Как бы ни менялся характер войны, пехота всегда оставалась «царицей полей», и кампания 1812 года тоже не представляла собой исключение.
И сколь бы ни была многонациональной Великая армия Наполеона, главной ее ударной силой являлись линейные полки Французской империи. В походе 1812 года, по официальным данным, приняли участие (в полном составе или отдельными подразделениями) шестьдесят пять линейных полков, которым и посвящен этот очерк.

94-й линейный полк

В расписании Великой армии мы видим, что на 15 августа 1812 года 4-й боевой батальон полка (примерно 16 офицеров и 570 нижних чинов) находился в 7-м временном пехотном полку 1-й бригады 30-й пехотной дивизии резерва дивизионного генерала графа Этьена Э. Пассенжа Одиннадцатого армейского корпуса.

Пуговицы, утерянные солдатами 94-го линейного, крайне редко, но встречаются на территории бывших западных окраин Российской империи. Однако мы так и не знаем, когда и, главное, в каком количестве переходили Неман солдаты этого полка.

95-й линейный полк

В 1812 году 4-й батальон полка (примерно 20 офицеров и 700 нижних чинов) входил в 8-й временный пехотный полк 1-й бригады 30-й пехотной дивизии Одиннадцатого армейского корпуса.

Пуговицы этого полка невероятно редки, но также встречаются на западных окраинах бывшей Российской империи.

105-й линейный полк

В 1812 году 5-й запасной батальон полка (19 офицеров и 548 нижних чинов) под командованием командира батальона майора Портера находился в 1-й бригаде 34-й пехотной дивизии дивизионного генерала барона Жана Франсуа К. Сен-Сира Одиннадцатого армейского корпуса.

Как известно, далеко не все полки резервного Одиннадцатого корпуса побывали в России, но батальону 105-го линейного полка пришлось в начале октября перейти границу и прибыть в Вильно.

Поскольку батальон был укомплектован исключительно конскриптами (новобранцами 18–20 лет), не имевшими никакого боевого опыта, более месяца это подразделение держали в тылу, используя для охраны коммуникационной линии Вильно – Молодечно – Минск.

Зрелище отступающей Великой армии настолько негативно отразилось на солдатах 105-го линейного, что большинство из них тоже пополнили толпы мародеров и дезертиров.

Остатки батальона, продолжавшие выполнять свой долг по охране коммуникаций, голодали и погибали целыми пикетами от сильных морозов.

Известно, что после катастрофы Великой армии в Кёнигсберге в середине января 1813 года собралось лишь 25 человек, в основном офицеров погибшего батальона...

106-й линейный полк

В июне 1812 года Неман перешли 1–4-й боевые батальоны полка (примерно 87 офицеров и 2700 нижних чина), которые под командованием полковника барона Жана А. Бертрана входили во 2-ю бригаду 13-й пехотной дивизии дивизионного генерала барона А. Дельзона Четвертого армейского корпуса.

В сражении 26 июля у деревни Какувячино, что недалеко от Островно, изначально активно действовал против правого фланга войск Коновницына только один батальон 106-го полка. Прочие подразделения находились резервах напротив центра русской позиции, и только в самый решительный момент сражения, когда неаполитанский король Мюрат со своей кавалерией начал теснить русскую пехоту, присланный им начальник штаба дивизионный генерал граф Бельяр лично повел эти батальоны в решительную атаку.

Войска Коновницына геройски сражались с наседавшим врагом с 8 часов утра до 5 часов вечера и только после возглавленной Бельяром атаки 106-го линейного оставили лес и отступили к деревне Добрейке.

Поскольку полк был укомплектован опытными солдатами, потери его в этом сражении и в ходе последующих маршей к Москве оказались незначительными.

Перед Бородинским сражением на 1 сентября в строю находилось 85 офицеров и 2174 нижних чина.

Название 106-го линейного навечно вписано в историю великой битвы. Именно этот полк, по воспоминаниям участников тех событий, начал сражение с атаки на Бородино.

