В 1975 году в столице Чили Сантьяго в обстановке строжайшей секретности прошла встреча между ближайшим соратником Пиночета, шефом политической полиции ДИНА Мануэлем Кантреросом и представителями ЦРУ. На ней были достигнуты тайные договоренности, к которым вскоре присоединились спецслужбы Аргентины, Бразилии, Боливии, Парагвая, Перу и Уругвая. Так вступил в действие широкомасштабный план операции «Кондор», направленной на совместную борьбу в Южной Америке с «подрывными элементами», под которыми подразумевались не только «марксисты» и прочие «красные», но и оппозиционеры вообще, каждый, кто осмеливался возвысить голос против правления военной хунты в своей стране. Участники операции «Кондор» обменивались оперативной информацией о местонахождении своих противников, разрабатывали способы их похищения. Уругвайского или боливийского оппозиционера могли схватить в Аргентине либо в другой стране, после чего человек попросту исчезал. Совершались, впрочем, и громкие убийства – с помощью дистанционно управляемых бомб. Хищные когти «Кондора» терзали своих жертв на протяжении десятилетия. Особенно отличились в искоренении «крамолы» руководители чилийской тайной полиции ДИНА и аргентинской разведки СИДЕ. Тесное сотрудничество двух спецслужб получило очередной импульс еще до принятия плана «Кондор», вскоре после событий 11 сентября 1973 года в Чили.

РАСПРАВА НАД ГЕНЕРАЛОМ

Весть о перевороте, возглавляемом Пиночетом, застала командующего сухопутными войсками Чили Карлоса Пратса в провинции. Он был одним из немногих генералов, кто сохранил верность конституции и президенту Альенде. Но обстоятельства сложились так, что у Пратса не оставалось иного выхода, как эмигрировать в Аргентину. Вместе с семьей он поселился в Буэнос-Айресе, оказавшись вскоре «под колпаком» спецслужбы ДИНА.

14 сентября 1974 года в квартире генерала раздался телефонный звонок. Мужской голос предупредил о готовившемся покушении. Незнакомец посоветовал Пратсу созвать пресс-конференцию и выступить на ней с заявлением о постоянных угрозах в его адрес. Генерал поступил иначе. Он связался с полицией и сообщил о звонке анонимного «доброжелателя». Его вежливо выслушали, тем дело и ограничилось. Неведомым образом слухи о скором покушении на известного эмигранта разнеслись по всей столице. Владельцы здания, где тот снимал квартиру, поспешили застраховать дом на случай взрыва бомбы.

Бомба взорвалась 29 сентября. Установлена она была под днищем автомобиля, на котором генерал и его жена вернулись домой из гостей. Находившийся за рулем Пратс еще успел выйти наружу, чтобы открыть ворота гаража. И тут прогремел взрыв. Жена генерала погибла мгновенно, а он сам, смертельно раненный, был отброшен взрывной волной в сторону. Когда к нему подбежали люди, он еще дышал, но ранения оказались столь серьезными, что через несколько минут Пратс скончался.

ПОЧЕРК – ТОТ ЖЕ

Чилийская тайная полиция «дружила» не только с «соседями», но и с ЦРУ. Некоторые ее агенты одновременно проходили по обоим ведомствам. Надо полагать, неспроста Кантрерос решился на беспрецедентную акцию: устроить очередное покушение на видного оппозиционера не где-нибудь, а в центре американской столицы.

Орландо Летельер был одним из ближайших соратников президента Альенде, занимая в правительстве ряд министерских постов. Он стал едва ли не первым из высокопоставленных лиц, кого схватили путчисты. В капюшоне, накинутом на голову, его увезли в казарму пехотного полка, где министр подвергся издевательствам и угрозам. Почти год он содержался в подземном каземате, а затем в концлагере на печально знаменитом острове Досон.

Лишь в сентябре 1974-го Летельер был освобожден и выслан из страны. Какое-то время жил в Венесуэле, позднее перебрался в США, поселившись вместе с женой и четырьмя сыновьями в Вашингтоне. Как политик, имевший связи с руководством демократической партии США, он был вхож в американские коридоры власти, встречался с Эдвардом Кеннеди и другими видными конгрессменами. На правах профессора Американского университета и эксперта Центра по исследованию внешней политики выступал с лекциями и статьями, разоблачая преступления хунты. Для режима Пиночета Орландо Летельер был одним из самых непримиримых врагов.

