20 октября 1982 года навсегда останется черной датой в советском спортивном календаре. Никогда ранее ни одно спортивное мероприятие в СССР не сопровождалось трагическими событиями такого масштаба. В этот злосчастный день на главной спортивной арене страны в «Лужниках» московский «Спартак» встречался с голландским «Хаарлемом» в матче на кубок УЕФА.

МАТЧ СОСТОИТСЯ В ЛЮБУЮ ПОГОДУ

Октябрь 1982 года не радовал москвичей погодой: в день матча прошел первый снег, столбик термометра скатился до минус 10 градусов. Вероятно, поэтому на трибунах главной арены Лужников собралось непривычно мало для матча такого уровня зрителей – всего каких-то 17 тысяч. Администрация стадиона собрала почти всех зрителей на одной наскоро очищенной от снега трибуне «С», рассчитанной на 23 тысячи болельщиков. Солдаты разгребли снег на поле. Правда, во время игры снегопад начался снова, но в 19 часов, проведя, как принято, жеребьевку по выбору ворот, арбитр дал свисток к началу матча.

Из-за снега и раскисшего поля игра получилась не слишком зрелищной. Плохо было не только игрокам, но и мерзнущим на трибуне зрителям. «Спартак» вел с минимальным перевесом 1:0, и этот счет сохранялся почти до самого конца игры. За какие-то 2–3 минуты до конца встречи, когда, казалось бы, все уже ясно и многие болельщики потянулись к выходу, «Спартак» забивает свой второй победный гол. Многие из тех, кто, покинув трибуну, направлялся к единственному открытому выходу, услышав прокатившийся над стадионом радостный гул, повернули обратно. При этом в узком проходе лоб в лоб столкнулись встречные потоки. К тому же сотрудники милиции, якобы обидевшиеся на то, что подвыпившие болельщики во время матча метали в них снежки, не спешили открыть ворота.

КОГДА ВСЕ ХОТЯТ ЖИТЬ

По словам очевидцев, началось все с того, что на одной из нижних ступеней лестницы, ведущей с трибуны на выход со стадиона, споткнулась девушка. Несколько человек сразу же попытались ей помочь, но под напором наседающей толпы не устояли на ногах и упали сами. Далее сработал «эффект домино»: люди падали друг на друга. Затем, не выдержав возрастающего напора человеческой массы, обрушились лестничные перила, и люди посыпались сверху на бетонный пол. Тем временем, несмотря на то что творилось вне игрового поля (футболисты, естественно, не видели этого), матч был доигран до финального свистка и завершился, к радости тех, кто еще оставался на трибуне, победой «Спартака» 2:0. Позже автор победного гола Сергей Швецов, узнав о трагедии, говорил о том, как горько он сожалеет о своем забитом голе.

Известный в те годы советский теннисист Андрей Чесноков, присутствовавший на том роковом матче, вспоминал: «Я купил билет на северную трибуну, она всегда была трибуной «Спартака». Но в тот день было очень холодно, и всех зрителей, а их было совсем немного, согнали на эту трибуну. Если выйти из метро «Спортивная» и идти прямо, то выходишь прямо на нее. До этого, я помню, прошел дождик, а потом вдруг настал какой-то страшный холод. Может быть, лед был на ступеньках, я не знаю. Там был мой одноклассник, он мне потом сказал: ты знаешь, я тоже был на матче, но спокойно вышел. Это все случилось только на одном выходе, через другие люди свободно прошли (значит, открыт был все же не один. – Авт.). Минут за пять до конца матча все начали потихоньку выходить. «Спартак» вел 1:0, но на последней минуте забил второй гол. Получалось, все катились на выход, а тут забили гол, все остановились, кто-то побежал обратно, чтобы посмотреть, что произошло. Такая неразбериха началась. Было темно. Кто-то упал на ступеньках, на него тоже кто-то упал, и получилась как будто блокада – выйти было невозможно. Человек лежит, на нем еще один, на нем другой… Такое давление, это невероятно. Я стоял рядом с каким-то человеком в военной форме, и нас ребята хватали за ноги, просили: спаси! Помоги, умоляем! А мы ничего не могли сделать, потому что, если кого-то вытаскивать из этой толпы, все за него держатся, все хотят жить…»

