Чекист-гуманитарий против церкви
СЕКРЕТЫ СПЕЦСЛУЖБ
«СМ-Украина»
Чекист-гуманитарий против церкви
Дмитриев Веденеев
историк
Киев
4813
Чекист-гуманитарий против церкви
Патриарх Тихон после окончания богослужения

Полковник Сергей Тарасович Карин-Даниленко (1898–1985) по праву считался «живой легендой» органов госбезопасности Украины. В его служебной биографии числятся оперативные игры с зарубежными центрами украинской политэмиграции, зафронтовая работа в тылу гитлеровцев, попытка создать подконтрольный НКВД «Провод ОУН» на Западной Украине в 1944-м, посредничество в переговорах с командованием УПА, «самоликвидации» Украинской греко-католической церкви, выполнение деликатных поручений Лаврентия Берии. «Имеет огромный опыт чекистской работы, лично провел весьма много сложных оперативных дел», — писали о нем кадровики МГБ УССР на излете его карьеры в 1946-м…

СЫН КУЛАКА И ПАТРИОТ УКРАИНЫ

На скрижали хрестоматийного жизнеописания заслуженного чекиста не принято было заносить его ведущую роль в изощренной борьбе безбожной власти со Святою Соборною и Апостольскою Церковью, с единством Православия в Украине в 1923–1931 годах… Да и иные драматические страницы истории религии на Украине не будут полными без учета роли этого незаурядного человека.

Сергей Карин родился в 1898 году в селе Высокие Байраки Херсонской губернии (на территории современной Кировоградской области). Отец его, Тарас Александрович, происходил из крепостных, участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 годах в рядах любимого полка генералиссимуса Суворова — Фанагорийского гренадерского. От двух браков имел 15 детей, стал, как говорится, крепким хозяином. Дотошные материалы спецпроверки, составленные при восстановлении Карина-Даниленко на службе в органах госбезопасности в 1944-м, указывают, что отец чекиста был кулаком, имел до 70 десятин земли, конную молотилку, веялку, плуг, нанимал батраков и перепродавал скот. Позднее односельчане написали Карину о том, что его родители умерли от голода в 1933-м, в то время, когда их сын верой и правдой служил в советской внешней разведке.

Интересно то, что будущий борец с «украинским буржуазным национализмом» в юности являлся «национально сознательным» украинцем. Обучаясь в 1911–1919 годах в Елисаветградском коммерческом училище, как говорится в документах, «принимал участие в украинском нелегальном кружке шовинистического направления» («шовинистами» в специфической по национальному составу чекистской среде 1920–1930-х годов именовали украинских национал-патриотов и «самостийников»). «Был безусловно заражен шовинизмом ради спасения «неньки Украины» — каялся Сергей Тарасович в автобиографии от 14 сентября 1923 года. При проверках 1939 и 1944 годов односельчане Карина показали, что тот «высказывался националистически» буквально незадолго до его вербовки в секретные сотрудники ЧК в 1921 году. Сергей прекрасно владел украинским языком, и в период украинизации даже входил в комиссию по «испытанию знания украинского языка» сотрудниками ГПУ УССР.

В Гражданской войне выпускник Елисаветградского реального училища примкнул к большевикам. На бронепоезде «Смерть белым!» принимал участие в боях с деникинцами и махновцами, пока молодого человека не свалил тиф. Лечился дома у отца, потом работал помощником землемера. Чудом избежал гибели, когда в декабре 1919-го родное село разгромили «белые» каратели элитной Дроздовской дивизии. После выздоровления основал в родном селе, совместно с актрисой Алисой Вербицкой, любительский театр. Вскоре по ложному доносу Сергея арестовала Елисаветградская уездная ЧК. Это случилось осенью 1920 года.

К счастью, его не поспешили «вывести в расход». Видимо в это время юноша чем-то приглянулся чекистам. Он согласился стать секретным сотрудником (по современным понятиям — агентом). С тех пор судьба Карина уже неотделима от органов госбезопасности. В 1922-м году для удобства работы в Украине, он прибавил к своей фамилии приставку «Даниленко».

