Покупая в шестидесятые годы XVI века дом на Юденгассе – главной еврейской улице города Франкфурта, – купец Исаак Эльханан ни о каком великом будущем своего семейства, скорее всего, не помышлял. Переезд в немецкое княжество Ганау был вызван более скромными причинами. Во-первых, Франкфурт-на-Майне считался крупным и перспективным торговым центром. Во-вторых, здесь терпимо относились к иудеям. Однако что бы ни было на уме у Исаака, семья переехала в приличный по тогдашним еврейским меркам дом, закрепив на фасаде эмблему фирмы – изображение золотого римского орла на красном щите. Поскольку в немецком языке «красный щит» звучит как Rotschild, бойкие на язык франкфуртцы с ходу прозвали новых жильцов Ротшильдами. И при этом даже не подозревали, что тем самым придумали имя будущей великой империи...

Искать, найти и не сдавать

Время, внося в историю и каждую отдельную человеческую жизнь перемены, двигалось вперед, и к концу XVIII века в еврейском квартале Франкфурта жили три тысячи человек. Район не был фешенебельным, и дом с красным щитом был точь-в-точь похож на все прочие. И уж тем более ничем не отличался от спешивших по утрам в школу сверстников Майер Амшель – потомок купца Исаака Эльханана. Во всяком случае, если бы его отцу, дела которого шли в те годы, мягко говоря, не блестяще, сказали, что Майер сделается «королем кредиторов и кредитором королей» и добьется для евреев Франкфурта равных прав с христианами, он бы наверняка не поверил. Пределом мечтаний родителя было видеть сына раввином. Но и этого ему дождаться не пришлось: оставив семью в бедственном положении, Амшель-старший переселился в мир иной. После этого его вдове не оставалось ничего другого, как, посоветовавшись с родственниками, отправить 12-летнего Амшеля-младшего учиться финансовому делу в Ганноверский банк Оппенгеймера.

Уезжая, Майер жалел лишь об одном: о находившейся неподалеку от Юденгассе свалке, куда он бегал в свободное время. Привлекали мальчика, разумеется, не кучи дурно пахнущего мусора. Там было нечто более интересное для родившегося с коммерческим талантом ребенка – старые полустертые монеты, медали, пряжки и прочая, по мнению прежних владельцев, ни на что не пригодная рухлядь, которую Амшель-младший тщательно приводил в порядок и сдавал за небольшие деньги в лавки антикваров.

Пристрастившись к старинным вещам, он и в Ганновере не забыл о любимом занятии. Правда, сведений о том, что он и там ходил на свалку и сдавал что-то антикварам, не имеется. Но историей искусства, нумизматикой и прочими подобными вещами интересовался всерьез, изучая эти предметы не менее усердно, чем премудрости банковских операций. Поэтому вернувшись во Франкфурт, Майер приступил к поискам выброшенных вещей с еще большим старанием, и его доходы от продажи найденного возросли соответственно приобретенным знаниям. Это позволило молодому человеку обзавестись собственным предприятием: скупать и компоновать в коллекции старинные монеты, после чего развозить их любителям антиквариата, живущим в разных германских княжествах.

Так появились первые знакомства с аристократами. Причем самые ценные находки начинающий негоциант оставлял себе, потому что уже в это время вывел для себя первый постулат успеха, который впоследствии передал сыновьям. Заключалось это правило в одной фразе: «Богатство человека не в том, что он получает, а в том, что сберегает».

Щедрость – не порок 

Через несколько лет франкфуртцы стали произносить имя Ротшильд со значительной долей уважения, однако успех в родном городе не был целью жизни Майера Амшеля. Честолюбивый молодой человек хотел большего и шел к своей мечте, не отвлекаясь на такие мелочи, как признание земляков. Безупречная репутация и многочисленные знакомства, приобретенные в среде коллекционеров, открыли сыну мелкого еврейского коммерсанта двери покоев одного из богатейших людей того времени – принца Вильгельма Ганау. Понимая, что антиквары, знающие о страстном увлечении принца старинными вещами, осаждают его замок ежедневно, Майер решил выделиться из толпы. И принял нестандартное в данной ситуации решение – подарил Вильгельму все свое драгоценное собрание редкостей.

Принц был потрясен. Причем ответный поступок венценосной особы оказался не менее щедрым – франкфуртский антиквар получил право написать на своей вывеске «Поставщик двора Его Величества», что фактически означало знак качества...

Торговые обороты магазина Майера Амшеля немедленно возросли в несколько раз.

Карьера неуклонно шла в гору, и в конце концов ландграф поручил «придворному еврею» вести все его денежные дела. Учитывая же, что половина государей Европы была должниками Вильгельма, а взыскивать долги отныне полагалось придворному финансисту, перед Майером открылись почти неограниченные возможности.

Трудно сказать, появлялось ли у основателя империи Ротшильдов желание использовать новое служебное положение в корыстных целях, но, если такое и случалось, он умел справиться с присущими каждому человеку слабостями. Поручения ландграфа выполнялись безукоризненно, и доверие Вильгельма к банкиру сделалось со временем настолько полным, что позже, убегая из Ганау от наполеоновских войск, он оставил Ротшильду на хранение все свое состояние, исчислявшееся десятками миллионов гульденов.  

