В истории можно найти примеры, когда баловнями фортуны оказывались не просто отдельные личности, но целые государства. Когда подобные случаи рассматриваешь внимательно, в них поневоле начинает ощущаться какой-то мистический оттенок…

Очень странная война

Ход Русско-японский войны подробно рассматривался историками. И неудивительно, ведь прямым следствием этой войны было не только изменение расстановки сил на Дальнем Востоке, в Китае и в бассейне Тихого океана, но и революция 1905 года в России — первый натиск бури, в полную силу разразившейся в 1917-м и потрясшей всю нашу планету.

Глобальный социальный катаклизм, втянувший в свою орбиту множество стран и народов и круто изменивший судьбы сотен миллионов людей, начался именно с поражения Российской империи в Русско-японской войне.

Объективные и субъективные причины, определившие исход этой роковой войны, также тщательно изучались и анализировались. Научно обоснованные выводы ученых и военных теоретиков изложены в сотнях и тысячах томов.

Большинство этих выводов достаточно логичны и в целом верно отображают реалии столетней давности. Но есть еще один фактор, выпадающий за рамки причинно-следственных связей: на стороне Японии в ходе этой войны было труднообъяснимое постоянное везение. И слишком часто именно эти счастливые для японцев случайности определяли дальнейший ход событий...

О загадочных обстоятельствах гибели адмирала Макарова можно только строить предположения. Напомню только один факт: в роковой день 31 марта 1904 года на японских минах подорвались два русских корабля — «Победа» и «Петропавловск». Но если первый отделался незначительными повреждениями и вскоре вернулся в строй, то на втором сдетонировали артиллерийские погреба, и сильнейший взрыв привел к гибели флагманского броненосца и почти всех людей на его борту. И главное — погиб незаурядный русский адмирал, на которого возлагались большие (и вполне оправданные) надежды...

В ходе боя в Желтом море 28 июля 1904 года прорыв русской эскадры из осажденного Порт-Артура практически уже состоялся. Неудачу прорыва и возвращение большей части русских кораблей обратно в блокированную гавань предопределило попадание японского тяжелого снаряда в броненосец «Цесаревич». Этим снарядом был убит командующий русской эскадрой адмирал Витгефт. Это решило исход равного боя и дальнейшую судьбу кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры.

История, как известно, не знает сослагательного наклонения, но если бы прорыв во Владивосток состоялся, то с прибытием на Дальний Восток 2-й эскадры Рожественского перевес в морских силах был бы на стороне русского флота. Был бы — если бы не один-единственный злополучный японский снаряд...

Русских адмиралов вообще преследовал злой рок. Макаров и Витгефт погибли. Рожественский в Цусимском сражении был ранен и перестал руководить эскадрой. А вот японский командующий флотом адмирал Хейхациро Того, совершенно открыто стоявший во всех сражениях на верхнем мостике своего флагманского броненосца «Микаса», не получил ни единой царапины, хотя в его корабль в ходе боев попали десятки русских снарядов (только при Цусиме на «Микаса» было убито и ранено 130 человек — 15% экипажа).

Редкий каприз погоды

Почти одновременно с выходом русской эскадры из Порт-Артура с целью прорыва во Владивосток ей навстречу вышел отряд владивостокских крейсеров: «Рюрик», «Россия» (под флагом адмирала Иессена) и «Громобой».

1 августа 1904 года, когда корабли порт-артурской эскадры вернулись в свое обреченное убежище, русские крейсера в Корейском проливе перехватила эскадра вице-адмирала Камимуры.

Этот бой, в отличие от боя в Желтом море, был неравным. Четыре броненосных крейсера Камимуры — «Идзумо», «Ивате», «Токива» и «Адзума» — превосходили русский отряд по всем статьям: по весу бортового залпа, по бронированию, по скорости хода. А когда вышел из строя «Рюрик» и подошли к месту сражения крейсера контр-адмирала Уриу «Нанива» и «Токачихо», этот перевес стал подавляющим.

Неудивительно, что в результате ожесточенного пятичасового боя «Рюрик» погиб. Поврежденные, но сохранившие скорость «Россия» и «Громобой» сумели оторваться от преследования — точнее, погоню прекратили японцы, поскольку корабли Камимуры расстреляли почти весь боезапас.

