В мае 2017 года в Северной столице пребывал ковчег с десницей святой преподобномученицы княгини Елизаветы Федоровны Романовой и частицей мощей мученицы инокини Варвары. Эти святые женщины — из числа восьми алапаевских мучеников, убитых большевиками в 1918 году. Ковчег доставили из Знаменского собора в Нью-Йорке — сначала в Свято-Троицкую Александро-Невскую лавру, а затем в собор Феодоровской иконы Божией Матери. В молебнах на торжественной встрече реликвий участвовал сводный молодежный хор Санкт-Петербургской епархии, а также мужской молодежный хор Восточно-Американской епархии РПЦЗ.

ЖЕРТВЫ ВЕЛИКОЙ КАТАСТРОФЫ

Многие петербуржцы, а также жители других городов приезжали в эти дни в лавру или в Феодоровский собор специально для того, чтобы поклониться святыням. По мнению наместника Александро-Невской лавры епископа Назария (Лавриненко), то, что мощи жертв большевиков оказались в этом году именно в Санкт-Петербурге, глубоко символично.

— Сто лет назад в нашем славном городе началась революция, — сказал владыка Назарий. — Многие до сих пор приветствуют ее как достижение, и это значит, что примирение в обществе еще не наступило. Я более склонен называть это событие великой катастрофой, которая постигла не только Россию в нынешних ее пределах, но и всю территорию Российской империи.

— Это крайне важное событие для всей Русской православной церкви, которая раньше делилась на Церковь в России и Церковь за рубежом, а теперь стала единым целым, — считает руководитель сектора коммуникаций Санкт-Петербургской митрополии Наталья Родоманова. — Преподобномученицу Елизавету всегда очень почитали православные христиане и у нас, и в других странах. А для тех, кто мало знает о ее жизни, встреча с реликвией может стать поводом почитать об этой необыкновенной женщине.

ПРИНЦЕССА ИЗ ДАРМШТАДТА

Что же это была за женщина — внучка английской королевы Виктории и родственница российского императора Николая II, немецкая принцесса и российская великая княгиня, одна из самых известных благотворительниц своего времени и настоятельница женской обители, одна из бесчисленных жертв большевиков и святая, почитаемая Русской православной церковью? Ее жизнь началась в герцогском дворце в немецком городе Дармштадте и окончилась в шахте Новая Селимская недалеко от города Алапаевска в России. Недолгая жизнь — всего 53 года, — но насыщенная таким огромным количеством добрых дел, на какое иным людям понадобились бы столетия.

Елизавета была дочерью герцога Гессенского Людвига IV и принцессы Алисы Великобританской, второй дочери королевы Виктории. В детстве ее звали Эллой, а полное ее имя звучало так: Елизавета Александра Луиза Алиса. Первое имя девочка получила в честь святой Елизаветы Венгерской, жившей в XIII веке и приходившейся ей дальним предком.

Кроме Эллы, в семье было еще шестеро детей. Всех их знатные родители воспитывали в строгости — так же как королева Виктория воспитывала их мать. Они ели самую простую еду и одевались без всяких изысков, а Элла и ее старшая сестра Виктория должны были делать уборку в детских комнатах, подметать, растапливать камины и выполнять другие домашние обязанности. Позже, в России, наводя порядок в помещениях госпиталя, который она основала, Елизавета будет с благодарностью вспоминать о тех временах: «Дома меня научили всему».

Религиозность и желание помогать нуждающимся Элле тоже привили родители. Людвиг и Алиса тратили много средств на благотворительность и регулярно брали своих детей в больницы или приюты для сирот, показывая им, что в мире много страдающих людей, которым они могут помочь. Перед посещением больниц Элла с Викторией собирали огромные букеты цветов и потом разносили их по палатам — пока они могли помочь больным только так, подарив им немного красоты. А вернувшись домой, Елизавета садилась рисовать букеты цветов — у нее были большие способности к живописи.

Родители много рассказывали Элле о подвигах Елизаветы Венгерской. Девочка восхищалась этой женщиной и позже не раз говорила, что эти рассказы оказали большое влияние на формирование ее характера.

