Когда я учился в третьем или четвертом классе школы, мне в руки случайно попала небольшая книжка в изрядно потрепанном переплете под названием «По багровой тропе в Эльдорадо». Я прочел ее залпом, история белого индейского вождя меня тогда просто потрясла. Позже, уже в старших классах, я познакомился с другой книгой того же автора – «Десант из прошлого». В те годы я, простой школьник, и предположить не мог, что Эдуард Кондратов, написавший обе эти книги – мой земляк. Всего лишь через несколько лет я не только познакомился с ним лично, но и стал его коллегой по журналистской работе.

«НОВЫЕ ФУТУРИСТЫ»

Звание «Почетный гражданин города Самары» было учреждено более века назад, еще до Октябрьского переворота. Всего за минувшие десятилетия такого звания было удостоено 50 человек, причем все эти люди получили почетный статус при жизни. Лишь в прошлом году данная традиция оказалась нарушенной, причем для этого депутаты городской Думы специально внесли поправку в местные нормативные акты.

Вот так в мае 2011 года звание «Почетный гражданин города Самары» впервые в истории региона было присвоено посмертно. Этим своим шагом самарская общественность отметила заслуги перед городом писателя и журналиста Эдуарда Михайловича Кондратова, который, к сожалению, скоропостижно скончался 9 ноября 2010 года. Последний год жизни Эдуард Михайлович активно сотрудничал с «Секретными материалами».

До того, как окончательно осесть в Куйбышеве (так до января 1991 года называлась нынешняя Самары), Кондратов успел поработать в разных точках Советского Союза. Он родился 23 июля 1933 года в городе Могилёве Белорусской ССР в семье военного. Вскоре после рождения сына его отец получил назначение в авиационную часть, которая дислоцировалась в украинском городке Броды, недалеко от польской границы. Здесь семья Кондратовых и встретила начало Великой Отечественной войны.

– Мне тогда еще не было восьми лет, – вспоминал впоследствии Эдуард Михайлович. – Бомбежка немецкими самолетами города Броды, в котором мы тогда жили, осталась самым ярким воспоминанием из моего детства. Как сейчас помню, что около четырех часов утра я и мой четырехлетний брат Саша проснулись от страшного грохота, от которого нам очень хотелось спрятаться.

Но потом любопытство стало сильнее страха, и я все-таки выглянул в окно. В небе кружили черные самолеты. Вокруг все грохотало, рвались снаряды, все сотрясалось от взрывов. А что в это время делала моя мама? Положив рядом с собой папин револьвер, она спокойно… пекла сдобные булочки. И потом, когда мы вместе с другими беженцами ехали на восток в товарном вагоне, мама этими булочками кормила всех детей, которые были рядом.

После войны семья Кондратовых переехала в Ленинград, где Эдуард окончил школу, а в 1951 году поступил на факультет журналистики Ленинградского университета имени Жданова. А всего через год его имя стали склонять чуть ли не во всех официальных вузовских кабинетах, причем в негативном смысле.

Все произошло в понедельник 1 декабря 1952 года, когда Эдуард Кондратов и двое его однокурсников, Михаил Красильников и Юрий Михайлов, явились на лекцию по русскому языку в такой одежде, о которой очевидцы вспоминали и десятилетия спустя. На Михайлове в тот день были желтые спортивные штаны и черная косоворотка, а в руках он нес лукошко с большой луковицей, буханкой ржаного хлеба и тремя бутылками кваса. Брюки Михаила Красильникова были вдеты в носки, на голове красовалась кепка с задранным козырьком, а из кармана торчала вобла. А вот Эдуард Кондратов, как он потом сам вспоминал, был одет в вышитую белую рубаху, подпоясанную красным кушаком, а еще он держал в руке пучок перьев из купленной накануне куропатки. Эти перья, названные гусиными, позже вошли в заголовок статьи в «Комсомольской правде», в которой резко осуждалась выходка троих ленинградских студентов.

