Вечером 22 декабря 1942 года в берлинской тюрьме Плетцензее была гильотинирована молодая женщина Ильза Штёбе, убежденная антифашистка, возглавлявшая одну из резидентур советской военной разведки в Германии, руководительница агентурной сети, получившей позднее название берлинская «Красная капелла».

Накануне казни Ильза передала своей сокамернице записку: она идет на эшафот спокойной, потому что никого не выдала, более того — четверым спасла жизни.

По одной из версий, эта записка оказалась уже после войны в руках соратников Ильзы. Им удалось установить, что одним из спасенных был их соотечественник, скрывавшийся под псевдонимом АВС. Кодовым именем ЛЦЛ пользовалась его жена и верная помощница. Оба разведчика не входили в организацию «Красная капелла», выполняя особые задания Центра совсем по другой линии.

Подлинные имена людей, подписывавших свои донесения в Центр загадочными псевдонимами АВС и ЛЦЛ, а также сообщения, со многими из которых знакомились высшие советские руководители, появились в открытой печати лишь в начале нашего века. Их звали Курт и Маргарита Велькиш.

Курт Велькиш, немец, родившийся в 1910 году в семье бакалейщика в небольшом городке Зорау, округ Бранденбург, прошел той же стезей, что и многие молодые люди его поколения, имевшие левые убеждения. Окончив в Зорау гуманитарную гимназию, он учился на юридическом факультете Берлинского университета, хотя завершил курс наук в университете города Бреслау. Летом 1934 года Курт получил диплом доктора юридических наук.

Еще за несколько лет до этого он организовал в Бреслау Союз красных студентов, а в конце 1931-го вступил в компартию Германии.

В Бреслау одной из активисток партийной ячейки стала молодая немка, миловидная брюнетка Маргарита Рениш. Уроженка Берлина, она какое-то время жила в Зорау, куда ее мать переехала в поисках работы. В этом городке Маргарита окончила лицей, училась на курсах, получила профессию стенографистки. Вероятно, именно здесь произошла ее первая встреча с Куртом.

Молодые люди приглянулись друг другу, но их роман развивался довольно долго. По совету жениха девушка переехала в Берлин, где успешно завершила курсы фотографии, после чего отправилась в Бреслау.

В начале 1937 года они наконец сочетались законным браком. Маргарита, которая была на три года младше, взяла фамилию мужа. В Германии уже правили бал нацисты.

Курт Велькиш и его товарищи вели теперь партийную работу в подполье. В непростых условиях он наладил нелегальный выпуск партийной литературы, в частности газету. Но вскоре гестапо выследило их ячейку. Уже в конце 1934 года Курт был вынужден свернуть свою юридическую практику и скрываться от ищеек. В течение нескольких месяцев он оставался без работы. Однако в начале 1935-го в его судьбе произошли значительные перемены.

Старший товарищ по партии, известный в Бреслау журналист Герхард Кегель, устроил молодого человека в местную газету «Последние известия». Вскоре Кегель добился, чтобы Курта командировали в Варшаву в качестве собственного корреспондента газеты.

Оказавшись за границей, он мог чувствовать себя в относительной безопасности, да и материально был теперь обеспечен неплохо. Через некоторое время к нему присоединилась молодая жена, и они уже не расставались. Общительный, хорошо образованный молодой человек быстро обзавелся полезными для журналиста связями и знакомствами. Особенно близко он сошелся, опять же через Кегеля, с собкором популярной немецкой газеты «Берлинер Тагеблатт» Рудольфом Гернштадтом, знатоком Польши и местных традиций. Ни для кого не было секретом, что к Гернштадту нередко обращались за советом ответственные сотрудники посольства Германии в Польше и даже сам посол господин Мольтке.

В ту пору Курт не мог знать, что и Кегель, и Гернштадт являются многоопытными агентами разведупра Красной армии. А вот они давно уже приглядывались к молодому человеку, о подпольной деятельности которого имели полное представление.

Немецкий коммунист Гернштадт («Арвид») был завербован советской военной разведкой еще в 1930 году. В качестве корреспондента немецкой газеты находился в Москве с 1931 года, получил советское гражданство. По заданию разведупра «встал на путь оголтелого антикоммунизма», и эта роль ему отлично удавалась. Вскоре задуманный сценарий был успешно реализован.