Политэмигранту не раз угрожали, но он оказался крепким орешком.

Утром 21 сентября 1976 года Летельер, выйдя из дома, сел за руль своего голубого «шевроле». В салоне находились еще двое: его секретарь, 25-летняя Ронни Моффит, и ее муж. Автомобиль не успел тронуться с места, как раздался сильный взрыв. Летельер и молодая женщина погибли мгновенно. Второй пассажир получил тяжелые ранения. Почерк убийц был тот же, что и в случае с генералом Пратсом.

Весть о гибели всемирно известного чилийского политэмигранта и его спутников облетела всю планету, вызвав многочисленные отклики. Многие говорили тогда о том, что в этом деле не обошлось без ЦРУ. Почти через полтора года следствие вышло на некоего Майкла Таунли, гражданина США, долгое время проживавшего в Чили, где, кстати говоря, он находился и к моменту своего разоблачения. Пиночет был вынужден согласиться на его выдачу. Прокурор Проппер лично доставил обвиняемого в США.

Поняв, что его собираются сделать крайним, Таунли согласился на сотрудничество со следствием в обмен на то, что его статус будет изменен с главного обвиняемого на «защищенного свидетеля».

После этого двойной агент рассказал о своем участии в убийстве в Буэнос-Айресе генерала Пратса, а также в покушении в Риме на жизнь бывшего вице-президента Чили Бернардо Лейтона. Рассказал о том, как заложил бомбу в автомобиль Летельера, какую роль в этой операции сыграли его сообщники – пятеро кубинских эмигрантов, кто именно привел в действие детонатор.

Выдал он и своего резидента – капитана тайной полиции ДИНА Артура Фернандеса, отец которого был военно-воздушным атташе чилийского посольства в Вашингтоне. А еще Майкл поведал, как провез в США через таможню десять детонаторов и о том, как его с резидентом принимал заместитель директора ЦРУ генерал Вернон Уолтерс. Наконец, он назвал имена тех, кто отдал приказ о ликвидации Летельера. Речь шла о генерале Мануэле Кантреросе и его заместителе по тайным операциям за рубежом полковнике Педро Эспиносе.

Таунли получил небольшой срок, вскоре вышел на свободу, сменил имя и растворился где-то на просторах США. Пиночет, поклявшийся, что он ничего не знал о планах покушения на Летельера, объявил о роспуске тайной полиции ДИНА и об увольнении со службы ее руководителей. Но Кантрерос и Эспиноса тут же получили теплые местечки в дипломатических представительствах Чили за рубежом, а ДИНА вскоре была восстановлена, только под другим названием.

ЧЕТЫРЕ ТРУПА В ПИКАПЕ

И до, и после убийства Летельера операция «Кондор» продолжалась полным ходом. Вечером 21 мая 1976 года в Буэнос-Айресе, на углу двух оживленных улиц, аргентинская полиция осмотрела красный пикап марки «Торино», предположительно брошенный. На заднем сидении лежал мужской труп. В багажнике находились еще три трупа – два мужских и один женский, все со связанными руками. Тела жертв носили следы истязаний и пыток. Смерть всех четверых наступила вследствие выстрелов в затылок либо в глазницу. По салону были разбросаны листовки, из которых следовало, что акция совершена некой леворадикальной организацией «Революционная армия народа».

В скором времени полиция установила личности погибших. Двое из них – Эктор Гутьеррес Руис и Сельмар Мичелини в прошлом являлись депутатами уругвайского парламента, видными политиками. Двое других, семейная пара Витлав – Барредо, тоже были политическими эмигрантами из Уругвая.

Как известно, Аргентина и Уругвай – страны-соседи. При этом столицы обоих государств – Буэнос-Айрес и Монтевидео – разделены лишь водами залива Ла-Плата. Политическая обстановка в обеих странах накалялась не раз. Поэтому исторически сложилось так, что при потрясениях в Уругвае местная оппозиция перебиралась, как правило, в Буэнос-Айрес, и наоборот.

