Блеск и нищета «новой оппозиции»
СССР
«Секретные материалы 20 века» №11(475), 2017
Блеск и нищета «новой оппозиции»
Дмитрий Митюрин
историк, журналист
Санкт-Петербург
2989
Блеск и нищета «новой оппозиции»
Делегаты XIV съезда ВКП(б) от Сибири

На XIV съезде Российская коммунистическая партия большевиков была переименована из «Российской» во «Всесоюзную» — ВКП(б). Но гораздо большее значение имело первое выступление Иосифа Сталина с отчетным докладом ЦК, что означало переход к нему статуса лидера партии. Добиться такого успеха ему удалось после закулисной борьбы, сопровождаемой поистине византийскими интригами.

Война компроматов и «знак четырех»

После завершившегося 31 мая 1924 года предыдущего XIII съезда соперничество между вероятными преемниками Ленина вступило в новую фазу.

Сначала расклад сил выглядел прежним — «тройка» Зиновьева, Каменева и Сталина последовательно «отжимала» Троцкого от руля управления государством. Желая напомнить, кто он, собственно, есть, Лев Давидович опубликовал к очередной годовщине статью «Уроки Октября», где, как водится, изобразил себя главным организатором и руководителем революции. Несколько реверансов было сделано по адресу Ленина, но прочим большевистским вождям места в мемуарах либо не нашлось, либо они изображались весьма нелицеприятно.

Поковырял он и старую рану, напомнив, как Зиновьев и Каменев выступили против вооруженного восстания и даже озвучили свою позицию через прессу, за что были заклеймены Лениным как «предатели».

Поскольку до мая 1917-го Троцкий большевиком не был и про него самого Ильич говорил много гадостей, начинать такую «войну компроматов» Льву Давидовичу, конечно, не следовало. Редактор «Правды» и тот, кого Ленин называл «любимцем партии», — Николай Бухарин — опубликовал статью «Как не нужно писать историю Октября». Затем с аналогичными статьями выступили члены «тройки» и партийцы рангом поменьше.

Авторитет Троцкого оказался поколеблен до такой степени, что в январе 1925 года его удалось без особого труда снять с поста народного комиссара по военным и морским делам, причем Зиновьев и Каменев требовали и вовсе исключить его из партии.

Сталин оказался менее «кровожаден» и порекомендовал доверить Троцкому руководство Электротехническим комитетом и научно-исследовательскими институтами, что, конечно, не очень подходило для такого темпераментного политика.

Параллельно Сталин заключил альянс с главой правительства (Совнаркома) Алексеем Рыковым, а также с Бухариным, который имел репутацию правого, поскольку ратовал за продолжение НЭПа и обратился к крестьянам с лозунгом: «Обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство!» Позже Сталин назовет этот лозунг «паршивым», но поначалу он против него не возражал.

Зато отторжение возникло у Зиновьева и Каменева, что и привело в апреле 1925 года к конфликту на XIV партийной конференции. После доклада Рыкова «О кооперации» была принята резолюция, бальзамом пролившаяся на крестьянские души. Продовольственные налоги предполагалось снизить на 40%, разрешались наем рабочий силы и сдача земли в аренду, да еще декларировалось намерение вложить дополнительные средства в систему льготного государственного кредитования земледельцев.

Понятно, что такие шаги должны были усилить влияние богатых крестьян (кулаков), но Рыков говорил, что ничего в этом страшного нет, и признал «неизбежность при современном восстановительном процессе роста в деревне отношений буржуазного типа».

Сам Сталин, в свою очередь, озвучил идею «построения социализма в одной стране», что било по теории «перманентной революции», предполагавшей, что революция должна победить только во всемирном масштабе, а успехи в отдельных странах могут носить лишь временный характер.

Идеи Рыкова крайне не понравились Зиновьеву и Каменеву, а идеи Сталина — Троцкому. Так бывшие враги объединились в «новую оппозицию», хотя Троцкий, делегировав в нее своих сторонников, предпочел соблюдать некоторую дистанцию. Зря Каменев убеждал «демона революции»: «Стоит вам с Зиновьевым появиться на одной трибуне, и партия найдет свой настоящий Центральный комитет». Троцкий предпочел оставаться в роли зрителя.

