Негласный девиз нелегальной разведки: «Без права на славу, во славу Державы». Суть его заключается в том, что известными становятся, как правило, имена тех разведчиков, кто в силу различных обстоятельств «засветился». Если же нелегал, работая за рубежом, ни разу не допустил провала, то его участь – оставаться в безвестности для широкой публики, быть может, навсегда. Это и есть высший класс разведки.

Супруги Мукасей – Михаил Исаакович («Зефир») и Елизавета Ивановна («Эльфа») – находясь за рубежом в общей сложности три десятилетия и выполняя сверхсекретные задания Москвы, счастливо избежали даже тени разоблачения.

Их имена впервые появились в российских СМИ в сентябре 2001 года, когда Михаилу Исааковичу исполнилось 94, а его супруге – 89 лет. Свой обет молчания они выдержали с честью.

Они еще успели издать книгу «Зефир и Эльфа. Разведчики-нелегалы». При обилии интереснейших фактов и наблюдений эти воспоминания написаны именно пером разведчиков, стремившихся «не навредить тем людям, которым пока еще рано оказаться на ее страницах».

ЦЕПОЧКА ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Неисповедимы те пути, что приводят обычного человека в мир «невидимого фронта». Михаил Мукасей, родившийся в 1907 году в Белоруссии, в местечке Замостье, в семье кузнеца, даже не помышлял о службе в секретных органах. Переняв от отца навыки кузнечного ремесла, он, тем не менее, мечтал о полноценном образовании, и однажды, на собственный страх и риск, поехал в Ленинград, рассчитывая поступить в институт труда. Оказалось, однако, что для зачисления требуется путевка от ЦК комсомола республики. Денег на обратный проезд не имелось, найти же в ту пору работу в Ленинграде, даже самую «черную», было невозможно.

Почти полгода Михаил перебивался случайными заработками, ведя спартанский образ жизни, пока, наконец, ему не посчастливилось устроиться на Балтийский судостроительный завод. Сначала он подметал территорию, затем отбивал ржавчину, проскальзывая внутрь котлов стоявшего на ремонте линкора «Парижская коммуна».

Старательного паренька приметили, перевели в кузнечный цех, где вскоре он стал бригадиром. Наконец на партийном собрании заводских коммунистов он получил заветную рекомендацию для поступления в Ленинградский университет, на экономико-географический факультет.

Однажды у студента Михаила разболелся зуб. В очереди к дантисту он приметил красивую девушку и даже переглянулся с ней. Но, наверное, звук работающей бормашины – не самая лучшая мелодия для романтического знакомства.

Однако, спустя три месяца, встретив ту же девушку в весенней обстановке первомайского праздника, Михаил уже не упустил своего шанса. Девушку звали Елизаветой. Она приехала в Ленинград из «хлебного» города Ташкента, училась на биологическом факультете и даже ассистировала в учебной лаборатории самому академику Павлову!

Молодые люди приглянулись друг дружке и вскоре поженились. После окончания университета Михаил получил предложение продолжить образование в Восточном институте. Ему даже дали понять, что если он в совершенстве овладеет английским и бенгальским языками, то сможет рассчитывать на дипломатическую работу в Индии. Как тут было не согласиться!

Елизавета тем временем работала учительницей, а затем ее назначили директором школы рабочей молодежи. Перспективы были радужными, и молодая семья, несмотря на бытовые трудности, смотрела в будущее с оптимизмом.

Но в начале 37 года, когда Восточный институт подвергся разгрому как «гнездо троцкизма», мечта об Индии рассеялась, словно мираж. Надо было искать работу, и вот тут-то в жизни Михаила произошел очередной крутой поворот. Ему предложили пройти обучение в школе военной разведки РККА.

