При объективном изучении прошлого поставить знак равенства между СССР и Третьим рейхом невозможно. Зато можно убедить в наличии такого знака западного обывателя, использовав сравнительно небольшой набор нехитрых приемов.

Речь в данном случае идет не столько о фальсификации самих фактов (хотя подобное тоже имеет место сплошь и рядом), сколько об искажении общей картины путем выдвигания на первый план вторичных событий и явлений и, наоборот, умалчивании того, что как раз и позволяет выявить суть исследуемых процессов. Правда всеобщая подменяется частной правдой, когда на рассказ российского фронтовика об уничтожении его семьи фашистами следует рассказ ветерана вермахта, который тоже со вполне искренними слезами рассказывает о своей семье, погибшей при бомбардировке Дрездена или Любека. А если еще не упоминать, что Дрезден и Любек бомбили американцы и англичане, пустить рассуждения в духе «они были солдатами», «он, как и вы, тоже потерял своих близких», «они стали жертвами двух людоедских режимов», то убийца и спаситель действительно начинают выглядеть персонажами одного ряда.

Подобные методики широко использовались как в претендующих на научность работах, так и в книгах, проходящих по линии научно-популярной литературы. К сожалению, многие подобные опусы из-за присущего им налета сенсационности публиковались и в России, причем без каких-либо научных комментариев.

Возьмем, например, книгу Энтони Бивора «Падение Берлина», примерно треть от объема которой посвящено описаниям того, как советские солдаты насиловали немок.

При этом отсутствуют какие-либо упоминания и не приводится никакой статистики относительно того, какое количество советских солдат было расстреляно за подобные преступления. Разумеется, отсутствуют и ссылки на то, как вели себя немцы на оккупированных территориях, и на поведение англо-американских войск на оккупированных немцами территориях.

Последователи и последовательницы Бивора в полемической пылкости доводят количество изнасилованных немок до двух миллионов! Стоит отметить, что на 1 мая 1945 года весь списочный состав Красной армии и Военно-морского флота насчитывал 10 102 567 человек. Вычтем из этой цифры тех, кто находился не в Германии, а на других территориях Восточной Европы или в глубоком тылу, лечился в госпиталях, военнослужащих-женщин. Примерно получается, что на двух побывавших в Германии солдат Красной армии приходится по изнасилованной немке! При этом существует огромное количество свидетельств о том, что многие факты сожительства германских женщин с советскими солдатами объяснялись отнюдь не насилием, а целым набором причин – от искреннего чувства до стремления, найдя покровителя, решить материальные и житейские проблемы.

В случае с мифическими миллионами изнасилованных немок мы имеем еще один типичный пример, когда на основе отдельных фактов возводятся совершенно фантастические конструкции, абсурдные с научной точки зрения, но используемые как оружие в информационных войнах. И наоборот, темы неудобные всячески затушевываются.

Известно, что, по вполне сдержанным оценкам, количество погибших при англо-американских бомбардировках жителей германских городов определяется в 600 тысяч. С позиций гуманитарного права такие тотальные бомбардировки подпадают под категорию военных преступлений, а их целесообразность с точки зрения военной также вызывает большие сомнения. Однако тема эта на Западе является не удобной и поднимается крайне редко.

В трудах адептов «новой школы» русские, как правило, выставлялись не просто случайными гостями в компании боровшихся с фашизмом «свободных народов», но чуть ли не единственными виновниками всей мировой бойни.

Логическая конструкция, подпирающая этот тезис, строится на пресловутом сослагательном наклонении, складываясь примерно в такую цепочку: если бы Советский Союз не заключил пакт о ненападении с Германией, то Германия не напала бы на Польшу, а потом не покорила бы всю Европу.

При этом игнорируются и замалчиваются события, связанные с пресловутым Мюнхенским сговором, игнорируется тот факт, что напуганные авантюристичной политикой Гитлера немецкие генералы решили в случае начала общеевропейской войны свергнуть Гитлера. Однако взятый Великобританией и Францией курс на умиротворение Гитлера избавил их от необходимости прибегнуть к военному перевороту.