Детство Эллы кончилось, когда ей было всего девять лет — в тот день, когда умер один из ее младших братьев по имени Фридрих. Трехлетний ребенок выпал из окна на глазах у матери и разбился насмерть. Остальные дети старались, как могли, облегчить горе родителей, но вскоре на семью обрушилось новое несчастье: вся семья, кроме Елизаветы, заболела дифтерией, и девочке пришлось ухаживать за своими родными. Ее мать и одна из младших сестер умерли, и Элла с Викторией взяли на себя заботу об остальных младших детях.

Вскоре после этого герцог Людвиг женился во второй раз — на графине Александрине фон Гуттен-Чапской. Этот брак был морганатическим и вызвал недовольство его родственников, включая и королеву Викторию, которая забрала внуков к себе в Англию.

В юности Элла была невероятно красивой: говорили, что во всей Европе есть только две красавицы и обе — Елизаветы, она и императрица Елизавета Австрийская. Бабушка Виктория искала для своих внучек выгодные партии и хотела выдать Эллу замуж за герцога Баденского Фридриха II, но девушка отказалась от этой партии. Затем ее руки попросил прусский кронпринц Вильгельм, будущий германский император Вильгельм II, но тоже получил отказ. В конце концов было решено, что Елизавета выйдет замуж за брата российского императора Александра III, великого князя Сергея Александровича, хотя поначалу и жених, и невеста как будто бы не хотели вступать в брак. И лишь после того, как они встретились и немного поговорили друг с другом, оба начали с радостным видом готовиться к свадьбе.

О чем был этот разговор, знали только Елизавета с Сергеем и их духовники. Девушка призналась своему жениху, что не хочет выходить замуж, так как, еще будучи подростком, дала обет безбрачия, — и, к ее огромному удивлению, великий князь ответил, что и сам дал такой же обет. В итоге они решили, что поженятся, но их брак будет только духовным.

НОВАЯ ЦЕРКОВЬ И НОВАЯ РОДИНА

Свадьба Елизаветы и Сергея состоялась в России в 1884 году. Вместе с невестой в Санкт-Петербург приехали многие ее родственники, в том числе и младшая сестра Алиса — будущая супруга императора Николая II Александра Федоровна, именно тогда впервые увидевшая его. Венчались молодые дважды: сначала по православному обряду в Придворном соборе Зимнего дворца, а потом по протестантскому в одном из соседних залов. Елизавета была очень религиозным человеком и не хотела менять вероисповедание, не узнав как можно больше о православной вере, не разобравшись в ее тонкостях.

С первых дней жизни в России она старалась узнать как можно больше об этой стране, ее религии, культуре, обычаях и традициях. Ей удалось быстро выучить русский язык, и через несколько лет она уже говорила на нем так чисто, словно он был для нее родным. Она посещала православные богослужения, ездила вместе с мужем в монастыри, общалась со священниками и все больше приходила к тому, что эта конфессия ей ближе, чем протестантизм, и что правильнее будет принять веру ее супруга.

Окончательное решение стать православной Елизавета приняла после поездки вместе с мужем на Святую землю в 1888 году. Она написала письмо своему отцу, объяснив ему, почему хочет так поступить: «Я все время думала и читала и молилась Богу – указать мне правильный путь – и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином». В конце письма великая княгиня просила отца, если он готов дать ей благословение, ответить ей короткой телеграммой — теперь, когда она была готова принять новую веру, ей хотелось сделать это по возможности быстрее. Однако шло время, герцог Гессенский уже давно должен был получить письмо, а телеграммы все не было, и Елизавете стало ясно, что отец против ее выбора. В конце концов она получила от него гневное, полное обвинений в предательстве письмо: правитель «свободолюбивой Европы» не позволил взрослой дочери самой решать, какую религию ей исповедовать. Чего стоило Елизавете, любившей отца, все-таки не подчиниться ему? Об этом можно только догадываться.

После крещения в православие великой княгине не пришлось привыкать к новому имени — теперь ее звали Елизаветой Федоровной в честь матери Иоанна Предтечи.