Требования и программа оппозиционеров были изложены в так называемой «Платформе четырех», подписанной, помимо Зиновьева и Каменева, Крупской и Сокольниковым. Авторитет наркома финансов Сокольникова (усмирившего инфляцию и введшего золотой рубль) был в то время на редкость высок, а имя Крупской как бы подчеркивало преемственность с идеями Ленина.

Предварительные комбинации

Однако реальной силы за оппозицией не стояло. Троцкий уже не был руководителем Красной армии. Теснимый Бухариным Зиновьев утрачивал позиции в Коминтерне.

Каменев возглавлял Моссовет и, по идее, должен был контролировать через своих людей столичную парторганизацию. Но и здесь оппозиционеров ждал неприятный сюрприз. Еще летом 1924 года, после разгрома «левой оппозиции», Сталин предложил на должность руководителя московского горкома своего верного соратника Лазаря Кагановича. Зиновьев и Каменев тут же выдвинули альтернативу в лице ленинградца Николая Угланова. Сталин с видимым недовольством встретил эту кандидатуру, хотя на самом деле, через Молотова, уже подверг Угланова предварительной обработке и вскоре полностью перетянул на свою сторону. Кагановича же он предложил только для того, чтобы соперники легко согласились на любого другого персонажа.

Таких комбинаций в преддверии съезда завязывалось множество, хотя московская история имела, конечно, особое значение.

В Политбюро между тем разгорелась дискуссия по вопросу о том, кто именно будет выступать с отчетным политическим докладом Центрального комитета. Во время болезни и после кончины Ленина, на двух последних съездах, с такими докладами выступал Зиновьев. Теперь же победила альтернативная кандидатура в лице Сталина.

Последней опорой оппозиции оставалась ленинградская парторганизация. Как писал Троцкий: «Ленинградских рабочих взволновал курс на кулака и на социализм в одной стране. Классовый протест рабочих совпал с сановной фрондой Зиновьева».

Григорий Евсеевич сделал изящный ход, предложив провести съезд не в Москве, а именно на берегах Невы, в «колыбели революции». Понятно, что при определенной необходимости оппозиционеры могли даже организовать демонстрации рабочих под нужными лозунгами.

Отвергнуть такое предложение Сталин не рискнул, зато начал всячески затягивать подготовку к съезду, с тем чтобы завершить ее в авральном режиме, когда ставить вопрос об организации партийного форума в Ленинграде было бы уже бессмысленно. И это у него вполне получилось.

Сходным образом сначала затягивалась, а затем и форсировалась другая подготовительная работа. Перед съездом всегда обнародовались тезисы отчетных докладов и по ним в региональных организациях проводились дискуссии. Однако, зная пылкое красноречие своих оппонентов, Сталин постарался, чтобы тезисы опубликовали как можно позже, буквально за пару дней до съезда, что позволило дискуссию смазать. Правда, оппозиционерам удалось добиться для Зиновьева возможности выступить с альтернативным докладом, но в целом диспозиция, при которой открылся съезд, была для них заведомо проигрышной.

В рамках партийной демократии…

Съезд прошел в Москве с 18 по 31 декабря 1925 года — то есть завершился он перед самыми новогодними праздниками. В его работе участвовало 665 делегатов с решающим голосом и 641 с совещательным, представляющие 643 тысячи членов партии.

Как и всегда, среди делегатов преобладали рабочие (62,2%). На втором месте находились служащие (30,9%), а вот делегатов-крестьян было только 5,7%. Важный момент заключался в том, что, независимо от социального происхождения, семь из каждых десяти делегатов являлись партийными руководителями разного уровня (начиная от села или цеха и заканчивая областью или республикой). На практике это значило, что, будучи представителями бюрократии, они в той или иной степени зависели от Сталина как вождя высшего партийного аппарата.

При открытии съезда делегаты по традиции почтили минутой молчания умерших и погибших за предыдущий год партийцев — Михаила Фрунзе, Александра Мясникова, Наримана Нариманова, Эфраима Склянского, Соломона Могилевского.

