В июле 1916 года, в разгар Первой мировой войны, на среднеазиатских задворках Российской империи грянуло восстание, которое по масштабам и последствиям можно назвать настоящей гуманитарной катастрофой. Причем примерно в одинаковой степени пострадали как коренные жители, так и представители пришлого русского населения.

ЗАДВОРКИ ИМПЕРИИ

Преимущественно мирная интеграция нынешнего Казахстана в состав Российской империи продолжалась с начала XIX века до 1860-х годов. Еще около 20 лет ушло на военное присоединение среднеазиатских ханств, расположенных на территории нынешних Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении.

В 1882 году на казахских, киргизских и южносибирских землях было учреждено Степное генерал-губернаторство с центром в Омске. К моменту описываемых событий возглавлял его генерал-лейтенант Николай Сухомлинов (брат бывшего военного министра). Туркестанский край со столицей в Ташкенте подчинялся заступившему на должность перед самым восстанием генералу от инфантерии Алексею Куропаткину (проигравшему Русско-японскую войну, но бывшему неплохим администратором).

На присоединенных землях строились опорные пункты, хотя ставка делалась не только на военные методы. Один из покорителей Средней Азии Николай Гродеков говорил, что «каждый новый русский поселок в Туркестане равен батальону русских войск». При Александре III большая часть земли была передана в государственный фонд, главным образом для распределения среди русских переселенцев. Каждой семье коренных жителей выделялось до 15 десятин, что для ведения полноценного кочевого хозяйства было маловато. Но этого вполне хватало русским земледельцам, тем более что земли им выделялось еще больше. В 1906–1912 годах, в ходе столыпинской аграрной реформы, примерно полмиллиона переселившихся в Среднюю Азию крестьянских семей получили 17 миллионов десятин. Обустраиваясь в отдельных поселках, с туземным населением они практически не смешивались, как по причине разных методов ведения хозяйства, так и в силу культурно-конфессиональных отличий.

Мусульманское духовенство сглаживанию таких отличий отнюдь не способствовало. Еще одной напастью стали джадисты – представители мусульманской интеллигенции, набравшиеся идей пантюркизма и ведущие пропаганду в пользу Османской империи. После начала Первой мировой войны появились листовки: «Мусульмане! Царствующий над нами халиф ислама – турецкий султан ведет войну с Россией и другими ей союзными государствами. Каждый мусульманин должен сочувствовать этой священной войне султана и обязан немедленно жертвовать на ее нужды и во благо войны всего мусульманства. А тот, кто не в состоянии жертвовать, тот должен сам встать в ряды сражающихся против неверных…»

Дошло до того, что туземное население собирало добровольные пожертвования, которые пересылались в Турцию «на помощь раненым». При этом в армию туземцы не призывались, в отличие от русских переселенцев, семьи которых оставались без защиты. Оружие, которое им первоначально разрешалось иметь, «на всякий случай» изымалось властями. Правда, имелось еще немногочисленное Семиреченское казачье войско, но из трех его полков два отправились воевать с немцами.

С началом боевых действий у коренного населения стали реквизировать скот по цене примерно в 10 раз ниже рыночной, что можно считать своего рода прологом к большевистской продразверстке. А когда 25 июня 1916 года опубликовали императорский указ о мобилизации «инородцев» в возрасте от 19 до 43 лет на тыловые работы, у закипавшего «котла» снесло «крышку».

Логика в этом указе была, поскольку из-за нехватки рабочих рук для строительства укреплений и других военных объектов приходилось использовать даже китайских рабочих. И почему бы не привлечь к тем же работам узбеков или таджиков, которые (в отличие от китайцев) являются подданными Российской империи?

КРОВЬ ЗА КРОВЬ

4 июля в Ходженте перед домом начальника полиции собралась толпа, требовавшая сжечь списки подлежащих мобилизации. Полиция открыла огонь. Счет убитых и раненых пошел на десятки.

Выступления начались и в других таджикских селениях. Имам мечети в Заамине Касым-Ходжа объявил, что будет бороться за восстановление Кокандского ханства, и пытался направлять толпы погромщиков. Однако в этой части Туркестана русские жили в основном в городах, занятых сильными гарнизонами. Взяв Ходжент и Джизак, мятежникам пришлось ограничить свои дальнейшие буйства сельской местностью, перерезая линии железных дорог, телеграфной связи и расправляясь с отдельными попавшими под руку русскими. Считается, что в бывших кокандских землях погибло около двух сотен штатских и около 50 военнослужащих. Интересно, что потери среди чиновников, представлявших власть на местах, были сравнительно невелики – 9 русских и 22 местных по всему Туркестану.

17 июля Куропаткин объявил в Туркестанском крае военное положение. Регулярные части отбили Ходжент и Джизак, после чего приступили к методичной ликвидации очагов восстания. К осени выступления на землях бывшего Кокандского ханства были подавлены.

