Как все помнят, первыми живыми существами, благополучно вернувшимися 20 августа 1960 года из суточного орбитального космического полёта, были собачки Белка и Стрелка. Примерно через год Белка нормально ощенилась, доказав тем самым, что космические полеты отнюдь не делают космонавтов бесплодными. Одного из щенков впоследствии подарили президенту Соединенных Штатов, и, сегодня, его потомки бегают по Белому дому. Когда в Вашингтон приезжает очередной глава России, ему обязательно показывают этих собак «космической» породы.

О ЧЕМ МОЛЧАЛА БЕЛКА

— Ну, хорошо, — скажет читатель, — на плодовитость самок космический полет не оказал отрицательного влияния… Но то, что он не сказывается на плодовитости самцов, тогда еще не было доказано. Ведь обе собачки — Белка и Стрелка, были сучками (или «девочками», как деликатно выражаются сегодня собаководы)! И для доказательства того, что аналогичное правило действует и в отношении представителей «сильного пола» потребовалось поженить космонавтов Валентину Терешкову и Андриана Николаева.

Вот здесь то вы и ошибетесь… Дело в том, что Стрелка была кобельком, от которого потом и ощенилась Белка!

— Но, почему же тогда у этого кобелька женская кличка Стрелка? — спросит читатель.

Дело в том, что имя собачке дали до полета в космос, и на космодром она уезжала, будучи «девочкой», а возвратилась из полета кобельком.

— Ну и ну! — воскликнете вы. — Либо автор статьи белены объелся, либо пребывание в космическом пространстве превращает сучек в кобелей!

Вовсе нет… Оказывается, Стрелка накануне полета в космос сбежала из вольера.

Об этом мне рассказала бывшая «воспитательница» знаменитых собачек Валентина Ивановна Чубукова (в то время ее фамилия была Корнеева), когда мы работали в Международном научно-техническом центре полезных нагрузок космических объектов (МНТЦ ПНКО) в подмосковных Мытищах.

Пришлось с помощью солдат ловить на Байконуре первую попавшуюся дворняжку, срочно выбривать на ней места для датчиков и сажать ее в космический корабль вместо Стрелки. Дворняга оказалась кобельком. Но давать ей мужское имя, в силу бюрократических причин уже не было ни времени, ни возможностей. Ведь все космические исследования проходили тогда под грифом «Совершенно секретно», и официальное сообщение для средств массовой информации, о том, что в космос благополучно слетали именно Белка и Стрелка, было подготовлено загодя и подкреплено десятком разрешающих подписей…

— И знаете, — говорит Валентина Ивановна, — эта дворняга показала себя в космосе лучше, чем Белка, которую мы полгода готовили к полету, приучали жить в тесном металлическом ящике, тренировали на центрифуге и на вибростенде.

Давно это было. Но руку, пославшую на орбиту первых «космонавтов»-собак, я и сейчас пожимая с нежностью. В День космонавтики мы обязательно собираемся в Мытищах, пьем «космическую» («горилку», которую я привожу из Черкасс), закусываем, тающим во рту украинским салом и танцуем...

ЗАЩИТНИК «МИРА»

Еще один интереснейший человек — генеральный директор МНТЦ ПНКО Владимир Петрович Никитский. До затопления космической станции «Мир» он был заместителем Главного Конструктора РКК «Энергия» и куратором станции «Мир». Это он руководил полетом Владимира Джанибекова и Светланы Савицкой, впервые осуществивших электросварку в открытом космосе. Никитский до последнего боролся против затопления станции «Мир» и… на этом «погорел». Его отправили на пенсию за то, что он якобы превысил свои полномочия, послав без согласования с начальством письмо президенту России Путину с доводами против уничтожения космической станции. Теперь-то многие понимают, что ее затопление было ошибкой…

Большой ошибкой было и то, что трудоспособного, опытнейшего и грамотнейшего человека, профессора отправили на пенсию!

Но без дела Никитский не смог сидеть! Он организовал хозрасчетное предприятие МНТЦ ПНКО, в котором нашли себе работу многие бывшие рыцари космоса. Среди них и Юрий Потапов — знаменитый изобретатель вихревого теплогенератора. Этот аппарат, на удивление всех, вырабатывает тепловой энергии больше, чем потребляет электрической. Еще до того, как дорасти до зама Главного Конструктора, Никитский был командиром советского лунного экипажа. Помните соревнование между США и СССР во второй половине 1960-х годов за то, чтобы первыми высадиться на Луне? Тогда победили американцы, а советские ракеты, создававшиеся для полета на Луну, одна за другой взрывались на старте.