Михаил, разумеется, не мог знать, что накануне в системе советской военной разведки произошла большая «чистка». Разведка лишилась своих организаторов и самых опытных кадров, многие резидентуры за рубежом попросту обезлюдели, связь с агентами была утеряна. Ведомство формировалось как бы заново, и для работы в нем подбирались кандидаты, прежде всего, владевшие иностранными языками, а таковые в ту пору в стране были наперечет. Вот так в поле зрения вербовщиков оказался Михаил Мукасей, знавший немецкий, идиш, польский, а также практически освоивший английский и бенгальский.

Но пройти полный курс обучения снова не удалось. Однажды Михаила вызвали к начальству и приказали срочно собираться в дальнюю командировку «за бугор». Спешка эта объяснялась провалом советского резидента в США. Его жена сдала в химчистку костюм мужа, не проверив карманы, в одном из которых находилась расписка агента о получении денег. Этот компромат тут же оказался в распоряжении ФБР. Резидента арестовали и судили, правда, вскоре обменяли на американского разведчика, арестованного в Москве.

Тем не менее, кому-то нужно было заполнить вакуум, и выбор пал на Михаила. Елизавета была в курсе новой работы мужа и, как советская патриотка, вполне одобряла ее. К этому времени в семье подрастали двое детей – пятилетняя дочка Элла и годовалый сын Анатолий. Но это не являлось препятствием для командировки, поскольку Михаил отправлялся в США под прикрытием должности вице-консула СССР в Лос-Анджелесе, а Елизавета была оформлена его секретарем. 1 августа 1939 года семья ступила на американскую землю, прибыв в Нью-Йорк на борту лайнера «Нормандия».

ИНФОРМАТОРЫ ИЗ ГОЛЛИВУДА

В Лос-Анджелесе семья поселилась в небольшом особняке. Дети ходили в детский сад, за ними приглядывала чернокожая няня. Ну, а супруги активно включились в работу, как легальную, так и тайную. Впрочем, иногда было трудно отделить одно от другого.

Михаил Мукасей регулярно устраивал в консульстве приемы, концерты, кинопоказы, приглашая на них звездных обитателей Голливуда. В консульстве стали часто появляться Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбенкс, Чарльз Чаплин, Уолт Дисней, писатель Теодор Драйзер, композитор Сергей Рахманинов, знаменитые музыканты Леопольд Стоковский и Владимир Горовиц и многие другие.

К каждому из них супруги находили индивидуальный подход, а как же иначе?

Вообще, Мукасей руководствовался простым принципом: «Если ты доброжелательно относишься к человеку, то он чувствует это и отвечает тебе взаимностью». Очень скоро супруги стали для местных деятелей культуры просто Майклом и Лиз, или Бетси.

Особенно доверительные отношения сложились у Майкла с Чарльзом Чаплиным. Тот вообще признавался, что любит советских людей, а русских женщин в первую очередь. Великий комик знал все советские праздники и приходил на официальные приемы с красным флагом, восклицая: «Да здравствует советская власть!» Майкл приучил Чаплина к вкусу русской водки, и тот охотно употреблял этот напиток, всегда зная меру. А вот Теодор Драйзер мог позволить себе пару-тройку лишних стаканчиков, и тогда забирался под стол, играя с маленьким Анатолием.

Лиз, в свою очередь, имела доверительные отношения с Мэри Пикфорд и другими женщинами-знаменитостями Голливуда.

Казалось бы, ну какая в том польза для советской военной разведки? Какие такие особые секреты могли знать представители иллюзорного мира кинематографа? Но не все так просто. Дело в том, что голливудские небожители много ездили по стране, были вхожи в дома первых лиц Америки, вплоть до президентского, дружили с видными политиками и их женами. Те разговоры, что велись в кругах американского истэблишмента, невольно передавались затем двум милым людям – Майклу и Лиз, особенно, если дело касалось России.

Когда Чаплин сказал однажды Майклу, что русские напрасно доверяют Гитлеру, и что тот все равно нападет на СССР, то за этим выводом стояли не только личные взгляды великого комика, но и мнение Белого дома, получавшего информацию от своей разведки. Позднее, в ходе таких же приятных бесед со своими гостями, Майкл, умевший направлять разговор в нужное русло, получил достоверные сведения, что Япония не станет воевать против СССР.