Слова «стиляга» тогда еще не существовало, а потому эту скандальную троицу в публикации назвали «неофутуристами». В причинах красочной демонстрации, учиненной на лекции Михайловым, Красильниковым и Кондратовым, разбирался университетский комитет ВЛКСМ, по решению которого все трое вскоре были исключены из комсомольских рядов. Под вопросом было и продолжение их учебы в вузе, однако ректор решил ребят пощадить и не стал подписывать приказ об их отчислении. Тем не менее «неофутуристы» вынуждены были перейти с «идеологического» факультета журналистики на менее престижный филологический факультет, по окончании которого они в 1956 году и получили дипломы.

Кондратову его выходку четырехлетней давности припомнили при распределении, когда он по решению комиссии был направлен на работу в отдаленный «медвежий угол» – в школу села Седельниково Омской области, где затем преподавал русский язык и литературу. Но именно здесь Эдуард встретил молодую учительницу математики Лену Хрищенко, ставшую вскоре его верной спутницей и любимой женой до самых последних дней.

Педагогической работой Кондратов занимался до 1959 года, когда Омский обком партии решил укрупнить в шести районах выходящие там газеты. А поскольку молодой учитель ранее написал для своей районки несколько блестящих материалов, которые не остались незамеченными, он получил приглашение работать в штате редакции омской комсомольской газеты «Молодой сибиряк».

«МЕНЯ УВЛЕКАЛА ФАНТАСТИКА»

В конце 50-х годов Кондратов впервые начал писать прозу. Его дебютный очерковый репортаж с Юнстроя «Вот она, романтика!» вышел в «Сборнике произведений омских писателей для детей» в том же 1959 году. А в 1960-м в соавторстве со своим бывшим сокурсником по ЛГУ Владимиром Сокольниковым он написал очерк «Танина звездочка», который был опубликован в журнале «Юность». Всего в Омске Кондратов проработал почти три года, а потом, поддавшись на уговоры Сокольникова, уехал в Куйбышев, где его приняли в редакцию местной молодежной газеты «Волжский комсомолец» на должность заместителя редактора.

Именно тогда была написана его первая совместная с Владимиром Сокольниковым документальная повесть «Золотой мешок». Это был остросюжетный детектив о сотрудниках милиции, отлавливавших мошенников, похитивших с прииска мешок с золотым песком. Областная партийная газета «Волжская коммуна» в 1961 году печатала эту повесть с продолжением в 13 номерах, и, по общему признанию, произведение молодых авторов держало читателей в напряжении до самой последней строчки. Вдохновившись успехом «Золотого мешка», Кондратов и Сокольников довольно быстро написали еще одну документальную повесть под заголовком «Расплата», которую затем с продолжением печатал «Волжский комсомолец».

Но настоящую писательскую известность Эдуарду Кондратову принесла уже упоминавшаяся выше книга «По багровой тропе в Эльдорадо». По воспоминаниям писателя, на идею такого произведения его натолкнул младший брат Александр, который тогда занимался расшифровкой письменности индейцев.

– Однажды Саша предложил мне сочинить рассказ об истории завоеваний конкистадоров на Амазонке, – рассказывал Кондратов много лет спустя. – Я начал писать, и так вошел в тему, что не мог остановиться: 20 страниц, 60, 100, 200… Так и получилась целая повесть. Через несколько дней я робко предложил свою рукопись Куйбышевскому книжному издательству, и, к моему безмерному удивлению, ее взяли. Книга вышла в 1965 году стотысячным тиражом и завоевала просто бешеную популярность. Затем она не раз переиздавалась, в том числе и за рубежом. На чешском языке повесть получила название «Путь в Эльдорадо», а на словацком — «Приключения среди индейцев».

