От редакции. Война заставляет человека бороться не только за Родину, за своих близких, но и за собственное существование, совершая поступки, казалось бы немыслимые в обыденной мирной жизни. Этот рассказ написан сыном главного героя, который в годы Великой Отечественной войны был юным партизаном и попал в лагерь для военнопленных. А предваряется повествование одним характерным документом….

Справка от однополчанина

«Я, Бердников Василий Михайлович, бывший партизан партизанского отряда «Грозный» бригады им. 25 лет БССР, свидетельство партизана № 169419, проживающий в с. Шишкино Рыбковского района Рязанской области, пенсионер, беспартийный, подтверждаю, что Слесарчук Александр Александрович, 1925 года рождения, уроженец дер. Заполье Карелического района Гродненской области, в годы временной оккупации Белоруссии принимал активное участие в партизанском движении с 1942 года по август 1943 года.

Слесарчук А. А. постоянно занимался сбором данных о фашистских гарнизонах, наличии солдат и техники в них. Собирал и передавал в отряд оружие, боеприпасы, продовольствие. Связь с партизанами осуществлял через брата Слесарчука Сергея Александровича, командира взвода разведки бригады. За это время Слесарчук А. А. передал в отряд 7 винтовок, 2 пулемета, большое количество патронов к стрелковому оружию. Неоднократно выезжал на разведку в составе взвода разведки.

Участвовал в боях с фашистами у деревень Валевка, Туличево, Заполье. В течение всего времени Слесарчук А. А. сознательно и активно помогал отряду. Неоднократно был проводником партизан.

В августе 1943 года был схвачен в облаве в дер. Данейки при сборе разведданных. По доносу как член партизанской семьи (три брата Сергей, Николай и  Федор Слесарчуки были партизанами) был отправлен в концлагерь. В лагерях находился до мая 1944 года. Во время пыток место расположения отряда не выдал, в связях с партизанами не признался. Позднее немцы сожгли дом и все надворные постройки отца».

Колесница смерти

Он лежал на нарах в длинной кавалерийской шинели. Шинель получил от охранников за работу в команде по вывозу мертвых. (Иногда раз в день, а раз в неделю обязательно охранники выбирали пять — семь наиболее сильных пленных, чтобы те на телеге вывозили тела умерших с территории концлагеря. Это была работа на «колеснице смерти».)

Подвернув полы шинели со всех сторон, чтобы не дуло, он пытался уснуть… Вспомнил мать, которая при расставании набросила ему на рваную куртку шарф. Его тогда это очень удивило: в июне — шарф! Он шел на связь с партизанами, нес последние разведданные своему брату, начальнику разведки партизанской бригады. Не знал, что будет облава, что до избы связного он не дойдет всего двух дворов. Не знал, что полицаи-литовцы будут бить, бить просто так, ради развлечения. От немцев полицаи отличались тем, что ходили в своей национальной форме синего цвета и были злее своих «хозяев». Мальчишка ростом ниже среднего не представлял для них опасности.

Тело затекло от продолжительного лежания на одном боку. Пленные устраивались вплотную друг к другу, так было теплее. На улице стоял октябрь. Болотная сырость и постоянный моросящий дождь действовали угнетающе. Тяжелее всего приходилось пленным красноармейцам. Их в большинстве держали на улице, под открытым небом. Спали они прямо на земле. Многие из них были ранены и, не получая элементарной медицинской помощи, постепенно угасали. Тогда «колесница смерти» металась по территории лагеря все чаще.

Как же теперь пригодился мамин шарф! Плотно завернувшись в шинель, подпоясавшись найденной веревкой, он бродил по территории лагеря… Брать вещи с «колесницы» рука не подымалась. Случайно в луже нашел консервную банку. Теперь у него был нож — крышка банки — и миска для баланды. Двое суток голодал: кружку, подаренную товарищем, забрал полицай и выбросил за колючую проволоку.

Война началась, когда он закончил семь классов. Владея польским и немецким языками, был в курсе давно ожидавшихся событий. Знание языков помогло попасть и в команду «колесницы смерти». В охрану «колесницы» выделялись обычно один или два полицейских. Когда пленных вели, по дороге встречались жители соседних деревень, пытавшиеся сунуть в руки рабочим команды то хлеб, то яйца, а то и кусок мяса. С приходом холодов стали давать теплые вещи.