В результате Мюнхенского сговора Чехословакия прекратила свое существование как независимое государство, а немецкая военная мощь выросла на порядок. Со всеми вытекающими последствиями.

Снова процитируем Владимира Путина: «Каким было военно-политическое эхо сговора, произошедшего в Мюнхене 29 сентября 1938 года? Не тогда ли Гитлер уже окончательно решил, что «все дозволено», что Франция и Англия «палец о палец» не ударят, чтобы защитить своих союзников? «Странная война» на западном фронте, трагическая судьба брошенной без помощи Польши, к сожалению, показали, что его надежды не были напрасными.

Без всяких сомнений, можно с полным основанием осудить пакт Молотова – Риббентропа, заключенный в августе 1939 года. Но ведь годом раньше Франция и Англия подписали в Мюнхене известный договор с Гитлером, разрушив все надежды на создание единого фронта борьбы с фашизмом».

Что оставалось делать в такой ситуации? Давайте спросим такого авторитетного в глазах Запада политика, как Уинстон Черчилль: «В пользу Советов можно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий с тем, чтобы собрать силы со всех концов своей огромной страны. Если их политика и была холодно расчетливой, то она была в тот момент в высокой степени реалистичной».

Однако адепты «новой школы» предпочитают приводить те цитаты из Черчилля, которые касаются «железного занавеса». И заодно выставлять счета современной России как правопреемнице Советского Союза. При этом идет апелляция к современным правовым нормам и абсолютно игнорируются реалии прошлого. Вхождение прибалтийских государств в СССР, например, однозначно расценивается как «оккупация», хотя соответствующие решения были приняты самими парламентами этих республик. Другое дело, что выборы в парламенты были организованы не самым демократическим образом, но ведь и существовавшие в 1920–1930-х годах в Эстонии, Латвии и Литве буржуазные режимы тоже никак не соответствовали современным демократическим нормам.

При этом сегодня представители прибалтийских республик поднимают вопросы о выплате Российской Федерацией компенсаций за ущерб, нанесенный в «годы оккупации», определив ее размеры на основании «человеко-часов» и абсолютно «забыв» о стоимости доставшейся по наследству от СССР промышленности, техники, недвижимости. Не учитывая, разумеется, и зверства, учиненные Эстонским и Латвийским легионами СС на советской территории.

Впрочем, если бы еще по современным юридическим нормам судили всех, а не только Россию. Сколько, например, сказано о депортациях народов в Советском Союзе, но почему-то тема компенсаций не звучит, когда речь идет о депортации немцев из Чехословакии или Польши.

Или возьмем позицию Польши, которую, в сущности, и критиковал в своей статье Владимир Путин: «Сегодня нам ничтоже сумняшеся предлагают признать, что единственным «спусковым крючком» Второй мировой войны стал советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 года. Правда, поборники такой позиции не задаются элементарными вопросами – разве Версальский договор, который подвел черту под Первой мировой войной, не оставил после себя множество «мин замедленного действия»? Главная из которых – не просто фиксация поражения, но и унижение Германии. Разве границы в Европе не начали рушиться гораздо раньше 1 сентября 1939 года? И не было аншлюса Австрии, не было растерзанной Чехословакии, когда не только Германия, но и Венгрия, и Польша, по сути, приняли участие в территориальном переделе Европы. День в день с заключением Мюнхенского сговора Польша направила Чехословакии свой ультиматум и одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую и Фриштадтскую области».

Интересно, почему, говоря о том, что в сентябре 1939 года Польша была растерзана Германией и Советским Союзом, никто не вспоминает о том, что за год до этого Чехословакия была растерзана Германией и Польшей?

Впрочем, количество болезненных тем, касающихся причин и хода Второй мировой войны, бесконечно велико, а в условиях обострившегося геополитического противостояния ставка начинает делаться на все более примитивную пропаганду. И в этом отношении пресловутая «новая школа» уже становится достоянием прошлого.

Все чаще звучат голословные, зачастую абсолютно ничем не подтвержденные обвинения, которые подаются в форме предельно простых тезисов, близких к газетным выкрикам.

