Расстрелянные победители
СССР
«Секретные материалы 20 века» №14(478), 2017
Расстрелянные победители
Дмитрий Митюрин
историк, журналист
Санкт-Петербург
1100
Расстрелянные победители
Выступление Кирова на XVII съезде партии

Официальная советская пропаганда называла XVII съезд ВКП(б) «съездом победителей». Формально он проходил под знаком триумфального завершения Первой пятилетки, итоги которой в реальности выглядели очень неоднозначно. Весьма драматично сложилась и судьба большинства делегатов, поскольку в истории этот партийный форум остался как «съезд расстрелянных».

УСПЕХИ И ТРАГЕДИИ ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ

О досрочном завершении Первой пятилетки Сталин заявил в декабре 1932 года — за десять месяцев до ее запланированного окончания. Генсек сообщил, что изначально поставленные рекордные показатели по тяжелой индустрии удалось перевыполнить не только досрочно, но и превысить на восемь процентов. В целом же основные производственные фонды тяжелой промышленности по сравнению со стартовым октябрем 1928 года оказались превышены в 2,7 раза.

Правда, уже после Великой Отечественной войны на одном из заседаний Политбюро Сталин словно между делом упомянул, что план Первой пятилетки выполнен так и не был. Однако официальная статистика как раз и существует для того, чтобы предъявлять публике красивые цифры.

По многим показателям реальные цифры действительно сильно отличались от официально объявленных. Однако масштаб мистификаций не мог затмить и реальных достижений. Страна действительно покрылась сетью новых промышленных гигантов, выпускавших пускай еще не совершенную, но высокотехнологичную продукцию. Изменилась не только структура экономики, началась перетряска всего общества, затронувшая не только интеллигенцию, но и крестьян, устремившихся в город, на «стройки социализма».

Причем стремились они туда не только из идейных соображений, но и руководствуясь инстинктом выживания. В 1932 году во многих районах СССР разразился массовый голод, симптомы которого проявлялись еще с самого начала коллективизации. По приблизительным подсчетам, жертвами его стали около семи миллионов человек. Первопричина крылась в стремлении изъять у крестьян как можно больше хлеба, чтобы продать его за границу и на полученную выручку приобрести необходимые для строящихся предприятий оборудование и технологии. Плюс общая численность городского населения за первую пятилетку выросла на 12,4 миллиона человек, что, например, соответствовало численности такого не самого маленького европейского государства, как Чехословакия.

Как характерную деталь стоит отметить, что по решению американского правительства зерно было единственным товаром, на закупку которого в СССР не вводилось никаких ограничений, притом что в самих США зерна было переизбыток! Но раз уж такие правила установила Америка, в Кремле именно из них и исходили.

Результатом драконовских хлебозаготовок был голод. В абсолютных цифрах более всего от него пострадала Украина (около 3,9 миллиона человек умерших), в относительных цифрах — Казахстан, почти половина коренных жителей которого умерла либо откочевала за границу.

Определяя объемы хлебозаготовок, правительство исходило из показателя видовой (биологической) урожайности, игнорируя такие факторы как засуха, другие стихийные бедствия, плохая организация и, наконец, низкая производительность, характерная для колхозов, члены которых не видели особого смысла в том, чтобы корячится «за того парня». На практике получалось, что если в 1928 году доля хлебозаготовок составляла 14,7 процента от валового сбора, то к 1936 году цифра увеличилась до 36,9 процтента, причем значительную часть остававшегося у них зерна крестьяне должны были оставлять для посева.

Свою долю государство выжимало всеми возможными способами, описание которых знаменитый писатель Михаил Шолохов включил в свое письмо Сталину от 4 апреля 1933 года. Приведем только один из 17 перечисленных в послании фактов: «В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК Плоткин при допросе заставлял садиться на раскаленную лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом «прохладиться» выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (Плоткин) заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: «Стреляйся, а нет – сам застрелю!» Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный) и, когда щелкнул боек, упал в обморок».