Да, японские крейсера превосходили русские — во всем, кроме одного.

Высокобортные автономные крейсера владивостокского отряда специально проектировались и строились для длительных рейдов в океане на коммуникациях потенциального противника (таковым в ту пору для России являлась Англия). В открытом же океане, как правило, бывают волны, и зачастую высокие. Поэтому казематная бортовая артиллерия русских океанских крейсеров была расположена высоко и могла эффективно вести огонь даже при сильном волнении моря без риска, что вода зальет батарейные палубы.

Японские крейсера типа «Асама» имели меньшую площадь небронированного борта, и их бортовая артиллерия была расположена гораздо ниже. Эти корабли предназначались не столько для крейсерских действий, сколько для участия в эскадренном бою в одном строю с линейными кораблями. При волнении моря в четыре-пять баллов низкорасположенные бортовые орудия японцев вообще не могли вести огонь — их попросту захлестывало волнами.

(В подобной ситуации оказались в 1914 году однотипные с крейсерами Камимуры британские крейсера адмирала Крэдока «Гуд Хоуп» и «Монмот» у острова Коронель при встрече с германской эскадрой адмирала Шпее. В условиях сильного волнения «Шарнхорст» и «Гнейзенау» меньше чем за час отправили оба английских корабля на дно, не получив при этом никаких повреждений — погода была на стороне немцев.)

Если бы 1 августа 1904 года в Корейском проливе была волна, то половина бортовой артиллерии японских крейсеров не смогла бы принять участия в бою. Но в этот день море было идеально спокойным, что нечасто случается в этом районе…

По воле самурая

Эффективность огня японской артиллерии в Цусимском бою поразила военных моряков всех стран. И дело не в разрушительной мощи фугасных снарядов, начиненных шимозой, а в количестве попаданий.

Фугасные снаряды сами по себе малоэффективны против хорошо бронированных крупных кораблей. Сколько-нибудь существенный эффект наблюдается только при большом числе попаданий такими снарядами. И японцы при Цусиме сумели этого добиться.

После боя иностранные наблюдатели (английские и американские морские офицеры, находившиеся во время Цусимского сражения на кораблях адмирала Того) подсчитали процент попаданий японских снарядов в русские корабли.

Количество выпущенных японцами снарядов было точно известно, а число попаданий (пусть даже примерное) было установлено на основе анализа повреждений сдавшегося в плен русского броненосца «Орел».

Результаты получились ошеломляющие: процент попаданий японских снарядов достиг как минимум 10. Это было невероятно много! Одиннадцатью годами позже, в Ютландском бою (при том, что методы управления стрельбой за эти годы были усовершенствованы) немцы добились 3,3% попаданий, а британцы и того меньше — всего 2,2%. Примерный процент попаданий русских снарядов при Цусиме составил около 4% (при том, что дистанции боя в среднем были куда меньше, чем в Ютландском сражении). И на фоне всего этого — 10% у японцев!

Заметим, что в бою в Желтом море результаты стрельбы японских комендоров были гораздо скромнее: все те же традиционные 3—4% (примерно так же стреляли и русские). А вот в решающем сражении войны…

Капитан 2-го ранга Семенов, участвовавший в обоих сражениях — и в Желтом море, и при Цусиме, — писал: «Я собирался вести подсчет попаданий в «Суворов», но скоро понял, что это невозможно. Снаряды падали непрерывно. Нет, это совсем не было похоже на бой 28 июля».

Американский лейтенант Уайт на «Асахи» был ошеломлен темпом стрельбы орудий главного калибра японцев. «Двенадцатидюймовые орудия перезаряжались в положении на борт, без возвращения в диаметральную плоскость, словно скорострельные митральезы. Я ждал, что «Асахи» вот-вот взорвется от такой бешеной стрельбы».

Конечно, японские артиллеристы имели солидный боевой опыт, их тщательно готовили к решающему генеральному сражению. И все-таки…

Уже после войны стало известно, что перед Цусимой японское командование собрало лучших наводчиков со всех кораблей своего флота и укомплектовало ими орудийные расчеты на кораблях главных сил — на броненосцах и броненосных крейсерах. Сама по себе мера вполне разумная, однако японцы пошли дальше.