В 1967 году в тандеме с Сокольниковым Кондратов написал два очерка – «Часовые революции» и «Игра», посвященные юбилею Куйбышевского управления КГБ. Близкое знакомство с руководством областных правоохранительных органов впоследствии дало возможность Кондратову завести интересные знакомства среди ветеранов милиции и госбезопасности, заглянуть в закрытые архивы этих ведомств, что дало ему темы для новых очерков и повестей.

Но в 1968 году Кондратова и Сокольникова увлекла работа над другой книгой. Вскоре вышел в свет их первый крупный научно-фантастический роман под заголовком «Десант из прошлого». Это было новаторское для того времени произведение, на страницах которого рассказывалось о невероятном событии – о высадке пришельцев на некий остров, затерянный в океане. Инопланетяне оказались агрессивными гостями, и они не только никого не подпускали к своей базе, но и захватывали корабли и самолеты, пытавшиеся провести здесь разведку.

Лишь благодаря команде советского судна, которое во время шторма случайно оказалось в этих водах, удалось выяснить, что строительство базы на острове ведут вовсе не пришельцы, а военно-промышленные компании США. Эти злобные империалисты замыслили чудовищное преступление – нанесение ракетно-ядерного удара по крупнейшим городам планеты, чтобы затем от имени мифических инопланетян диктовать свою волю оставшимся в живых представителям человечества. Книга заканчивается на оптимистичной ноте: международные преступники в итоге были разоблачены, схвачены и преданы суду.

Роман «Десант из прошлого» авторы также передали в Куйбышевское книжное издательство, которое напечатало его небольшим для того времени тиражом – всего 30 тысяч экземпляров. По причине малотиражности книга почти сразу же стала библиографической редкостью, но тем не менее была воспринята на «ура» всеми любителями научной фантастики.

«ТРЕВОЖНЫЕ НОЧИ В САМАРЕ»

В 1969 году произошел новый поворот в творческой биографии Эдуарда Кондратова. При активном участии его и Владимира Сокольникова на Куйбышевской студии телевидения начались съемки одного из первых отечественных многосерийных телефильмов «Тревожные ночи в Самаре».

Идея создания такого фильма родилась следующим образом. Как уже было сказано, Кондратов к тому времени завел крепкие знакомства среди первых руководителей органов госбезопасности и областной милиции. Пользуясь этими связями, он сумел получить доступ к архивным материалам о работе губернской ЧК в 20-х годах, что в советское время сделать было совсем непросто. Здесь Эдуард Михайлович обнаружил любопытные документы о героической работе первых самарских чекистов. Все это в итоге и натолкнуло его на мысль о том, что неплохо было бы снять кино о том неспокойном времени.

К концу 1968 года Кондратов и Сокольников в основном завершили написание сценария трехсерийного фильма, в котором рассказывалось, как в 1921 году работники Самарского губЧК с блеском разоблачили контрреволюционный заговор против советской власти. Главными героями по сценарию были выведены вполне реальные люди, но под другими именами.

Так, председателю губЧК авторы дали фамилию Левин, хотя в реальности его фамилия была Бирн. Поступить иначе в то время сценаристы просто не могли, потому что в 1937 году бывший начальник Самарской губЧК Иоганн Бирн был арестован, объявлен иностранным шпионом и вскоре расстрелян. По той же причине пришлось изменить фамилию и начальнику следственного отдела губернской ЧК. В фильме он выведен как Лободин, хотя настоящий начальник отдела тогда носил фамилию Беляев. В 1937 году его тоже арестовали и расстреляли.

А вот рядовому оперативнику Александру Ягунову, принимавшему активное участие в той операции, сценаристы оставили его подлинную биографию и почти что настоящую фамилию (в фильме он Ягунин). В 30-е годы он завершил службу в органах, затем окончил строительный институт, и еще до начала Великой Отечественной войны сумел дослужиться до поста заместителя председателя Куйбышевского горисполкома. В 1941 году бывший чекист ушел на фронт, где вскоре погиб в должности комиссара пехотной дивизии.