Великий князь Сергей Александрович и до женитьбы занимался разными благотворительными делами, а вместе с супругой стал посвящать этому еще больше времени. Они посещали больницы для бедных, детские приюты и богадельни и приносили туда деньги, еду, одежду и другие необходимые вещи. Елизавете Федоровне все время казалось, что она могла бы сделать для нуждающихся еще больше, но ее нередко отвлекали от благих дел светские обязанности, ведь она была членом императорской семьи. Особенно сложно уделять внимание простым людям ей стало после того, как Александр III назначил ее мужа московским генерал-губернатором. Эта должность налагала определенные обязанности и на его жену: ей нужно было присутствовать на многих балах и приемах, танцевать и поддерживать беседы с гостями. Ко всему этому Елизавета была равнодушна и, как только ей представлялась возможность, отправлялась в очередную больницу или приют.

Вскоре после начала Русско-японской войны Елизавета Федоровна занялась помощью солдатам. Почти все залы особняка, где жили они с Сергеем Александровичем, превратились в мастерские, заставленные швейными машинами, на которых женщины шили одежду для военных. Великая княгиня организовала на собственные средства несколько санитарных поездов, а также собрала огромное количество пожертвований и закупила на них еду и медикаменты для фронта. Не забывала она и о духовной поддержке военных, отправляя туда походные церкви, отдавая служащим в них священникам свои собственные иконы.

Ее силами в Москве был открыт военный госпиталь и комитеты, занимающиеся поддержкой семей убитых на фронте солдат. Великий князь Сергей тоже участвовал в этих благотворительных делах — однако именно на него в эти дни начали охоту революционеры. Елизавета получила несколько анонимных писем, в которых ее предупреждали, что ее мужу угрожает опасность, и советовали не появляться вместе с ним на улице. Вместо этого она стала еще чаще сопровождать супруга, когда он ездил по каким-либо делам, — подчиняться угрозам она не собиралась. Но ей все-таки не всегда удавалось сопровождать супруга, и в один из таких дней, 5 февраля 1905 года, он был убит брошенной в него бомбой.

Убийца, эсер Иван Каляев, был схвачен, и Елизавета Федоровна посетила его в тюрьме, где он заявил, что несколько раз мог бросить в ее мужа бомбу и раньше, но не сделал этого, так как тогда она шла рядом с ним, а убивать ее Каляев не хотел. Великая княгиня, всегда являвшаяся сторонницей жестких мер по отношению к террористам, тем не менее направила Николаю II прошение о помиловании Каляева, посчитав, что он еще может раскаяться в своих преступлениях. Царь это прошение отклонил.

УХОД ИЗ МИРА

После смерти мужа Елизавета Федоровна полностью отказалась от светской жизни. Теперь ее можно было увидеть либо в церкви, либо в госпитале, либо в одной из ее благотворительных организаций. А в 1909 году она продала свои драгоценности, купила пустующую усадьбу на Большой Ордынке и основала там Марфо-Мариинскую женскую обитель милосердия, взяв туда на службу семнадцать девушек, которые собирались стать монахинями и были готовы пройти курс обучения врачебному делу. Условия жизни в этой обители несколько отличались от других монастырей: поступая туда, сестры давали обет служить там несколько лет, но после этого могли при желании вернуться в светскую жизнь и выйти замуж. Елизавета не только руководила этой обителью, но и помогала ухаживать за поступившими туда больными и даже ассистировала хирургам при операциях.

Не забывала она и о других добрых делах, которыми занималась раньше: ее часто можно было увидеть в самом неблагополучном месте Москвы, на рынке под названием Хитров, где она уговаривала профессиональных нищих и карманников отдать детей, которых они использовали для своих криминальных дел, в приюты для сирот. Никто не понимал, каким образом ей это удается, однако нищие и бандиты сдавались на ее уговоры. Полицейские, работавшие в этих кварталах, предупреждали Елизавету, что не смогут помочь ей, если кто-нибудь нападет на нее на рынке, но она уверяла их, что это и не понадобится, — и каждый раз оказывалась права. Иногда ее сопровождали самые верные из ее помощниц, сестры милосердия Варвара Яковлева и Мария Оболенская.

Были в жизни Елизаветы Федоровны и курьезные случаи. Так, перед ее визитом в один из приютов для девочек-сирот, воспитательницы сказали им, что к ним приедет их благодетельница, с которой они будут «здороваться и целовать ручки». Девочки же поняли их так, что это гостья должна будет поцеловать руки им, и когда Елизавета вошла в зал, где ее ждали нарядные воспитанницы, все они протянули ей руки со словами: «Целуйте ручки!» Воспитательницы в ужасе схватились за головы, уверенные, что высокопоставленная благотворительница рассердится, Елизавета же только умилилась и поцеловала руку каждой из девочек.

