ЖЗЛ
«Секретные материалы 20 века» №22(304), 2010
От МА(г)НЕтизма до деМОНЕтизации
Андрей Лихой
журналист
Санкт-Петербург
1658
Эдуард Мане(1832-1883) — предшественник и вдохновитель французского импрессионизма, будучи новатором в живописи, не был бунтарем, но, тем не менее, всю жизнь его преследовала репутация ниспровергателя основ. В Школе изящных искусств Мане учился у Тома Кутюра, известного салонного живописца. Он открыто пренебрегал академической выучкой, особенно не выносил классических поз, которые по традиции принимали натурщики в классах. Как-то один из них, некий Дюбоск, обиженно заметил: — Многие художники мне были обязаны тем, что поехали в Рим. На это Мане резко ответил: — Мы не в Риме, и я не собираюсь туда ехать. *** За шесть лет обучения в Школе изящных искусств Мане получил неплохую профессиональную подготовку, однако отношения между учеником и учителем постоянно обострялись. Кончилось тем, что Кутюр заявил ему: — Ну что же, мой друг, если вы претендуете быть главой школы, отправляйтесь творить в другое место… Неслучайно Мане уничтожил все картины, созданные за это время. *** По совету одного из друзей Мане обратился к Делакруа с просьбой поддержать его на обсуждении жюри Салона, но старый мастер был слишком слаб, чтобы приезжать на заседания. Он, однако, счел необходимым посетить выставку Мане в галерее Мартине, где художник представил четырнадцать картин, среди них «Лолу из Валенсии». Потрясенный реакцией посетителей, откровенно смеющихся перед полотнами и даже пытающихся их в ярости порвать, Делакруа, покидая выставку, в сердцах воскликнул: «Как жаль, что мне не удалось защитить этого человека!» *** Как-то отец Мане, крупный судейский чиновник, пригласил к обеду сослуживцев по Дворцу правосудия. Один из них, которому казалось забавным, что Эдуард марает красками какие-то картинки, неожиданно иронически спросил: — Вы ведь занимаетесь живописью. У вас что же, талант? Мане вспыхнул: — А у вас-то есть талант? После обеда отец строго сказал: — Следовало бы знать, что тому, кто намеревается стать художником, талант необходим, а посему заданный тебе вопрос вполне уместен, а вот твой ответ неприличен, оттого, что для судейского служащего талант необязателен. — Но, папа, хоть ум-то судейским служащим иметь следует, — возразил Мане. *** Одна из самых знаменитых картин Мане — «Олимпия», выставленная в Салоне, вызвала огромный скандал. Вершина живописного творчества художника была воспринята критикой резко отрицательно. Интересно, как ее оценили друзья — коллеги: — Цвет из нее так и прет, — объявил Сезанн. — Что верно, то верно, Мане отличный живописец, да только женщин писать не умеет. Ну, кто захочет спать с его Олимпией? — посмеивался Ренуар. *** Мане, благородный и добрый, был ироничен в спорах и даже жесток. Своих врагов он сражал меткими словами. Кроме того, Мане не допускал возражений и даже обсуждений своих взглядов. В результате у него иногда возникали яростные стычки даже с друзьями. Однажды спор привел к дуэли между ним и литератором Дюранти, холодно оценившим творчество Мане в одной из своих статей. Художник дал другу пощечину, они обменялись секундантами (секундантом Мане был Эмиль Золя). Совершенно не умея фехтовать, Мане и Дюранти бросались друг на друга с таким ожесточением, что, когда четверо потрясенных свидетелей разняли их, то шпаги превратились в пару штопоров. Еще не оправившись от бурной схватки, «враги» смотрели друг на друга с большим удивлением: «Отчего мы так глупы, что вздумали дырявить ближнего?» В тот же вечер они снова стали лучшими в мире друзьями. *** Огюст Ренуар и Эдуард Мане обменивались мнениями об одном художнике. — Не говорите о нем с такой злобой, ведь он уже одной ногой стоит в могиле, — заметил Ренуар. — Верно, — ответил Мане. — Но второй ногой он пока в краске! *** Когда к Мане пришла известность, в его мастерской появлялось все больше элегантных дам. Художник все чаще заводил интрижки. Жена Сюзанна на это закрывала глаза. Как-то во второй половине дня она встретила его на улице — Мане преследовал какую-то юную особу. — Вот теперь ты попался! — шаловливо грозя пальцем, сказала она. — Я думал — это