За стенами Дарвиновского музея, что в Москве, на улице Вавилова, скрываются не только несметные сокровища, дающие наглядный ответ на вопросы дарвиновской теории эволюционных механизмов. Не менее любопытны и документы, отражающие жизненные коллизии создателя этого просветительского учреждения — страстного коллекционера, мастера изготовления реалистичных изображений (чучел) животных и ценителя искусства профессора Александра Котса.

Александр Котс родился 19 (7-го по старому стилю) апреля 1880 года в уездном городе Борисоглебске Тамбовской губернии в семье уроженца Берлина Альфреда (Федора Карловича) Котса и его жены Евгении (Иоганны) Александровны Котс-Пупершлях (урожденная Грасман).

Сведения относительно отца Альфреда Котса весьма краткие. Он учился в Университете Йены, а затем, 23 апреля 1866 года, подал документы на филологический факультет Геттингенского университета. Три года спустя защитил докторскую диссертацию. Незадолго до рождения сына супруги эмигрировали в Россию.

Какая нелегкая занесла их в такую глушь, как Борисоглебск, неизвестно. Как бы там ни было, Александр пошел учиться в 1-ю московскую классическую прогимназию. Вместе с отцом и материю он любил ходить в зоопарк. А первые уроки препарирования животных и изготовления чучел уже в 12 лет получил от знакомого охотника Федора Юльевича Фельмана, долгое время бывшего единственным учителем начинающего таксидермиста (так именуют специалистов, изготавливающих чучела из шкуры зверей).

Вот какие теплые слова посвятил своему учителю его ученик 50 лет спустя: «Выходец от прибалтийских немцев, но с чудесным русским говором, охотник и любитель книг, а тем самым глубоко культурный, Федор Юльевич являл собой образец интеллигента, мало приспособленного к деловой, «доходной» жизни, несмотря на многогранные свои способности и дарования».

ЖАЛОВАНЬЕ ЧУЧЕЛАМИ

Федор Юльевич был отличным учителем. В 16 лет Александру Котсу присудили малую серебряную медаль Русского общества акклиматизации животных и растений за коллекцию чучел птиц собственной работы на выставке птицеводства в Московском зоологическом саду.  В своих воспоминаниях Котс писал: «С трех лет я себя чувствую зоологом, с пяти – музейцем, страстным собирателем всего, что хоть немного относится к животным. Эту мою любовь к природе я считаю унаследованной от отца и матери». И с тех лет, когда он получил малую серебряную медаль Русского общества акклиматизации животных и растений, он мечтал «о музее массового типа, каковым я его мыслил с самого его основания мною, мальчиком-подростком, в 1896 году».

Много лет Александр Котс оттачивал свое мастерство, работая у известного зоолога и владельца лучшей таксидермической фирмы Москвы Федора Карловича Лоренца. Вот как описывает Котс свое первое появление в этом хранилище чудес: «Формы, знакомые вошедшему дотоле только по рисункам и плохим кустарным чучелам, воссозданные глазом и рукой большого мастера, как будто снова ожили в своих естественных контурах-обликах, во всем природном их очаровании… возрожденные силою большой любви, большого знания, большого творчества…»

Жалованье он получал чучелами. Мастер и юный энтузиаст подружились, а после смерти Лоренца Александр Котс купил все чучела и возглавил его фирму.

В 1899 году при посредничестве члена-корреспондента Российской академии наук профессора зоологии Михаила Александровича Мензбира и  Лоренца  Александр Котс в составе команды Московского общества испытателей природы поехал в научную командировку по югу Западной Сибири. Более сотни чучел, изготовленных им во время экспедиции, были удостоены большой серебряной медали Российского общества акклиматизации животных и растений. Позднее они стали основой коллекции будущего Дарвиновского музея. В сборнике трудов Общества испытателей природы появилась первая научная статья Котса: «Заметки об орнитологической фауне Юго-Западной Сибири».

В 1901 году Александр Федорович поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Год спустя вместе с профессором Петром Петровичем Сушкиным он совершил экспедицию в верховья Енисея. Исследовали Минусинскую степь, Западные Саяны, полупустыни Танну-Тувы (Урянхая). Дружба профессора и студента еще окажет влияние на жизнь Котса.

В 1905 году, во время вынужденного перерыва в занятиях, подающий большие надежды студент был направлен на Виллафранкскую зоологическую станцию, открытую в 1886 году на побережье Средиземного моря, в шести километрах от Ниццы.

Весной 1906 года он окончил Московский университет и был оставлен на кафедре Мензбира для подготовки к профессорскому званию. Работы Александра Федоровича становились все более популярными. Не удивительно, что его старый знакомый Сушкин вместе с основателем русской школы экспериментальной биологии, автором основополагающей идеи матричного синтеза хромосом, Николаем Константиновичем Кольцовым пригласили Александра Котса для работы в качестве ассистента на отделении естествознания физико-математического факультета Московских высших женских курсов (МВЖК).

