Крепкий «Тютюн» для атамана. Часть 1
СЕКРЕТЫ СПЕЦСЛУЖБ
«СМ-Украина»
Крепкий «Тютюн» для атамана. Часть 1
Дмитрий Веденеев
журналист
Киев
20242
Крепкий «Тютюн» для атамана. Часть 1
Юрий Тютюнник — атаман и генерал-хорунжий Армии УНР. 1920 год

В историю советских спецслужб вошли классические оперативные игры 1920-х годов «Трест» и «Синдикат», проводимые ВЧК-ОГПУ с закордонными центрами политической эмиграции и разведками ряда зарубежных государств. Их замысел состоял в мастерской имитации существования в СССР «подпольных антисоветских организаций», желавших установить связь с зарубежными единомышленниками. На удочку чекистов попались опытнейший конспиратор и боевик Борис Савинков, английский разведчик, уроженец Одессы Сидней Рейли… Однако мало кому известен «украинский вариант» подобных операций — игра «Тютюн» по выводу из-за границы генерал-хорунжего Армии Украинской Народной Республики (УНР), организатора антибольшевистского повстанческого движения на Украине и шефа Партизанско-повстанческого штаба Юрия Тютюнника…

АВТОБИОГРАФИЯ

…В 1923 году Юрий Тютюнник наконец смог «отдохнуть» от ратных дел и предаться воспоминаниям о своем насыщенном событиями жизненном пути. Делать это ему пришлось… в камере республиканского ГПУ в Харькове. Пребывая под следствием, атаман получил возможность написать автобиографию, в основу которой легли вопросы, поставленные перед ним председателем ГПУ УССР Всеволодом Балицким.

…Будущий лидер повстанцев родился 20 апреля 1891 года в селе Будищи Звенигородского уезда на Киевщине в семье крепостных крестьян, едва сводившей концы с концами. «Наука» ограничилась для Юрка одноклассным сельским училищем. Правда, он жадно читал, благо старший брат Иван, выбившийся в управители имения графа Шувалова, привез две огромные корзины книг, выписал младшеньким популярные журналы.

Первый опыт «классовых битв» Юрий получил в мае 1902 года. Юг империи сотрясали крестьянские волнения, и в дом Тютюнникова нагрянули с обыском жандармы, избили отца, брата Макария и бросили их в Уманскую тюрьму. Впоследствии выяснилось, что братья Иван и Макарий распространяли листовки эсеров. Юрий стал основным работником в семье. События революции 1905 года, а также пример Макария, примкнувшего в армии к революционному движению, сформировали его политические убеждения и национальное самосознание. Ненавистная власть была для него «русской», львиная доля земель на Украине принадлежала «людям чужой национальности», «рос я в местности, где из рода в род передавались традиции казацкой борьбы против панов за Украину».

С 1913 года он попадает в 6-й Сибирский полк, стоявший во Владивостоке. Казарменная муштра только увеличила его «ненависть к угнетателям и любовь к своему родному, украинскому». Тогда же Тютюнник примкнул к революционному движению.

В Первую мировую он получил тяжелое ранение в голову под Лодзью. После излечения закончил школу прапорщиков, опять воевал в родном полку, однако новое ранение и болезнь легких привели его в конце концов в 32-й запасной полк в Симферополе. Тут и услышал от солдат ротный командир: «Господин поручик! Царя уже нет, скрозь революция…». Офицер-патриот сразу же включился в процесс украинизации воинских частей, был избран в украинскую Центральную раду и занимался организацией движения «вольных казаков» — своего рода народной гвардии, подконтрольной раде.

Во время украинско-советской войны 1919-1920 годов Юрий Тютюнник стал начальником штаба атамана Николая Григорьева, поднявшего восстание против советской власти и захватившего огромную территорию южной и центральной Украины, включая индустриальные центры. Позднее Григорьев разочаровался в оттолкнувшей крестьянство социально-экономической политике Директории УНР и обернул оружие против нее. Тютюнник же избавился от настроений повстанческой вольницы, выступив совместно со знаменитым атаманом Зеленым (Терпило) с заявлением: «Мы отказываемся от наших первых повстанческих лозунгов и будем впредь бороться со всеми врагами нашей государственности и нашей социальной и экономической независимости». Он перешел в регулярную Армию УНР, бился с Красной армией и как командир группировки из трех дивизий отличился при взятии важного железнодорожного узла Жмеринки. Деникинцы отступали при одном упоминании о подходе его отрядов.