Марфо-Мариинская обитель и остальные учреждения, созданные великой княгиней, работали в течение всех тяжелых лет Первой мировой войны. Несколько раз в обитель пытались вломиться вооруженные горожане, поверившие слухам о том, что настоятельница прячет там одного из своих братьев, которого считали немецким шпионом, но полиция разгоняла их. После Февральской революции Елизавету Федоровну попытались арестовать, вновь обвинив в шпионаже и в том, что она хранит в обители оружие. Настоятельница позволила обыскать все помещения бывшей усадьбы, и толпа разошлась ни с чем, оставив сестер милосердия и их пациентов в покое. «Очевидно, мы еще недостойны мученического венца», — прокомментировала случившееся Елизавета.

Вскоре после этого в Москву приехал один из шведских министров, который, посетив обитель Елизаветы, сообщил ей, что кайзер Германии поручил ему помочь ей уехать из России. Но великая княгиня отказалась покинуть страну, которую уже давно считала своей Родиной. После октябрьского переворота ей еще несколько раз предлагали сбежать в Европу, но она не желала даже слышать об этом.

ПУТЬ К МУЧЕНИЧЕСКОМУ ВЕНЦУ

В апреле 1918 года, на третий день после Пасхи, в Марфо-Мариинскую обитель приехал патриарх Тихон. Он отслужил в храме обители божественную литургию, на которую в этот раз собралось особенно много людей. Предчувствовала ли тогда Елизавета, что это последняя церковная служба в ее жизни?..

После службы патриарх еще некоторое время беседовал с ней и ее помощницами, а вскоре после его отъезда в обитель явились большевики, велевшие настоятельнице собираться и ехать с ними. Она подчинилась, завещав сестрам милосердия продолжать работу. Две из них — Варвара Яковлева и Екатерина Янышева вызвались ехать с ней, куда бы ее ни отправляли.

Всех троих арестованных отправили на поезде в город Алапаевск и заперли в пустой школе на его окраине. Там уже находилось несколько членов императорской семьи: племянник Александра II Сергей Михайлович и трое сыновей другого его племянника Константина, а также его внук Владимир Палей и секретарь Сергея Михайловича Федор Ремез. Спутниц Елизаветы охранявшие школу чекисты хотели отпустить, но они отказывались оставить ее. Тогда их стали запугивать страшными пытками, но Варвара Яковлева заявила, что не оставит настоятельницу и готова подписаться под этим кровью. Ей разрешили остаться, а Екатерину Янышеву отправили обратно в Москву.

В ночь на 18 июля 1918 года всех узников школы отвели к шахте Новая Селимская. Великого князя Сергея Михайловича застрелили и сбросили в нее, а следом за ним столкнули в шахту всех остальных и оставили их там умирать. Елизавета Федоровна и князь Иоанн упали не на самое дно, а на выступ, находящийся на глубине около 15 метров. Они были живы еще несколько дней, и великая княгиня, несмотря на множество полученных переломов, сумела оторвать кусок от своего апостольника — монашеского головного убора и перевязать им раны Иоанна. Это стало известно после того, как освободившая Алапаевск от большевиков белая армия извлекла из шахты тела всех убитых. У Елизаветы, Иоанна и Варвары пальцы на правой руке были сложены так, как их складывают для крестного знамения…

В 1981 году Елизавета Федоровна и инокиня Варвара были причислены к лику святых Русской православной церковью за границей, а в 1992 году их канонизировала и РПЦ в России.

— Для нас необычайно важно обращение к образу святой Елизаветы именно сейчас, — уверена писательница Елена Чудинова. — В наше время многие путают силу и слабость и считают сильными жестоких тиранов, управляющих другими людьми при помощи страха. Сколько людей считают сильным правителем Иосифа Сталина! Хотя править страной, проливая реки крови, может кто угодно. На самом же деле самым сильным российским правителем была императрица Елизавета Петровна, которая сумела в гораздо более давние и жестокие времена руководить государством, отменив смертную казнь. И вот сейчас образ другой Елизаветы, простившей убийцу самого близкого ей человека, тоже показывает нам, что такое истинная, духовная сила.