В истории практически любого государства можно найти момент, когда страна оказывалась в руках психически больного человека. Зачастую политика государства в период властвования такого правителя напрямую зависела от того, находится ли он в психозе или пребывает в более или менее длительной ремиссии. Истории известны случаи, когда практически выигранные войны проигрывались потому, что правитель заболевал и терял контроль над происходящим. От особенностей болезни часто зависело, ведет ли государь уединенную жизнь, не обращая особого внимания на подданных и положение в стране, отдавая государство на откуп своим приближенным, или, напротив, мучимый тяжелой паранойей, превращается в тирана, карающий меч которого может опуститься на любого вне зависимости от его социального положения и политических убеждений. Когда страною правят галлюцинации и бред, ничем хорошим для страны это, естественно, закончиться не может.

Номинальная королева

Но безумие правителя — не всегда причина государственных несчастий. Иногда их причина кроется в другом — борьбе за власть. В таком случае совершенно не важно, имеет ли на самом деле место психическое расстройство, или оно декларируется специально. Особенно широкий размах эта проблема приобретала в те времена, когда психиатрия была еще недостаточно развита и, по большому счету, объявить сумасшедшим можно было кого угодно и за что угодно.

Одной из жертв «объявленного сумасшествия» стала королева Кастилии Хуана Безумная. Была ли она на самом деле психически больна? Да, безусловно, если проанализировать имеющиеся исторические источники по проблеме, абсолютно здоровой ее назвать никак нельзя. Но была ли она больна настолько, что не могла управлять государством? Ведь одно дело депрессия, при которой человек сохраняет ясность ума, а другое — непрерывная шизофрения, при которой о подобной трезвости мыслей говорить не приходится. Впрочем, в случае Хуаны никто такими вопросами не задавался. Правда, юридически ее никто и трона не лишал. С 1504 по 1555 год она была королевой Кастилии… номинально. Фактически же она не была ей ни одного дня. 46 лет своей жизни она провела в заточении как сумасшедшая. Трудно говорить, не сошла ли она с ума во время заключения, однако вряд ли она попала туда, будучи уже не в своем уме.

Хуана Кастильская была дочерью короля Арагона Фердинанда и королевы Кастилии Изабеллы, создавших единое государство из союза испанских королевств.

Фердинанд Арагонский за свое почти сорокалетнее царствование смог сыграть значительную роль в европейской политике. При нем произошло политическое объединение Испании в 1479 году, закончилась Реконкиста, в 1492 году открыли Америку. Он был прекрасным дипломатом, а также деятельным и осторожным политиком. Однако его политические амбиции, как это часто и бывает у королей, далеко превосходили его отцовские способности.

Изабелла Кастильская была не только супругой, но и надежным союзником своего мужа, что редко встречается в королевских браках, которые в большинстве своем заключаются вовсе не по любви и продолжаются отнюдь не партнерством. Единению Изабеллы с Фердинандом в немалой степени способствовал и брачный договор, согласно которому, Фердинанд был обязан жить в Кастилии, соблюдать законы страны и ничего не предпринимать без согласия Изабеллы. Фердинанд стал принцем-консортом, то есть супругом правящей королевы, который при этом сам не является монархом.

Как полагается в королевских семьях, дети стали инструментами политических игр родителей. Старшая сестра Хуаны, Изабелла, вышла замуж за португальского короля. В 1495 году ее старший брат Хуан женился на дочери императора Священной Римской Империи Максимилиана I Маргарите, а саму Хуану выдали замуж за наследника Максимилиана Габсбургского эрцгерцога Филиппа. Хуана не должна была претендовать на трон, поскольку являлась третьим ребенком в семье, но ее брат Хуан, который и был наследником владений отца и матери, умер через 6 месяцев после своей женитьбы. Изабелла, португальская королева, умерла через 3 года. У Изабеллы остался сын, Мигель, который и должен был наследовать трон, однако и он умер в 1950 году, что сделало Хуану наследницей Испанской империи, которая росла и развивалась как в самой Европе, так и за ее пределами — в Америке. Муж Хуаны, принц Филипп, известный как Филипп Австрийский, правящий на тот момент Фландрией и Бургундским герцогством, должен был в конечном итоге стать наследником своего отца на императорском троне Священной Римской Империи. Если бы Хуана и Филипп унаследовали причитающееся им по праву, они стали бы самой могущественной супружеской четой в мире.