В советско-польской войне 1920 года, в которой УНР выступила на стороне Юзефа Пилсудского, Тютюнник командовал наиболее боеспособной 4-й Киевской стрелковой дивизией, получил звание генерал-хорунжего. После поражения в боях с красными в ноябре 1920-го госаппарат и части Армии УНР были интернированы в Польшу. В Тарнове создается Державный центр УНР в эмиграции (ДЦ УНР) во главе с Симоном Петлюрой, старавшийся поддерживать боеспособность своих войск и с помощью Польши поднять всеобщее антикоммунистическое восстание на Украине.

ДУБИНА НАРОДНОЙ ВОЙНЫ

Политика «военного коммунизма» времен Гражданской войны насаждалась драконовскими методами. «Красный террор» проводился, как и требовал Ленин, «энергично и массовидно». «Буржуев» не просто уничтожали, а проявляли поистине сатанинскую изощренность в пытках. Село стонало от продразверстки; для подавления крестьянского протеста коммунистическая власть практиковала инициированные Свердловым и наркомвоенмором Троцким «раскрестьянивание» и «расказачивание». Свирепствовали отряды «интернационалистов», уничтожались заложники, села равняли с землей артиллерией.

Чрезвычайные меры продолжились и при переходе к «новой экономической политике». По постановлению Совнаркома УССР от 19 апреля 1921 года при вооруженных отрядах, боровшихся с повстанчеством, вводились «революционные тройки» с правами ревтрибуналов, их деятельность не регламентировалась никакими нормами права, а решения выполнялись беспрекословно. Тогда же глава украинского советского правительства Христиан Раковский подписал инструкцию о репрессиях против населения, поддерживающего повстанцев, предусматривавшую и расстрелы заложников.

Лихолетье 1917–1922 годов сократило население бывшей Российской империи на 13–15 миллионов душ, из которых лишь два миллиона пришлось на боевые потери. Стоит ли удивляться, что российское и украинское крестьянство ответило мощными восстаниями и свирепым террором против обидчиков, не прекратившимися и после окончания основных военных событий. К началу 1921 года только на Киевщине действовало до 100 повстанческих отрядов, ориентировавшихся на восстановление Украинской Народной Республики. Продолжала борьбу и 30-тысячная армия Нестора Махно. Антикоммунистическим движением были охвачены Подолье, восточная Волынь, Полтавщина, южные районы Украины и Донбасс. Отдельные формирования насчитывали до 3-6 тысяч штыков и сабель, при орудиях и десятках пулеметов, а общая численность организованных повстанцев достигала к весне 1921 года 40 тысяч бойцов. По официальным данным, в этом году убито было до 30 тысяч повстанцев, а общая их численность к ноябрю сократилась до 4-5 тысяч.

В ряде районов советская власть фактически отсутствовала, десятки городов и поселков время от времени переходили под контроль восставших, нарушавших линии связи, железнодорожное сообщение, захватывавших десятки пароходов на Днепре. Печальной реальностью стали и погромы еврейских местечек. Кстати, хотя советская пропаганда и живописала повстанчество как «кулацкий бандитизм», чекисты-современники высказывались реалистичнее: «Часто наблюдаем, — докладывал Черкасский отдел ГПУ, — что среди задержанных нет ни одной материально обеспеченной особы (ни одного сына кулака)».

Возникали и руководящие органы повстанчества. В марте 1921-го создается Всеукраинский центральный повстанческий комитет (Центрповстанком), развернувший свои губернские, уездные, городские и сельские комитеты. Однако уже в июле главные структуры Центрповстанкома, его Киевский и Екатеринославский комитеты были разгромлены Всеукраинской ЧК (ВУЧК), арестовавшей несколько сотен подпольщиков. На смену пришла созданная в августе «Казацкая рада», стремившаяся руководить сопротивлением в Киевской, Волынской, Подольской, Николаевской и Одесской губерниях. Рада установила контакты с рядом повстанческих формирований и подпольной «УНРовской контрразведкой» в Киеве. Последнюю организовали полковник царского Генштаба Виктор Алексеев и посланец закордонного центра УНР Николай Афанасьев (разведчики даже добыли и переправили за границу мобилизационный план УССР!). Обе организации ликвидировала ВУЧК 3 марта 1922 года, к суду привлекли 245 человек, расстреляв активных участников подполья.

Особое внимание подпольщики уделили насаждению агентурной сети в органах советской власти и частях РККА. Подпольная «Военная организация сечевых стрельцов» появилась в Киевской школе червонных старшин, нелегальная группа в 402-м стрелковом полку. Ядро заговорщиков составляли командиры, перешедшие в РККА из Червонной украинской галицкой армии.