Когда нацисты не допустили в зал суда, где начался Лейпцигский процесс над «поджигателями рейхстага», группу наших журналистов, в качестве ответной меры советские власти выслали из СССР пятерых представителей германской прессы. В список был включен и Гернштадт, которого встретили в Берлине как истинного арийца, пострадавшего за свою преданность Третьему рейху от большевиков. В скором времени он отбыл в Варшаву в качестве собкора «Берлинер Тагеблатт». Высылка из Москвы освободила его от малейших подозрений в каких-либо симпатиях к красным. Оттого-то его так любезно привечали в германском посольстве, как, впрочем, и в других немецких учреждениях, расположенных в Польше.

Между тем «Арвид» продолжал передавать ценную информацию в Центр, с которым у него имелся надежный канал связи.

Как боец «незримого фронта», Рудольф был прирожденным вербовщиком, безошибочно отбирая для разведывательной работы перспективных и нужных людей. Достаточно сказать, что именно он завербовал в свое время для разведупра Ильзу Штёбе. Вербовка Велькиша не потребовала от «Арвида» чрезмерных психологических ухищрений.

Испытывая полное доверие к своему собеседнику, Курт охотно согласился на сотрудничество со спецслужбой единственной на планете страны, которая, по его твердому убеждению, могла реально противостоять притязаниям фашизма на мировое господство. Гернштадт предложил Велькишу последовать рекомендации разведупра Красной армии и вступить в интересах дела в НСДАП, а также быстрее выдвинуться в число партийных активистов в немецкой колонии Варшавы. Кроме того, он посоветовал своему подопечному стать членом так называемого «Бюро Риббентропа» — особой структуры в системе партии, организованной в 1933 году как «теневое» министерство иностранных дел, фактически являвшееся дипломатической разведкой нацистов.

Первое агентурное задание: собирать и передавать ему, «Арвиду», информацию политического и военно-экономического характера о положении в Польше.

Кодовое имя Курт выбрал себе сам — АВС. Маргарита горячо поддержала решение мужа, дав слово помогать ему во всем в его тайной и рискованной деятельности. Так семья Велькишей начала сотрудничество с советской военной разведкой.

Материалы, которые добывал Курт, по ночам переснимала Маргарита, взявшая себе псевдоним ЛЦЛ. Велькиш оказался талантливым вербовщиком и привлек к сотрудничеству не менее трех ценных источников. За время работы в Польше они с Маргаритой отправили более тридцати важнейших донесений. Нередко к ним заглядывал Гернштадт, приносил секретные документы, которые он на время брал у посла Мольтке. Маргарита срочно делала их фотокопии.

В 1938 году Центр поставил перед АВС новую задачу: устроиться на работу в германский МИД. Благо Кегель готов был помочь в ее реализации.

Немецкие дипломаты сами нуждались в достоверной информации об истинной ситуации в Польше. Велькиш, активный член партии, как раз и относился к тем хорошо осведомленным журналистам, которые могли предоставить информацию, почерпнутую из разных источников.

С легкой руки Кегеля Курт начал получать задания от «Бюро Риббентропа» с указанием готовить подробные обзоры по Польше на разные темы.

Так Велькиш, получив добро разведупра, фактически стал двойным агентом, работая еще и на дипломатическую разведку нацистов. Это принесло в скором времени желанные плоды.

В конце августа 1939 года, накануне вторжения гитлеровцев в Польшу, явившегося началом Второй мировой войны, все немецкие журналисты, находившиеся в Варшаве, были срочно отозваны на родину. Вернулся в Берлин и Кегель, работавший к тому времени в германском посольстве в Варшаве, а теперь продолживший службу в аппарате МИДа Германии в ранге секретаря посольства. Гернштадта вызвали в Москву, где он работал какое-то время в Центральном управлении военной разведки.

В октябре 1939 года «Бюро Риббентропа» направило Велькишав в Литву в качестве спецкора газеты. Готовя свои очерки, он заодно собирал по линии дипразведки сведения политического и военно-экономического характера о положении в этой небольшой прибалтийской стране. Разумеется, вся эта информация прежде всего ложилась на стол руководителя разведупра в Москве. В «Бюро Риббентропа» остались весьма довольны итогами пребывания Велькиша в Литве.

Через некоторое время он был направлен в Румынию, пока что как журналист, но с перспективой получить место дипломата в германском посольстве в Румынии, союзнице Третьего рейха, основном поставщике нефтепродуктов для вермахта, испытывавшего острейший дефицит в горюче-смазочных материалах. Кроме того, через посольство Германии в Бухаресте решались многие политические и военные вопросы, касавшиеся интересов СССР на Балканах и в Средиземноморье.

В феврале 1940 года Велькиши прибыли в Бухарест, однако сменить место работы удалось не сразу: в Берлине не забывали о его коммунистическом прошлом. Помог случай.