Двойное давление

Однако Хуана и Филипп так и не стали великой царственной четой. Вообще, если посмотреть на двух этих людей поближе, то становится очевидным, что ни он, ни она никак не подходили для того, чтобы управлять огромными владениями. Филипп, по отзывам современников, больше всего интересовался своей внешностью и женщинами. Он был слишком мягок и неуверен в себе для того, чтобы быть хорошим правителем. Хуана же с молодости была подвержена неврозам и неспособностью принимать самостоятельные решения. Она слишком полагалась на своего отца, короля Фердинанда, и была безумно предана своему мужу, политика же совершенно ее не интересовала. Хуана родила мужу пятерых детей, но никто из них не смог занять в ее сердце место, безраздельно отданное Филиппу. Такая страстная любовь, разумеется, рождала бурные реакции, что особенно понятно в свете поведения Филиппа. Слабость Филиппа к молодым хорошеньким женщинам приводила к патологической ревности со стороны Хуаны. Помимо этого она совершенно не могла переносить любые, даже самые непродолжительные разлуки с мужем.

Вивиан Грин в своей работе «Безумные короли» пишет следующее: «Филипп приехал в Кастилию принцем-консортом, которым он должен был стать после смерти матери Хуаны, Изабеллы, но так как ему не нравились ни испанские обычаи, ни люди, он поспешил домой, оставив жену в Испании. Разлученная с мужем, она растерялась, нервничала, ее мучила бессонница, и она потеряла аппетит. Она сидела целыми днями, подавленно глядя в землю, глубоко возмущенная и обиженная тем, что не может поехать к Филиппу. Когда ее мать, королева Изабелла, запретила ей отплыть во Фландрию из-за опасных зимних штормов, ее действия показали, в какой опасности ее психическое равновесие, так как она бежала из замка де ла Мота около Медины дель Кампо, где она жила, и даже после того, как ее заставили вернуться, она провела ночь и половину следующего дня, сидя угрюмо около опущенной решетки ворот под открытым небом».

Такое поведение Хуаны вполне укладывается в картину любовной зависимости. Любовная зависимость, в общем, мало отличается от зависимости, например, наркотической, включая даже пресловутые ломки. Только в случае наркотической зависимости такая невозможность существовать без наркотика объясняется биохимическими процессами в организме, а в случае любовной — процессами психическими. Некоторые исследователи рассматривают любовную зависимость как особую форму сексуальной девиации, что, как нам кажется, не так далеко от истины. Помимо этого в случае Хуаны можно говорить о таком хорошо известном понятии, в частности, описанном Карен Хорни, как невротическая потребность в любви. Правда, в большинстве случаев, такая невротическая потребность ненаправленна, и испытывающий ее ждет любви от всех окружающих. Однако невротическая потребность в любви может быть сосредоточена на одном человеке — муже, жене, враче, друге. Если это имеет место, то привязанность, интерес и присутствие данного лица приобретают громадное значение. В данном случае речь идет как раз о таком сосредоточении на одном человеке.

Надо отметить, что присутствие любимого мужа рядом, которого так добивалась Хуана, вовсе не сделало ее более уравновешенной. Муж продолжал ее провоцировать своим неуемным интересом к другим женщинам, а она изводила и себя, и его ревностью. Тем более Хуана начала замечать, что муж к ней резко охладел. Обезумев от горя, Хуана пыталась выяснить причину этого охлаждения и как-то изменить сложившуюся ситуацию.

