Вряд ли сегодня встретишь коренного москвича или ленинградца-петербуржца, который хотя бы изредка не заглядывал бы за покупками в главный гастроном своего города, славящийся не только ассортиментом и качеством предлагаемых яств и вин, но и роскошным, воистину дворцовым интерьером. Не проходят мимо этого гастрономического чуда и многочисленные гости Москвы и Северной столицы, тем более что оба магазина расположены в центре обоих городов в окружении множества достопримечательностей.

Даже своим пережившим столетие и поныне ласкающим слух именем – Елисеевский – магазин завлекает покупателей. А запахи – голова кружится, и слюнки бывало не сдержать, когда вдыхаешь аромат наполняющих огромный торговый зал кофе, ветчин, сыров и прочих вкусностей. И хотя в советские времена роскошный магазин в обеих российских столицах получил безликую и даже обидную для их статуса кличку Гастроном № 1, покупатели-старожилы всегда называли его и называют поныне по имени, данному магазину его создателями и владельцами – семейством русских купцов Елисеевых.

СПАСИБО ГРАФУ

Первопроходец торгового бизнеса и глава клана Елисеевых носил иную фамилию – им был Петр Елисеевич Касаткин, в недалеком прошлом крепостной садовник графа Шереметьева.

Согласно семейной легенде, однажды граф, натура весьма эксцентричная, был буквально поражен ароматом и вкусом свежей земляники, выращенной и сохраненной аж до самых морозов его искусным садовником. Расчувствовавшись, он воскликнул: «Проси, чего хочешь!»

Сообразительный и расторопный Петр не упустил свой шанс. Так Касаткин получил вольную. С этого счастливого момента началась головокружительная карьера как самого Петра, так и его родни – брата Григория и многочисленных потомков.

Своему бурно развивающемуся бизнесу они сообща придумали имя, восходящее к отчеству первопроходца: «Товарищество братьев Елисеевых». А внуки закрепили дедово имя в людской памяти, передав это название двум своим роскошным магазинам в Петербурге и Москве, а позже еще одному в Киеве.

Этим география бизнеса братьев Елисеевых не ограничилась. Благодаря высокому качеству предлагаемых товаров и услуг филиалы их фирменных магазинов открываются и успешно трудятся по сей день не только в России, но и в далеких от нее уголках Земли. К примеру, относительно недавно открылся Елисеевский гастроном в израильской Хайфе, сразу же став популярным у многочисленных обитателей этого города – выходцев из России.

Однако вернемся на пару веков назад.

Торговля шла в гору, апельсины, заморские фрукты, табак – все в изобилии. Петр Елисеевич, оставив брата на хозяйстве, уезжает в далекую Испанию, потом в Португалию, на Мадейру. Там он изучает технологию приготовления и хранения вина, открывает склады и налаживает поставки самых лучших сортов вин прямо в Петербург.

РАДОСТЬ ГУРМАНА

Но в 1825 году Петр Елисеевич неожиданно умирает, не дожив и до 50. Главенствующая роль в семейном бизнесе переходит к Григорию. Позже продолжателем славных дел становится уже сын Григория – Григорий Григорьевич Елисеев.

На годы его деятельности пришелся апогей в развитии «Товарищества братьев Елисеевых» – именно он открыл в Москве знаменитый магазин на Тверской.

В трех залах было пять отделов: гастрономический, колониальных товаров, бакалейный, кондитерский и фруктовый. А как аппетитны были кондитерские изделия – большие и малые торты или выпекаемые в собственной пекарне «дамские пирожные» (птифуры), которыми было принято угостить спутницу, мимоходом заглянув с ней по случаю в Елисеевский! Это служило еще и своего рода рекламой для потенциальной покупательницы: получив удовольствие от угощения, дама замечала и другие продукты и сразу же понимала, что они просто необходимы к ее столу.

Десятки сортов колбас изготавливались в собственной колбасной. Также покупатели быстро оценили новинку – грибы из Франции – трюфели. А анчоусы?! Таким красивым и прочно вошедшим в лексикон российской элиты модным словечком теперь стали называть маленькую (на подобие известной всем кильки) рыбку специального посола.

Крепко встав на ноги, Елисеевы прославились еще и тем, что выделяли из своих солидных доходов немало средств на благотворительность. В 1885 году на средства Степана Петровича Елисеева в Вознесенском монастыре Петербурга завершилось строительство церкви Казанской иконы Божьей Матери, обошедшееся спонсору в миллион рублей. Впоследствии церковь стала родовой усыпальницей Елисеевых. Храм был назван в честь иконы, хранящейся в Казанском соборе, в который каждое утро перед работой заходил Елисеев-старший.

У Григория Григорьевича Елисеева было пятеро сыновей и любимая дочь Машенька. Хранительницей семейного очага являлась их мать Мария Андреевна.

СЕМЕЙНАЯ ТРАГЕДИЯ С СУИЦИДОМ И ПОХИЩЕНИЕМ

Семья казалась незыблемой, дружной и счастливой. Поэтому так поразил весь Петербург внезапно разразившийся скандал. В октябре 1914 года в доселе более чем благополучном доме Елисеевых случилось страшная трагедия: 50-летняя Мария Андреевна покончила жизнь самоубийством, повесившись на собственной косе.