В 1972 году, в период острого политического кризиса в Уругвае, к власти в этой стране пришел президент Бордаберри, выходец из семьи богатых латифундистов. Он запретил профсоюзы, назначил офицеров на ведущие посты в правительстве, позднее распустил конгресс и приостановил действие конституции.

Из-за угрозы физического уничтожения оппозиционные деятели вынуждены были эмигрировать, в основном, в Аргентину. В числе политэмигрантов оказались и трое видных сенаторов: бывший председатель палаты представителей парламента страны Эктор Гутьеррес, бывший министр Сельмар Мичелини и лидер Национальной партии Уругвая Вильсон Ферейра Альдунате. Ни один из них не являлся «марксистом».

После этого нашумевшего убийства правая пресса писала, будто сенаторы-эмигранты склонялись к сотрудничеству с президентом Бордаберри, поэтому, мол, с ними расправились аргентинские «левые экстремисты» по наводке своих уругвайских соратников. И лишь годы спустя, на основе многочисленных документов, было установлено, что уругвайские политики стали жертвами очередного пункта операции «Кондор», согласованно проведенной спецслужбами двух стран-соседей.

События развивались так. В ночь на 18 мая возле дома № 1011 по улице Посадас остановились три легковых автомобиля марки «Форд-фалькон». Из них выплеснулась вооруженная автоматами ватага, шумевшая так, словно собралась на пикник. А ведь дело происходило в престижном районе аргентинской столицы, где проживали крупные политики и бизнесмены и где располагались дипломатические представительства ряда стран.

Боевики вошли в здание, в котором жил Эктор Гутьеррес с семьей, уточнили у консьержа, дома ли эмигрант, затем поднялись на четвертый этаж и забарабанили в дверь, крича, что имеют ордер на обыск. Ворвавшись в квартиру, они связали бывшему парламентарию руки, натянули ему на голову наволочку и увели его вниз, заодно забрав из дома все ценное.

Налетчики действовали со столь вызывающей наглостью, словно абсолютно были уверены в собственной безнаказанности. Несмотря на поднятый ими шум, стражи порядка на месте происшествия так и не появились, хотя отделение полиции располагалось совсем рядом. Затем боевики подкатили к отелю «Либерти», где проживал Мичелини. Получив от перепуганного портье ключ, они заставили того проводить их к номеру, который занимал эмигрант. Точно также уругвайцу связали руки, после чего увели его вниз.

Этой же ночью шла охота за третьим эмигрантом – Альдунате, но тот, предчувствуя беду, скрывался у друзей, а затем обратился с просьбой о политическом убежище в посольство Австрии.

Чем же вызвали гнев спецслужб именно эти эмигранты?

Дело в том, что уругвайская оппозиция готовила некую важную акцию против правящей клики президента Бордаберри. Координаторами проекта выступали как раз трое названных эмигрантов-сенаторов. Через своих осведомителей в рядах оппозиции об этом узнали агенты уругвайской военной разведки.

Уж 15 мая в Монтевидео вынесли решение о физическом уничтожении трех сенаторов, а также семейной пары Витлав – Барредо, также принимавшей участие в политическом проекте. На следующий день в Буэнос-Айрес выехал ответственный представитель уругвайской разведки, вступивший в контакт с аргентинскими коллегами. В тот же день была создана штурмовая группа, которой предписывалось действовать от имени «леворадикальной организации».

Схваченных в постели сенаторов увезли за город, в уединенный особняк, где уже находились супруги Витлав – Барредо, подвергли пыткам и издевательствам. Все четверо были убиты 20 мая.

Никто ни в Аргентине, ни тем более в Уругвае не верил в официальную версию гибели оппозиционеров.