Однако предваряют их и зачастую дают соответствующие информационные поводы заявления официальных лиц самого высокого уровня. Типичным примером тому может служить заявление премьер-министра Украины о том, что Германия и Украина подверглись нападению со стороны Советского Союза.

Показательной здесь является именно голословность и эффектная броскость заявления. Разумеется, абсурдность этого тезиса стала предметом обсуждений. В качестве комментария пресс-служба украинского премьера заявила, что, когда речь шла о Германии, украинский премьер имел в виду Берлинскую стену. В вопрос о том, как именно связана Берлинская стена с мифическим нападением Советского Союза на Германию, равно как и в вопрос о том, когда именно СССР напал на Украину (являвшуюся его частью), пресс-служба предпочла не углубляться.

Показательно, что буквально спустя считаные дни со стороны видных политиков Евросоюза последовали заявления в достаточно резкой форме, подвергающие сомнению роль, сыгранную Красной армией в освобождении Европы.

Таким образом, нам довелось наблюдать фрагмент информационной войны, развивающейся по достаточно распространенной методике. Сначала в массовое сознание на уровне лозунгов вбрасывается явно лживый и абсурдный тезис, который, однако, позволяет создать нужный информационный фон. В случае слишком бурной негативной реакции общества, а точнее, целевой аудитории, на которую направлена данная пропагандистская акция, тезис дезавуируется, следуют комментарии о том, что интервьюера неправильно поняли, что речь шла совсем о другом. Как только негативная реакция начинает спадать, в информационное поле вбрасывается следующий тезис, подкрепляющий или развивающий предыдущий. В конечном счете целевая группа оказывается втянута в дискуссию, сама возможность которой еще недавно могла бы показаться ей абсурдной. Конечная же, смысл, разумеется, заключается в том, чтобы целевая группа приняла и согласилась с теми тезисами, которые еще недавно вызывали у нее ярое отторжение.

Таким образом, речь идет о планомерно и систематически проводимой информационной кампании, призванной исказить роль Советского Союза во Второй мировой войне, причем кампания эта разворачивается не на полях научных дискуссий, а в средствах массовой информации. Однако эти информационные войны напрямую касаются и профессиональных историков. Ведь именно они создают тот базис, на котором формируется массовая культура, влияющая, в свою очередь, на сознание западных обывателей.

Те же, в свою очередь, судят по войне в основном по голливудским блокбастерам типа «Спасения рядового Райана» или посвященных событиям на Восточном фронте боевикам уровня «Враг у ворот» (2001) и «Вызов» (2008).

Положенные в основу двух последних фильмов реальные истории не удостоились в нашей стране интересных исследований, хотя сама по себе история Второй мировой войны на Восточном фронте насыщена огромным количеством не менее волнующих эпизодов.

И нужно уметь противостоять западным пропагандистским поделкам, в которых искажение истории прикрывается правом автора на «художественный вымысел» и псевдогуманистическим пафосом. Противопоставлять им нужно собственные качественные произведения уровня «Баллады о солдате» и «А зори здесь тихие». Но ведь их надо не только создать, а еще и продвинуть на западный кинорынок, что требует серьезных финансовых, организационных и политических усилий. Задача, кажущаяся почти непосильной, поскольку ни один из созданных за последний десяток лет нашими кинематографистами патриотических фильмов по этой теме не удостоился нормальной рекламы и не вызвал достойного резонанса не то что в Европе или Америке, но даже в России. И можно ли было рассчитывать на такой резонанс, если представления нашей молодежи о Второй мировой войне уже достаточно активно формируются посредством все той же голливудской продукции?

В общем, порочный круг, прорывать который все-таки необходимо. Причем не столь важно, где будет первый прорыв – на участке научных исследований, в кино и телепродукции или вдруг в литературе появится новый гений, сумевший воспеть подвиг русского солдата в шедевре уровня «Войны и мира» или «Тихого Дона».

Важно, что сегодня ведется ожесточенная Битва за прошлое и сейчас ее надо выиграть хотя бы на собственном поле, среди собственной молодежи. Тогда со временем появится шанс выиграть ее и у Запада. Задача, конечно, не из легких, но ведь тем, кто сражался с фашизмом, было труднее.