В середине сентября 1914 года после отхода 1-й русской армии из Восточной Пруссии одна германская пехотная дивизия при сильной огневой поддержке полевой артиллерии и 6–8 осадных батарей (всего 60 орудий) попыталась штурмом взять Осовецкую крепость, имевшую в то время малочисленный гарнизон. Оттеснив полевую оборону русской пехоты до линии, позволявшей стрелять по фортам из пушек, немцы 26 сентября начали обстрел, продолжавшийся шесть дней.

Немцы пошли на приступ, но были подавлены огнем крепостной артиллерии. На следующий день две русские фланговые контратаки вынудили их спешно отступить и перейти к позиционным действиям. Чтобы предотвратить артобстрел фортов, русские попытались увеличить дистанцию занятием новых позиций в 8–10 километрах от крепости. В ответ германцы решили «раздавить» крепость сверхпушками и стали наращивать свою тяжелую артиллерию, перебросив из Кенигсберга под Осовец осадные мортиры «Шкода». Противник дислоцировал этих гигантов вне досягаемости крепостной артиллерии в Белашевском лесу, за 12 километров от крепости. Однако все атаки немцев на протяжении более двух суток были отражены. 17 октября русские войска, продвинувшиеся вперед на этом участке фронта, отбросили противника от Осовца.

Вторично линия фронта приблизилась к крепости Осовец в самом начале 1915 года, когда кайзеровское командование центр военных действий переносило с Западного фронта на Восточный и русские войска после ряда неудачных сражений вынуждены были отступать.

В начале февраля в район Осовца отошла 57-я пехотная дивизия, прикрывавшая левый фланг 10-й армии. Ей было приказано совместно с гарнизоном крепости (комендант генерал Бржозовский) «оборонять крепостные и полевые позиции Осовецкого крепостного района», оказавшегося на стыке отходивших 10-й и 12-й русских армий.

3 февраля немцы опять пошли на штурм. Завязался тяжелый бой за первую линию русских полевых позиций. Пехотинцы в окопах держались пять дней. Под натиском противника командование гарнизона ночью 9 февраля отвело их на вторую линию. В течение следующих двух дней, несмотря на ожесточенные атаки, русские части удерживали оборону. Это позволило противнику 13 февраля вновь приступить к обстрелу фортов. Огонь велся залпами каждые четыре минуты. За неделю было выпущено 200 тысяч тяжелых снарядов, а всего за время осады – 400 тысяч! Большинство их поглотили болото, река Бубр, водяные рвы, но более 30 тысяч снарядов попали в объекты обороны. Русское командование просило гарнизон продержаться хотя бы 48 часов, обещая выручку.

Крепость заволокла туча дыма и пыли. В казематах было трудно дышать. Сверху Осовец бомбили немецкие аэропланы.

Крайне сложной была работа русской артиллерии. Особенно активно действовала броневая батарея на Скобелевой горе. В тот же день, когда «Большие Берты» открыли огонь по крепости, две из них были поражены прямыми попаданиями. Немцы небрежно отнеслись к маскировке гигантских орудий, предполагая, что «иван» их не достанет. Пушки обнаружила авиаразведка, и агентура подтвердила эти данные. 28 февраля две прибывшие из Кронштадта 150-миллиметровые пушки несколькими залпами подбили «Берты» и взорвали склад боеприпасов. Это произвело на немцев настолько тяжелое впечатление, что они эвакуировали оставшиеся «Берты» и больше из них не вели огонь по крепости. Обстрел не дал результатов, крепость не сдалась. Вторая линия позиций также устояла.

Израсходовав огромное количество снарядов, немцы 7 марта прекратили бомбардировку и ограничились стрельбой по батареям и тылам крепости. Подавляющее большинство ее объектов выдержало бомбардировку крупнокалиберными снарядами. Потери среди личного состава были незначительными.

Лавина огня и металла, обрушенная на Осовец, не сломила боевой дух защитников крепости, не подорвала их волю к сопротивлению. Русские воины продолжали мужественно сражаться с превосходящими силами врага. Как только перед Сосненской позицией появлялись цепи немецкой пехоты и артиллерия, батареи крепости немедленно открывали огонь и вынуждали противника отступать.