В конце 1940-го пресс-атташе германского посольства в Бухаресте погиб в авиакатастрофе при перелете в Софию. Освободившееся кресло и предложили занять талантливому журналисту Велькишу.

В этой должности он несколько раз выезжал в Берлин по делам службы, порой выполняя конфиденциальные поручения посла. Для организации канала связи с Москвой в Бухарест прибыл советский разведчик Михаил Шаров, работавший «под крышей» корреспондента ТАСС.

По служебному положению Велькиш имел право официально встречаться с иностранными журналистами, и это не вызывало никаких подозрений. Но для пущей конспирации первая встреча АВС с его связником состоялась в одном из бухарестских ресторанов.

Шаров конкретизировал задачи, которые Центр ставил перед Велькишем: «Всесторонне освещать работу Германии и ее спецслужб в Румынии, а также деятельность англо-французского блока в Италии, отслеживать планы украинских националистов в Румынии и информировать о намерениях Германии использовать их потенциал в своих интересах против СССР». (Заметим, что поручение поддерживать связи с украинскими националистами и находиться в курсе их планов Велькиш получил ранее от германской дипломатической разведки, о чем он своевременно сообщил в Москву.) Новоиспеченный дипломат без раскачки включился в работу.

Подсчитано, что только за первые полгода своей деятельности на незримом фронте агент АВС добыл и передал Шарову для дальнейшей пересылки в Центр более ста важнейших документов. Многие из них глава разведупра передавал руководству страны.

В частности, весной 1941 года АВС сообщил, что с Балкан в Румынию в массовом порядке приходят эшелоны с немецкими частями и военной техникой. В правительственных кругах и в Генштабе говорят о скорой войне с Советским Союзом, в которой Румыния выступит на стороне Германии. Сначала утверждали, что вторжение состоится 15 мая, но ввиду событий в Югославии этот срок перенесен на 15 июня. Румыния рассчитывает с помощью немцев вернуть себе Бессарабию, говорилось в другом сообщении АВС. В ближайшее время в ходе мобилизации численность румынской армии будет доведена до миллиона человек, планируется развернуть 30 новых дивизий.

Канал связи с Москвой работал бесперебойно до 22 июня 1941 года, когда сотрудники советского посольства были интернированы. В срочном порядке покинули Бухарест другие советские граждане, в том числе представители прессы.

Информация первостепенной важности продолжала скапливаться у супругов, но теперь передавать ее было некому.

Курт пытался самостоятельно найти хоть какой-то выход из положения. Маргарита ездила в Берлин, рассчитывая на помощь Ильзы Штёбе. Фотокопии секретных материалов она перевозила в простой дамской сумочке. Но «Альта» сама фактически осталась без связи.

Правда, ее резидентура имела радиопередатчик и опытного радиста Шульце. Но аппаратура была старой и, что называется, дышала на ладан. К тому же радист был буквально завален шифровками «Красной капеллы», которые нужно было срочно передать в Центр. Через несколько месяцев интенсивной работы радиопередатчик вышел из строя.

Оставшись без связи, «Альта» в конце концов решилась на отчаянный шаг. Она задумала выехать на Восточный фронт в качестве военного корреспондента и перейти линию фронта, чтобы наладить связь с разведупром и передать накопившиеся фотопленки. Но в командировку начальство ее не пустило. Сорвалась и намечавшаяся поездка в нейтральную Швецию.

В октябре 1942 года из Берлина пришло страшное известие: «Красная капелла» разгромлена, гестапо арестовало свыше 130 ее агентов, Ильзу Штёбе тоже.

Потекли томительные дни тревожного ожидания. Ведь при обыске квартиры Ильзы гестаповские ищейки могли обнаружить какую-либо случайную улику, которая навела бы их на след супругов. И тогда — арест, пытки, скорый суд… Особенно тревожно Курту Велькишу было за Маргариту. Но день проходил за днем, ситуация не менялась. А это означало, что Ильза Штёбе не подставила под удар ни одного соратника по борьбе с фашизмом.

Но почему же разведупр с его огромными возможностями не пытался восстановить связь со своим активным агентом?

Велькиши даже не догадывались, какие титанические усилия прикладывала в этот период советская военная разведка, остро заинтересованная в получении оперативной информации из Румынии, чтобы заново установить с ними контакт.

Несколько раз предпринимались попытки десантировать связников в окрестностях Бухареста в ночное время. Те покидали самолет примерно в 120–250 километрах от румынской столицы, удачно приземлялись, но, не имея настоящих документов и пропусков, не зная местности и бытовавших здесь традиций, быстро становились добычей румынской контрразведки.