РИСКОВАННЫЕ ИГРЫ

Первыми серьезными оперативными испытаниями для будущего контрразведчика стали операции по разработке подпольных органов украинского повстанчества. В июле 1921 года Карин-Даниленко в составе опергруппы Киевской губернской ЧК, принял участие в ликвидации «Украинской войсковой организации сечевых стрельцов». Карин через однокашника по училищу — студента Турянского, внедрился в подпольную «Украинскую войсковую организацию» и содействовал ее ликвидации. Затем последовала ликвидация «Всеукраинского петлюровского повстанкома» и Уманского повстанкома (август 1921 года). В сентябре-ноябре 1921 года неофит ЧК внедрился в елисаветградскую подпольную антисоветскую организацию «Народная месть» и подвел ее под ликвидацию.

Вскоре Карину пришлось овладеть амплуа «связного атамана Новицкого, действовавшего на Елисаветградщине», и якобы направленного с донесениями в закордонный Повстанческо-партизанский штаб (ППШ) при Генштабе армии Украинской Народной Республики в эмиграции. Войти к Новицкому в доверие помог ранее внедренный в его формирование агент ВУЧК «Петренко». Старшие коллеги-чекисты обучали Сергея линии поведения на допросах, объясняли нюансы ситуации в эмиграционной среде. В сентябре 1921-го Карина переправили в Польшу, и он три недели провел в беседах с самим главой ППШ атаманом Юрием Тютюнником. Польская контрразведка-«дефензива» не сумела разоблачить артистично, даже вызывающе ведшего ролевую игру агента ЧК.

Риск оправдал себя — чекист не только продвинул заготовленную дезинформацию, но и собрал сведения о готовящемся рейде генерал-хорунжего Василия Нельговского. Тютюнник, амбициям которого льстила информация об успехах повстанцев в Украине, сообщил Карину такие подробности своих боевых планов, что даже в штаб-квартире ВУЧК долго не могли поверить в истинность добытых сведений. Однако упреждающие меры приняли. 23 сентября отряды генерала встретили подготовленный отпор и потерпели поражение под Новоград-Волынском на Житомирщине. Добытые Кариным сведения дорого обошлись повстанцам, а дезинформация сбила с толку штабистов Тютюнника. Которые при проведении рейда рассчитывали на поддержку мифических подпольных организаций и неисчислимую повстанческую рать. Дезинформация стала одной из решающих причин поражения отчаянного «Второго Зимнего похода» армии УНР в ноябре 1921 года.

Наградой разведчику стали золотые часы и перевод в центральный аппарат ВУЧК как «оказавшего большие услуги секретного сотрудника».

НАСТАВНИК ПО ТАЙНОМУ РЕМЕСЛУ

Кадровым сотрудником советской спецслужбы Карин-Даниленко стал 14 августа 1922 года, заняв должность уполномоченного Секретного отдела (СО) в Секретно-оперативной части (СОЧ) Главного политического управления (ГПУ) УССР (на этой должности он пробыл до 1927 года). Вскоре начальник СОЧ Быстрых дал позитивную характеристику подчиненному — хороший агентурист, спокойный, настойчивый, добросовестный, работая секретным сотрудником «оказал большие услуги».

Особое место в использовании актерских способностей Сергея Даниловича для улучшения мастерства сотрудника спецслужбы, ведущего рискованную оперативную игру, да и в дальнейшей его чекистской карьере, сыграл Валерий Горожанин. Он являлся заметной фигурой в советской политической контрразведке и внешней разведке, определенное время выступал координатором оперативной работы «по церковной линии» в Украине, и о нем стоит сказать несколько слов.

Валерий Михайлович Горожанин (настоящая фамилия, по одной из версий — Кудельский) родился в 1889 году в Аккермане (ныне Белгород-Днестровский) Бессарабской губернии, в семье страхового агента. Закончил экстерном гимназию, и в 1909-1912 и 1917 годах обучался на юридическом факультете Новороссийского университета в Одессе (закончил четыре курса). Это позволило ему, впоследствии выделиться образованностью и общекультурным уровнем среди коллег по ГПУ-НКВД УССР и способствовало работе среди интеллигенции. Ведь к 1934 году среди 209 руководителей разных уровней на столичной Харьковщине только 5 имело законченное высшее образование, а не менее 70 — получили низшее образование или писались в анкетах «самоучками»).