Эта информация, как и шифровки Зорге, поступившие в Центр независимо друг от друга, помогли Кремлю принять стратегическое решение о переброске под Москву сибирских дивизий.

Иногда Майкл снимал своих гостей собственной камерой на цветную пленку Кодак, и часть этих документальных кадров сохранилась до сих пор.

Еще одним важным заданием супругов было обеспечение безопасности въезда или же выезда советских резидентов. Однажды, чтобы спасти нелегала из Мексики, за которым по пятам шли агенты ФБР, супруги устроили на борту советского парохода «Батуми» вечеринку с участием голливудских друзей. В шумной толпе из 24 приглашенных «звезд» наш агент благополучно пробрался на судно, в обход таможенного досмотра.

Среди гостей вице-консула нередко появлялся кинорежиссер Борис Мороз, являвшийся советским резидентом в США. Михаил не раз подвозил к его дому наших агентов. Уже после войны, в 1947 году, Мороз сдался ФБР, выдав всех, кого знал. И это счастье для семьи Мукасеев, что в тот период их уже не было в США.

Разведчиков отозвали на родину еще в 1943-м. В Москву добирались через Владивосток. Михаил получил работу в специальной разведшколе, а Елизавета устроилась административным сотрудником во МХАТ, где главным режиссером вскоре стал Михаил Кедров. Посещая его курс, Елизавета научилась методике художественного перевоплощения, что весьма пригодилось ей впоследствии.

КАК ГОТОВЯТ НЕЛЕГАЛОВ

В 1947 году супругам предложили снова выехать за рубеж, на этот раз в Западную Европу, уже по линии внешней разведки. Причем без дипломатического прикрытия, в качестве нелегалов. Разница между этими понятиями для разведчика огромна.

Имея дипломатическое или иное прикрытие, разведчик, конечно, может действовать под вымышленным именем, но, как личность, остается самим собой. Для него не нужно сочинять легенду, он может оперировать реальными фактами своей биографии, ему не надо менять свои давние привычки.

Совершенно другое дело – нелегал. Нелегал должен врасти в образ другого, вымышленного человека, знать назубок его придуманную биографию, весь круг его родных, прежних друзей и коллег, как правило, тоже вымышленных.

Подготовка нелегала, засылаемого на чужбину на долгий срок, требует вдумчивости и неторопливости, скрупулезного просчета всех возможных вариантов и растягивается, как правило, на несколько лет. Жизнь нелегала – это еще и долгая разлука с родными людьми. Нелегал даже наедине с собой не имеет права выходить из виртуального образа, должен учитывать каждую мелочь. Существует хрестоматийная история о том, как некий советский нелегал был разоблачен только потому, что машинально завязал шнурки на ботинках так, как это принято в России.

Супруги Мукасей согласились на многолетнюю командировку, возражая лишь против того, чтобы с ними поехали их уже подросшие дети, хотя семейная пара с детьми вызывает меньше подозрений, чем бездетная.

Однако было ясно и то, что предатель Борис Мороз предоставил ФБР подробные сведения об истинной деятельности вице-консула и его жены, так что опасность «засветиться» на Западе из-за какой-нибудь нелепой случайности все-таки существовала.

По легенде, Михаил Мукасей был швейцарским евреем, чудом уцелевшим в гитлеровских лагерях смерти. В ходе подготовки он поехал в Белоруссию, в родные места, где узнал, что вся его родня была уничтожена фашистами в период оккупации.

Однако здесь же Михаилу удалось найти еврея, который прошел через ужас концлагерей и знал все подробности этой адской кухни. Михаил часами беседовал с ним, и, в конечном итоге, именно судьба бывшего узника легла в основу формируемой легенды.