Вот что об этом эпизоде пишет Луи Франсуа Лежен, адъютант маршала Бертье: «Стоявший влево от нас корпус вице-короля дивизией Дельзона храбро атаковал и взял укрепленную деревню Бородино. Принц Евгений не верил, чтобы атака эта кончилась успешно, и приказал только взять Бородино. Но 106-й полк, увлеченный победой, перешел вслед за русскими по мельничному мосту через ручеек Колочу и продолжал их преследовать в то время, как они поднимались на высоты укреплений деревни, закрытой длинной насыпью реданов. Скакавшие не переводя духу солдаты этого полка при подъеме на крутой косогор отделились от колонны, которая еще только переходила мост.

Генерал Плозон, заметя это расстройство и зная в то же время, что эта атака не была подготовлена и не будет поддержана, приказал 106-му полку остановиться, выстроиться и приготовиться отразить нападение русской колонны, спускавшейся к нам сверху. Генерал Плозон был в ту минуту убит. Немедленно среди его солдат произошло замешательство, которым и воспользовались русские, так что в живых остались лишь немногие из этих храбрецов».

А вот записки из дневника Цезаря Ложье, су-лейтенанта, адъютанта полка королевских велитов Итальянской гвардии: «В 6.30 вице-король дает приказ генералу Дельзону атаковать деревню Бородино, занятую егерским полком русской гвардии. В момент, когда 106-й полк, которому поручено было это дело, пробирался в деревню, стоявший во главе его генерал Плозон падает, смертельно раненный. Деревня взята, и русские стрелки отступили по ту сторону Колочи.

Этим, собственно, ограничились инструкции, данные 106-му полку, но, охваченный наступательным пылом, он быстро переходит мост, устроенный неприятелем на Колоче позади деревни, и двигается к неприятельским рядам».

Атака была молниеносной, и, несмотря на упорное сопротивление русских лейб-егерей (потерявших за четверть часа 27 офицеров и 693 нижних чина), 106-й линейный не только захватил Бородино, но и, перейдя мосты, устремился далее.

Вот как описывает эти события в своих записках Ф. Н. Глинка: «...наконец, когда большая часть офицеров переранена, егеря отступили. Бородино горело, и наши, преследуемые по пятам французами, перебрались за Колочу. В этой страшной схватке убит генерал Плозен (Плозон. – Прим. авт.). 106-й полк, увлекшись успехом, гонится за русскими, перебегает через мосты на Колоче и, сам не зная как, является под самыми батареями на высотах Горецких. С батареи при Горках осыпали смельчаков ядрами».

А вот как описан этот же эпизод в воспоминаниях художника А. Адама: «Было жутко смотреть, как далеко растянувшаяся линия поражалась и разрывалась вражескими ядрами. Частые выстрелы разбивали их ряды, позади линии поднимались большие тучи пыли от песка, взрываемого картечью».

И в этот момент замешательства на 106-й в штыки устремился 1-й егерский полк полковника М. И. Карпенко, а за ними бригада полковника Н. В. Вуича.

Контратака русских егерей была великолепна!

От полного разгрома 106-й линейный спасла атака 92-го линейного полка той же 2-й бригады.

Дневник Цезаря Ложье, су-лейтенанта, адъютанта полка королевских велитов Итальянской гвардии: «Русские стрелки, подкрепленные двумя новыми полками, ставят себе задачей отразить 106-й полк. Последнему дорого пришлось бы заплатить за свой риск, но 92-й полк на звуки пушечных выстрелов устремился на помощь к нему беглым шагом, атакуя три неприятельских полка, освободил 106-й и с триумфом возвращается в Бородино согласно полученным приказаниям».

В Бородинском сражении 106-й линейный потерял убитыми или ранеными 38 офицеров (в том числе командира полка Бертрана, шефов 3-го и 4-го батальонов Глена и Пежара) и примерно 800 нижних чинов.

Наполеон пожаловал полку 14 крестов ордена Почетного легиона.