Особенно эффективно действовала броневая артиллерийская установка на Скобелевой горе. О воинской доблести ее командира штабс-капитана Мартынова сообщалось тогда в печати. «Он, находясь в госпитале на излечении от раны, полученной… при разведке, и не оправившись от ранения, уехал из госпиталя в крепость Осовец, где вступил в командование башней на Скобелевой горе, причем во время боев... находился на открытой наблюдательной вышке и руководил стрельбой под сильным бомбовым и шрапнельным огнем противника. Когда неприятельский снаряд... попал в сквозняк снарядного и порохового погреба и погребу угрожал взрыв от начавшегося пожара, штабс-капитан Мартынов, явившись на погреб, энергичными действиями прекратил пожар и тем предотвратил взрыв погреба, в котором находилось значительное количество снарядов».

Неудача вынудила немцев вновь перейти к позиционным действиям, которые продолжались до начала июля. Разведка доносила об активных фортификационных работах. Они стремились приблизиться к русским окопам, а свои опутали огромным количеством проволочных сетей, боясь вылазок из гарнизона. Осовец в это время жил сравнительно спокойно. Бобра разлилась, каналы вышли из берегов, болота набухли водой, крепость стала в полном смысле неприступной. Но комендант заявил, что это затишье перед бурей, и приказал вести разведку на всем фронте обороны, усилить вылазки и возобновить фортификационные работы, особенно на передовой позиции (окопы в поле) перед фортом № 2 на правом («вражеском») берегу. Немецкое командование из-за больших потерь вынуждено было перебросить сюда значительные силы с других участков фронта, где тем самым облегчилось положение отступавших войск русской армии.

Не достигнув поставленной цели, в начале июля 1915 года под командованием фельдмаршала фон Гинденбурга германские войска начали широкомасштабное наступление. Его частью был и новый штурм все еще не покоренной крепости Осовец. Немцы начали устраивать газовые батареи в конце июля и более 10 дней ждали попутного ветра.

Для штурма крепости были подготовлены следующие силы пехоты: 76-й ландверный полк атакует Сосню и Центральный редут и наступает по тылам Сосненской позиции к началу железнодорожной гати; 18-й ландверный полк и 147-й резервный батальон наступают по обе стороны железной дороги, прорываются к дому лесника и атакуют совместно с 76-м полком Заречную позицию; 5-й ландверный полк и 41-й резервный батальон атакуют Бялогронды и, прорвав позицию, штурмуют Заречный форт. В резерве находились 75-й ландверный полк и два батальона, которые должны были наступать вдоль железной дороги и усилить 18-й ландверный полк при атаке Заречной позиции. Всего для атаки Сосненской и Заречной позиций были собраны 13–14 батальонов пехоты, батальон саперов, 24–30 тяжелых осадных орудий, 30 батарей отравляющего газа.

Передовая позиция крепости Бялогронды – Сосня была занята следующими силами русских: правый фланг – 1-я рота Земляческого полка, две роты ополченцев; центр – 9-я,10-я и 12-я роты Земляческого полка, рота ополченцев; левый фланг – 11-я рота Земляченского полка. Общий резерв – рота ополченцев.

Высылаемый каждую ночь на передовые позиции батальон пехоты ушел 6 августа в 3 часа на Заречный форт для отдыха. В 4 часа немцы открыли сильнейший артиллерийский огонь по железнодорожной гати, Заречной позиции, сообщениям Заречного форта с крепостью и по батареям плацдарма, после чего по сигналу ракетами пехота противника начала наступление.

Не добившись успеха огнем артиллерии и многочисленными атаками, рано утром, дождавшись нужного направления ветра, германские части применили против защитников крепости отравляющие газы. Противогазов у русских не хватало. По свидетельству очевидцев, под действием газов трава желтела, листья на деревьях сворачивались и опадали. Газы нанесли огромные потери: 9, 10 и 11-я роты Земляческого полка погибли целиком, от 12-й роты осталось около 40 человек при одном пулемете, от трех рот, защищавших Бялогронды, оставалось около 60 человек при двух пулеметах.