Отборных японских комендоров готовили по специальной программе цакуга-дзен, которая включала в себя элементы самурайского кодекса бусидо и методики стрельбы из лука. По этой методике стрелок отождествлял себя со стрелой и находил мишень усилием воли, не вводя разумом всевозможные поправки на расстояние, ветер и движение цели.

Мистика? Возможно, однако результаты Цусимского боя говорят сами за себя…

Выстрел, не ставший «золотым»

В истории морских сражений существует такое понятие — «золотой выстрел». Это выстрел, который привел к очень удачному попаданию, вызвал гибель неприятельского корабля и даже решил исход боя. Именно такой выстрел имел в виду адмирал Макаров, писавший: «Стреляйте, стреляйте, стреляйте до конца, и может быть, последний выстрел сделает вас победителем!» Такие выстрелы были у русских моряков в ходе «очень странной войны», вот только «золотыми» они так и не стали…

На пятидесятой минуте Цусимского боя, когда расстрелянный русский броненосец «Ослябя» уже исчез с поверхности моря, а пылающий флагманский корабль Рожественского «Суворов» покинул строй, русский 12-дюймовый снаряд пробил броню кормовой башни главного калибра на японском броненосце «Фудзи». В башне вспыхнули заряды, и яростно гудящее пламя, сожрав оказавшихся на его пути японских комендоров, ринулось по элеваторам вниз, в артиллерийские погреба.

Британский наблюдатель капитан Пэкенхэм, увидев с борта «Асахи» полотнище огня на корме «Фудзи», окаменел. Он хорошо знал, что должно произойти, и ждал глухого рева чудовищного взрыва, громадного дымного облака над японским кораблем и летящих во все стороны обломков — это все, что остается от корабля после взрыва погребов боезапаса.

Английский нитроцеллюлозный порох — кордит — легко взрывался при быстром сгорании. Броненосец «Фудзи» был на волосок от гибели, поскольку на кораблях японского императорского флота применялся именно английский порох.

Но… Случайный осколок того же самого русского бронебойного снаряда перебил трубу магистрали, и тугая водяная струя скосила и затушила пламя.

(Зловещий фейерверк Пэкенхэм, уже адмирал, увидел 11 лет спустя, когда в Ютландском бою под германским огнем один за другим взорвались три британских линейных крейсера. После попаданий немецких снарядов в их орудийные башни заряды кордита вспыхивали, огонь проникал в погреба, и… Но это была уже совсем другая война.)

А другой русский бронебойный снаряд, проникший при Цусиме в жизненно важную часть японского флагманского броненосца «Микаса», попросту не взорвался.

В очередной раз счастье оказалось на стороне воинственных сынов Страны восходящего солнца — детей богини Аматерасу Амиками. (Аматерасу — богиня солнца и легендарная праматерь японской императорской династии.)

Слишком поздно

Россия с фатальной неизбежностью проиграла Русско-японскую войну. Мир был подписан, и Япония облегченно вздохнула — она находилась на грани экономического коллапса, и продолжение военных действий грозило ей катастрофическими последствиями.

Однако и Российской империи было уже не до войны с внешним врагом и не до реванша: в стране началась революция. К тому же воевать с Японией на море России было уже нечем — почти все русские боевые корабли лежали на дне Желтого и Японского морей.

А в первых числах сентября 1905 года, всего через неделю после заключения мира между Россией и Японией, в порту Сасебо, главной базе японского флота, взорвался и затонул «Микаса» — флагманский корабль адмирала Хейхациро Того, выдержавший десятки попаданий тяжелых русских снарядов в боях в Желтом море и при Цусиме.

Причиной взрыва стал случайный пожар в артиллерийском погребе, вызвавший возгорание боезапаса. При взрыве погибло 250 членов экипажа «Микаса» и еще 350 было ранено — это больше, чем потерял весь японский флот в Цусимском сражении.

«Ну почему этот злосчастный взрыв не произошел хотя бы четырьмя месяцами раньше?! – с горечью говорили русские морские офицеры, сворачивая газеты с кратким сообщением о взрыве в Сасебо. — Почему фортуна перестала улыбаться противнику только сейчас, когда уже ничего не изменишь и не вернешь к жизни тысячи наших погибших товарищей?»

