Чешский еврей Франц Кафка был немецкоязычным писателем и, конечно, привязывал свое творчество к реалиям Восточной и Центральной Европы. Но и Россия не осталась вне его сюрреалистических произведений.

Россия XX века может ассоциироваться с тем карательным заведением, о котором Кафка написал один из своих кошмарных рассказов – «В исправительной колонии».

Когда этот рассказ появился в печати в 1919 году, его не приняли и раскритиковали. Только один проницательный критик – Курт Тухольский – сумел правильно написать об этой вещи: «Значительность этого произведения столь велика, искусство автора столь совершенно, что бросает вызов всем определениям и ярлыкам. Конечно, это не аллегория, но нечто совершенно иное. Офицер в исправительной колонии разъясняет механизм действия пыточной машины, комментируя с педантичностью эксперта всякую судорогу пытаемого. Однако он не жесток и не безжалостен, он являет собой нечто худшее: аморальность. Офицер не палач и не садист. Его восторг перед зрелищем шестичасовых страданий жертвы просто-напросто демонстрирует безграничное рабское поклонение аппарату, который он называет справедливостью и который на самом деле – власть. Власть без границ…».

Пессимистическое отрицание действительности проявляется у Кафки главным образом в том, что более одаренная личность погибает и торжествует тупое и ограниченное мещанское окружение. Кафку можно отнести к той общественной прослойке, которая находится в оппозиции к собственному классу. Это – представитель мелкобуржуазной интеллигенции эпохи империалистической войны. Не зря ведь Кафка принимал участие в печатных органах немецкого экспрессионизма – Weisse Blatter и Aktion.

Герои Кафки чем-то напоминают героев таких произведений Федора Достоевского, как «Бобок» и «Сон смешного человека». Сам Кафка очень любил и хорошо знал произведения русского классика. В письмах к своим сестрам он часто упоминает Раскольникова, его беседу со следователем и так далее.

Русские критики часто сравнивают судьбы Чехова и Кафки: ведь Антон Чехов тоже умер от туберкулеза относительно молодым человеком. Чехов был врачом, он понимал характер своего кровохарканья и хорошо знал, что жить ему осталось недолго. Отсюда близость ему мысли об абсурдности бытия. Знаменитую чеховскую «Палату номер шесть» мог бы написать и Кафка. А кафковские черты абсурда у Чехова встречаются уже в достаточно раннем творчестве, например в рассказе «Страх».

В Советском Союзе произведения Кафки долгие годы были под запретом. Когда молодой Габриэль Гарсия Маркес в 1957 году был на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве, он узнал, что здесь никто не читал Франца Кафку. Тогда Маркес заметил: «Думаю, он смог бы стать лучшим биографом Сталина».

Известно, что английский философ Исайя Берлин во время посещения России подарил Борису Пастернаку несколько томиков Кафки на английском языке, но, мягко говоря, они не стали настольными книгами поэта. В письме Альберу Камю от 28 июня 1958 года Борис Пастернак признавался: «У меня редко бывает время, чтобы читать то, что я люблю и что меня интересует. Не читанные мною Кафка и Фолкнер ждут времени, когда я сниму их со своей книжной полки».

Несколько позже эти же романы Франца Кафки «Америка», «Процесс» и «Замок» Пастернак подарил Анне Ахматовой. И на нее они произвели большое впечатление. Ахматова часто их перечитывала, называла Кафку самым любимым писателем после Достоевского и ставила его выше Джойса и Пруста. Вот как она выразила свои впечатления: «Он писал для меня и обо мне... У меня было такое чувство, словно кто-то схватил меня за руку и потащил в мои самые страшные сны». В 1960 году она написала стихотворение «Подражание Кафке». В нем Анна Ахматова использует кафкианские образы и мотивы суда, вины, наказания и сна, чтобы выразить трагическую суть многих эпизодов своей жизни.

Существует какая-то тайна «русского Кафки»: он никогда не был в России, но часто думал о ней. Так, например, российские литературоведы считают, что роман «Замок» возник из замысла написать «рассказ из русской жизни», и приводят в качестве доказательства отрывок из дневника Кафки, названный «Обольщение в деревне». Конечно, здесь существует снежный ландшафт (что может напоминать Россию). Однако друг и душеприказчик Франца Кафки Макс Брод в своих комментариях по поводу рассказа «Обольщение в деревне» ни словом не упоминает Россию, а пишет, что он «соотносится с основным произведением Кафки о трагедии человека, пожелавшего жить среди людей деревни, но не укоренившегося на чужбине и не сумевшего найти свой путь к «замку», высившемуся над деревней».