Вскоре стала известна причина суицида – ее супруг уже давно состоял в любовных отношениях с некоей Верой Васильевой, замужней дамой, моложе его почти на двадцать лет. Когда слухи дошли до Марии, она не смогла перенести позора. Затем сыновья Григория Григорьевича узнали, что всего через три недели после гибели жены их отец тайно обвенчался с виновницей семейной трагедии – добившейся развода у мужа Васильевой. Сыновья восприняли это как оскорбление памяти их любимой матери и покинули отцовский дом. С отцом осталась только 14-летняя Машенька. Братья поклялись забрать ее у отца.

Григорий Григорьевич, зная, что характер сыновей так же крут, как его собственный, нанял для Маши телохранителей, которые сопровождали ее повсюду либо сидели в подъезде, когда девушка оставалась дома. И тем не мене похищение Маши в лучших традициях детективного жанра состоялось.

На одном из петербургских перекрестков, когда Машенька с телохранителями возвращалась в экипаже из гимназии, какой-то лихач врезался в их карету. Охранники только на минуту выскочили из экипажа, чтобы разобраться с обидчиком, как тут же из подъезда ближайшего частного дома выскочили нанятые молодцы, которые утащили девочку в дом и заперли за собой дверь. Не помогла и полиция. И Григорию Григорьевичу, теперь уже дворянину, главе петербургской купеческой гильдии, члену городской думы и прочее, человеку известному и богатому, не удалось вернуть дочь даже через растянувшийся на три года суд. В присутствии нанятого братьями адвоката Маша заявила: «Я сама убежала от отца – из-за мамы».

Потеря горячо любимой дочери стала для Григория тяжелейшим ударом судьбы. После случившегося он будто сломался, запил горькую, забросил дела, передав их управляющим, на людях показывался редко. Однако спустя некоторое время сумел взять себя в руки и стал, как прежде, энергичным и деятельным. Казалось бы, дело его жизни вновь ожидает подъем и процветание.

Но тут подоспела революция. В 1918 году у Григория Григорьевича отобрали все имущество, после чего он с новой женой уехал во Францию, где и скончался 1949 году, дожив до 84 лет и пережив на три года супругу. Похоронены они рядом на знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де Буа близ Парижа.

РАЗНЫЕ СУДЬБЫ

По-разному сложилась жизнь потомков последнего хозяина знаменитых магазинов. Ни один из них не продолжил дело отца. Старший сын, Григорий, стал хирургом. Россию в 1918-м он не покинул. В 1934 году его выслали в Уфу. Там в приснопамятном 1937-м был арестован и расстрелян.

Его брат Николай Григорьевич после революции уехал в Париж, где стал журналистом.

Вероятно, удачней всего сложилась судьба Сергея Григорьевича. Уже к 1917 году он был известным ученым-японоведом, дипломатом, доцентом Петроградского университета. В 1920 году сумел тайно на лодке уйти в Финляндию, откуда перебрался во Францию, а затем – в США. Во Франции он преподавал японский язык в Сорбонне, в США стал профессором в Гарварде, основателем американской школы японистов. Умер он в 1975 году во Франции и был похоронен рядом с отцом. Так наконец произошло их символическое примирение.

А Машенька, вокруг которой недавно бушевали страсти, осталась в России. Вышла замуж за офицера, но мужа его вскоре взяли в заложники и расстреляли большевики. Мария Григорьевна скончалась в конце 1960-х годов прошлого. На этом закончилась славная династия Елисеевых, но имя их не будет забыто до тех пор, пока люди приходят в роскошные магазины-дворцы на Тверской и Невском.

«ЗОЛОТАЯ» ЛЕГЕНДА

Главный торговый зал петербургского Елисеевского украшала искусно выполненная огромная многосвечевая люстра – своего рода паникадило. Долгое время в Ленинграде бытовала связанная с ней легенда. Авторство ее (как обычно и бывает с большинством легенд) неизвестно, а суть заключалась в том, что якобы Григорий Елисеев-старший, уже предвидя неизбежную революционную смуту, загодя обратил все свое состояние в золото, из которого и была отлита огромная, причудливой формы люстра для магазина на Невском. Люстра будто бы должна была дождаться возвращения Елисеевых из эмиграции после изгнания большевиков и восстановления в стране старого строя.

Сегодня большинство питерских краеведов полагают, что всю эту историю с люстрой следует отнести к разряду городских легенд. Однако, так или иначе, впоследствии люстра, как и еще целый ряд элементов богатого декора (к примеру, стоявший некогда в нише над винным отделом бронзовый инкрустированный самоцветами павлин), исчезли в неизвестном направлении.

Это загадочное исчезновение было зафиксировано только в 1988 году в ходе очередной реставрации зала. На вопрос, куда все это делось, старые работники магазина лишь выразительно закатывали глаза и кивали головами на потолок.