13 апреля 1947 года в заполярном аэропорту Хатанга приняли радиограмму с самолета: «Отказал левый мотор, идем со снижением. По расчету, впереди Волочанка, связи с ней нет». Еще двадцать минут спустя экипаж передал: «Идем на посадку, под нами заснеженная тундра».

Больше никаких сигналов не было.

Этим рейсом летели шахтеры и геологи с семьями в отпуск на юг, на берег Черного моря. Позже выяснилось — самолет был перегружен сверх меры и помимо законных пассажиров на борту находилось зайцы, безбилетники.

В поисках участвовали экипажи Красноярского управления гражданской авиации, но — безрезультатно. В итоге из Москвы направили экипаж опытного полярного летчика Малькова, а со стороны Хатанги совершал полеты Герой Советского Союза Шатров, который и рассказал мне об этом случае.

Заканчивалась третья неделя упорных поисков по всем вероятным направлениям. В пилотской кабине шел обмен мнениями об изменчивости погоды в Арктике. Штурман Тулин объявил об очередном изменении курса, но не прошло и пяти минут полета новым галсом, как бортмеханик Голутвин доложил:

– Командир! Смотрите вперед и левее, там три темные точки.

– Где? Ага, вижу! Молодец!

Шатров снял управление с автопилота и направился к объектам, которые быстро превратились в машущих руками людей, а на фоне снега обозначился целый самолет, из которого высыпал народ. Значит, живы! Жалко, что у нас были колеса, а не лыжи и поэтому не смогли сесть, но сбросили спальные мешки и коробки неприкосновенного запаса. Радист связался с Волочанкой и доложил о находке, а Тулин взял пеленги у Хатанги и определил координаты места катастрофы. Вскоре их сообщили в Диксон, и в аэропорту летчиков встречали как героев, только без оркестра.

Итак, главное было сделано: пропавший самолет найден. Что же стало причиной катастрофы? Об этом рассказал бортмеханик:

– Отказал винт левого мотора, и мы стали снижаться, поскольку сил правого двигателя не хватало. Под нами расстилалась заснеженная тундра, но первый пилот Тюриков рискнул сесть с выпущенными шасси, в надежде исправить поломки. И действительно приземлились удачно, однако не имели понятия где. Уточнив по карте, пришли к выводу, что пролетели реку Дудыпту и приземлились севернее Волочанки, но сообщить о месте нахождения нет возможности — аккумуляторы полностью разрядились. После осмотра мотора стало ясно, что ремонту он не подлежит. Решили переставить на исправный двигатель другой генератор и передать радиограмму. Однако после всех стараний запустить его так и не удалось. Оставалась только надежда, что нас будут искать и обязательно обнаружат.

Дружно жили в фюзеляже, играли в карты, забивали козла в домино и хором пели коммунистические песни. К счастью началось потепление, стояла тихая ясная погода. Питались из общего котла — везли с собой много вяленой рыбы. Но продукты быстро таяли. Через неделю первый пилот Тюриков и радист Смирнов решили идти на юг к реке Дудыпта, так как она впадает в Пясину, в устье которой расположено село Кресты. К ним присоединились семь человек из числа пассажиров. Они ушли и пропали бесследно.

К концу второй недели пища в основном закончилась, начался голод. Прошла еще одна, и трое мужчин отправились на рыбалку. Их-то и обнаружил экипаж Шатрова.

После трогательной встречи люди (а их было двадцать восемь человек) беспорядочно потянулись в салон, но им объяснили, что наш самолет не обладает такой грузоподъемностью, поэтому возьмем всех, но вещи привезем вторым рейсом.

Пассажиры были практически здоровы, но у некоторых, в основном у детей, оказались обморожения рук и лица. Спасенных доставили в Волочанку, откуда ненцы на оленьих упряжках привезли их в поселок, досыта накормили и обогрели, а затем отправили отдыхать на Черное море.

Вот такая история с аварийной посадкой в глухой тундре. Без вести пропали командир Тюриков, радист Смирнов и с ними семь пассажиров, которые нарушили закон Севера — покидать самолет в подобной ситуации равносильно смерти!

…Начальнику полярной авиации Мазуруку позвонили из радиобюро Главного управления Северного морского пути.

– Вам телеграмма.

– Читайте.

– «Москва. УПА. 13 декабря 1948 г. в 13.13 на дрейфующий лед в Байдацкой губе произвел вынужденную посадку «Кондор Н-400», командир Титлов. Связь с нами имеет. Пострадавших нет. Директор аэропорта Амдерма Григорьев».

Мазурук сразу понял, что должен лично возглавить поиски. Но вылететь из столицы смогли только поздно вечером. Дозаправились в Архангельске, а утром были в Амдерме.

Вскоре диспетчер сообщила:

– «Кондор» найден. Лежит юго-западнее острова Литке. Крылья помяты, и оторван левый крайний мотор. Все живы. Больных четверо. Связь устойчивая. Площадки для посадки больших самолетов нет.

Мазурук произвел расчеты расстояний от места катастрофы до населенных пунктов, и стало ясно, что в этой ситуации можно использовать только наш воздушный «вездеход» «По-2». В Амдерме таковых нет, но их можно в разобранном виде за сутки доставить транспортными самолетами из Нарьян-Мара. Утром три экипажа вылетели за «По-2», а начальник полярной авиации отправился на место аварийной посадки.

До лагеря оставалось минут десять, и его уже было видно, когда по рации раздался голос Титлова:

– Тяжелый самолет у нас не сядет. Все льды покрыты торосами. Максимальный размер полей 150 метров. Восточный ветер сломал припай и выносит лед в море. Остальное нормально.