Этот взрыв поставил точку в яркой боевой жизни знаменитого броненосца. Корабль был поднят, восстановлен и впоследствии превращен в мемориал. Но в сражениях «Микаса» больше не участвовал — он уже внес свою посильную лепту в судьбы Японии, России и всего человечества.

А суровая богиня Аматерасу Амиками, похоже, сменила милость на гнев: взрыв флагманского броненосца адмирала Того был лишь началом в длинной цепи катастроф, обрушившихся на японский военно-морской флот.

Небоевые потери

Три года спустя, в 1908-м, взлетел на воздух броненосный крейсер «Мацусима» — тоже от случайного возгорания в погребах.

В июле 1912 года у острова Уруп разбился в шторм крейсер «Нанива», прославившийся в ходе Русско-японской войны. Как флагманский корабль адмирала Уриу, он начал войну боем при Чемульпо, стреляя по геройскому «Варягу». Снаряды «Нанива» добили тяжело поврежденный крейсер «Рюрик» в бою в Корейском проливе и не дали уйти от погони доблестно отбивавшемуся от шести японских крейсеров «Дмитрию Донскому» на второй день Цусимского сражения. И вот «Нанива», заслуженный ветеран двух войн, стал жертвой стихии.

В августе 1916 года в Сангарском проливе вылетел на мель и переломился пополам бронепалубный крейсер «Касаги», на котором во время «странной войны» держал флаг вице-адмирал Дева. Отряд легких крейсеров во главе с «Касаги» при Цусиме вел разведку, неотступно следил за русской эскадрой и успешно наводил на нее главные силы японского флота.

Через год у берегов Японии погиб крейсер «Отава».

Еще через пять лет, в августе 1922-го, — еще один ветеран Русско-японской войны, крейсер «Нийтака». У берегов Камчатки он попал в тайфун, был прижат к скале и перевернулся, унеся с собой на дно 400 человек.

Эти два последних корабля известны тем, что при Цусиме расстреляли подбитый, но не пожелавший сдаться и героически сопротивлявшийся крейсер «Светлана», и ушли, не оказав помощи оставшимся в воде русским морякам.

Не обошла судьба и японские миноносцы, дерзко атаковавшие Порт-Артур в ночь с 26 на 27 января 1904 года — в первую ночь роковой для России войны.

«Инадзума» в декабре 1909 года столкнулся со шхуной, получил тяжелые повреждения и был сдан на слом.

Миноносец «Харусаме» в ноябре 1911 года во время шторма в Японском море перевернулся и затонул вместе с 45 членами экипажа.

А 10 октября 1913 года в разных местах одновременно погибли сразу два эскадренных миноносца: «Икадзучи» пошел ко дну от взрыва парового котла, а «Сазанами» — тот самый, которому при Цусиме сдался в плен русский миноносец «Бедовый» с Рожественским на борту, — был выброшен волной на камни.

Если к этому списку добавить корабли послевоенной постройки (броненосный крейсер «Цукуба» и линкор «Кавачи», погибшие от взрывов боезапаса в январе 1917 года и июле 1918 года соответственно, при этом общее число убитых японских моряков превысило 1 000), а также небоевые потери кораблей до 1904 года (включая пропавший без вести в октябре 1887 года новейший крейсер «Унеби»), то наблюдается любопытный факт.

Вплоть до начала Второй мировой войны японский флот страдал от аварий и несчастных случаев куда больше, чем от противника. И это при том, что флот Японской империи активно участвовал в трех войнах — с Китаем, Россией и в Первой мировой (причем не только на Тихом океане, но и на Средиземном море).

Конечно, взрывы и другие аварии и катастрофы происходили и происходят по вполне понятным причинам на военных флотах всех стран мира. Однако японский флот после Русско-японской войны уверенно держит первенство по процентному отношению числа катастроф к общему числу кораблей в составе флота. Поневоле приходишь к мысли, что таким образом императорский флот Страны восходящего солнца расплачивается с богиней Аматерасу за свое постоянное везение во время «странной войны»…

Дата публикации: 5 января 2007