Роли в фильме играли актеры куйбышевских театров Ольгерд Тарасов, Светлана Боголюбова, Ванда Оттович-Воловская, Иван Морозов, звезда Ленинградского БДТ Валерий Караваев, а также уже получившие к тому времени широкую известность у всесоюзного кинозрителя Владимир Емельянов, Сергей Яковлев, Николай Михеев и Николай Засухин.

О съемках фильма «Тревожные ночи в Самаре» Эдуард Кондратов затем рассказывал в многочисленных интервью и в своих мемуарах. Вот некоторые отрывки из его воспоминаний.

– На Куйбышевском телевидении «пробивать» этот сериал пришлось достаточно долго, потому что здесь ни у кого подобного опыта просто не было. В частности, никто не мог даже определить более-менее точно денежную сумму, в которую должен был обойтись этот фильм.

Огромную роль в организации съемок сыграл режиссер куйбышевского ТВ Владилен Недолужко, без которого «Тревожных ночей» просто бы не было. Он загорелся этим фильмом уже с того момента, как впервые увидел сценарий, и затем взвалил на себя весь процесс съемок и всю организационную работу по сериалу. В частности, Недолужко и председатель областного Госкомитета по радио и телевидению Константин Шестаков специально ездили в Москву, где им удалось-таки выбить в Гостелерадио СССР необходимые средства для этого фильма.

Что же касается участия в съемках меня и Сокольникова, то нам в начале 1969 года пришлось бросить газетную работу и перейти в штат Куйбышевской студии телевидения. Володя впоследствии так и остался на ТВ, где проработал до конца своих дней. А вот я полтора года, пока шли съемки, находился в должности старшего редактора литературно-драматических передач студии телевидения. Кроме работы над фильмом, я готовил здесь разные программы, да еще и умудрялся писать книги. Теперь сам удивляюсь, как меня тогда на все это хватало. Но по-прежнему тянула к себе газетная работа, почему после окончания съемок я и вернулся обратно в «Волжскую коммуну».

Что же касается фильма, то на съемочной площадке мы с Сокольниковым присутствовали почти постоянно. Ведь одно дело – слово написанное и совсем другое – произнесенное. Не раз приходилось что-то вставлять в текст, менять его куски местами. То фраза у актера не ложилась, то словосочетание звучало не так, как хотелось бы режиссеру. При этом на площадке мы занимались не только текстом – нам еще и довелось сыграть множество крохотных эпизодических ролей. Мне приклеивали усы, надевали кожанку, и вот уже я чекист, куда-то бегу, кого-то выслеживаю, врываюсь в квартиру то с пистолетом, то с гранатой, и при этом кричу: «Всем оставаться на своих местах!» Правда, куда больше у меня было совсем бессловесных ролей.

А Володя в одном эпизоде изображал заговорщика и стрелял в «наших». Вся группа работала вдохновенно, и в первую очередь вовсе не за деньги, которых нам платили мало и часто с задержкой. В частности, чуть ли не все члены группы ходили по улицам и вербовали статистов. Останавливали людей, спрашивали: не хотите ли сняться в кино? На объявления откликались больше молодые девочки, которым страсть как хотелось сыграть в фильме хоть какую-то роль. Но нам были нужны не только красивые молодые лица, но и другие типажи: люди в возрасте, а также бандиты, мужики, рабочие, у которых лица должны быть совсем некрасивые и даже уродливые. Все-таки на экране был 1921 год, когда в Поволжье царили голод и разруха, а в городе орудовали налетчики, спекулянты, торговцы краденым, воры и прочий преступный элемент. С этим контингентом и боролись чекисты, о которых рассказывалось в сериале.

Все работы по фильму нам удалось завершить в 1969 году, причем подписание акта о сдаче материала заказчику состоялось 30 декабря. Но в самом начале 1970 года все же пришлось доснять еще несколько сцен, а в феврале состоялась премьера нашего фильма на Куйбышевском телевидении.