— Видел шрамы у него на лбу? — спросил Потапов после того, как познакомил меня с Никитским в 2000 году. — И позвоночник поврежден... Это результат взрыва лунной ракеты на старте в 1968 году. Экипаж сидел в космическом корабле, все шло нормально, ракета была исправной, но самопроизвольно сработала спасательная ракета, укрепленная на носу космического корабля и предназначенная для отнесения его от основной ракеты в случае пожара. Она подожгла громадную основную ракету. Та взорвалась. Слава Богу, экипаж лунника остался жив — спасательная ракета отнесла их в сторону, но кости переломало взрывом. На том закончились и советские попытки слетать на Луну, и карьера Никитского как космонавта.

Когда я потом спросил Владимира Петровича, так ли это было и откуда у него шрамы, он замахал руками:

— Что ты, что ты! До старта с человеком на борту дело тогда не дошло. Ракеты взрывались без людей. А шрамы у меня от автокатастрофы в 1975 году.

— Да он никогда не признается! — рассмеялся Потапов. — Ведь с них подписку брали о неразглашении тайны.

СКАЖИТЕ, ОТКУДА ШРАМЫ?

И действительно, он даже не признается, что был командиром лунного экипажа. Поправляет меня: просто членом экипажа. Но это не столь важно, ведь в том экипаже было всего двое.

Тут уместно вспомнить статью Андриана Николаева «Как мы не слетали на Луну» (в №1 за 2004 год в московской газете «Дуэль»).

В ней говорится, что еще в 1964 году в ОКБ-1 был создан летно-испытательный отдел №90, которому предстояло заниматься проблемами высадки на Луну. Начальником отдела Королев назначил легендарного одноглазого летчика-испытателя Сергея Анохина. Для облета Луны создавался двухместный орбитальный корабль 7К-Л1, а для высадки на Луну к нему присоединяли одноместный посадочный модуль.

В августе 1967 года сформировался руководящий состав двух групп инженеров-испытателей лунной программы: Анохин, Бугров, Долгополов и Никитский. Владимиру Петровичу тогда было только 28 лет, а он уже в руководящем составе.

Они подготовили несколько лунных экипажей. В «лунном отряде» были и уже всемирно известные космонавты Леонов, Попович, Быковский и неизвестные в те годы Севастьянов, Рукавишников, ОМакаров. Программой предусматривалось десять беспилотных полетов, и два — с экипажами на борту.

Очень удачно прошел беспилотный полет лунного корабля «Зонд-4» в марте 1968 года. В течение недели аппарат пребывал в космосе, а космонавты Попович и Севастьянов, находясь на Земле, имитировали работу экипажа корабля, ведя переговоры с Центром Управления Полетом через радиосистему лунника.

Следующий старт был 22 апреля 1968 года. Задача заключалась в облете Луны и возвращении корабля на Землю. А поскольку спешили сделать это раньше американцев, то вроде бы рискнули отправить корабль с экипажем. Наверное, люди на нем действительно находились. Судите сами: на этот раз корабль был обеспечен системой спасения экипажа на случай пожара ракеты-носителя. Для беспилотного полета эта система не нужна, так чего ради, было выбрасывать деньги на оснащение ею беспилотного лунника?

Но самое интересное, что именно в тот день 22 апреля было подписано Международное соглашение о спасении космонавтов и возвращении их, вместе с космическими аппаратами, стране, запускавшей этот аппарат. Теперь лунная экспедиция могла не задумываться о том, в какую точку Земного шара она угодит при возвращении с Луны: любая страна обязана вернуть их домой. Все, можно лететь.

Но подвела как раз та самая система спасения экипажа — самопроизвольно сработала без надобности и подожгла ракету-носитель на старте. Поскольку экипаж остался жив, хоть и был покалечен, то объявили, что лунник и на этот раз взлетал без экипажа. Думаю, что шрамы на голове Никитского появились все-таки после этого старта, а не автомобильной аварии.

Ну а то, что советская космонавтика с самого зарождения предпочитала по мере возможности скрывать аварии и делать вид, что все идет как нельзя лучше, давно всем известно.

Обидно только, что у Никитского, которому, в отличие от многочисленных его учеников, так и не пришлось слетать в космос и получить Золотую Звезду, пенсия сегодня столь мала, что на нее не проживешь в Москве. Приходится подрабатывать.