Сталин в ответном письме поблагодарил Шолохова за то, что «вскрыл болячку», но предложил взглянуть на дело с другой стороны: «А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию – без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), – этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов…» Впрочем, заканчивалось письмо обещанием разобраться с «безобразиями».

С мясом и молоком дела обстояли не лучше. Принудительное обобществление скота без выплаты колхозникам хотя бы минимальных компенсаций, привело к тому, что крестьяне начали забивать на мясо коров, коз и даже лошадей. Поголовье скота резко сократилось, что едва не поставило крест на животноводстве. Перегибы с заготовками и отсутствие зерна для посевов мешали выправлению ситуации, так что голод продолжился и в следующем, 1933 году. Только в январе 1934 года партия дала первые послабления, издав постановление о развитии индивидуального огородничества. Разумеется, трудиться на огородах, колхозникам дозволялось только «в свободное от работы на производстве время».

Из «голодного» пике крестьянство выбиралось долго и трудно, причем, несмотря на колоссальные масштабы (в той или иной степени от голода пострадали около 60 миллионов человек), постигшая крестьянство трагедия разворачивалась где-то вне пределов информационного поля. На авансцене же демонстрировались достижения в виде промышленных гигантов или «образцовых социалистических городов», список которых возглавлялся Москвой и Ленинградом.

При этом в неофициальном соревновании двух столиц Ленинград в определенной степени даже обгонял Москву, что можно поставить в заслугу тогдашнему хозяину Смольного Сергею Кирову. За увлеченность хозяйственно-экономическими вопросами коллеги по Политбюро называли его «ленинградским завхозом», что, впрочем, в глазах Сталина было скорее плюсом. Ведь Киров руководил огромным регионом, включавшим, помимо собственно Ленинграда, нынешние Ленинградскую, Псковскую, Новгородскую, Вологодскую, Архангельскую, Мурманскую области и Карелию.

Еще одной яркой фигурой тогдашней политической жизни был Максим Горький — в прошлом член ЦК партии, а ныне — беспартийный писатель. Разочаровавшись в большевиках-ленинцах, «буревестник революции» несколько лет прожил за границей, где дела у него как-то не клеились. Горького раздражало, что его периодически «прокатывают» с Нобелевской премией, и время от времени он стал наведываться в Советский Союз, где литературного корифея встречали соответственно статусу. В 1933 году он вернулся окончательно и присягнул на верность системе, выступив соредактором книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина».

Огромная транспортная артерия, проложенная благодаря труду заключенных, преподносилась в этой работе как место, где «перековываются» бывшие враги социализма. По возвращении Горький занялся подготовкой Первого съезда советских писателей, который впоследствии сам же и возглавил.

Но еще раньше прошел XVII съезд партии.

ТРОЛЛЕЙБУС И СТРАТОСТАТ КАК СИМВОЛЫ

Помимо подведения итогов Первой пятилетки этот форум должен был обозначить новые цели и задачи, исходившие из тезиса о том, что материально-техническая база для социализма в стране уже создана, а противодействие врагов будет только усиливаться.

Съезд проходил в Москве с 26 января по 10 февраля 1934 года с участием 1966 делегатов, в том числе 1227 с решающим голосом и 739 с совещательным, представлявших 1872 488 членов и 935 298 кандидатов в члены партии.

В «Справочнике по истории КПСС и Советского Союза» указывается: «Работники центральных учреждений, не считая членов ЦК и ЦКК, получили 166 мандатов, или 23 процента, члены ЦК и ЦКК получили 175 мандатов, или 24 процента, и местные парторганизации получили 395 мандатов, или 53 процента».

Здесь несколько камуфлируется социальный состав, а точнее, тот факт, что исход съезда, как и в прошлый раз, определялся партийной номенклатурой. Около 40 процентов делегатов принадлежали к партийному, а еще 10 — к советскому чиновничеству. «Работников сельского хозяйства», то есть представителей крестьянства, было всего 10 процентов, притом что армейцев 7,3 процента, а работников транспорта — шесть процентов.