ты! — ответил не растерявшийся Мане. Оба рассмеялись, словно сообщники. *** Незадолго до смерти в письме к Альберу Вольфу Мане полушутя-полусерьезно заявил: «В конце концов, я ничего не имел бы против прочесть, пока еще жив, великолепную статью, которую вы напишите после моей смерти». *** Детские годы зачинателя французского импрессионизма Клода Оскара Моне (1840 – 1926) прошли в Гавре. Юный Моне проводил больше времени в воде и на скалах, чем в классе гаврского коллежа. По натуре он был не дисциплинирован, и школа всегда казалась ему тюрьмой. Он развлекался, разрисовывая голубые обложки тетрадей и используя их для портретов своих учителей, сделанных в весьма непочтительной, карикатурной манере. *** Когда в Салоне 1865 года были выставлены впервые две работы Моне, критика отнеслась к ним благосклонно. И только Эдуард Мане обиделся на юного дебютанта. Помещенные в алфавитном порядке, они висели рядом с его собственным полотном и были подписаны «Моне», что вызвало роковое для Мане недоразумение. Когда Мане в день вернисажа появился в Салоне, его друзья единодушно объявили ему, что лучшая представленная им работа — это, бесспорно, онфлерская марина. Взбешенный и смущенный, Мане покинул зал. «Меня поздравили только с одной картиной, — жаловался он, — да и то не моей. Можно подумать, что это мистификация». После этого случая парижские острословы каламбурили: «Мане тяжело переживает появление конкурента в лице Моне. Как он сам говорит, передав ему часть собственного «МА(г)НЕтизма», теперь он не прочь произвести на его счет «деМОНЕтизацию!» *** Моне часто одолевали потенциальные ученики, что его сильно раздражало. Однажды он произнес: «Я не преподаю живопись, я всего лишь ею занимаюсь и уверяю вас, что у меня нет времени для такой ерунды». *** Во время работы Моне над картиной «Женщины в саду» появился его приятель художник Гюстав Курбе, с удивлением заметивший, что Клод, ничего не делая, неподвижно сидит перед полотном. — Что вы делаете? Разве нельзя работать, вместо того, чтобы без толку сидеть здесь? Вам еще осталось много написать. — Не могу. Жду солнца, — покачал головой в ответ Моне. *** Как-то Моне писал серию картин, изображавших старый дуб. Вновь приехав в начале мая, он собирался завершить работу, начатую в конце февраля. Художник с ужасом увидел, что дуб совершенно изменил облик! Он покрылся молодой зеленой листвой… Моне разыскал владельца земли, на которой росла его «модель», и предложил: — Плачу вам 50 франков, если вы оборвете с дуба все листья. Он должен быть точно таким, каким я его видел зимой… — 50 франков? — недоверчиво переспросил крестьянин. — Я согласен! *** Однажды скульптор Огюст Роден приехал погостить к Моне в Живерни. Близилось время ужина, и друзья направились в столовую. В дверях Моне остановился, пропуская Родена вперед. — Ах! Что вы, что вы! Только после вас! — воскликнул скульптор. — Разумеется, вы хозяин дома, а я гость, но меня приучили уважать старших! — Прекрасно сказано! Старших нужно уважать! — ответил Моне. — Позвольте… Вы что же, полагаете, что вы моложе меня? — Видите ли…Я, конечно, не уверен…Вы с какого года? — С сорокового. — И я с сорокового. А вы в каком месяце родились? — В ноябре. — И я в ноябре! А какого числа? Четырнадцатого? — И я четырнадцатого! На самом деле, Роден слегка покривил душой. Крестили его действительно 14 ноября 1840 года, но родился он 12-го. Следовательно, Моне действовал совершенно правильно, пропуская его впереди себя… *** Черный цвет всегда раздражал Моне. В конце концов, он просто изгнал его из своей палитры. — Черный — это не цвет! — с яростью восклицал он. По этой причине Моне не любил творчества англичанина Тернера. Однажды, рассматривая одну из его картин, он обронил: — И это и есть ваш великий Тернер? Вот эта коричневая мазня? Еще более категорично высказался друг Моне Ренуар: — Тернер? Да он пишет шоколадом! *** В любое время года Моне вставал и ложился вместе с солнцем. Он никогда не закрывал окон своей спальни ни ставнями, ни занавесками, так что будили его первые лучи солнца. Поднявшись, он съедал поджаренную сосиску, выпивал стакан белого вина, закуривал сигарету и отправлялся