Продукты, как правило, отбирались полицейскими, хорошие вещи тоже. При малейшем сопротивлении полицаи стреляли без предупреждения. Убитого клали на «колесницу», и она катилась к оврагу, куда сбрасывали трупы. Там, в овраге, была еще одна команда — «лопатники», которые засыпали тела землей…

Жажда жизни

Есть хотелось постоянно. Голод сопровождал везде… а ночью снились мамина затирка, суп из муки. Стал чувствовать, что слабеет. Курящие пленные половину полученной пайки меняли на табак. От голода они умирали раньше. И с каждым днем все тяжелее было катить «колесницу»: в нее впрягались два-три человека из команды. Количество ходок «колесницы» было одинаковым, а грузить на «колесницу» приходилось все больше и больше. Сколько еще протянет: день, два, неделю?

Он видел однажды, как на «колеснице» везли еще живого красноармейца. При погрузке он не подавал признаков жизни. Потом «лопатники» заметили, что он шевелил губами, но полицаи не дали его вернуть в лагерь. Так живым и сбросили в овраг…

Вторую ночь под нарами кто-то скребется… Мышь или крыса? Крыс можно было видеть днем там, где складывали умерших. Эти вездесущие твари никого не боялись, бродили вокруг лежащих на земле, пытались кусать даже живых… «Надо остаться на уборку барака», — подумал он.

После получения баланды и распределения на работы он бросился в барак. Но увы! За полдня работы в бараке он так ничего и не увидел, тем более не услышал. «Показалось…от голода», — подумал он и присел на нары у входа. Глаза закрывались, хотелось есть и спать.

Вдруг мимо, не боясь сидящего, пробежала крыса. Он оторопел. Под рукой, кроме веника, ничего не было. Дверь открыта, спугнешь — убежит… Он стал медленно подыматься с нар. Скрипнула доска. Крыса юркнула в дальний угол. «Кроме банки в эту крысу даже бросить нечем», — мелькнуло в голове.

Оставив маленькую щель, прикрыл дверь барака, опять опустился на нары. Стал снимать ботинки, еще новые, подаренные родителями в день окончания школы. Снял шинель, положил рядом. Махнул пару раз руками для разминки и приготовился.

Ждать пришлось долго. И вот, совсем с другой стороны, показалось серое существо. Боясь спугнуть, не вставая, он бросил в крысу свои ботинки, один за другим. В полумраке не было видно: попал или нет, куда сбежала крыса. Устало поднявшись, пошатываясь, он побрел в сторону обуви. Подняв ботинки, он увидел крысу, которая шевелила лапами. Присев, ударил каблуком ботинка еще несколько раз.

«И что теперь?» Вопрос повис в воздухе. Спасибо школе: учили изготавливать чучела птиц и зверей. Что-то сдерживало сделать первый шаг по разделке тушки. Наверное, понимание того, что это крыса. И все же, прищурив глаза, осторожно снял шкуру. Засунул в карман шинели — зимой будет варежка. Ножом (крышкой консервной банки) вспорол живот, вынул еще теплые внутренности, отделил сердце… Вышел на улицу, огляделся по сторонам. Дождь перестал. Но сырость и промозглость словно повисли в воздухе. День клонился к вечеру. Скоро в барак вернутся пленные. Надо избавиться от внутренностей крысы. Поковыряв носком ботинка податливую землю бывшей пашни, закопал.

Ночью не спал. Трудно было дождаться рассвета, еще трудней попасть в команду по расчистке дорог. Там жгли костры и можно было погреться, а если удастся — сварить добытое мясо. Он не думал, что это крыса, это было мясо, которое даст шанс прожить еще неделю-другую, а может, и выжить. Это была не просто крыса, это было мясо надежды, мясо жизни.

И вот дорожная команда. Костер. Разделив тушку на три порции, сварил. Полученный бульон выпивал тут же, «порционное» аккуратно расталкивал по карманам. Должно хватить на неделю.

Через неделю пленных построили, выдали дополнительную пайку баланды и хлеба и погнали из новгородских болот во Псков. Работать пришлось вместе с местными жителями на кирпичном заводе. Здесь уже было легче. И когда слышал разговор об ужасных заводских крысах, только пожимал плечами и опускал глаза. Ведь крыса спасла ему жизнь…