Уже в 1908 году Валерий «за революционную деятельность» попал в Тираспольскую тюрьму, где содержался вместе с легендарным бессарабским бандитом и будущим командиром кавалерийского корпуса РККА Григорием Котовским. До революции будущий генерал спецслужбы состоял в партии социалистов-революционеров (эсеров, известных своим индивидуальным террором против властей). Побывал в ссылках, после вольноопределяющимся пошел на фронт Первой мировой войны, но в 1916-м дезертировал, в 1917-1918 годах примыкал к украинской партии боротьбистов. Послужив в Красной Армии, Валерий Михайлович в 1919 году окончательно связал свою жизнь с органами госбезопасности — стал следователем по особо важным делам Одесской ЧК, которая славилась жуткими пытками и изощренными убийствами арестованных «классовых врагов» (хотя данных о причастности к ним недоучившегося юриста у нас нет). Во время деникинской оккупации попал в руки «белой» контрразведки и был приговорен к расстрелу, однако был освобожден взявшей город Красной Армией.

В 1920 году перешел на оперативную работу, состоял уполномоченным по борьбе с контрреволюцией, заведующим секретно-оперативным отделом и членом коллегии Николаевской губернской ЧК. Именно в это время Горожанин подготовил и внедрил в петлюровское подполье чекиста Карина-Даниленко, преподав ему первые уроки разведчика. Длительное время Горожанин служил руководителем секретно-политических подразделений органов госбезопасности Украины и СССР, занимавшихся оперативной разработкой политических и общественных организаций, интеллигенции, «церковной контрреволюции» и «сектантов». С февраля 1921 г. — начальник Секретного отдела (СО) Центрального управления ЧК Украины в Харькове, начальник СО Всеукраинской ЧК, с марта 1922-го и до мая 1930-го — начальник СО (секретно-оперативной части) ГПУ УССР.

В это же время под его кураторством «продуктивно» работал по «церковникам и сектантам» Карин. Начертанная красным карандашом виза Горожанина стоит под его «церковными» аналитическими отчетами. Результаты агентурно-оперативной работы Горожанина и его подопечных по разрушению Церкви были в декабре 1927 года отмечены довольно редким тогда орденом Красного Знамени (кроме того, чекиста-«гуманитария» дважды поощряли высшей ведомственной наградой — знаком «Почетный работник ВЧК-ГПУ»).

Горожанин в воспоминаниях современников предстает хрупким человеком с красиво посаженной крупной головой и шапкой густых волнистых волос с проседью. Низкий голос приятного тембра резко контрастировал с решительностью в высказываниях, а «мягкая, впечатлительная, художественная натура» плохо гармонировала с делом его жизни. Валерий Михайлович, судя по всему, был разносторонней личностью, имел обширные знакомства среди интеллигенции (сейчас бы сказали — «человек тусовки»), что помимо расширения оперативных возможностей, давало возможность «растворять» общение с секретными сотрудниками и осведомителями, коими была пронизана творческая и научная среда. Среди его друзей оказался даже Владимир Маяковский.

Пролетарский поэт в то время «жил втроем» (когда о «шведской семье» еще не слыхивали и в самой Швеции) с горячей сторонницей «свободной любви» Лилей Брик и ее мужем Осипом Бриком (бывшим чекистом). Их квартиру-салон часто посещали сотрудники ведомства Дзержинского, и пролетарский поэт посвятил им в 1927-м немало стихов. Среди них стих «Солдаты Дзержинского», посвященный «Вал. М.» — Валерию Горожанину (они даже написали совместно сценарий «Инженер Д’Ар-си» («Борьба за нефть»).

