Котов можно с не меньшим чем собак основанием назвать другом человека. Трудно сказать, когда эти милые животные появились на Руси, но были они с нашими предками и в радости, и в горе. Больше, конечно, в радости.

«А СЕ ЕСТЬ ПРАВОСУДИЕ МИТРОПОЛИЧЬЕ»

«Если жена мужа бьет, с нее штраф 3 гривны».

«Если кто заблудит со скотиною — штраф 12 гривен, с сестрой — 30 гривен, с мачехою — 40 гривен, а свекор со снохою — 100 гривен».

«Ежели кто две жены держит — штраф 40 гривен».

«Кто девку насилит или умучит, ежели она дщерь боярская, ли жена, за срам ей 5 гривен серебра».

Издревле на Руси преступников били по карману весьма внушительными штрафами. В уникальном своде законов XVI века, который называется «Правосудье митрополичье», упоминаются и преступные деяния против кошек. Пятая статья сборника законов определяет суммы, которые взыскиваются за хищение домашних животных: «За голубя платить 9 кун, за утку — 30 кун, за лебедя — 30 кун, за кошку — 3 гривны, за собаку — 3 гривны, за вола — 3 гривны, за корову — 40 кун, за овцу — 5 кун». Теперь давайте посчитаем: гривна — это слиток серебра весом 205 граммов, кун составлял пятидесятую часть гривны. Три гривны можно было заработать за два месяца, причем трудиться надо было, не разгибая спины. Тяжесть наказания зависела от стоимости животного. Кошка оценивалась как три коровы или целое стадо овец. С преступника, укравшего мяукающее домашнее имущество, взималась такая же сумма денег, как с жены, которая надавала мужу хороших тумаков. Девица, потерявшая честь, получала в качестве материального удовлетворения на две гривны больше, чем определенный законом штраф за похищение котенка! Вот каким дорогим существом, в прямом смысле этого слова, была кошка. Только средневековые олигархи могли позволить себе содержать в своих теремах такое невиданное животное. И все-таки привязанность к кошкам никогда не определялась их ценой или редкостью породы.

В декабре 1240 года бесчисленные орды хана Батыя подошел к стенам Киева. Хан решил взять прекрасный город без боя и предложил киевлянам сдаться, но жители сражались насмерть, «один бился с тысячей, а двое — с тьмою». Археологические раскопки установили, что Киев был почти полностью разрушен, а большинство его мирных жителей погибло. Одно из пепелищ поведало историкам маленькую трагедию, развернувшейся на фоне национальной катастрофы. В доме, охваченном пожаром, осталась кошка. Ее хозяйка, маленькая девочка, попыталась спасти свою любимицу. Она вошла горевшее здание, прижала к груди дрожащий комочек, но пылающие обломки крыши обрушились...

БРЫСЬ, АЛАБРЫС!

Жил-был на свете кот Алабрыс. Он не стремился попасть в историю, но все-таки угодил в нее. С давних пор слава о подвигах этого великолепного кота гремела по всей России, почти в каждой крестьянской избе висела лубочная картинка с изображением большого и важного котищи, а надпись поясняла: «Алабрыс — кот казанский, ум астраханский, славно жил, сладко ел». Свершения кота не померкли в веках, в августе 2009 года в центре Казани был открыт памятник Алабрысу. Чем же усатый-полосатый так «любезен народу», что удостоился сооружения монумента?

Легенда о коте Алабрысе рассказывает, что в 1552 году, когда войска Ивана Грозного осаждали Казанский кремль, бесстрашный кот спас своего хозяина, татарского хана. Русские солдаты начали рыть подкоп у Муралеевых ворот, где жители Казани брали воду из источника. Алабрыс, услышав подозрительный шум, разбудил своего хозяина. Хан, его жена, дочь и верный кот по тайному ходу вышли из Кремля к реке Казанке, сели в лодку и благополучно спаслись от верной гибели. Кроме этой сказочной истории, чем-то напоминающей приключения Кота в сапогах, об Алабрысе известно, что он был невероятно силен, свиреп и бесстрашен. Опытный охотник наводил ужас на грызунов, он душил крыс сотнями и в одиночку полностью очистил Казанский кремль от вредоносных тварей. В любви Алабрыс был также неутомим, как в охоте, а его многочисленное потомство верой и правдой служило русской царице Елизавете Петровне.

Императрица Елизавета была первейшей модницей Российской империи. Царица буквально опустошала трюмы прибывавших в Петербург кораблей, скупая рулоны тканей, кружева, драгоценности и другие дорогостоящие мелочи. Эта маниакальная страсть проделала в государственном бюджете значительную денежную прореху, а в дворцовых апартаментах в невероятном количестве расплодились мыши, для которых модные новинки служили вкусной и здоровой пищей. К решению этой проблемы Елизавета, панически боявшаяся грызунов, подошла со всей серьезностью. При Петре Великом в Зимнем дворце обитал один-единственный кот, привезенный императором из Голландии. Елизавета Петровна распорядилась содержать ровно 300 котов. Суеверная императрица считала это число счастливым для себя, ведь ровно 300 лейб-гвардейцев помогли ей взойти на российский престол. Котов кормили бараниной, а затем по особому распоряжению царицы в меню были добавлены рябчики и тетерева. Ну, кому, скажите на милость, придет в голову ловить мышей после такого сытного обеда? Наместник Казанского ханства убедил Елизавету Петровну, что только потомки легендарного Алабрыса предпочтут охоту на мышей любым деликатесам. Так появился Указ от 13 октября 1745 года, который гласил: «Сыскав в Казани здешних пород кладеных (то есть кастрированных) самых лучших и больших тридцать котов, удобных к ловлению мышей прислать в Санкт-Петербург ко двору Ее Императорского Величества с таким человеком, который бы мог за ними ходить и кормить. Котов отправить немедленно, дав под них подводы, и на корм сколько надлежит. Ежели кто имеет у себя таковых кладеных котов — объявить в губернскую канцелярию, а кто, оных имея, и не объявит — штраф». С помощью обычной для российской бюрократии политики кнута и пряника организованная группировка казанских котов была сформирована, и усатый десант быстро расправился с непрошеными гостями Зимнего дворца.

Сегодня пятьдесят музейных котов охраняют в Эрмитаже бесценное культурное наследие. «Эрмики», как любовно называют своих кошек сотрудники музея, стали его легендой и своеобразным символом. Правда, теперь это не свирепые казанцы, а обычные бездомные кошки, брошенные своими нерадивыми хозяевами. В бюджете Государственного Эрмитажа не существует статьи расходов на содержании кошачьей бригады. «Эрмики» кормятся за счет сотрудников музея и благотворителей, а вот в чопорной Англии коты, состоящие на государственной службе, имеют официальные должности, бюджетное финансирование и даже пользуются услугами пресс-секретарей.