Силы противоборствующих сторон были явно неравными. Летом 1921 года на Украине дислоцировалось 14 стрелковых и 4 кавалерийские дивизии РККА, отдельная пограничная дивизия Особого отдела Киевского военного округа, части органов внутренних дел и ВУЧК, 23 бронепоезда; численность аппарата ВУЧК достигла 22 тысяч сотрудников. Всего же в распоряжении «Постоянного совещания по борьбе с бандитизмом», куда вошел и командующий вооруженными силами Украины и Крыма, разработчик эффективной антипартизанской стратегии Михаил Фрунзе, находилось до миллиона штыков! Однако, несмотря на огромный военно-чекистский контингент, сосредоточенный в мятежной республике, властям не удавалось подавить то, что официально именовалось «политическим бандитизмом». Из полесских пущ и труднодоступных яров лесостепи лихие атаманы совершали налеты на госучреждения, громили небольшие гарнизоны, железнодорожные станции, сахарные заводы.

В этих условиях повстанцы нуждались в квалифицированном военном руководстве и поддержке извне. Таким координирующим центром стал Партизанско-повстанческий штаб (ППШ), созданный в январе 1921 года при Главном командовании войск УНР в эмиграции. Во главе штаба стал генерал-хорунжий Юрий Тютюнник.

ПОВСТАНЧЕСКИЙ ШТАБ: БОРЬБА И ИНТРИГИ

Повстанческий штаб размещался сначала в Тарнове, а затем во Львове, и ставил своей задачей управление деятельностью повстанцев в УССР, переброску на помощь им отрядов Армии УНР с целью свержения власти большевиков путем всеукраинского вооруженного восстания. Структура ППШ создавалась при квалифицированном участии царского еще генштабиста полковника Юрия Отмарштайна. Штаб включал отделы: оперативный, организационный, административно-политический и разведывательный. ППШ развернул на советско-польской границе свои разведпункты и стремился наладить разведывательную и организационную работу среди повстанцев на Украине, развернуть диверсию и саботаж. В разведке ППШ действительно преуспел, собрав достаточно обширные сведения о военном потенциале красных и положении в УССР.

Для удобства в управлении территорию республики разделили на 5 повстанческих групп, разбитых на 22 повстанческих района. Если верить чекистам, только в 1921 году ППШ забросил на Украину до 900 разведчиков, диверсантов, организаторов партизанско-подпольной борьбы и десятки вооруженных групп.

Условия работы ППШ были весьма специфические. Штаб пребывал под плотной опекой польской разведки, а сама Польша — в деликатном положении. При всей неприязни к Советской России, чьи войска еще недавно стояли под стенами Варшавы, поляки вынуждены были формально придерживаться условий Рижского мира от 18 марта 1921 года, запрещавшего пребывание на территории сторон вооруженных формирований, враждебных обеим странам. Официально Петлюра был объявлен высланным из страны, и перешел на нелегальное положение. Оказывая содействие разведывательно-подрывной деятельности ППШ, польский Генштаб все же считал, что к осени 1921 года пик повстанческой активности на Украине минул, и вторжение большими силами обречено на поражение. Иной точки зрения придерживались сам Петлюра и Тютюнник. 17 октября шеф ППШ получает приказ начать поход на Украину. Удар планировалось нанести силами трех групп: Бессарабской из Румынии в направлении на Тирасполь (300 бойцов), Подольской (530 человек) и Волынской во главе с самим Тютюнником (до 1,5 тысячи штыков) на Киев.

При этом лишь половина воинов имела оружие и зимнюю одежду, и ставка делалась на поддержку местными повстанцами и населением. Однако реальной ситуации Тютюнник, мягко говоря, не знал, иначе бы не отдавал повстанцам Украины фантастические приказы по овладению Полтавой и Екатеринославом, осаде Киева и Харькова. «Помогла» в раздувании полководческих амбиций атамана и советская спецслужба.

Не прибавляли боеспособности ППШ и раздоры между его шефом и лидером ДЦ УНР. Как писал с горечью Тютюнник, Петлюра «старался все время в состав ППШ включить своих клевретов… А они правдой служили только тому, кто сегодня больше платит. Эти штабисты, не говоря уже о самом Петлюре, пребывали в найме у поляков». Без согласования с начальником ППШ Петлюра отправлял на Украину лично преданных себе людей с сомнительным прошлым, «и эти людишки, попав на Украину, воевали друг с другом, они устраивали провокации и своим поведением оправдывали данное им название «бандиты». Впрочем, сам Тютюнник не брезговал «запрещенными приемами», и вторжение предлагал сопроводить вооруженными провокациями — нападениями на польские заставы переодетыми в советскую униформу боевиками ППШ.