Елизавета же входила в образ польки, ревностной католички. Ей пришлось подробно изучить все молебны и ритуалы, принятые в польской церкви, а, кроме того, усовершенствовать свои познания в области польского языка, истории страны, польских обычаев и прочего. Она выучила польский гимн и наиболее популярные польские народные песни, а также освоила рецепты польской кухни.

Одновременно ее обучали как радистку. Она могла воспринимать на слух все тонкости азбуки Морзе, шифровать донесения и передавать их в эфир. В ту пору именно рация была самым надежным и быстрым средством для связи резидентур с Центром.

СКРОМНАЯ ПАРА ИЗ ШВЕЙЦАРИИ

В 1955 году Михаил Мукасей обосновался в Швейцарии под видом консультанта-посредника по продаже меховых изделий. Через некоторое время к нему присоединилась жена. Основное их задание выглядело рутинным: надо было собирать информацию от советских резидентов за рубежом, передавать ее в Центр, принимать из Москвы инструкции и новые задания и, в свою очередь, передавать их по назначению.

Иными словами, «Зефир» являлся главой региональной резидентуры советской внешней разведки в Западной Европе, а «Эльфа» была его помощницей и радисткой. Пользуясь своим положением бизнесмена, Михаил много разъезжал по западноевропейским странам, нередко в сопровождении жены. Он встречался с резидентами, устраивал тайники, обговаривал варианты последующих контактов.

Между тем, жизнь не скупилась на нежданные сюрпризы. Однажды в Праге Михаил нос к носу столкнулся с сыном их давнего знакомого по Лос-Анджелесу. Тот кинулся к нему с распростертыми объятьями: «О, Майкл! Сколько лет мы не виделись!» Михаил, сохраняя спокойствие, ответил, что никогда не бывал в Лос-Анджелесе, и не понимает, о чем идет речь, чем немало озадачил своего собеседника. Но инцидент, как говорится, был исчерпан.

В другой раз, просматривая за завтраком утренние швейцарские газеты, Елизавета обратила внимание на крошечную заметку, где сообщалось, что контрразведка ведет охоту за неким быстродействующим незарегистрированным радиопередатчиком, который меняет одну частоту за другой. По всем данным, мол, оператор работает на Москву. Сразу же после этого наши разведчики прекратили на время сеансы радиосвязи.

Надо сказать, что даже дома, оставаясь наедине, они всегда говорили друг с другом на немецком, английском или польском, и никогда не обсуждали рабочие вопросы. Когда требовалось обменяться мнениями относительно того или иного важного эпизода, то выезжали на природу, бродили по ухоженному лесу, и уж тогда говорили по-русски.

Возможно, спасало их от разоблачения и то обстоятельство, что у Михаила была чрезвычайно развита интуиция, и он привык ей доверять. Если перед серьезным контактом он испытывал внезапное чувство смутной тревоги, то попросту не шел на встречу и, как выяснялось позже, поступал мудро.

Понимая непростую ситуацию, в которой находились супруги, руководство периодически устраивало им «окна» для приезда в СССР, отдыха и встреч с детьми. Иногда такие посещения были совместными, но чаще приходилось ездить поодиночке. Самый длительный отпуск продолжительностью в полтора месяца состоялся в тот период, когда их дочь Элла вышла замуж, а сын Анатолий женился.

Но отшумели свадебные торжества, и супруги снова вернулись к своей тайной работе. Рассекречены, да и то в общих чертах, лишь отдельные подробности их разведывательной деятельности последующих лет. Известно, например, что они, несмотря на риск, вновь побывали в США, где организовали такой же, как в Западной Европе, двусторонний пункт связи с Центром.

Трижды они посетили Израиль, в том числе, в период Шестидневной войны.

Советский Союз, а вслед за ним и большинство других социалистических стран, разорвали тогда дипломатические отношения с Израилем. Поэтому, когда началась Шестидневная война, Москва практически не имела достоверных источников информации о происходивших событиях. Выручили «Зефир» и «Эльфа», передававшие в Центр подробные сводки обо всем, что происходило вокруг израильско-египетского вооруженного конфликта.