работать. Когда солнце скрывалось за горизонтом, он ужинал и шел спать. Он часто повторял: «Если солнце спит, что мне еще делать?» *** Моне как-то раз показал картины из цикла «Тополя» своему соотечественнику, известному насмешнику Эдгару Дега. На картинах с удивительным мастерством передана сила ветра, гнувшего ветви деревьев. Дега смотрел, а потом обернулся к Моне и заявил: — Извини, дружище, я пойду — у меня такое чувство, будто отовсюду дует. Боюсь простудиться. *** Как-то к Моне в Живерни приехал знаменитый торговец картинами Амбруаз Воллар. Его поразило, что стен большого дома художника вообще не было видно, их закрывали картины его товарищей. — Как вам удалось собрать такое количество столь прекрасных полотен? — спросил он. — Я не видел такого богатого собрания даже у самых знаменитых коллекционеров! — Я всего лишь подбирал то, что никого не интересовало, — ответил Моне. — Большая часть полотен, которые вы здесь видите, подолгу висели в лавках торговцев. В каком-то смысле, я покупал их в знак протеста против равнодушия публики… *** Однажды друг Моне, известный французский политический деятель и будущий премьер-министр Жорж Клемансо сказал: — Слушайте, Моне, я дам вам орден Почетного легиона! Художник посмотрел на него и спокойно ответил: — Нет уж, Клемансо, большое спасибо. Мне шестьдесят лет. Слишком поздно. Раньше надо было думать. Всем своим видом он, казалось, говорил: сами виноваты! *** Однажды некий торговец произведениями искусства нанес визит Моне. Он привез показать старому художнику одну из его ранних работ. Как и любое творение новичка, полотно несло на себе явные следы неуверенности и некоторой неуклюжести. — Это ведь и в самом деле ваша работа, мэтр? Моне внимательно рассмотрел полотно, и потом вдруг с силой ткнул в него кулаком, проделав в холсте дыру: — Моя! Я в то время еще ничего не умел… — Но, мэтр… — Торговец был в отчаянии. — Вы ее порвали! А я дорого за нее заплатил, все ради вашей подписи… Смею ли я надеяться, что вы замените ее на другую? — Выбирайте! — И широким жестом, не лишенным презрения, Моне указал на стену мастерской, увешанную картинами. При этой сцене присутствовал один из друзей Моне. — Он вас просто надул, этот торговец, — сказал он художнику. — Он же и явился сюда только в расчете на то, что спровоцирует вас на подарок! — А вы думаете, я об этом не догадался? — ответил Моне. — Только какое это имеет значение? Главное, изъять из обращения работы, представляющие меня в дурном свете! Если бы я был достаточно богат, я бы выкупил и уничтожил все картины вроде этой. *** Как-то один из знакомых Моне, зайдя в сад дома в Живерни, увидел поднимающиеся к небу густые клубы дыма. — Что это, неужели пожар? — спросил он художника. — Да, пожар. Великий пожар! — ответил Моне. Подойдя поближе, посетитель заметил костер, в котором догорали обрывки холстов. — Что же вы хотите, — продолжал Моне, — ведь пример мне подал еще Мане. Судите сами. После его смерти антиквары прямо-таки набросились на его картины, хватали все подряд, вплоть до черновых набросков. Этого-то я и боюсь и потому предпочитаю своими руками уничтожить все, что мне не нравится. Тогда и жалеть будет не о чем… *** У Моне довольно рано стало развиваться помутнение хрусталика. Но по-настоящему он начал слепнуть уже в преклонном возрасте. После семидесяти парижский врач поставил страшный диагноз — двусторонняя катаракта. Тем не менее, художник продолжал работать. В возрасте восьмидесяти двух лет правый глаз совсем вышел из строя, а левый едва видел. Для того, чтобы «прозреть» хотя бы на несколько часов, художник принимал лекарства, расширяющие зрачки. Но вскоре ему вовсе пришлось отказаться от любимого дела. «Все позади, — говорил он. — Я слеп. У меня нет больше никакого стимула жить дальше». И вот произошло чудо. Его близкий друг Жорж Клемансо уговорил великого старика сделать операцию по удалению катаракты. В 1925 году, через три года поле операции, Моне заявил, что у него полностью восстановилось восприятие света. В восемьдесят пять лет он снова начал писать и завершил двадцать две неоконченные картины. 13 ноября 2010
|
Последние публикации
Выбор читателей
|