Виктор Цой. Друзья без «анализа»
СССР
«СМ-Украина»
Виктор Цой. Друзья без «анализа»
Анна Василенко
журналист
Киев
8900
Виктор Цой. Друзья без «анализа»
Виктор Цой

Однажды на просьбу корреспондента охарактеризовать своих друзей Цой ответил: «Я не могу как-то «анализировать» друзей. У них есть и недостатки, и достоинства. Твоими друзьями они становятся не потому, что обладают набором всех положительных качеств, а по каким-то другим причинам».

ДРУЗЬЯ БЕЗ «АНАЛИЗА»

Из интервью Цоя газете «Молодой ленинец» весной 1989 года: «Я не хочу браться кого-либо судить. Если человек делает так, как я бы не сделал, все равно я не могу сказать, что он не прав, предатель... Каждый сам творит свою биографию...».

Общие знакомые отмечают: в общении с друзьями Виктор был тактичным, например, с Костей Кинчевым. Нину Барановскую (журналист – Прим. автора) поражало, как они оба стеснялись, когда пели друг другу свои песни – как перед выходом в огромный зал. При этом зависти друг к другу у них и в помине не было.

С лидером группы «Алиса» Константином Кинчевым Цой познакомился на четвертом рок-клубовском фестивале в ДК «Невский» (весна 1986-го). Кинчев вспоминает: «У меня тогда билета не было, и он предложил пройти по его билету. Мы написали на нем «на 2 лица» и прошли. Уже не помню, кто тогда играл. После концерта поехали к кому-то в гости, там выпили, песни попели... Вообще он относился ко мне с большим интересом, ну и я, соответственно, к нему».

Из воспоминаний музыканта Юрия Каспаряна: «Поначалу мы с Витькой ходили – два таких дружка. Витя песенки сочинял, мы играли. Наверное, это и называется «был к нему ближе других». Хотя, если говорить о составе последних лет, с тех пор, как появился Игорь, то нельзя сказать, что я был дружнее с Цоем, чем Тихомиров или Георгий Густав (Георгий Гурьянов), который позже меня появился, но с Витькой они тоже общий язык нашли. Тихомиров – уже позже. Уже и возраст другой был, сложнее сойтись. Музыка, конечно, объединяла. Что касается новой информации, то мы старались обновлять старый багаж.  Все время слушали что-то новое. Вместе и по отдельности. Круг слушаемой музыки у нас был примерно одинаков. По крайней мере, был наборчик, который знали все и могли обсудить. А у каждого были и свои какие-то пристрастия, это естественно. Но все равно дружили. Последнее время Цой любил напоминать, что все это держится только на дружбе. То есть он нас терпит только потому, что мы – друзья».

Борис Гребенщиков рассказывает о знакомстве с Цоем: «Познакомились мы, как известно, в электричке, когда ехали с моего концерта в Петергофе, где теперь находится Ленинградский университет. Судя по тому, что я ехал один, там был сольный концерт. И они подсели ко мне – Витька и Рыба, то есть Леша Рыбин. Кстати, и гитара оказалась, и Витька спел пару песен. А когда слышишь правильную и нужную песню, всегда есть такая дрожь первооткрывателя, который нашел драгоценный камень или там амфору Бог знает какого века, – вот у меня тогда было то же самое. Он спел две песни. Одна из них была никакой, но показывала, что человек знает, как обращаться с песней, а вторая была «Мои друзья идут по жизни маршем». И она меня абсолютно сбила с нарезки. Это была уже песня, это было настоящее. Когда через молоденького парня, его голосом проступает столь грандиозная штука, – это всегда чудо. Такое со мной случалось очень редко, и эти радостные моменты в жизни я помню и ценю. Это и определяло наши отношения. Я любил его как носителя этого духа, который через него говорит, и просто как человека. И то, что говорило из него, мне было очень дорого, потому что это говорило и из меня тоже. То есть он сказал то, что, может быть, мне самому хотелось бы сказать, но у меня такого голоса нет, а ему он был дан, и голос без ограничений, голос настоящий. И этот голос говорил со мной всю Витькину человеческую жизнь».

Джоанна Стингрей, американская певица: «Для многих Виктор был звездой, любимым артистом, а для меня он был самым близким другом. Я познакомилась с ним в 1984 году. Он был тогда застенчивым, замкнутым, говорил медленно, низким голосом. Что-то в нем мне сразу понравилось. Может быть, то, что в отличие от многих других он не пытался со мной немедленно подружиться только потому, что я – американка. Поначалу мы были приятелями, и только со временем он стал одним из моих самых верных друзей. Я помню, как в 1985 году я ему сказала, что рано или поздно он обязательно приедет ко мне в гости в Лос-Анджелес, и мы поедем в Диснейленд, а потом на берег океана. Но он мне ответил, что я не «врубаюсь» и что я очень наивная. Тогда Виктор зарабатывал на жизнь, работая кочегаром, с вечеринок уезжал до часа ночи, чтобы успеть в метро, денег на такси у него не было. Но вот пришла гласность, его стали показывать по телевизору, а в газетах стали писать о выдающемся рок-певце Викторе Цое».