В Москве в составе полка на лицо было 42 офицера и 1284 нижних чина, и, таким образом, 106-й линейный продолжал представлять собой грозную силу.

В сражении за Малоярославец полк в составе своей бригады совместно с 92-м линейным действовал на правом берегу реки Лужи, обороняя Городище и Николаевский Черноостровский монастырь с почтовой станцией. Однако все усилия французов пресекала удачно расположенная на высотах русская артиллерия.

Постепенно, не дождавшись свежих сил и истекая кровью, 92-й и 106-й линейные были вынуждены отступить.

Затем был ужасный марш к Смоленску и вторая битва при Красном, где офицеры совсем обескровленного 106-го линейного приняли решение сжечь знамя.

Орел-навершие был расплющен молотком и именно в таком состоянии найден наступающими русскими войсками.

Куда он делся после этого, доподлинно неизвестно, хотя бытует мнение, что этот орел находится в частных руках.

В русской кампании 1812 году были полностью разбиты и уничтожены все батальоны полка, перешедшие Неман.

108-й линейный полк

Это еще один из немногих полков французской линейной пехоты, представленный в русской кампании 1812 года всеми шестью своими батальонами: 1–4-й и 6-й боевые батальоны полка (103 офицера и 3647 нижних чинов) под командованием полковника Жака Мишеля Ф. Ашара находились в 3-й бригаде 4-й пехотной дивизии дивизионного генерала графа Жозефа Мари Дессе Первого армейского корпуса.

Две роты 5-го запасного батальона полка 22 июля также пересекли границы Российской империи в составе 2-й маршевой полубригады 1-й бригады Маршевой дивизии Лагранжа Одиннадцатого армейского корпуса.

В кампании 1812 года полк участвовал в сражениях под Могилевом, при Бородине, Вязьме, второй битве при Красном, на Березине.

За две недели до Бородинского сражения в строю находились 101 офицер и 2607 нижних чинов.

О том, как началась для полка знаменитая битва, свидетельствует участник тех событий Феликс-Жан Жиро де Л̓Эн, адъютант генерала Дессе: «Мы были продвинуты вперед на некоторое расстояние (от кромки леса. – Прим. авт.) и выстроились в колоннах в поле видимости леса (примерно в 400 шагах. – Прим. авт.), который был на нашем правом фланге...»

Когда появились контратакующие колонны русских, Дессе повел своих солдат в атаку и поплатился… За расступившейся русской пехотой, оказалась артиллерийская батарея, которая своей картечью просто растерзала ряды французов.

Сам Дессе был тяжело ранен в руку, а солдаты 108-го и 85-го полков отступили в глубину леса шагов на 200.

После этого солдаты 108-го линейного, даже перестроившись, не смогли выйти из леса, поскольку началась усиленная перестрелка с русскими егерями.

Не думаем, что потери полка были столь огромны, как писал в своих воспоминаниях Феликс-Жан Жиро де Л̓Эн: «Возвращаясь к дивизии, я встретил несколько в арьергарде от нее полковника Ашара из 108-го со знаменем и кучкой людей. «Вот все, что осталось от моего полка», – печально сказал он мне».

Полковник Ашар получил очень серьезное ранение, но не покидал своих солдат и оставался в строю. Возможно в момент разговора с де Л̓Эном он еще не пришел в себя после ранения или просто не успел собрать солдат в одном месте.

Так или иначе, но при занятии Москвы в строю полка находились 91 офицер и 2246 нижних чинов. При Бородине же полк потерял 15 офицеров и более 300 нижних чинов.

Под Красным, у села Доброе, солдаты и офицеры 108-го линейного совместно с 85-м линейным полком попали под штыки русских лейб-егерей и финляндцев и частью были уничтожены, а частью рассеяны в лесу на самом берегу Днепра.

До Березины добрались лишь жалкие остатки 108-го линейного. Знамя полка было сожжено, а орел-навершие вынесен офицерами части.