Это был всего лишь третий подобный сериал, созданный в нашей стране. В конце 60-х годов на телеэкраны страны вышли многосерийные фильмы «Вызываем огонь на себя» и «Майор Вихрь», но они были сняты в Москве. На провинциальных студиях раньше ничего подобного не выпускалось. Стоит ли говорить, что куйбышевский сериал имел оглушительный успех у зрителей? Впоследствии его показывали на местном канале еще много раз, а также демонстрировали на Центральном телевидении и во многих регионах СССР.

В телевизионные редакции приходили мешки писем, в которых зрители интересовались дальнейшей судьбой главных героев фильма «Тревожные ночи в Самаре», а также спрашивали, как разворачивались события в последующие годы. Такая популярность подтолкнула Эдуарда Кондратова к созданию большого романа «Жестокий год», в котором повесть «Тревожные ночи Самары», созданная на основе сценария фильма, составила его первую часть. Совершенно новыми произведениями стали вторая и третья части «Конец банды Коптева» и «Операция «Степь».

В 1988 году роман «Жестокий год» был удостоен звания лучшего произведения о работниках госбезопасности на Всесоюзном конкурсе в честь 70-летия ВЧК-КГБ СССР, а его автор — золотой медали.

«НЕ МОГУ ЖИТЬ ИНАЧЕ»

В начале 70-х годов Эдуарда Кондратова пригласили на работу в редакцию всесоюзной газеты «Известия». В качестве корреспондента этого издания он побывал во многих странах мира, затем работал собкором «Известий» в Туркмении в Молдове, но в итоге в 1975 году снова вернулся на берега Волги. Уже при нем в 1991 году Самара вернула себе историческое имя после долгих лет пребывания городом Куйбышевом.

В последующие годы из-под пера Эдуарда Кондратова вышли повесть «Покушение на зеркало» и детективный роман в двух томах «Сиамский код», действие которого разворачивается в России и Таиланде. В 2003 году он выпустил книгу «Двойка! Пятерка! Т.У.З.», тираж которой так и не разошелся, несмотря на успех у читателей. После этого писатель решил больше не связываться с книготорговой сетью, и стал издавать свои повести и романы ограниченным тиражом. Книги эти он не продавал, а просто дарил друзьям и знакомым, которым его творчество было небезразлично.

В частности, не был продан ни один экземпляр его мемуаров «Я помню все», которые вышли из печати в 2005 году тиражом всего 250 штук. Спустя два года таким же ограниченным тиражом, целиком разошедшимся на подарки, была напечатана и его детская фантастическая повесть «В Глокой Куздре. Путешествие малолетнего эсэнгойца по обломкам эссерии».

Эдуард Михайлович всегда был трудоголиком. Жить иначе ему было неинтересно. Каждый день вставал в 6 утра. Зарядка, потом прогулка с собакой. А в 8 утра он уже на рабочем месте у себя в кабинете.

Иногда он говорил себе: «Все, это моя последняя книга. Дальше буду только читать, гулять, любезничать с девушками. Научусь наконец-то готовить. Буду путешествовать…» Но всякий раз к нему приходил новый удивительный сюжет, и он начинал все сначала.

Кондратов писал до последнего дня, в частности, планировал завершить еще одну книгу о Самаре. Не успел. Остался незавершенным психологический детектив «Между прошлым и будущим», а также историко-фантастическая повесть о казачьем подземном государстве, которое существовало изолированно от остального мира в пещерах Жигулевских гор.

В последние годы своей жизни Эдуард Михайлович часто задавался вопросом: зачем он вообще пишет свои книги? И отвечал сам себе: «Затем, что не может жить как-нибудь иначе этот невысокого роста человек с небольшими сивыми усами, худенький, с некрасивым носом, узким лицом и плешиной средь поредевшей седины».