Была у них и поездка в Чехословакию в период Пражской весны. Изучив обстановку на месте, разведчики сделали вывод о неприемлемости силового решения проблемы, подчеркивая, что в случае ввода советских войск в страну, мы надолго утратим симпатии местного населения. Но тогда к их мнению не прислушались.

В 1977 году супруги вернулись на родину, проведя за рубежом в общей сложности почти три десятилетия. По некоторым прикидкам, они побывали за это время более чем в 40 странах, хотя называют и другую цифру – 70.

В СЕМЕЙНОМ КРУГУ

Но и предаваться тихим радостям заслуженного отдыха разведчики не торопились. Еще много лет они преподавали в специальной разведывательной школе, передавая свой опыт молодым нелегалам. Михаил Исаакович написал несколько учебных пособий и наставлений по разведке, стал профессором. Позднее его избрали академиком Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка.

Теперь у них появилось гораздо больше времени для общения с семьей. Сын Анатолий, по его же признанию, «заразившийся бациллой кино» еще в Голливуде, стал известным кинооператором, лауреатом Госпремии СССР за фильм «Чучело». Всего же в его творческом арсенале порядка 40 кинокартин, в том числе «Берегись автомобиля!», «Большая перемена», «Виват, гардемарины!», сериал «Тайны дворцовых переворотов».

Его жена – актриса, сценарист и кинорежиссер Светлана Дружинина – вряд ли нуждается в особом представлении. Зрителям хорошо известны ее роли в фильмах «Дело было в Пенькове», «Девчата», «На семи ветрах» и других, а также многие режиссерские работы, особенно прославившие ее «Гардемарины, вперед!», «Виват, гардемарины!» и «Тайны дворцовых переворотов».

Их знакомству предшествовала вполне «кинематографическая» история. Во время очередного приезда в Москву «Эльфе» – Елизавете Ивановне предоставили возможность отдохнуть в Гагре вместе с детьми. Чтобы меньше «светить» разведчицу, ее поселили подальше от любопытных глаз, на так называемой даче Сталина, где имелся кинозал.

Однажды они вместе смотрели фильм «За витриной универмага», где роль продавщицы играла Дружинина. Вдруг Анатолий сказал матери, что женится именно на этой девушке. Что ж, мама не возражала.

О последующем знакомстве молодых людей сама Светлана Дружинина рассказывает так: «Муж мне послан Богом. Познакомились мы, когда он учился на втором курсе операторского факультета, а я уже была восходящей кинозвездой. К тому же – капитаном женской сборной ВГИКа по волейболу. Надеваю как-то в спортзале туфли, а к моим ногам подкатывает мяч. Поднимаю голову и вижу прекрасные добрые глаза. Анатолий тоже был капитаном институтской сборной по волейболу. Долгое время нас так и звали – два капитана».

Когда родители приехали на свадьбу дочери Эллы, то Анатолий познакомил их со Светланой, дав понять, что пора играть и вторую свадьбу. Уже после того, как родители вернулись домой навсегда, вся большая семья нередко собиралась за общим столом.

Показательно, что в домашнем кругу Мукасея-старшего то ли в шутку, то ли всерьез именовали Майклом, а Елизавету Ивановну – «радисткой Кэт». Нет-нет, да и возникала «нелегальная» тема. Не вдаваясь в подробности, отец отвечал в своей манере, что это тяжелая, кропотливая, далеко не всегда интересная и нередко неблагодарная работа. Но она требует полной отдачи, аккуратности в поступках и высказываниях, постоянного нервного напряжения и огромной осторожности.

До последних дней жизни супруги Мукасей сохраняли нежную привязанность друг к другу. Михаил Исаакович скончался 19 августа 2008 года, через шесть дней после своего 101-го дня рождения. Елизавета Ивановна ушла из жизни 19 сентября 2009 года. Ей было 97 лет.

В 2005 году жюри премии «Российский Национальный Олимп» присудило супругам Мукасеям почетный титул «Человек-легенда».