Но самые, пожалуй, фатальные последствия для судьбы повстанчества и лично Тютюнника имела активная работа советской спецслужбы. Даже в ближайшем окружении Петлюры работали ее лазутчики — провокатор Петр Жидковский, Снигирев (личный секретарь Петлюры!), бывший полковник Емельянов. Был среди «гостей с Украины» и молодой чекист Сергей Карин-Даниленко…

«АРТИСТ» ИЗ ВСЕУКРАИНСКОЙ ЧК

Сергей Карин родился в 1898-м, в селе Высокие Байраки на территории современной Кировоградской области. В Гражданскую выпускник Елисаветградского реального училища примкнул к красным, на бронепоезде «Смерть белым!» принимал участие в боях с деникинцами и махновцами, пока его не свалил тиф. Оклемавшись, он основал в родном селе, совместно с актрисой Алисой Вербицкой, любительский театр. Тут-то и познакомился с «людьми в кожанках» — по ложному доносу Сергея арестовала ЧК как «скрытую контру». К счастью, его не «пустили в расход» — юноша чем-то приглянулся чекистам. А после он получил предложение пополнить ряды «карающего меча революции». С тех пор судьба Карина, прибавившего к собственной фамилии, для удобства работы на Украине, приставку «Даниленко», до 1947 года стала неотделимой от органов госбезопасности.

Артистизм будущего полковника НКГБ-МГБ как нельзя пригодился ему в сложных «ролевых» служебных мероприятиях — оперативные игры 1920-1930-х годов с закордонными центрами украинской политической эмиграции, попытка создать легендированный, подконтрольный НКВД «Провод ОУН» на Западной Украине в 1944-м, посредничество в переговорах советской власти с лидерами ОУН и УПА в 1940 х…

Но первым серьезным испытанием для сотрудника спецслужбы стало участие в разработке руководящих органов украинского повстанчества. Служа в Киевской ГубЧК, Карин-Даниленко случайно встретил однокашника по реальному училищу Турянского, студента института народного образования. Тот доверительно сообщил, что состоит в подпольной Украинской войсковой организации, и предложил Карину присоединиться к врагам режима. Начальники дали добро, и молодой чекист стал своим парнем среди борцов за «вильну Украину».

Вскоре пришлось овладеть амплуа «связного атамана Новицкого», действовавшего на Елисаветградщине, направленного с донесениями в ППШ (войти в доверие к Новицкому помог ранее внедренный в его формирование агент ВУЧК «Петренко»). Его обучали линии поведения на допросах в польской контрразведке-«дефензиве», посвящали в нюансы ситуации в эмиграционной среде. В сентябре 1921-го Карина переправили в Польшу. Три недели он провел в беседах с самим Тютюнником. Миссия была не из легких, учитывая, что ППШ имел контрразведывательный отдел, а сотрудники Штаба были инфильтрованы агентами польской «двуйки» — 2-го отдела (разведка и контрразведка) Генштаба «Второй Речи Посполитой».

Риск оправдал себя — чекист не только продвинул заготовленную дезинформацию, но и собрал сведения о готовящемся рейде генерал-хорунжего Нельговского. Тютюнник, амбициям которого льстила информация об успехах повстанцев на Украине, сообщил Карину такие подробности своих боевых планов, что в штаб-квартире ВУЧК долго не могли поверить в истинность добытых сведений, однако упреждающие меры приняли. 23 сентября отряды генерала встретили подготовленный отпор и потерпели поражение под Новоград-Волынском на Житомирщине. Добытые Кариным сведения «вылезали боком» повстанцам и далее: в октябре конница Примакова и Котовского разбила отряды полковника Палия (800 сабель) на Хмельниччине, и генерал-хорунжего Янченко на Волыни (900 бойцов, из которых 250 погибло и 500 попало в плен). Кроме того, дезинформация «сбила с пантелыку» штабистов Тютюнника, рассчитывавших при проведении рейда на мифические подпольные организации и неисчислимую повстанческую рать…

Наградой разведчику стали золотые часы и перевод в центральный аппарат ВУЧК. А с Юрком Тютюнником довелось встретиться еще раз — в кабинете Балицкого. Пленный атаман долго всматривался в лицо «посланца атамана Новицкого» и наконец сказал: «Перед кем можно склонить голову, так это перед ЧК. Хорошо работает…». А дезинформация Карина стала одной из решающих причин поражения отчаянного и заранее обреченного «Второго Зимнего похода» воинов Армии УНР.


3 февраля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847