Об этом не говорили, но все знали, что сменивший Троцкого на посту наркомвоенмора Фрунзе скончался после не опасной вроде бы операции: по одной версии, его гибель была выгодна Сталину, по другой — Троцкому. Мясников и Могилевский погибли в авиационной катастрофе, когда летели в Тбилиси — разбираться в тамошних партийных интригах. Бывший заместитель Троцкого по военному ведомству Склянский был отправлен в США руководителем торгового представительства и пропал без вести (по официальной версии, утонул, катаясь на лодке). В общем, закулисные события, предшествовавшие партийному форуму, были весьма бурными.

Тональность и ход съезда оказались заданы первыми четырьмя выступавшими. Сталин в политическом докладе выдвинул лозунг индустриализации. Речь шла о необходимости в ускоренном темпе строить промышленные предприятия, создавать энергетическую базу, развивать транспортную инфраструктуру. При этом не озвучивалось, но подразумевалось, что оплачивать индустриализацию придется крестьянству. Правда, пока было не ясно, каким способом необходимые средства будут изыматься: то ли за счет снижения закупочных цен на сельхозпродукцию, то ли через централизацию сельского хозяйства путем истребления кулаков и организации колхозов.

Понятно, что такие тезисы сразу обезоружили рядовых оппозиционеров, считавших, что партия сдает позиции перед буржуазной стихией. К тому же индустриализация должна была помочь в борьбе с безработицей, которая затронула почти 10% городского населения, а значит, и снизить социальное напряжение в городских центрах.

Выступившие после Сталина Молотов, Курский и Куйбышев зачитали организационный отчет ЦК, отчет ревизионной комиссии и отчет Центральной контрольной комиссии, лишний раз продемонстрировав, кто именно реально дергает все ниточки в машине партийного аппарата, раздает блага и должности.

Зиновьев с отчетом Коминтерна не произвел особого впечатления, тем более что революционная волна в мире действительно пошла на спад. Перспективно выглядела только ситуация в Китае, хотя после кончины Сун Ятсена было не ясно, на кого следует опереться, — местная компартия находилась в стадии формирования.

Томский рассказал о профсоюзах, Бухарин — о комсомоле. Все это была обязательная и легко предсказуемая программа.

Вместе с вопросом об уставе партии обсуждалось и ее переименование. Под новым названием — Всесоюзная коммунистическая партия большевиков — она представляла собой федерацию из республиканских партийных организаций. Однако идея создать самостоятельную партию в РСФСР была признана нецелесообразной и даже «вредной». Аргументировали это тем, что такая партия должна была иметь и свой ЦК, а это «фактически означало бы существование двух центральных руководящих органов, потому что удельный вес российской части в партии союзного значения сам собою ясен».

Делегаты от национальных республик восприняли такое решение с искренним одобрением, представители России — по-разному, но в любом случае с протестами не выступали.

Сталинский «переворот»

Настоящая дискуссия развернулась 19 декабря, после того как Зиновьев выступил с отчетным докладом от «новой оппозиции».

Констатировав, что в верхах партии заметна тенденция к «идеализации НЭПа» далее он перешел к рассказу о кулаках, которые поднимают голову и с которыми надо активней бороться. По мнению Григория Евсеевича, НЭП в деревне вообще следовало бы свернуть, а крестьян надо бы пореже принимать в партию.

В общем, весь этот спич представлял собой очевидную атаку на Бухарина с его нашумевшим призывом «Обогащайтесь!», а следовательно, и на стоявшего за его спиной Сталина.

Все стало совсем ясно, когда поднявшийся на трибуну Каменев призвал сместить Сталина с поста генерального секретаря, сославшись при этом на «Завещание Ленина».

Большинство делегатов отвергли такую постановку вопроса, резонно указав, что смещение уже обсуждалось на прошлом съезде, а за истекший период товарищ Сталин себя ничем не скомпрометировал.