С отчетным докладом ЦК, как теперь уже было и положено, выступал Сталин. С докладом Центральной ревизионной комиссии — Михаил Владимирский. С докладом Центральной контрольной комиссии и Рабоче-крестьянской инспекции — Ян Рудзутак. О делах коминтерновских рассказал Дмитрий Мануильский. Выступление его в основном крутилось вокруг резко изменившейся в Германии ситуации, когда пришедшая к власти Национал-социалистическая партия Гитлера разгромила коммунистов и провозгласила Советский Союз своим главным противником.

Но основное внимание было посвящено второму пятилетнему плану, о параметрах которого рассказывали глава правительства Вячеслав Молотов и глава Госплана Валериан Куйбышев. Обсуждение внутрипартийных вопросов, а также проблем советского строительства курировал Лазарь Каганович, руководивший в тот период Московским обкомом и горкомом партии. К слову, чтобы продемонстрировать успехи столицы, делегатов в рамках экскурсионной программы возили полюбоваться на первый московский троллейбус, который так и назывался «Подарок XVII съезду».

В целом мажорная тональность съезда сбилась только 31 января, когда было оглашено сообщение о катастрофе стратостата «Осовиахим-1» и гибели трех членов его экипажа — командира Павла Федосенко, бортинженера Андрея Васенко и научного сотрудника Ильи Усыскина. Уникальный аппарат установил новый мировой рекорд высоты, поднявшись на 22 километра над уровнем моря, но затем из-за обледенения рухнул на землю. Рекорд, пускай и ценой жизни, — типичный, в общем, подход для того времени. Съезд почтил память погибших минутой молчания, постановил захоронить их останки в Кремлевской стене, а также присвоить имена улицам и поселкам.

Поскольку никакая оппозиция голос на съезде не подавала, дискуссии крутились вокруг организационных и хозяйственных вопросов. В принятом на 1933–1937 годы втором пятилетнем плане устанавливались контрольные цифры по объему продукции, масштабы реконструкции хозяйственных объектов, меры по росту производительности труда и снижению себестоимости продукции, направления развития транспорта и связи, сроки полного завершения коллективизации. Традиционно много говорилось о необходимости ускоренного развития науки и системы образования, формировании социалистической культуры, улучшении быта граждан и подготовке кадров.

Общий объем капитальных работ на вторую пятилетку определялся в 133,4 миллиарда рублей против 50,5 миллиарда на I пятилетку. Более чем в три раза выросла стоимость намеченных к вводу в эксплуатацию новых и реконструированных предприятий — 132 миллиарда рублей против 38,6 миллиарда.

Среди основных задач говорилось о необходимости «более быстрого подъема благосостояния рабочих и крестьянских масс и при этом решительном улучшении всего жилищного и коммунального дела в СССР». Правда, как видно из формулировки, запланированное улучшение касалось только городских жителей. Крестьянам в ближайшее время ничего не светило.

Положительно был решен вопрос о возобновлении приема в партию новых членов и прекращении «чистки», затронувшей представителей правой и левой оппозиций.

Тема борьбы с врагами на съезде не превалировала, растворяясь в бравурных рапортах. И даже Сталин, обрушившись в своем докладе на «подрывные элементы», главную критику направил против «партийных бюрократов»: «Бюрократы и канцеляристы давно уже набили руку на том, чтобы на словах продемонстрировать верность решениям партии и правительства, а на деле — положить их под сукно».

Однако в завершение он все же послал своего рода «черную метку» представителям «ленинской гвардии», отодвинутым ныне на задние роли, но все еще представлявшим для него определенную опасность. «Помимо неисправимых бюрократов и канцеляристов, насчет устранения которых у нас нет никаких разногласий, есть у нас еще два типа работников, которые тормозят нашу работу, мешают нашей работе и не дают нам двигаться вперед. Один тип работников — это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партии и правительства и которые разрушают, таким образом, основы партийной и государственной дисциплины. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руководящих органов».