Вивиан Грин пишет: «Донна Хуана почувствовала перемену, которая произошла в любви принца. Его отношение к ней сильно отличалось от первоначального; и как женщина, которая любила его безмерно, она старалась обнаружить причину этого изменения. Ей сказали, что у эрцгерцога есть любовница, необыкновенной красоты благородная дама, в которую он страстно влюблен. Когда Хуана увидела, что та, о которой говорят, что она любовница принца, прячет в свой корсаж послание, сообщают, что она выхватила его у нее; но та вырвала его обратно и проглотила. В ярости Хуана набросилась на соперницу, отрезая ей локоны ножницами. Когда женщина пыталась защищаться, Хуана пырнула ее в лицо. Принцесса была в такой ярости, что, как разгневанная львица, кинулась на свою соперницу и, говорят, поранила и изуродовала ее, а затем приказала остричь ей волосы до корней».

Из-за подобных выходок Хуаны, которые повторялись не один раз, отношения между ней и ее мужем все ухудшались. Хуана мучилась от того, что муж уделяет ей все меньше и меньше внимания и даже избегает ее. Это привело к тому, что Хуана впала в депрессию и какое-то время не вставала с постели. Наложил свой отпечаток на состояние Хуаны и политический кризис, причиной которому послужила смерть Изабеллы Кастильской. 23 ноября 1504 года Хуана была провозглашена королевой Кастилии, получив кроме столь громкого титула еще и огромные ресурсы и полную казну Кастилии. В своем завещании, назвав Хуану своей преемницей на троне, Изабелла сделала пояснение, которое, по всей видимости, имело значение для последующей судьбы Хуаны. Изабелла указала, что в случае, если Хуаны не будет в королевстве (Изабелла предполагала, что дочь не захочет расставаться со своим мужем, а он может не изъявить желания вернуться в Кастилию), либо если она будет не в состоянии править (королева прекрасно понимала, что у дочери есть масса психологических проблем, которые могут помешать ей стать действующей королевой), то править от ее имени должен ее отец Фердинанд Арагонский. Отныне на Хуану оказывали двойное воздействие. Ее муж Филипп был совсем не против получить в свое распоряжение кастильскую казну, а отец мечтал сохранить власть над объединенной Испанией. Хуана не могла выдержать такого давления — это было просто невозможно для ее неустойчивой психики, ее депрессия все усиливалась. Она вошла в такое состояние, при котором, оставаясь в здравом уме, не могла принимать никаких решений относительно своей судьбы или судьбы своего королевства.

Во главе похоронной процессии

Филипп Австрийский, напротив, действовал довольно решительно. Мечтая получить в свои руки власть, он приказал документировать все случаи, которые могли подтвердить психическое нездоровье его супруги. Хуана прекрасно видела, что делает ее супруг, и от этого страдала еще больше. Она писала 3 мая 1505 года: «В Испании объявлено, что я не в своем уме… Я знаю, что король, мой муж и господин, написал в Испанию, как-то жалуясь на меня, чтобы оправдаться самому. Но это дело касается только нас, родителей, и детей… единственной причиной была ревность».

Существует мнение исследователей, согласно которому, Филипп Австрийский, зная особенности проявления ревности Хуаны, намеренно доводил ее своими выходками, чтобы потом иметь возможность запротоколировать ее поведение во время приступов ревности.

Филипп решил, что ему необходимо отправиться в Испанию для защиты своих интересов (он декларировал это как защиту интересов супруги). В 1506 году была осуществлена эта поездка, в ходе которой, 27 июня 1506 года, Филипп и Фердинанд достигли соглашения о будущем Кастилии. Соглашение заключалось в том, что они разделили власть между собой, объявив Хуану недееспособной. При этом Хуана вовсе таковой не была. Истерична, подвержена депрессиям, — да, но… если бы у нее была возможность получать психологическую поддержку, страной она править, безусловно, смогла бы. Среди правителей было немало личностей, правление которых было более чем прискорбным, несмотря на их психическое здоровье. К сожалению, в XVI веке ни о какой психологической помощи речи не шло, поэтому сейчас трудно рассуждать, что было бы, отправь XXI век какого-нибудь хорошего психиатра или психотерапевта в XVI-й. Это может стать предметом рассмотрения в каком-нибудь фантастическом романе, но для истории большого значения не имеет.