Что собой представляло окружение негласного сотрудника ГПУ Лили Брик (женщины с сексуальными патологиями) описывает Аркадий Ваксберг в книге «Лиля Брик». Встречаясь в 1922 году с эмигрантами в Берлине, сотрудник ГПУ Осип Брик «тешил друзей кровавыми байками из жизни ЧК, утверждая, что был лично свидетелем тому, о чем рассказывал. А рассказывал он о пытках, о нечеловеческих муках бесчисленных жертв», включая истязания православных священников. Когда в августе 1930 г. Совнарком СССР постановил передать Лиле Брик половину наследства застрелившегося Маяковского (авторские права), отмечает Ваксберг, — Брики устроили неприкрытое торжество и пьянку: «Постановление правительства о введении Лили в права наследства отмечали в том же Пушкине, на даче, где каждое дерево и каждый куст еще помнили зычный голос Владимира Маяковского. Арагоны (известный писатель Луи Арагон был женат на сестре Л.Брик — Авт.) уехали, все остались в своей компании и могли предаться ничем не стесненному веселью».

С 7 мая 1930 года Горожанин пошел на повышение по той же линии работы — заместителем начальника Секретного (Секретно-политического) отдела ОГПУ СССР. 5 июля 1933 года чекиста перевели во внешнюю разведку ОГПУ-НКВД СССР (в межвоенный период — едва ли не лучшую спецслужбу мира) — помощником начальника, а затем и заместителем начальника Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ — ИНО Главного управления госбезопасности (ГУГБ) НКВД СССР. Вряд ли случайным был и переход Карина во внешнюю разведку — в 1934–1937 годах он служил помощником начальника Иностранного отдела ГПУ-УГБ НКВД УССР.

Кстати, Горожанин выдвинул еще одну легендарную личность — будущего генерал-лейтенанта и заместителя начальника внешней разведки Павла Судоплатова, которого со временем назовут «террористом СССР №1». Павел Анатольевич, как известно, ликвидировал в 1938 году в Роттердаме основателя и лидера Организации украинских националистов Евгения Коновальца, в годы Великой Отечественной войны возглавлял 4-е Управление НКВД-НКГБ СССР (зафронтовая разведывательно-диверсионная работа), а в послевоенные годы служил руководителем подразделения нелегальной разведки по добыче атомных секретов за рубежом, диверсионно-террористического подразделения МГБ СССР. «Горожанин имел большое влияние на украинскую творческую интеллигенцию, — писал сын П. Судоплатова, профессор Анатолий Судоплатов, — они благодаря Горожанину вышли на широкую дорогу жизни и творчества». И Герой Советского Союза полковник Дмитрий Медведев отмечал в воспоминаниях, как «учился у Горожанина мастерству тонкой комбинационной игры с противником». Увы, в противники записали и тысячелетнюю Православную Церковь.

К организации работы по «церковной линии» также имели прямое отношение и иные высокопоставленные чекисты, ценившие Карина. Среди них — заместитель начальника и начальник Секретно-политической части ГПУ УССР (1922–1924) Николай Быстрых («отличившийся» в конце 1920-го как начальник Особого отдела 6-й Армии и Крыма при «фильтрации» и уничтожении на полуострове 12 тыс. «враждебных элементов», и расстрелянный 22 сентября 1939 года). Другой его начальник комиссар госбезопасности 3-го ранга Карл Карлсон, расстрелянный после 22 апреля 1938 года, «признался» в том, что был вредителем, провокатором царской охранки, латышским, немецким и польским шпионом. Борцом с религией служил и Василий Иванов — член Всеукраинской антирелигиозной комиссии при ЦК КП(б)У, начальник столичного Харьковского областного отдела ГПУ, по совместительству — руководитель Учетно-информационного управления ГПУ УССР, контролировавшего и религиозные настроения населения (Иванова расстреляли 16 июля 1937-го в Москве).

«НОЧЬ БУДЕТ ДЛИННАЯ…»

7 апреля 1925 года, в праздник Благовещения, в возрасте 60 лет скончался Патриарх Московский и Всея Руси Тихон (Беллавин), избранный на этот пост после 300-летнего перерыва в истории Патриаршества, на Всероссийском Поместном Соборе 18 ноября 1917 года. Патриарх скончался в возрасте 60 лет, по официальным данным от сердечной недостаточности. За несколько часов до смерти первосвященник РПЦ произнес: «Теперь я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная, темная-темная»...