Более двух часов летали и изучали состояние поверхности. Увы! Весь покров к северу, востоку и югу от «Кондора» представлял собой месиво искореженного льда, а к западу пенилось открытое море. Завершив полет, вернулись в Амдерму.

На завтра погода испортилась — со стороны Гренландии пришел циклон и ураганным ветром обрушился на Карское море. Но восточный воздушный поток перешел в северо-западное направление, а в связи с этим перестали отрываться куски от льдины. И все же положение оставалось тревожным. На доставку двух «По-2» ушло несколько дней, и к их сборке приступили все свободные люди. Эта нелегкая работа выполнялась на открытом воздухе, в мороз, при свете прожекторов.

Через два дня отправились в путь. Титлов передал, что полоса для посадки «По-2» готова, и сообщил, что до воды осталось 150 метров, поэтому нужно торопиться. Самолеты не имели ни соответствующих радиостанций, ни хорошего штурманского оборудования, а сохранять ориентировку помогали более крупные, но их скорость была намного выше, и им приходилось делать большие круги над «По-2». Однако через 40 минут они сели около костра. Начальник полярной авиации задержался, чтобы обсудить организационные вопросы и узнать причины аварии.

Этот «Кондор» Титлов лично получил по репарации в Германии. Он еще там обратил внимание на ненадежную работу моторов и настоял на их замене. Но самолет пришлось принять. За 90 часов полетов в Арктике произошло шестнадцать отказов: механики занимались ремонтом, однако ничего не помогало.

Наконец в декабре приняли решение лететь в Москву и поставить отечественные моторы. В Хатанге взяли на борт попутный груз и закончивших сезон геологов, а в Игарке подсело еще несколько пассажиров и экипаж полярного летчика Крузе, самолет которого вышел из строя. Вылетев в Амдерму, набрали высоту в 3000 метров. Двигатели работали ритмично, и ничто не предвещало беды. Но на подходе к Тазовской бухте неожиданно отказал крайний правый. Сообщили в аэропорт о поломке и прибавили мощности остальным, а высоту полета сохранили, но скорость уменьшили, и, посоветовавшись с Крузе, Титлов решил, что дойдут на трех.

Над Обской губой увидели огни поселка Новый Порт, и тут машина резко рванула: отказал второй правый мотор. Ввести его в режим флюгирования не удалось. Поэтому добавили все, что можно, двум работающим двигателям, но для сохранения скорости пришлось идти со снижением, лететь же оставалось около двух часов. Первый пилот прилагал все усилия, чтобы избежать снижения, однако высота уменьшалась, и стало ясно, что до Амдермы не дойти, а потому надо садиться в Усть-Каре. Осталось перелететь через Байдарацкую губу, и внизу уже проплывал остров Литке, но тут вышел из строя третий мотор!

Такого еще не было в практике мировой авиации, но все-таки случилось, причем именно в Арктике, да к тому же в условиях полярной ночи, далеко от населенных пунктов.

Самолет стремительно снижался, и Титлов решил садиться на лед. Включили фары, их лучи вырвали из ночной тьмы хаос торосов и трещин. Один двигатель уже не мог тянуть такую громадину, и командир экипажа убрал газ, а затем добрал штурвал на себя. Треск, рывки влево, вправо — и тишина…

За окном была полярная ночь с метелями, и в первую очередь встала задача борьбы с холодом. Пилот Комаров — мастер на все руки — сразу приступил к изготовлению печек из трубопроводов, а из дюралевой обшивки крыльев сделал несколько сковородок и обеспечил горячее питание. К счастью, удалось определить точные координаты места посадки и сообщить по рации, а уже через 10 часов над ними пролетел самолет. Катастрофа произошла 13-го числа в 13 часов 13 минут. Как после этого не верить в приметы!..

Мазурук взял на борт двух больных. В тот же день удалось вывести еще семь человек. Но беда не приходит одна. При посадке разбился один из прилетевших из Воркуты «По-2», а второй из-за отказа мотора сел на льду, и пилота пришлось эвакуировать: все это затянуло проведение спасательной операции.

На третьи сутки после начала вывоза людей в самолете осталось три человека: командир Титлов, радист Шаманов и механик Громов. За ними отправились экипажи Черевичного и Котова, однако погода была малоподходящая для полетов. Благополучно забрали всех оставшихся, но на обратном пути мотор самолета Котова начал давать сбои, а внизу чернело море, и до материка было далеко, поэтому решили лететь обратно. До лагеря дотянуть не удалось — двигатель дал обороты в последний раз, винт остановился. Сели на лед.

Осмотр дал невеселые результаты — прогорел клапан, полетел поршень второго цилиндра, а без запасных деталей ремонт невозможен, но… Прямо как в кино! Недалеко лежал потерпевший аварию «По-2», который прилетел из Воркуты. С Котовым оставались Титлов и Шаманов. Они решили снять с него мотор и поставить на свой самолет. Но сделать это без специального инструмента невозможно. Казалось, все было против людей.

…Мазурук в Усть-Каре ждал улучшения погоды, чтобы отправиться на поиски, но метеорологи были непреклонны: лететь нельзя. И вдруг в полдень на юго-востоке посерело, а из косых потоков снегопада вывалился «По-2» и с ходу плюхнулся на полосу. Из него вышли трое: замасленные, с обмороженными лицами и покрытые щетиной, они счастливо улыбались. Это были Котов, Титлов и Шаманов. Летчики сумели перетащить исправный двигатель на «По-2» и подняться в воздух.

Как в волшебной сказке!