Однако Хуана пыталась отстоять свои права и прийти к какому-либо соглашению с отцом и мужем. Она, правда, не могла определиться, править ли ей одной или взять кого-либо из упомянутых мужчин в союзники. Ее смятение, как всегда, вылилось в малоадекватные поступки. Вивиан Грин пишет: «Между мужчинами, которые продолжали утверждать, что Хуана помешана, начались разногласия. Хуана боялась, что муж изолирует ее как сумасшедшую в городе Кохесес, спешилась и распласталась на земле… Она отказывалась въехать в город и провела ночь на спине мула, двигаясь туда-сюда».

А затем произошло то, чего Хуана перенести уже просто не смогла. 25 сентября 1506 года после болезни умер ее муж. Внезапно он заболел оспой (по другим данным — сыпным тифом). Хуана самоотверженно ухаживала за ним, но помочь ему оказалась не в силах. Горе ее было настолько огромным, что ее психическое здоровье, и так оставлявшее желать много лучшего, было окончательно подорвано.

Хуана выехала из Бургоса во главе похоронной процессии. Она намеревалась отвезти тело мужа для захоронения в Гранаду, где находилась гробница ее матери Изабеллы. По дороге она два раза посетила картезианский монастырь в Мирафлорес, приказав, чтобы в ее присутствии открыли гроб. Хуана смотрела на тело мужа в гробу, касалась его, но при этом не проявляла никаких эмоций — у нее даже не было слез. Вероятно, Хуана находилась в глубокой депрессии, при которой становится невозможным проявление каких-либо чувств.

То, что Хуана приказывала открывать гроб, дало некоторым исследователям причину предположить, что у нее развилась некоторая форма некромании. Однако на самом деле Хуана боялась, что фламандцы могут похитить тело ее мужа, чтобы переправить в Нидерланды, поскольку его забальзамированное сердце уже переправили туда. Именно поэтому ей важно было удостовериться, что тело по-прежнему находится в гробу. Ходили также слухи, что Хуана всячески противилась похоронам, поэтому так до Гранады и не доехала. Однако завершить путешествие ей на самом деле помешало то, что в Торквемаде у нее начались роды. 14 января 1507 года на свет появилась ее дочь Екатерина. Согласно легенде, Хуана не только постоянно открывала гроб, но и ревновала мертвого мужа к окружающим женщинам, поэтому не позволяла им приближаться к процессии. Однако подтверждения данная легенда не нашла.

Отец Хуаны, Фердинанд, который находился в тот момент в итальянских владениях, без сожаления принял известие о смерти Филиппа. Он отдал кастильцам приказ повиноваться Хуане как своей королеве, однако не намеревался позволять дочери править. Вернувшись в Испанию, он настоял на том, чтобы дочь отправилась с ним во дворец-крепость Тордесильяс, расположенную в 24 милях от Вальядолида. В этой крепости и провела оставшиеся 46 лет своей жизни королева Хуана. Она не сопротивлялась заточению, погрузилась в глубокую меланхолию, отказавшись общаться со всеми окружающими, кроме дочери Екатерины, разделившей с ней не по своей воле тяготы заточения.

В плену отчаяния

Трудно не потерять связь с реальностью за 46 лет заточения, трудно не перестать обращать внимание на то, что одето на тебе, как ты спишь и что ты ешь, когда все дни сливаются в один бесконечный день. Именно это и произошло с Хуаной. Ей ничего другого не оставалось, как ждать своего конца. Она и ждала его. В это время Фердинад взял в свои руки управление Кастилией, прикрываясь именем дочери. Он мечтал о наследнике, который мог бы со временем получить трон, поэтому женился на французской принцессе Жермене де Фуа, племяннице короля Людовика XII, однако, их сын, который родился в 1509 году, не выжил. Нельзя сказать, что король совсем не вспоминал о своей несчастной дочери. В 1513 году он навестил ее вместе со своей женой. В 1516 году Фердинанд умер, согласно его завещанию наследником был объявлен старший сын Хуаны, Карл. Однако Хуана воспротивилась такому повороту событий, заявив, что только она имеет право называться королевой, а ее сын всего лишь наследный принц. Однако Карл вовсе не собирался отказываться от власти в пользу своей матери, которую он практически не знал, поскольку с детства не видел ее. Правда, позже он предпринял попытку освободить свою сестру Екатерину, однако это вызвало столь бурные и неадекватные эмоции у Хуаны, что ему пришлось отказаться от своих намерений.