Александр Титов, рок-музыкант: «Витька был уникальный человек, потому что в общении с ним никогда не проскальзывали те мысли, которые вдруг появлялись в его песнях. В общении все было гораздо проще, на уровне быта. Это всегда очень интересный и таинственный знак. Думаю, у некоторых людей есть сильный механизм защиты, и они постоянно контролирую творческий выброс. Во всяком случае, собственно о творчестве мы никогда не говорили. Думаю, что я понимал и принимал его. У Витьки был несомненный дар. Мне кажется, что Витька был творчески более честным, чем Борька (Гребенщиков). Тот за счет своей эрудиции часто вуалировал послание, которое у него есть в песне. Он очень талантливо это делал, очень тонко. А Витька подавал более прямолинейно. И эти простые слова действовали еще сильнее. Поэтому с Витькой у нас никогда не было разговоров о трактовках песен, я его понимал безоговорочно. Работал он над каждой песней, просто погружаясь в нее целиком. Проигрывал миллионы раз. Чаще всего дорабатывал какие-то гармонические дела. А текст всегда был уже устоявшийся к тому моменту, когда мы начинали работу над песней».

ЛЮБОВЬ ПО ИМЕНИ ЦОЙ

Друг детства Максим Пашков рассказывает: «Если не ошибаюсь, случилась она (первая любовь – Прим. автора) у него летом, в стройотряде, в «Серовке», и это было с его стороны сильное чувство. Он вообще привязывался сильно, не был разбросанным. Тогда ему было лет шестнадцать.

Вообще он был, по-моему, достаточно закомплексован в плане женщин».

Когда в жизни 18-летнего Цоя появилась восьмиклассница, он просто не знал, что с ней делать. Был просто в растерянности, в недоумении. Отвечал Панову на его расспросы: «Может, люблю, может, нет, но гуляю».

5 марта 1982 года Марьяна Родованская, по паспорту Марианна, познакомилась с Виктором на дне рождения общего знакомого. Она была уже взрослым человеком, в первый раз вышедшим замуж в 19 лет: «Сделала эту глупость только потому, что в те времена не жениться было нельзя. Мои родители никогда бы не допустили свободных отношений типа гражданского брака».

По ее воспоминаниям, 19-летний Витя возмутил ее нехарактерной для его возраста уверенностью в себе. В знак протеста Марьяна написала ему свой номер телефона с помощью губной помады. У них завязался роман, несмотря на то, что Цоя смущала незначительная, в общем-то, разница в возрасте и довольно весомая – в доходах. Марьяна в то время работала костюмером в Ленинградском государственном цирке, и ей прочили удачную карьеру. По воспоминаниям участников группы, она обеспечила им уникальный концертный гардероб, состоявший из списанных цирковых костюмов. Виктор и Марианна поженились лишь через три года после знакомства.

«Мы были бедны как церковные крысы, – вспоминала Марьяна. – Снимали комнату в коммуналке, питались, чем Бог пошлет. Даже приличную свадьбу не смогли сыграть. Вместо свадебного платья я надела белый пиджачок и светленькую юбочку в полоску. Через год в семье Цоя родился сын Александр».

На вопрос, сохранились ли у нее отношения с бывшими коллегами Виктора Цоя, Марьяна отвечала без утайки: «Когда-то у нас было очень много людей, которые называли себя друзьями Цоя. Но я могу точно заявить: у Цоя никогда не было друзей. Собственно, их нет ни у Рикошета, ни у меня... У нас есть бесконечная тусня, внутри которой мы все живем. А что такое «уметь дружить»? Это акт некоего самопожертвования, собственно, как и «уметь любить». Я такого чувства не испытываю ни к кому».

Не скрывала Марьяна и причину разрыва с Виктором: «Он влюбился. В 1989 году Цой официально познакомил меня с этой девушкой. Закатил банкет в ресторане по такому важному поводу. Он не понимал, насколько мне было больно в тот момент. Удивительно то, что мы с этой дамой абсолютно разные. Я даже представить не могла, что Вите может понравиться такая девушка. Насколько я не владею собой, настолько она собой владела. Я – это бочка с порохом. Она – абсолютная скала. Но даже после расставания мы продолжали общаться с Цоем. И однажды он мне сказал: «У нас есть сын, поэтому мы все равно останемся семьей. Когда нас не станет, давай загадаем, чтобы нас похоронили рядом, как родных людей».

Однако за два года, что прошли с момента их расставания до гибели Цоя, никто из супругов так и не подал на официальный развод.

Основным результатом своей жизни в музыке Марьяна считала появление сына Саши. Во многих интервью она заявляла, что главное для нее – это их с Виктором сын, Александр. Когда Саше исполнилось 16 лет, Марьяна отправила его в Москву, начинать самостоятельную жизнь. Целый год Александр провел в столице, занимаясь текстильным дизайном. За это время он овладел в совершенстве компьютером и английским языком. Но через некоторое время Сантер (так его называла в интервью Марьяна) встретил старого приятеля и стал играть на басу в группе.

Мама Виктора Валентина Васильевна рассказывала журналистам: «Саша похож на своего отца. Чисто внешне они похожи. Те же движения, выпячивание подбородка. Те же руки – тонкие и изящные. Лет пять назад Саша решил заняться музыкой. Даже организовал что-то вроде своей группы. Целыми днями они что-то играли, пели. Грохот стоял сумасшедший. А потом это все сошло на нет. Отболело.

Бывшие коллеги Саши откровенничают: «Мы спрашивали его, почему он не стал заниматься музыкой серьезно, бросил это. Но он отмахнулся, сказал: «Так, как отец, делать это не могу. А хуже – не хочу!» Мы так поняли, что он хотел исполнять что-то такое, чтобы это было не стыдно показать. Ведь в любом случае к нему, как к сыну легенды, было бы повышенное внимание. И если бы он сделал что-то слабо, так себе, средне – люди бы осуждали… Видимо, этого он боялся и не стал рисковать».

Марианна Игоревна Цой умерла 27 июня 2005 года после тяжелой и продолжительной болезни. Похоронена она на Богословском кладбище в г. Санкт-Петербурге, недалеко от могилы Виктора. 


23 августа 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847