьюгссена были крупные неприятности, а в посольстве появился новый офицер службы безопасности.

Англичане пытались найти «Цицерона» по горячим следам, но тщетно. Немцы тоже потеряли «Цицерона» из виду, впрочем, для них наступали тяжелые времена, и было не до поиска сбежавшего агента.

ТАЙНА ФАЛЬШИВЫХ БАНКНОТ

Закончилась война, прошли первые, самые трудные для немцев послевоенные годы.

Людвиг Мойзиш, переживший глубокую депрессию, постепенно пришел в себя и на рубеже 1950-х годов написал книгу о своей былой шпионской деятельности. Книга эта была замечена и сразу же переведена на ряд иностранных языков. Вышла она и в Москве в «Воениздате» в 1957 году под названием «Операция «Цицерон»» (с соответствующими купюрами и комментариями).

Однако, даже спустя 15 лет после войны, ни сам автор, ни специалисты по истории разведки ничего не знали о послевоенной судьбе «Цицерона». Жив ли он, а если да, то помог ли ему шпионский заработок найти счастье?

И вдруг в 1961 году «Цицерон» собственной персоной объявился в ФРГ! Его «выход на люди» ознаменовался шумным скандалом. Базна заявил, что все деньги, полученные им от Мойзиша, оказались фальшивыми. К тому времени уже было широко известно о так называемом «предприятии Бернард», где в годы войны нацистские спецслужбы наладили производство фальшивых фунтов стерлингов, которыми расплачивались со многими своими агентами. Правда, по утверждению Мойзиша, фальшивками была только часть из передаваемых «Цицерону» банкнот.

Но Базна упрямо гнул свое: все банкноты, до последнего фунта, были подделкой, причем такой примитивной, что ему пришлось, в конце концов, выбросить их. На основании этого он требовал, чтобы МИД ФРГ выплатил ему компенсацию, как «пострадавшему от обмана нацистов».

Ответ, в котором содержались саркастические нотки, не заставил себя ждать:

«Относительно Ваших претензий к Третьему рейху, Министерство иностранных дел ФРГ сожалеет, что не может принять по данному вопросу никаких действий. Рекомендуем обратиться с иском к правительству Адольфа Гитлера».

Но и Базна не собирался сдаваться. Он начал бомбардировать различные инстанции ФРГ своими письмами, обращался даже в администрацию канцлера.

По ходу тяжбы Базна узнал о книге своего бывшего резидента. Базна ознакомился с ней и счел, что Мойзиш выписал его образ не слишком-то привлекательным.

Тогда Базна сам написал книгу «Я был «Цицероном»», которая, впрочем, содержит много вымысла. Но это и понятно: Базна рассчитывал, что книга поможет ему в его хлопотах по части выплаты компенсации, притом, что журналисты охотно брали у него интервью и называли «шпионом Германии номер один».

К этому времени просочились сведения, что еще до окончания войны Базна добрался до Южной Америки, где купил отель. Значит, деньги у него все-таки были? Некоторые эксперты полагают, что Базна сумел каким-то образом пустить в оборот всю или почти всю фальшивую часть банкнот из своего заработка.

Вообще трудно представить, чтобы житель Анкары, получивший плату в иностранных ассигнациях, не постарался бы тут же проверить их подлинность. Ходили слухи, что в течение всего периода работы Базны в британском посольстве, он регулярно наведывался к грекам-менялам, и те якобы всякий раз подтверждали, что деньги настоящие.

Да что там греческие менялы! Фальшивые фунты, изготовленные «предприятием Бернард», прошли экспертизу в авторитетном швейцарском банке и тоже были признаны подлинными! Можно предположить, что Базна все же воспользовался своим капиталом (или значительной его частью), но позднее разорился и потерял все.

Очевидно, он услышал от кого-то, что в ФРГ выплачивают компенсации, и решил сорвать еще один куш, изобразив из себя несчастную жертву происков коварных нацистских разведчиков. Тяжба продолжалась вплоть до самой смерти Базны, последовавшей в Мюнхене в декабре 1970 года, на 67-м году его жизни, после чего чиновники из МИДа вздохнули с облегчением…

Базна унес с собой в могилу и другие тайны. На одном из снимков, оказавшихся у Шелленберга, ясно были видны пальцы на фотографируемом документе. Как заключили специалисты, производить съемку и одновременно держать документ рукой одному человеку не под силу. Значит, у Базны в посольстве был помощник, о котором не знал никто, кроме него самого? Но, похоже, ответа на эту загадку мы уже не узнаем никогда.

Не так давно воспоминания Людвига Мойзиша и Эльяса Базны были переизданы в Москве под одной обложкой.