Начав читать курс эволюционного учения, Котс перевез в помещение курсов свою коллекцию чучел и естественно-научных препаратов, чтобы использовать их для своих лекций. Этот факт, датируемый 7 октября 1907 года, считается началом первого и единственного на тот момент музея эволюции живого мира, названного Александром Котсом Дарвиновским музеем.

Среди студенток МВЖК молодой преподаватель «угадал ту единственную в мире», которая станет его женой, возьмет двойную фамилию Ладыгина-Котс, прославится на весь мир как ученый-зоопсихолог и будет ему верной опорой в деле создания музея.

ДЕЛО ЖИЗНИ

В 1913 году Александр Федорович вместе с женой совершил поездку по двадцати городам Европы. На собственные средства было приобретено около тысячи экспонатов, в антикварном магазине в Берлине они купили неопубликованные письма Чарльза Дарвина, в Мюнхене слушали лекции основоположника антропософии и антропософского движения Рудольфа Штайнера.

В этом же 1913 году коллекция Котса была подарена МВЖК, и все экспонаты перевезли в новое здание на Девичьем поле. С этого времени коллекция Котса стала называться Музеем эволюционной теории Московских высших женских курсов, а с 1922 года было образовано самостоятельное учреждение — Дарвиновский музей.

Здание на Девичьем поле не соответствовало его замыслам. Вот что писал он в своих воспоминаниях спустя почти 30 лет: «Да обратитесь к Надежде Крупской, она ведает сейчас делами Главполитпросвета, значит и музеями!» – так посоветовал дружески расположенный ко мне народный комиссар просвещения Московской области, астроном П. К. Штернберг, так заботливо оберегавший мой музей повторной выдачей «охранных грамот» на нередкие в то время случаи проверки учреждений.

Не будучи партийным, но работая «с большевиками» (как выражались в ту пору...) с первых дней установления советской власти, я, уверенный, что лишь при ней музей мой сможет стать музеем «массового типа», не преминул воспользоваться дружеским советом».

Александр Котс вспоминает далее: «Надежда Константиновна стала участливо выслушивать мой несколько бессвязный рассказ о моем деле, о музее Дарвина… Просил я о содействии переведению его в другое здание, более обширное, пригодное для широчайшего обслуживания широких масс; указывал, что, оставаясь только «вузовским», музей не может дать народу то, на что народ имеет право...»

Александру Федоровичу была предоставлена возможность выбрать несколько зданий в пустовавшей тогда Москве. Однако здания были сильно запущены, а о ремонте не могло быть и речи. Но даже в этих стесненных условиях работа Дарвиновского музея продолжалась. Особый вклад наряду с Александром Федоровичем внесли его жена, доктор биологических наук Надежда Ладыгина-Котс, российский и советский график и художник-анималист  Василий Ватагин  и мастер-таксидермист Филипп Федулов, руками которых были созданы тысячи музейных экспонатов.

Всемирную известность Дарвиновскому музею принесла также книга Надежды Ладыгиной-Котс «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях» (1935). Этот двухтомный труд стал итогом многолетних наблюдений автора сначала за развитием шимпанзенка Йони, а затем — своего собственного сына Рудольфа.

Мальчик родился в 1925 году, через десять лет после смерти Йони. И когда он появился на свет, Надежда Николаевна досконально описывала и отмечала все то, что она ранее замечала у Йони.

ПИСЬМО СТАЛИНУ

Тем временем Александр Котс добивался строительства нового здания для музея. Его усилиями вышло постановление Совета министров РСФСР от 6 апреля 1946 года за № 79 о проведении работ «по проектированию здания Государственного Дарвинского музея». Годы шли, но дело не двигалось.

И тогда Александр Федорович Котс решил от имени руководства музея обратиться в высшую инстанцию — непосредственно к Иосифу Сталину. Процитируем некоторые характерные отрывки: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Обращаюсь к Вам в тревоге за мое идейное создание, тревоге, разделяемой небольшой группой преданных сотрудников-создателей музея…

Долгие десятилетия музей готовился к тому, чтобы достойно развернуть несметные свои сокровища на пользу и на радость всего советского народа в специально построенном здании, давно обещанном, но тщетно ожидаемом, поскольку распоряжение Совета министров РСФСР от 6 апреля 1946 года о проведении в 1946 году «работы по проектированию здания Государственного Дарвиновского музея» остались без реализации…

…и отсюда — самая горячая и кровью сердца продиктованная просьба отвести угрозу гибели Дарвиновского музея и помочь ему стать для миллионов, рвущихся к общедоступному и увлекательному знанию той «Третьяковкой» в биологии, какой наш музей оставался до сих пор лишь для немногих сотен тысяч посетителей…»

Ответ Иосифа Сталина, к сожалению, нам неизвестен. Известно лишь, что проектирование современного здания для Дарвиновского музея было окончено в 1970 году, строительство началось в 1975 году, а открытие состоялось в 1986 году.

Но все это случилось уже после смерти Александра Федоровича Котса, который скончался 7 сентября 1964 года, пережив свою любимую жену ровно на год.