В январе 1943 года в Румынию был заброшен разведчик «Мунте», бывший интербригадовец в Испании. Ему удалось наконец незамеченным пробраться в Бухарест, однако попытка выйти на контакт с АВС снова провалилась.

В феврале того же года Главное разведывательное управление (так называлась теперь военная разведка) разработало операцию под кодовым названием «Людмила». Руководительница спецгруппы Гамбурд до войны проживала в Бендерах, неоднократно бывала в Бухаресте и хорошо знала этот город. Ее помощником стал москвич Стефан Киориану, родившийся в Венгрии и свободно владевший румынским языком. Казалось, есть все шансы на успех. Но по причине исключительно тяжелых метеоусловий группа десантировалась в 600 километрах от Бухареста. Поставленную задачу выполнить разведчикам не удалось.

Встреча с сотрудником ГРУ произошла у Велькишей только после 31 августа 1944 года, когда советские войска освободили Бухарест.

О послевоенной судьбе супругов стало известно относительно недавно. Началось с того, что в 2001 году КГБ Белоруссии передал в Национальный архив республики около трех тысяч уголовных дел немецких военнопленных и интернированных, осужденных за совершение преступлений в СССР в годы войны и послевоенный период. Среди этих материалов было и дело № 1603, в котором содержались документы, рассказывавшие о невзгодах, выпавших на долю агентов советской военной разведки АВС и ЛЦЛ.

Итак, вскоре после освобождения Бухареста супругов доставили в Москву и поселили под фамилией Волковы на конспиративной квартире вместе с их малолетним первенцем Михаэлем. Какое-то время продолжалась проверка Велькишей на предмет их контактов в Бухаресте начиная с 1940 года, встреч, поездок...

Весной 1945 года Велькишам предложили продолжить сотрудничество с ГРУ и выехать в одну из стран Западной Европы в качестве агентов-нелегалов.

Неожиданно супруги отказались. Они заявили, что считают свою «шпионскую» миссию выполненной и хотели бы вернуться на родину для строительства новой Германии. Вместе с тем Курт был согласен периодически выезжать в разведывательных целях в «нерусские» зоны оккупации поверженной Германии. При этом он выражал недовольство тем, что лучшие земли его несчастной родины планируется навсегда передать Польше.

В ГРУ поначалу с пониманием отнеслись к пожеланиям супругов. В течение ряда месяцев обсуждались варианты их отъезда. Но затем что-то резко переменилось. Судя по всему, руководство ГРУ получило строжайшую команду сверху.

В марте 1946 года их выселили из московской конспиративной квартиры и направили в лагерь для военнопленных и интернированных. Сначала они оказались в Сталиногорске, затем в Бресте и Минске.

В мае 1946 года Маргарита родила второго ребенка — Томаса. А двумя годами позже, в ноябре 1948 года, случилась трагедия: в лагере скончался от туберкулеза их старший сын Михаэль.

Все это время Курт неустанно писал письма в различные инстанции, требуя объективно разобраться в обвинениях, выдвигаемых против его семьи. Между тем в доносах лагерных осведомителей отмечалось, что он, озлобившись на правящий в СССР режим, ведет антисоветскую пропаганду среди заключенных.

Наконец в ноябре 1950 года Велькишей этапировали в Минск, чтобы «предать суду».В ходе следствия их обвинили в предательстве и в сотрудничестве с гестапо. Приговор Особого совещания при МГБ СССР от 16 января 1952 года гласил: «Как «социально опасный элемент» подлежат высылке в Красноярский край сроком на 10 лет». Так супруги оказались в поселке Чендат Тюхтецкого района.

По счастью, отбывать свой срок полностью им не пришлось. 13 декабря 1955 года Велькиши были отправлены на родину. Курт умер в ФРГ в 1958 году, Маргарита — в 1983-м.

31 октября 2003 года Белорусское телеграфное агентство передало официальное сообщение о том, что прокуратура Белоруссии реабилитировала бывших советских разведчиков Курта и Маргариту Велькиш, на которых более полувека лежало клеймо предателей. Справедливость, как принято говорить, все же восторжествовала, хотя и с большим опозданием.

Куда благополучнее сложилась судьба Кегеля, который руководил в ГДР крупным издательством и даже выпустил мемуары «В бурях нашего века. Записки разведчика-антифашиста». В этой книге напрасно искать фамилию Велькиш. Кегель называет Курта просто «человеком из Бухареста».

Что касается псевдонимов АВС и ЛЦЛ, выбранных агентами-антифашистами, то их скрытый смысл остается загадкой до сих пор.