Действительно, поистине темный период гонений на Православие только начинался. Накануне Первой мировой войны Российская Православная Церковь (РПЦ) представляла собой официальную религию Российской империи, и имела солидную структуру — насчитывалось до 125 миллионов православных верующих (70% населения), 130 епископов, свыше 120 тыс. священников, диаконов и псаломщиков, 107 тысяч монашествующих и послушников. Насчитывалось 67 епархий, свыше 78 тысяч храмов и часовен, 1256 монастырей, 4 духовные академии, 62 духовные семинарии, 185 духовных училищ. Однако выступления многих религиозных деятелей того времени полны беспокойства и даже ужаса от реального состояния клира и иерархии.

Будущий священномученик Серафим (Чичагов) в письме от 14 ноября 1910 года бил тревогу: «Пред глазами ежедневно картина разложения нашего духовенства. Никакой надежды, чтобы оно опомнилось, поняло свое положение! Все то же пьянство, разврат, сутяжничество, вымогательство, светские увлечения! Последние верующие — содрогаются от развращения или безчувствия духовенства, и еще немного, сектантство возьмет верх… …Духовенство катится в пропасть, без сопротивления и сил для противодействия. Еще год — и не будет даже простого народа около нас, все восстанет, все откажется от таких безумных и отвратительных руководителей... Что же может быть с государством? Оно погибнет вместе с нами! … Все охвачено агонией и смерть наша приближается».

Несмотря на усилия ряда архиереев, священников, части «богоискательской» интеллигенции, бурное развитие социальной и миссионерской деятельности Церкви, всецело зависимая от державы РПЦ не получала «санкции свыше» на ответы вызовам времени. Росли антиклерикальные настроения, снизу среди клира распространялись настроения христианского радикализма, христианского социализма и реформизма, росло социальное расслоение духовенства и неприязнь против «архиерейско-монашеского деспотизма». Закладывались идеологические основы будущего «обновленческого» раскола (хотя тогда под обновлением вовсе не мыслилась конфронтация с канонической Церковью).

…Бесчинства и убийства священнослужителей бандитствующими элементами началось в 1917 году еще до прихода большевиков к власти. К началу же 1920-х Православная Церковь подошла серьезно ослабленной Гражданской войной, гонениями на верующих, эмиграцией. По неполным данным, за годы Гражданской войны 1917-1922 годах погибло 28 архиереев, несколько тысяч священников и монахов, до 12 тысяч верующих, вставших на защиту Церкви. Имеется и другая статистика: к 1924 году на территориях, где установилась советская власть, погиб 21 епископ, умерло 59, потеряли свободу 66 архиереев. По другим данным, в этот же период погибло до 15 тысяч представителей клира и монашества. Известный историк Церкви Поспеловский приводит данные о том, что во время кампании по конфискации церковных ценностей 1922 года было расстреляно или погибло в столкновениях по защите святынь свыше 8 тыс. человек, из них 2691 представителей «белого» духовенства, 1962 монаха, 3447 монахинь и послушниц.

Сам Патриарх Тихон подвергался аресту и допросам во внутренней тюрьме ГПУ. Под угрозой применения санкций, вплоть до высшей меры наказания, первосвященник РПЦ выступил с заявлением от 16 июня 1923 года в Верховный Суд РСФСР с ходатайством об изменении принятой в отношении него меры пресечения, и выражал раскаяние в «поступках против государственного строя»: «Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из под стражи… При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».

Но и это не спасло Патриарха от дальнейшей «разработки». По указанию Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б) с начала 1925 года, под руководством начальника 6-го отделения (оперативная работа против религиозных объединений) Секретного отдела (СО) ГПУ Евгения Тучкова, началась разработка «Дела шпионской организации церковников» (якобы — во главе с Патриархом), что угрожало ему высшей мерой наказания.


Читать далее   >


27 апреля 2020


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847