Майер, моментально сориентировавшись, принялся размещать деньги по надежным партнерам, оставляя себе полученные в результате данных операций доходы. И, учитывая размеры вложенных им капиталов, можно только представить, сколько заработал Ротшильд, используя их в биржевых спекуляциях.

Впоследствии богатства Вильгельма были возвращены его наследникам. Но до этого было еще далеко. А пока, женившись в 1770 году на дочери франкфуртского коммерсанта Вольфа Соломона Шнапера – Гутле, Ротшильд, как и положено серьезному, настроенному на плодотворную работу человеку, вел скромный образ жизни, проводя свободное время дома и с пеленок внушая регулярно рождающимся детям, что счастья можно добиться, лишь соблюдая правило: во всем знать меру и никогда не терять из виду поставленную цель…

Хочешь жить – умей вертеться 

Число детей в семье увеличивалось год от года. И Майер Ротшильд изо всех сил работал, чтобы его пять дочерей и пятеро сыновей могли вступить в самостоятельную жизнь не с пустыми карманами.

Сыновья Майера: Амшель, Соломон, Натан, Кальман (Карл), Якоб (Джеймс) – по мере сил помогали отцу выполнять поручения ландграфа и гессенских чиновников, закрепляя положение семьи при дворе курфюрста, используя наработанные отцом связи и приобретая новые. Дело росло. Братья строго соблюдали усвоенные с малолетства правила, главное из которых – вести дела сообща. На семейном совете было решено сосредоточить деятельность на четырех «нервных узлах» Европы: Лондоне, Париже, Вене и Неаполе, создав во Франкфурте координационный центр под руководством старшего брата Амшеля.

На создание империи Ротшильдов ушли десятилетия. Майер умер в 1812 году, когда действовали лишь три банка – во Франкфурте, Лондоне и Париже. Не забывая о наставлениях отца, братья Ротшильды и после его смерти любую, даже самую незначительную, операцию проводили совместно и руководили банками как единым предприятием.

Кредитовали Ротшильды как частных лиц, так и целые государства. Например, одной из их операций стало финансовое участие в покупке Великобританией акций Суэцкого канала. По мере расширения сфер деятельности, они строили железные дороги, разрабатывали бакинскую нефть, субсидировали папу римского и были тайными советниками правителей. Через пять лет после смерти отца, братья, оказав венскому императору серьезную услугу, намекнули на желательность своего причисления к дворянству. Австрийское правительство дрогнуло при мысли, что в нарушение всех правил дворянами могут стать иудеи. Однако отказать могущественным банкирам не смогло. В результате в императорскую геральдическую комиссию поступил для рассмотрения и утверждения проект герба Ротшильдов, на котором были изображены орлы, леопарды, львы и воины с коронами на головах. 

Между тем по правилам геральдики на гербе простых дворян совершенно недопустимо было ни одно из этих изображений. Решение проблемы обошлось Ротшильдам в 900 тысяч золотых флоринов, которые были выданы Меттерниху взаем под смехотворно низкие проценты. После чего все пять братьев были указом императора возведены в ранг баронов, герб утвержден, и дело завершилось ко всеобщему удовольствию, что подтверж¬дало еще один афоризм Майера Амшеля: «Что нельзя купить за деньги, то можно купить за очень большие деньги».

Что посеешь, то и пожнешь

Дочери Майера Амшеля. выходя замуж по выбору семьи, не уменьшали за счет положенного им приданого фамильный капитан, но, наоборот, приумножали собранное отцом и братьями состояние. В семье Ротшильдов все имущество наследовалось исключительно по мужской линии. Женщины же рода и их мужья отстранялись от ведения дел. Впрочем, меры, направленные на предотвращение утечки денег, касались и Ротшильдов-мужчин. По брачному кодексу, разработанному еще Майером Амшелем, его потомки должны были жениться на своих дальних родственницах. Так, глава парижского дома Ротшильдов, Джеймс, обвенчался со своей племянницей Бетти, дочерью руководителя венского дома Соломона. Дочь Натана вышла замуж за лорда Саутгемитона. Внучки Карла Манера вступили в браки с герцогами де Грамоном и Ваграмским.

К слову, заветы старого Майера соблюдаются и сегодня. Нельзя сказать, чтобы за всю историю семьи не случалось исключений, но больше половины из заключенных Ротшильдами браков – родственные…

В центре фамильного герба «шестой великой державы Европы» – империи Ротшильдов – пять зажатых в одной руке золотых стрел, символизирующих единство пяти сыновей Майера Амшеля. В родовом доме во Франкфурте Ротшильды больше не живут, и произошло это по объективным причинам: 
– германская и австрийская ветви, не имея наследников по мужской линии, прекратили свое существование;
– потомки когда-то обосновавшегося в Лондоне Натана процветают в Британии;
– внуки и правнуки Джеймса, сменившего свое имя на Жакоб, – во Франции. 

Члены семьи Ротшильдов владеют банками, промышленными монополиями, замками, ви-ноградниками и самыми дорогими в мире произведениями искусства.

Ротшильды до сих пор верны заветам своего родоначальника, благодаря которым их фамилия стала символом успеха и вошла в историю. Правда, мудрецы говорят, что всякая империя, однажды родившись, переживает периоды становления, расцвета и заката... Вероятнее всего, они правы.

Дата публикации: 14 сентября 2019