ОБ ЭТОМ ПРИХОДИЛОСЬ МОЛЧАТЬ

В невообразимой давке, возникшей у выхода с трибуны «С», по официальным данным, погибли 66 человек. Неофициально комментаторы называют иную цифру: более 300 человек получили тяжелые, часто несовместимые с жизнью травмы. Среди погибших оказались шесть женщин, сорок молодых людей младше 20 лет. Тела погибших лежали на асфальте у подножия памятника Ленину.

Прибывающим врачам «скорой помощи» ничего не оставалось, кроме засвидетельствования смерти пострадавших. Фиксировали в основном асфиксию – удушье вследствие сдавливания области грудной клетки и живота. Еще подающих признаки жизни развозили по больницам. Позже на место трагедии приезжал лично первый секретарь Московского горкома – как тогда его называли, «хозяин города» Виктор Гришин. Поскольку большинство из погибших были молодыми людьми, а то и подростками, Гришин, не раздумывая, квалифицировал их всех как «хулиганов, грубо нарушивших правила поведения на стадионе».

Как было принято в эпоху развитого, но уже начинающего загнивать социализма, пресса глухо молчала. Лишь «Вечерняя Москва» на другой день среди различных малозначительных сообщений на последней полосе поместила следующий лаконичный текст: «20 октября 1982 года после футбольного матча на Большой спортивной арене Центрального стадиона им Ленина в результате нарушения порядка движения людей произошел несчастный случай. Имеются пострадавшие. Проводится расследование».

В Москве начался «разбор полетов» – кто-то должен был ответить за трагедию. Уголовное дело завели на четырех человек, один из которых был осужден к полутора годам исправительных работ. Никому из родственников погибших и покалеченных подростков не позволили обращаться к помощи адвокатов. Более того, власти предержащие еще и высказывали им свои претензии: «Зачем вы отпускали детей на вечернее мероприятие одних? Сами и виноваты».

Согласно выдвинутой следствием версии, давка была вызвана тем, что болельщики, несмотря на то что были открыты многие выходы со стадиона и оставались свободными две лестницы, воспользовались лишь одной из них – ближайшей к входу в метро. Следователи не согласились с мнением, что невольным виновником трагедии стал забитый в финале матча гол «Спартака». Они посчитали, что гол, наоборот, стал спасительным для увидевших его и задержавшихся на трибуне болельщиков.

В любом случае до широких масс все это не доносилось. Оперативную информацию о случившемся, как всегда, первыми дали «вражьи голоса» (Би-би-си и т. п.), но их старательно глушили. Даже участвовавшие в матче голландские спортсмены узнали о случившемся лишь спустя семь лет, когда была опубликована первая на эту тему статья в «Советском спорте», обнародовавшая предположительное число погибших – 340 человек.

Прошло 7 лет, прежде чем советская пресса вспомнила о трагедии и впервые более-менее внятно рассказала о ней, опубликовав свидетельства участников событий. А в 1992 году в «Лужниках» появился памятник с обобщенным посвящением: «Погибшим на стадионах мира».

К ногам изображенной на фоне трибун стадиона скорбящей матери каждый год 20 октября приходят поклониться и приносят цветы сотни москвичей.

Ровно через четверть века после трагедии, 20 октября 2007 года, по предложению ветеранов «Хаарлема» на той же самой, хотя за прошедшие годы заметно преобразившейся арене «Лужников» состоялся их матч с ветеранами «Спартака». Весь сбор, вырученный от продажи билетов (а стадион на этот раз был заполнен), по единодушному решению игроков обеих команд направили в фонд помощи родственникам болельщиков, трагически погибших здесь 25 лет назад.