Речь шла о бывших оппозиционерах, которым в такой форме рекомендовалось с особым усердием демонстрировать преданность сталинскому курсу, чтобы не быть обвиненными в саботаже.

Завершился съезд, как водится, выборами Центрального комитета, когда разыгрались события, суть и подоплека которых до сего дня вызывают массу дискуссий.

НЕСОСТОЯВЩИЙСЯ ГЕНСЕК МИРОНЫЧ

Голосование состава ЦК проводилось общим списком, когда в выданных бюллетенях делегаты могли вычеркивать неприятных им лично персонажей. Те, кого вычеркивали чаще других и кто, соответственно, получал меньше всего голосов, в высший орган партии не попадали.

Существуют свидетельства, что из 1225 бюллетеней имя Сталина было вычеркнуто в 292 случаях. То есть против него проголосовали примерно четверть делегатов. Имя же Кирова оказалось вычеркнуто всего в четырех случаях, из чего следовало, что именно он и являлся самым популярным деятелем большевистской партии.

Более того, существует версия о якобы состоявшемся накануне голосовании на квартире Орджоникидзе тайном совещании, участники которого предложили Кирову пост генсека. Мироныч якобы рассмеялся: «Что вы глупости говорите! Какой я генеральный?» Позже об этом предложении он рассказал Сталину и услышал в ответ: «Спасибо, я тебе этого не забуду!»

Логично было бы предположить, что после XVII съезда Сталин видел в Кирове своего конкурента и дал отмашку на ликвидацию «ленинградского завхоза». Однако эта версия, хотя и получила распространение, не стыкуется с официальными материалами съезда, согласно которым против Сталина было подано всего три голоса — то есть на один меньше, чем у Кирова.

Прояснить картину можно было бы, пересчитав бюллетени. И их действительно пересчитали. Правда, сохранилось этих листков не 1225, а 1054 штуки. Среди них действительно три против Сталина. Если даже допустить, что его имя было вычеркнуто и в остававшемся 171 бюллетене, все равно получается, что за смену генсека выступало только 13 процентов делегатов — цифра явно недостаточная для проведения в жизнь соответствующего решения.

Впрочем, сторонники конспирологической версии могут указать на другой косвенный факт, подтверждающий, что съезд вождя чем-то сильно обидел. Согласно подсчетам историка Михаила Восленского, из 139 избранных в члены ЦК делегатов были репрессированы 97 человек и еще пять покончили жизнь самоубийством. Почти 70 процентов репрессированных погибли в 1937–1939 годах, причем примерно половина из них были расстреляны в конце октября — начале ноября 1937 года в Подмосковье.

Так «съезд победителей» превратился в «съезд расстрелянных».

Судя по всему, отодвинув на задний план «старых большевиков» и дав дорогу представителям более молодого поколения, Сталин не был уверен в их лояльности. Но в феврале 1934 года еще не знал, что ему делать со своими собственными «выдвиженцами». Впрочем, в партийное правительство — Политбюро — людей он подобрал более надежных. Лишь один Косиор сгинул позже в огне репрессий. Киров погиб при неясных обстоятельствах. Орджоникидзе застрелился, но был похоронен со всеми почестями. Молотов, Ворошилов, Каганович, Калинин, Андреев и Куйбышев состояли в «команде» вождя до самого конца своей или его жизни. А вот из пяти кандидатов в члены Политбюро трое (Рудзутак, Чубарь и Постышев) тоже оказались «врагами». Избежать репрессий удалось только Петровскому и Микояну.

В общем, XVII съезд партии, хотя внешне и выглядел для Сталина триумфальным, самим генсеком как таковой не рассматривался. Впереди партию ждала самая большая в ее истории и самая жестокая «чистка».


22 июня 2017


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847