Трагичней складывалась ситуация в Семиречье – регионе между озером Балхаш и китайской границей. Здесь находилось довольно много беззащитных русских поселков, население которых буквально до последнего человека вырезалось кочевниками. Такая участь постигла села Иваницкое и Кольцовка в окрестностях Пржевальска. До подхода регулярных частей казачьи отряды просто не успевали спасти всех, кто нуждался в помощи. Многие жертвы перед смертью подвергались изощренным пыткам, с них сдирали кожу, сажали на кол.

Вероятно, самая страшная трагедия разыгралась в православном монастыре на озере Иссык-Куль, где, бандами дунган помимо монахов были зверски убиты 70 детей-гимназистов в возрасте от 10 до 14 лет, приехавших в летний лагерь из Верного.

По официальным данным, до конца года среди русских жителей погибло 2325 и пропало без вести 1384 человека, что составляло 15% от численности всего русского населения Семиречья.

«ДЛЯ ПРИМЕРА ПОВЕСЬТЕ»

Захватив 23 июля станцию Самса, мятежники перерезали дорогу между Верным и Пишпеком. В находившемся практически в осаде Пржевальске «на всякий случай» расстреляли 80 заключенных-киргизов.

Скопившиеся в городах русские поселенцы (преимущественно либо молодежь, либо пожилые) в качестве дружинников помогали войскам и вообще воевали храбро, но с мятежниками не церемонились. И это озлобление заражало регулярные части. Военный губернатор края генерал-лейтенант Михаил Фольбаум в телеграмме инструктировал подчиненных: «Считайте малейшие группировки казахов кучами уже за мятеж, подавляйте таковой, наводите на эти волости панику, при первом признаке волнений арестуйте хотя бы второстепенных главарей, передайте полевому суду и немедленно повесьте… Ну, поймайте кого-нибудь из подозреваемых и для примера повесьте».

Вешали, конечно, не только для примера, но и реальных виновников. 7 сентября 1916 года были приговорены к смертной казни один из главных руководителей мятежа Бекболат Ашекеев (ему было под 70), а также его соратники Бекбатыров, Бузембаев, Аманжолов, Сатыканов, Абишев, Аманбаев. Более трех тысяч семей кочевников, проживавших в Семиреченской области (почти 40% коренного населения), предпочли бежать в Китай во избежание возможной расправы.

Сколько во время этого бегства погибло на горных перевалах – точно неизвестно, а потому количество жертв среди туземного населения дается в диапазоне от 5 до 60 тысяч. Хотя особо разухабистые разоблачители «русского империализма» доводят это число до полумиллиона. Для сравнения стоит дать и такие цифры. Из отданных под суд 933 участников мятежа 346 были оправданы, повешены – 201.

Общее количество убитых русских поселенцев определяется в 7–8 тысяч. В сентябре 1917 года уже от Временного правительства уцелевшие получили компенсация в 11 миллионов 150 тысяч рублей.

Из первоначально запланированных под мобилизацию 480 тысяч «инородцев» на оборонительные работы отправились 123 тысячи. И при этом полностью восстание так и не было подавлено.

ПРЯМИКОМ В 17-й

В Тургайской области еще в августе 1916-го мятежники создали нечто вроде регионального правительства, возглавляемого ханом Абульгафаром Жанбосыновым. Главнокомандующим стал Амангельды Иманов. В его окружении появился даже настоящий и довольно образованный казахский социал-демократ Алиби Джангильдин. На пике успеха в их распоряжении имелось до 50 тысяч воинов.

В октябре мятежники осадили Тургай, на помощь которому двинулся отряд генерал-лейтенанта Владимира Лаврентьева. Казахи перешли к партизанской тактике. Из серии локальных боев следует выделить схватку, разыгравшуюся 22–23 февраля между урочищем Догал и поселением Урпек, где с русской стороны действовал 13-й Оренбургский казачий полк полковника Тургенева. После гибели одного из товарищей станичники пошли в рукопашную, обратили противника в бегство и в ходе преследования вроде бы изрубили до 400 мятежников. Однако схватить предводителей казахов не удалось, и 27 февраля войска отошли обратно в Тургай. В Петрограде уже бушевала революция и через два дня Николай II подпишет отречения от престола.

Амангельды Иманов в Гражданскую войну принял сторону большевиков и в мае 1919 года погиб от рук казахских националистов из партии Алаш-Орда. Его бывший начальник и правитель мятежного Тургая Жанбосынов в ноябре 1919 года был убит красноармейцами.

Пережившего всех и умершего в 1953 году Джангильдина в советские времена объявили чуть ли не главным руководителем Туркестанского восстания, которое подавалось как «антиколониальное».