Более того, оппозиционеров призвали «свернуть свои нападки», а запланированный доклад Каменева «Очередные вопросы хозяйственного строительства» был снят с повестки дня, поскольку «тов. Каменев не выражает линию Центрального комитета». Фактически это означало, что председатель Совета труда и обороны Каменев, как человек, определявший экономическую политику, оказался отодвинут на вторые роли.

Доклад Сталина был одобрен 588 голосами против 65, что означало сокрушительное поражение «новой оппозиции».

В ходе заключительного выступления генерального секретаря многим запомнился следующий его пассаж: «Чего, собственно, хотят от Бухарина? Они требуют крови тов. Бухарина. Именно этого требует тов. Зиновьев, заостряя вопрос в заключительном слове на Бухарине. Крови Бухарина требуете? Не дадим вам его крови, так и знайте!»

Зал разразился бурными аплодисментами, подтверждающими, что Бухарин действительно был в то время «любимцем партии». Кровь его прольется позже, когда Сталин сочтет это нужным.

Одобрение сталинского доклада означало и одобрение курса на построение социализма в одной стране, а значит, и отказ от троцкистской идеи «перманентной революции». Исходя из этого определялись хозяйственные задачи: превращение СССР из аграрной страны в индустриальную; ускоренное развитие промышленности; массовое кооперирование и поднятие культурного уровня крестьянства; развитие внешней торговли. В общем, вполне разумная была программа.

Относительно приема новых членов, в соответствии с ранее подготовленным новым уставом партии, кандидат из рабочих должен был представить две рекомендации, а кандидат от крестьян — три рекомендации от коммунистов со стажем. Формально это была мелкая уступка антикрестьянской «новой оппозиции», которая ничего не меняла.

Настоящая победа определялась тем, кто именно был избран в высшие органы партии: Политбюро, Центральный комитет, секретариат ЦК, ведавшее распределением кадров оргбюро.

Здесь Сталин одержал полную и безоговорочную победу. Из 63 членов и 46 кандидатов в члены ЦК оппозиционеров можно было пересчитать по пальцам.

Молотов, Калинин и Ворошилов из кандидатов стали полноценными членами Политбюро. Каменева, напротив, понизили до кандидата, добавив ему в компанию сталинцев Рудзутака, Угланова и руководителя украинской компартии Петровского. Еще один кандидат в члены Политбюро руководитель спецслужб Дзержинский тоже был противником «новой оппозиции». Правда, статус членов Политбюро сохранили Зиновьев и Троцкий, но ненадолго. Должности отвечавших за всю текущую работу центрального аппарата секретарей ЦК заняли все те же Молотов и Угланов в компании с еще одним представителем Украины поляком Коссиором.

Но самое главное, пользуясь своими полномочиями генсека, Сталин сделал сильный ход с целью оттеснить Зиновьева от руководства ленинградской парторганизацией. На берега Невы в качестве ответственного секретаря Ленинградского губернского комитета был переведен бывший руководитель Азербайджанской парторганизации Сергей Киров.

Бежавший на Запад секретарь Сталина Борис Бажанов писал, что на съезде произошел переворот, означавший приход Сталина к лидерству в партии. Наверное, термин «переворот» здесь все же не совсем уместен, поскольку все проходило вполне демократично и в соответствии с принятыми в партии процедурами. Другое дело, что свою победу генсек подготовил предшествующими съезду интригами.

Так или иначе, но именно Сталин стал выразителем мнения партийной бюрократии и предложил достаточно четкую политическую стратегию, соответствовавшую чаяниям партийной массы. Мировая революция откладывалась, а главной задачей провозглашалось создание полноценного социалистического государства, формально демонстрировавшего готовность к мирному сосуществованию с капитализмом.

Но теперь, одержав политическую победу, Сталину следовало быть готовым к контратаке политических противников и постепенно менять партийную верхушку. Для Троцкого, Каменева и Зиновьева он еще недавно был ровней и даже младшим товарищем. Для Молотова, Кирова, Куйбышева, Ворошилова, Орджоникидзе — тоже товарищем, но старшим. Именно это более молодое поколение партийцев и должно было составить новую команду, идущую на смену тем, кто делал Октябрь 17-го.


21 мая 2017


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847