Считая, что оборонявший позиции крепости гарнизон мертв, немецкие части перешли в наступление. В атаку пошли четырнадцать батальонов – не менее семи тысяч пехотинцев. Когда немцы подошли к передовым укреплениям крепости, им навстречу в контратаку поднялись оставшиеся защитники первой линии – остатки 13-й роты 226-го пехотного Земляченского полка, чуть больше 60 человек. Контратакующие имели ужасающий вид: изувеченные химическими ожогами лица, замотанные в тряпки, окровавленные гимнастерки – и повергли немецкие подразделения в ужас, обратив их в паническое бегство. Атаку горстки русской пехоты поддержала крепостная артиллерия.

Позже участники событий с немецкой стороны и европейские журналисты окрестили происшедшее «атакой мертвецов». Батареи крепостной артиллерии, несмотря на большие потери, открыли стрельбу, и скоро огонь девяти тяжелых и двух легких батарей замедлил наступление 18-го ландверного полка и отрезал общий резерв (75-й ландверный полк) от позиции.

Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8, 13 и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13-я и 8-я роты, потеряв до 50 процентов личного состава, развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление. 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура» бросилась в штыки. Эта атака «мертвецов» настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибло на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии. К 11 часам дня все было кончено. Сосненская позиция была полностью очищена от врага, крепостная артиллерия перенесла огонь на немецкие окопы.

Так кончился газовый блицкриг, на который возлагались большие надежды. Газ оказался мощным средством поражения, мог свободно конкурировать со снарядами большой мощности. Но немцы наступать больше не решились. Хотя обстановка для них была крайне благоприятной. К этому времени крепость держалась уже полгода.

6 августа показало ее полную беззащитность от газовых атак. Нужно было срочно принимать меры. Разведка сообщала, что противник готовит штурм с применением еще большего количества газа. Однако в это время обстановка изменилась. Русская армия стала отходить из Польши, стратегическая необходимость в обороне Осовца отпала. Пришел приказ об эвакуации. Она началась 18 августа и прошла без паники, в соответствии с планом. Отходя, армия организовывала и эвакуацию мирного населения. Все, что нельзя было вывезти, а также уцелевшие укрепления были взорваны. 22 августа последним опустевшую крепость покинул комендант генерал-майор Николай Бржозовский. Подойдя к саперам в полукилометре от нее, он сам повернул ручку взрывателя, и Осовец взлетел на воздух. Войдя 25 августа в руины, немецкие войска не нашли ни одного патрона, ни одной банки консервов.

С обороной крепости Осовец связана одна легенда. В 1924 году европейские газеты писали о некоем русском солдате (имя его, к сожалению, не известно), обнаруженном польскими властями в крепости Осовец. Как оказалось, при отступлении саперы направленными взрывами засыпали подземные склады крепости с амуницией и продовольствием. Когда польские офицеры спустились в подвалы, из темноты по-русски раздалось: «Стой! Кто идет?» Незнакомец оказался русским. Часовой сдался лишь после того, как ему объяснили, что той страны, которой он служил, уже давно нет. Девять лет солдат питался тушенкой и сгущенкой, потеряв счет времени и приспособившись к существованию в темноте. После того, как его вывели, он потерял зрение от солнечного света и был помещен в больницу, после чего передан советским властям. На этом его след в истории теряется. А может быть, никто и не искал!

Из заключения военного издательства наркомата обороны СССР о причинах упорной и длительной обороны крепости Осовец. 1939год: «Осовецкая крепость в отличие от других русских крепостей – Новогеоргиевска, Ковны, Гродны – выполнила свое назначение – она запретила на 6 месяцев доступ противнику к Белостоку, выдержала бомбардировку снарядами мощной осадной артиллерии, отразила все мелкие атаки и отбила штурм с применением отравляющих газов».