Как отмечают биографы, есть также нечто общее между Францем Кафкой и Андреем Платоновым. Но если Франц Кафка фантазировал невероятные ситуации, то Андрей Платонов описывал такие ситуации как хронику. Платонов жил при социализме и носил социализм в себе. Кафка жил до Освенцима, но предвидел его. Его предвидение коснулось судьбы сестер…

Габриэли (Элли) после своего брата Франца была второй по старшинству из четырех выживших детей Германа и Джули Кафка. В 1910 году она вышла замуж за коммерческого агента Карла Германа, от которого у нее родилось трое детей (Феликс, Герти и Ханна). В письме Максу Броду от августа 1947 года дочь Герти сообщает, что сестры рассматривали Франца Кафку как некое высшее существо.

Франц Кафка пишет об Элли в письме к отцу: «Она была таким неуклюжим, усталым, боязливым, угрюмым, виноватым, слишком смиренным, злобным, ленивым, жадным, скупым ребенком, что я едва мог смотреть на нее, не мог даже поговорить с ней вот так. Она очень напоминала мне меня самого, настолько, что сама была под такими же чарами воспитания».

Очевидно, у Элли сложились более близкие отношения со своим братом только после замужества. Весной 1915 года он сопровождал ее в гости к ее мужу, находившемуся в Венгрии, а за год до смерти провел летние каникулы с Элли и ее детьми в Мюрице на Балтийском море. Франц интересовался воспитанием и развитием детей Элли, что она засвидетельствовала в нескольких подробных письмах.

21 октября 1941 года Элли и ее дочь Ханна были депортированы в гетто Лицманштадт. Элли Герман, вероятно, была убита в лагере смерти Кульмхоф осенью 1942 года.

Другая сестра Кафки Валери (Валли) родилась в Праге 25 сентября 1890 года. Сначала она ходила в школу для девочек, позже – в женский частный пансион. 12 января 1913 года она вышла замуж за коммерческого служащего Йозефа Поллака (1882–1942), от которого имела двух дочерей: Марианну (1913–2000) и Лотту (1914–1931). Из всех детей она была единственной, с которой у отца было меньше всего разногласий. Франц Кафка подчеркивает это обстоятельство в письме к отцу: «Больше всего посчастливилось в отношениях с Тобой Валли. Она была ближе всех к матери и, подобно ей, приспосабливалась к Тебе без особого труда и урона. И сам Ты тоже, именно памятуя о матери, относился к ней дружелюбнее, хотя кафковской закваски в ней было мало. Но может быть, как раз это и устраивало Тебя; где не было ничего кафковского, там даже Ты не мог этого требовать; у Тебя не было чувства, будто здесь, в отличие от нас, теряется нечто такое, что следует непременно спасать… Отношение Валли к Тебе, возможно, стало бы даже еще более дружелюбным, если бы мы, остальные, не препятствовали немножко этому».

Марианна в 1939 году уехала с мужем в США. А Валли и Йозеф Поллак в конце октября 1941 года были депортированы в гетто в Лодзи, какое-то время жили там с Элли и ее дочерью Ханной. Валли Поллак предположительно была убита осенью 1942 года в лагере смерти в Хелмно.

Оттилия Кафка, названная Оттла, самая младшая сестра Франца Кафки, после посещения немецкой школы для девочек, предположительно как и ее обе старшие сестры, училась в частном пансионе. После получения школьного образования она единственная из всех детей продолжила дело родителей.

В июле 1920 года Оттла Кафка вышла замуж за чеха-католика Йозефа Давида. Связь с Давидом завязалась еще до войны, но ее родители узнали об этом лишь после того, как его отпустили со службы в армии. При всей симпатии к жениху, Герман Кафка высказывал опасения по поводу его национальности и религии, но Оттла пошла против воли отца. Семья долго пытались отговорить Оттлу от брака с Давидом. Невзирая на все препятствия, свадьба наконец состоялась 15 июля 1920 года, и их первый ребенок, Вера, родилась через девять месяцев, 27 марта следующего года. В 1923 году родилась вторая дочь Хелен.

И все же Оттла жила со своим мужем в несчастливом браке. В этом сыграла роль не только долгая разлука во время войны, но и самостоятельность Оттлы, противоречащая консервативным взглядам Давида.

В августе 1942 Йозеф Давид пошел на моральное преступление: зная, что только брак с неевреем спасает его жену и детей от отправки в концлагерь, он подал на развод. Брак был расторгнут; и вскоре после этого ее депортировали в Терезиенштадт. В октябре 1943 года она в качестве добровольной помощницы сопровождала переезд польско-еврейских детей в Аушвиц-Биркенау (Освенцим), где вскоре и была убита.

Эти три биографии отражают трагедию немецкоязычного пражского еврейства, перемолотого жерновами нацизма. Так что по части «безграничного рабского поклонения аппарату» Европа Россию намного опередила, создавая такие общественно-политические модели, которые даже Кафка не мог предвидеть.