Агентом 007 в течение 27 лет работала женщина, она же — первая женщина во главе разведки Ее Величества. Сегодня Стелла Римингтон с большим успехом пишет триллеры и книги о шпионаже. Но самая увлекательная из ее историй — собственная жизнь.

Мир спецслужб — это мир тайн и интриг. Полвека назад, во времена Джона Ле Карре казалось, что этот мир населяют мужчины в твиде и с трубкой в зубах, завербованные в Оксфорде. Но в 1992 году случилось эпохальное событие: впервые в истории британской секретной службы, руководителем МИ-5 стала женщина. 

Стелла Римингтон знает, что такое двойная игра. После 27 лет в мире шпионажа она придумала себе новую жизнь и стала писательницей. Недавно вышла ее третья книга «Нелегальная акция». О своем прошлом она не любит говорить, но в тексте, насквозь пропитанном атмосферой секретности, события «первой жизни» то и дело просвечивают между строк. 

Сейчас ей уже минуло 70, но в это почти невозможно поверить — она так же энергична, какой ее изображает Джуди Денч в последних фильмах про агента 007. «М» в юбке впервые появилась на большом экране вскоре после назначения Стеллы на этот пост. К слову сказать, настоящая «М» не настолько сурова, во всяком случае, сейчас. Элегантная и простая, в пиджаке цвета слоновой кости, черных брюках и туфлях на низком каблуке, в беседе Стелла Римингтон легко переходит от прежней властности к нынешнему обаянию. Но когда разговор заходит о разведке, она каменеет.

— У вас две жизни, писательницы и шпионки, которая под именем Лиз Карлайл действует уже в третьей вашей книге. Есть ли такие операции, выполненные Лиз, которые Стелла хотела бы провести сама?

— Лиз — не мое «второе я». Ей еще нет 40. Мне было столько же, когда я стала агентом первого ряда. Не исключаю, что она станет руководителем МИ-5. Конечно, я желала бы для нее более вдохновляющего финала, чем мой, но я не люблю сожалений. Когда делаешь ошибку, нужно извлечь из нее урок и двигаться дальше.

— Законы все еще обязывают Вас хранить государственные тайны. Каково совмещать эти две роли, шпионки и писательницы — молчать и рассказывать?

— Я знаю, как к этому относится мой бывший коллега, в чьи обязанности входит читать все, что я пишу, и давать свое согласие. Труднее всего было получить добро на публикацию моих мемуаров. Тут я поняла, каковы границы и правила игры. Это ведь первый случай, когда глава ведомства решился написать свою автобиографию. Я заплатила за это дорогую цену. 

— Вы бы повторили это?

— Меня долго мучили за то, что я создала серьезный прецедент. Я убеждена, что, пройдя соответствующую проверку, моя книга не причинит никакого вреда, но Форин Офис и Министерство Обороны мне этого не простили. 

— Из ваших романов что-то вычеркивала цензура?

— Только некоторые адреса. Лиз направляли в некоторые места, куда действительно ехали мои экс-коллеги. Это слишком рискованно.

— Действие вашей последней книги «Нелегальная акция» происходит в среде русских в Лондоне. Вы не использовали мотив убийства с помощью полония?

— Лиз возвращается в контрразведку и оказывается среди олигархов. Но я не использовала «шуточку» с полонием. Выбрать такого рода яд, который с неизбежностью указывает на источник в очень высоких кругах, было бы непростительным дилетантизмом. Это ведь не такая вещь, которую можно найти на каждом углу. Либо это ничего не дает, либо заставляет думать, что мы недостаточно хитры, чтобы установить источник. Или что мы просто что-то напутали.

— Некоторые думают, что цель была примерно наказать предателя, а остальное — не важно.