ВЫСЛЕЖИВАНИЕ «СМУТЬЯНА»

Осенью 1976 года парагвайская тайная полиция диктатора Стресснера обратилась к своим бразильским коллегам с просьбой посодействовать в поисках эмигранта Агостина Гоибуру. Этот оппозиционер, врач-ортопед по специальности, являлся руководителем Народного движения «Колорадо», непримиримым противником Стресснера. Парагвайская охранка давно уже вела за ним охоту. Ее агентам было известно, что Гоибуру нашел убежище в Аргентине, но часто бывает в Бразилии, у своих друзей-единомышленников в Фос-ду-Игуасу. Вблизи этого города, расположенного на реке Парана, у стыка трех границ (Бразилии, Аргентины и Парагвая), в тот период начиналось возведение крупнейшей гидроэлектростанции Итайпу. В многонациональном 40-тысячном коллективе строителей нетрудно было затеряться. Притом что Гоибуру совершал поездки под вымышленным именем, менял свою внешность при помощи грима и париков.

Бразильский генерал Кавалканти приказал своим агентам выследить «смутьяна».

Уже через два месяца Управление информационной безопасности (разведка и контрразведка Бразилии) направило парагвайцам отчет, содержавший целый список «подрывных элементов парагвайской национальности», обосновавшихся в Фос-ду-Игуасу. Сообщалось также, что Гоибуру вернулся в свое убежище в Аргентине.

Далее, опять же по просьбе подручных Стресснера, действовавших в рамках операции «Кондор», в дело вступила аргентинская охранка. 9 февраля 1977 года Агостин Гоибуру был похищен из своего дома и тайно доставлен в Парагвай. Много лет спустя парагвайский юрист обнаружил досье Гоибуру, из которого следовало, что оппозиционер был замучен до смерти солдатами президентского полка в Асунсьоне.

ПРЕЗИДЕНТ-СКИТАЛЕЦ

В конце 1960-х годов политическая атмосфера в Боливии была взрывоопасной. Под бесконечные разговоры об идеалах «боливийской революции» и спорах о личности Че Гевары, убитого именно боливийскими карателями, в стране не прекращалась череда военных переворотов. Был период, когда сразу шесть генералов одновременно заявляли о своем статусе президента страны.

В 1970 году, после подавления путча, президентом стал верховный главнокомандующий генерал Хуан Хосе Торрес. Выходец из бедной семьи, дослужившийся до высоких чинов, он считался сторонником «левых» взглядов.

Торрес объявил о национализации большей части горнодобывающей отрасли, об увеличении зарплаты шахтерам, о повышении социальных расходов бюджета. Генерал Торрес продержался у власти меньше года, будучи смещенным со своего поста в результате очередного военного переворота. Торрес бежал сначала в Перу, оттуда перебрался в Чили, где издал свой политический манифест. После прихода к власти Пиночета президент-эмигрант переехал в Аргентину, продолжая выступать с критикой правящего в Боливии режима.

1 июня 1976 года генерал был похищен и убит в провинции Буэнос-Айрес, недалеко от столицы. Известно лишь то, что акцию в рамках операции «Кондор» провела боливийская разведка, заручившаяся поддержкой аргентинских коллег. Власти Боливии запретили хоронить популярного в народе генерала на родине. Только в 80-х его прах был перевезен из Мексики и захоронен в склепе «Мемориала национальной революции» в Ла-Пасе.

«ПОЛЕТЫ СМЕРТИ» И «АРХИВЫ ТЕРРОРА»

Однако далеко не всем борцам с тиранией «консорциум убийц» уготавливал «громкую» смерть.

Многие рядовые оппозиционеры исчезали тихо и бесследно. Одним из способов расправы с ними были так называемые «полеты смерти», особенно часто практиковавшиеся в Аргентине. Перед казнью группу людей накачивали наркотиками, затем погружали на борт самолета или вертолета. Когда летательный аппарат удалялся от побережья на значительное расстояние, несчастных сбрасывали вниз – либо непосредственно в Атлантический океан, либо, с целью экономии горючего, в залив Ла-Плата.

Об отдельных подробностях этих жутких расправ рассказал бывший аргентинский офицер Адольфо Силинго, который в 2005 году был приговорен в Испании к 640 годам тюремного заключения. Силинго лично участвовал в двух «полетах смерти», жертвами которых стали 30 человек. По свидетельству офицера, только в 1977–78 годах было проведено порядка 200 «полетов смерти». Все их «пассажиры» «канули в воду» в буквальном смысле слова. При этом охранка пыталась представить дело так, будто оппозиционеры были высланы из страны или убиты их бывшими товарищами «за предательство».