Хуана не только находилась в полной изоляции, она не получала практически никаких новостей извне. Комендант королевы, маркиз Дения, писал: «Так или иначе, я помешаю ей выходить, и хотя причины трудно будет найти, я что-нибудь придумаю в рамках приличия».

Особенно интересно то, что несомненным доказательством психического нездоровья королевы с точки зрения тюремщиков являлось ее нежелание ходить к мессе. Однако, трудно себе представить, каким образом могла заинтересовать месса или что бы то ни было несчастную, постоянно находящуюся в изоляции и заключенную в плен своих мыслей женщину.

Еще раз о королеве вспомнили во время движения против правления ее сына Карла, которое трудно назвать удачным. Повстанцы, прикрывавшиеся лозунгами о восстановлении прав Хуаны на престол, разумеется, мало заботились о ней, она была лишь удобным поводом для свержения ненавистного правителя. Они захватили Тордесильяс и настаивали на том, чтобы королева заявила о своих правах. Однако Хуана, которая провела к тому времени в крепости уже 12 лет, вряд ли могла оценивать обстановку. Сначала она, на радость повстанцам, пошла им навстречу, однако затем полностью отказалась поддерживать их стремление вернуть ей престол. Все закончилось 23 апреля 1521 года, когда повстанцы были разбиты. Хуане предстояло еще 34 года провести в заточении. Ее тюремщики нашли, что неожиданная попытка повстанцев вернуть королеве власть сделала ее излишне высокомерной. Справляться с ней стало очень трудно, на что, в частности, жаловался маркиз Дения.

Следующим важным событием стало то, что Екатерина наконец-то покинула ее, выйдя на свободу. Она даже вышла замуж за португальского короля Иоанна III. Однако, годы, проведенные в заточении рядом с полупомешанной матерью, сделали свое дело, Екатерина до конца своих дней отличалась некоторыми странностями поведения.

Хуана становилась все более враждебной к религии, погружаясь в фантастический мир своего одиночества. Эту ее враждебность объясняли одержимостью дьяволом. Данную точку зрения фактически подпитывала сама Хуана, не раз заявлявшая о том, что ее окружают злые духи.

Хуана умерла в 1555 году на Страстную пятницу. Ей было 75 лет. Существует легенда, согласно которой перед смертью ее разум прояснился, и она обратилась с молитвой к Господу.

Трудно предположить, какова была бы политика Хуаны, стань она действующей королевой. Вполне вероятно, что политическая ситуация могла бы усугубиться, поскольку королева была совершенно не приспособлена для того, чтобы править. Очевидно одно: эта женщина прожила очень несчастливую жизнь, которая к тому же оказалась долгой. До настоящего времени ведутся споры о природе ее заболевания. Некоторые историки утверждают, что королева страдала приступами одной из форм шизофрении. Но есть и те, которые полагают, что королева никогда не была сумасшедшей и просто пала жертвой политической интриги ее отца и мужа. Безусловно, ее нельзя назвать здоровой, но все дело в том, что между понятиями «психически нездорова» и «невменяема» лежит огромная пропасть. Хуана не была опасна для себя и окружающих вне припадков ревности, которые, вследствие объективной причины — кончины ее мужа, прекратились. Она была в состоянии заниматься своей дочерью — хотя вряд ли заботилась о ее счастье, настаивая на том, чтобы дочь оставалась рядом с ней во время заточения. Она видела в дочери ангела, последний подарок ее умершего мужа. Именно поэтому так сильна была ее привязанность к ней, именно поэтому так сверхэмоционально пережила она то, что дочь покинула ее…