— Если это сделали русские секретные службы, я подчеркиваю — если — то их профессиональный уровень сильно упал. Не думаю, что их целью была настолько бездарная акция. Они думали, что Литвиненко умрет сразу же. Если бы он выпил всю чашку чая с полонием, то через час его бы не стало. Однако он ее только пригубил, поэтому смог выжить и привлечь к себе внимание СМИ. Хотя в том, что русские уничтожают врагов государства, нет ничего нового. Георги Марков, болгарский диссидент, был убит в 1978 году отравленным зонтиком на мосту Ватерлоо, прямо у нас под носом. Я была в ужасе от абсолютного безразличия русских к протестам британского правительства. Их обвинения в адрес наших служб смешны. Это шоу, предназначенное для собственной публики, а не для международного общественного мнения. Но их культура еще не ушла от логики противостояния времен холодной войны. Но, по правде говоря, я не думаю, что и наши службы сильно изменились.

— Журнал «Экономист» как-то написал, что мы недооцениваем КГБ. Вы были руководителем русского отдела МИ-5. Предвидели ли тогда пришествие Владимира Путина? 

— В 1991 году, после падения железного занавеса, мы поехали в Москву, чтобы встретиться с коллегами из КГБ. Мы были полны оптимизма: наступает новая эра, отношения с государствами бывшего Варшавского пакта улучшатся… Но в Москве стало ясно, что мы ничего не достигнем. В «glasnost & perestroika» они видели катастрофу и принялись думать, как все вернуть назад. Я уверена, они до сих пор пытаются взять реванш.

— Английские агенты имеют лицензию на убийство только в кино, как Джеймс Бонд. Это так? 

— Задача МИ-5 — предотвращать преступления против закона, если при этом кого-то убивают, то этим занимается армия.

— Какое качество привело Вас в верхние эшелоны спецслужб? 

— Это целый комплекс качеств, который в определенный момент выделяет лидера из других. Я получила назначение на следующий день после падения Берлинской стены. В правительстве решили урезать бюджет секретных служб после падения коммунизма. Мне пришлось взять на себя роль оратора. Мои предшественники-мужчины отлично умели разрабатывать контроперации и хранить секреты, но в тот момент требовалось умение общаться. Мы знали, что реорганизуется международный терроризм. Мы должны были объяснить, что наша безопасность по-прежнему под угрозой. 

— Вас обвиняли в том, что Вы не замечали брожения в арабском мире…

— Это неправда. Когда я в 1996 году оставила свой пост, никто даже не слышал названия Аль-Каида. 

— А сейчас?

— Мы обезвредили множество терактов. Но проблема остается. Задействованы огромные ресурсы, но обучение агентов требует времени. А у нас его нет.

— Джеймс Бонд, конечно, выдуманный персонаж, но прототип «М» — это, безусловно, Вы, только что с внешностью Джуди Денч. 

— «М» стала женщиной вскоре после моего назначения генеральным директором. У нее моя стрижка и мой мундир без воротника. Когда вышел первый фильм, моя дочка пришла домой и сказала: «Мама, это ты».

— Кто вам больше нравится, Шон Коннери или Рождер Мур? И сколько выдуманного в вашей Лиз?

— Я поклонница Коннери. Лиз большею частью выдумана. Книги про шпионов, чтобы быть увлекательными, должны иметь одного героя, но настоящая работа разведки — это работа команды. И обычно она долгая и скучная.

— Лиз всегда в центре действия. А Стелла?

— В молодости — да. Но большая часть моей карьеры — работа в отделе контршпионажа во время холодной войны. Я руководила отделом по борьбе с терроризмом во время самой кровавой фазы атак ИРА. Очень опасно посылать людей на встречу с кем-то, кто, якобы, может дать информацию. Мы рисковали жизнями людей. И совершали ошибки…

— Ваш роман со «шпионом, пришедшим с холода» — это правда или выдумка? Полковник КГБ Одег Гордиевский стал двойным агентом после того, как отчаянно влюбился в вас…

— Гордиевский потом неоднократно опровергал эту информацию.