Южноамериканским спецслужбам было с кого брать пример: ранее «полеты смерти» практиковались французской военной разведкой в Алжире и американцами во Вьетнаме. В общей сложности, по различным оценкам, жертвами террора тех лет в Южной Америке стали от 40 до 60 тысяч человек: 30 тысяч аргентинцев, более 3 тысяч чилийцев, 3 тысячи перуанцев, 160 парагвайцев, 150 боливийцев и 140 уругвайцев.

Впервые о некоторых подробностях операции «Кондор» рассказал американский журналист Джек Андерсон в статье, опубликованной в «Вашингтон пост» в августе 1979 года. Тогда же в мировой печати высказывались предположения, что ЦРУ создало этот «консорциум убийц», опасаясь, что после скандальных разоблачений своей деятельности, имевших место в 1975 году, оно само уже не сможет с прежней свободой рук чинить расправу над неугодными политическими деятелями Латинской Америки.

В середине 80-х годов проект «Кондор» был свернут. В ту пору его организаторы и руководители могли еще рассчитывать на то, что санкционированные ими массовые преступления навсегда останутся в прошлом. Но мир стремительно менялся. К власти в странах Южной Америки пришли гражданские правительства, взявшие на себя обязательства восстановить справедливость по отношению к людям, подвергшимся насилию при военных режимах.

А в декабре 1992 года произошла сенсация. Парагвайский юрист, бывший политзаключенный Мартин Альмада и судья Хосе Фернандес, проводя поиски документов, относящихся к делу Альмады, обнаружили в полицейском участке в пригороде Асунсьона огромный архив данных о репрессиях в Парагвае и других южноамериканских странах по линии операции «Кондор». Эти документы, приковавшие к себе внимание мировой общественности, получили название «архивов террора».

ВОЗМЕЗДИЕ

Вскоре после этого в Чили и других странах, в том числе европейских, сложились инициативные группы и комитеты общественности, требовавшие детального расследования всех преступлений, связанных с операцией «Кондор». В 1995 году Верховный суд Чили приговорил к длительным срокам тюремного заключения руководителей бывшей спецслужбы ДИНА Кантрероса и Эспиносу. В ходе судебного процесса выяснилось, в частности, что распоряжение об организации покушения на Летельера отдал лично Пиночет.

В Уругвае наказание понесли экс-диктаторы Бордаберри и Альварес, а также ряд их приближенных.

Испанский судья Балтасар Гарсон чуть было не посадил Пиночета на скамью подсудимых в Мадриде. Следом его выдачи потребовали судебные власти ряда других европейских стран. В Чили также намеревались привлечь отставного диктатора к суду, но эти попытки не увенчались успехом ввиду засвидетельствованной врачами невменяемости престарелого генерала.

В 2007 году перед лицом закона предстали высокопоставленные функционеры режима Стресснера.

В 2008-м итальянские власти выдали ордера на арест 140 граждан стран Латинской Америки, которые могли иметь отношение к операции «Кондор». Дело в том, что среди ее жертв оказались 25 итальянцев, что позволило Риму провести собственное расследование, начавшееся еще в конце 90-х по иску родственников погибших.

В 2009-м чилийский судья выдал ордера на арест 129 бывших сотрудников тайной полиции, инкриминируя им соучастие в убийствах и исчезновениях оппозиционеров.

Не избежал неприятностей даже такой «зубр» американской дипломатии, как бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. В 2001 году ряд правозащитных организаций обвинили его в причастности к проведению операции «Кондор». Аргентинский судья, ведший уголовное расследование, заявил, что Киссинджер является потенциальным подозреваемым и даже ответчиком. Позднее французский судья направил по тому же вопросу повестку Киссинджеру в парижский отель «Риц», где остановился американский гость. Киссинджер предпочел срочно покинуть Францию, заодно отказавшись от поездки в Бразилию, где он мог стать объектом судебного расследования. Дело зашло так далеко, что госдеп США вынужден был выступить с заявлением, запрещавшим Киссинджеру давать какие-либо показания о своей работе во главе дипломатического ведомства.

Как бы там ни было, ставить точку в истории операции «Кондор» еще рано…