Принято считать, что в России регулярная разведка появилась при Петре I. До этого работа соответствующих структур не носила систематического характера, но во многих случаях приводила к весьма ощутимым и впечатляющим результатам.

Как упоминают в своей книге «Без единого выстрела» Александр Горбовский и Юлиан Семенов, первым в истории России военно-политическим донесением можно считать фразу изна новгородской берестяной грамоты XIII–XV веков «Литва встала на карелу», то есть речь шла о том, что войска Великого княжества Литовского пошли на подвластное Новгороду племя корел. Осталось неизвестным, кто является автором этого сообщения и кому оно предназначалось, но содержание послания показывает, что в разведывательной деятельности новгородцы ориентировались неплохо.

Старинные рукописи дают представление о самых разнообразных направлениях соответствующей работы. Так, Ипатьевская летопись упоминает любопытный факт: «…из Оскола все пошли дальше, и тут к нам приехали сторóжи, которых посылали ловить языка». Здесь, очевидно, речь идет о службе, которая сегодня называется войсковой разведкой. «Мы видели, что ратники ездят впереди войска наготове». Отряды сторóж были непременной частью княжеских дружин.

Но задачи сторóж были значительно шире, чем охота за языком и войсковая разведка. Борьба с вражескими лазутчиками – это уже функции контрразведки; как видно, и у легендарного Смерша есть древний предок – дезинформация противника, введение его в заблуждение, тоже была работой сторóжей.

История сохранила два удивительных примера дезинформации противника, которая в конечном итоге спасла Русское государство.

В 1170 году князь Мстислав Изяславович шел на половцев только со своей дружиной, другие удельные князья присоединиться к нему не пожелали. Тогда он решил сделать упреждающий ход и послать к врагу человека с ложными сведениями: «…была весть половцам от пленника Гаврилки, что идут на них русские князья. И побежали половцы, побросав свои повозки». То есть князь донес до врага информацию, что идет якобы не только со своим войском, как думали половцы, а во главе целой коалиции. Половцы, не готовые к битве с большим войском, ретировались.

Зачастую служба в разведке означала неминуемую гибель. Но патриотов это не останавливало…

XVI век. На московском престоле царь Федор Иоаннович. При нем верный человек, конюший боярин Борис Годунов, который при слабовольном царе фактически правит государством. 4 июля 1591 год крымский хан Казы-Гирей, шедший до этого с войной на Литву, вдруг неожиданно поменял направление и подступил к Москве, расположившись лагерем напротив села Коломенское. В столице войск практически не было, поскольку основные силы под командованием князей Волконских отправились на войну со Швецией. Шансов отбить неминуемый штурм города не было. Тогда Годунов решил действовать хитростью.

По приказу царского конюшего глубокой ночью к нему привели некоего человека. Годунов заперся с ним в личных покоях и долго о чем-то беседовал. Затем распорядился палить из крепостных пушек и бить в колокола, а в своей придомовой церкви приказал священникам провести службу, причастить и соборовать незнакомца. Такую процедуру проводят только с находящимся при смерти. После завершения службыбоярин отдал еще один приказ – облачить своего гостя в богатые одежды, дать ему лучшего жеребца, украшенного серебряной и золоченой упряжью.

Всего несколько человек в Москве знали смысл происходивших событий. Незнакомец попрощался с Годуновым, сел на коня и выехал из Москвы в сторону Коломенского. При подъезде к лагерю Казы-Гирея на всадника накинулись охранные отряды татар. Увидев пленника в богатых одеждах и понимая, что перед ними знатный человек, татары не стали его вязать, проводили в лагерь и ввели в шатер к хану. Пленник стал жаловаться на царя, бояр и особенно на Годунова. Просил хана поскорее занять Москву, сменить правителя и предлагал себя в помощники будущему московскому государю.

Хан внимательно выслушал и спросил, что за шум был слышен в Москве, почему палили пушки и били колокола.

Пленник отвечал, что с такой радостью встречали прибывшее в столицу из Новгорода и Польши войско, около 30 тысяч человек. Хан, который планировал легко взять Москву, был взбешен такими сведениями и, заподозрив пленника в обмане, приказал пытать, дабы выведать правду. Пленник и под пытками не отрекся от своих слов. На рассвете на месте бывшего татарского лагеря были видны только догоравшие костры и брошенный обоз. Хан предпочел ретироваться. Московская конница нагнала под Тулой лишь хвост татарского войска.

Судьба и имя человека, ценой своей жизни спасшего Москву, так и остались неизвестны.