— Не слишком по-джентльменски. Или как?

— Может быть, и нет. Но даже если он и был влюблен, я об этом ничего не знала. 

— Вы никогда не использовали женское обаяние?

— Его всегда используют. Это одно из больших преимуществ шпионов-женщин. Соблазн — одна из лучших стрел в колчане агента.

— Идеальный шпион — мужчина или женщина?

— Агент не имеет пола. Надо использовать и тех, и других. Когда я только начинала, считалось, что женщины, не способны применять оружие. Идиотизм. 

— Что изменилось после того, как Вы ушли в отставку? 

— После 27 лет работы в самой секретной организации трудно перестать взвешивать каждое слово. 

— Какое самое важное качество агента спецслужб?

— Осторожность, а еще честность, порядочность и трудолюбие. Это универсальные качества, они делают человека профессионалом. Осмотрительность и сдержанность труднее всего найти в молодых людях, даже в самых блестящих.

— И как вы справляетесь с этой проблемой? 

— Нетрудно выявить того, кто слишком нуждается в одобрении других и поэтому чересчур много говорит…

— Как вы боретесь с «мачизмом»?

— Игнорирую. Сегодня это главная проблема секретной и гражданской службах Британии. В мое время приходилось быть намного лучше мужчин и постоянно это доказывать.

— Много было таких бабников, как Джеймс Бонд?

— Нет. Бонд не имеет ничего общего с реальностью.

— Лиз не очень удачлива в личной жизни. Она одна растит двоих дочерей после развода. Какова, на ваш взгляд, главная трудность в жизни шпионки-матери?

— Непостоянство дневного распорядка. Однажды я должна была встретиться с русским агентом в квартире, где в соседней комнате моя дочь делала уроки. Я развелась, когда старшей дочери было всего десять. Начался обычный ад работающих матерей-одиночек. Когда я стала публичной фигурой, газетчики разузнали наш адрес. В то время, ИРА была особенно активна в Лондоне. Пришлось переехать. Моим девочкам было 21 и 17, они должны были научиться не доверять друзьям. 

— Сколько Лиз сейчас в секретных службах?

— В 1996 было около 50. Сейчас меньше. Профессия, как считают, стала опаснее. 

— Как в нее набирают?

— Это работа. Вакансии публикуются на нашем сайте. Одно время предпочитали людей более зрелых. Сейчас охотней берут молодых выпускников университетов. 

— Вас завербовали в британском посольстве в Дели. Как это произошло?

— Я училась на архивиста. Но оставила учебу, потому что вышла за дипломата. Один наш агент в Индии учуял во мне какие-то способности: я была надежна, а ему требовалась помощь в работе со сверхсекретными документами. Он меня и привлек.

— Что вы думаете о фальшивых досье?

— Грубейшая ошибка, огромный вред репутации английским секретным службам. Радведка — это не точная наука. Пытаться использовать ее для изменения общественного мнения невозможно: всегда есть риск, что информация окажется ложной. 

— Насколько вероятно, что смерть Дэвида Келли, источника скандала с досье, была самоубийством?

— Я в этом не сомневаюсь. Большая часть теорий заговора — просто мусор, как к примеру, история о заговоре с целью убийства принцессы Дианы. Нужно спросить себя, насколько это возможно? Кто мог отдать такой приказ? Кто стал бы его выполнять? Тот, кто знает, как функционирует английское государство, понимает, что этого просто не могло произойти.

— И между тем каждый третий верит, что именно так оно и было.

— Если бы Ее Величество меня попросила: «Пожалуйста, уберите мою невестку», — я бы отказалась. Но теории заговоров гораздо интересней банальных дорожных инцидентов, людям они больше нравятся. Я не верю, что супруги Макканн убили свою дочку, потому что не верю, что можно лгать с первой минуты. Первое правило при формулировки любой гипотезы — здравый смысл.