У премии не литературное лицо
НАУКА
«Секретные материалы 20 века» №1(439), 2016
У премии не литературное лицо
Анатолий Мирошник
журналист
Санкт-Петербург
4591
У премии не литературное лицо
Здание Шведской академии в Стокгольме. С 1901 года ежегодно Шведская академия по завещанию Альфреда Нобеля присуждает Нобелевскую премию по литературе

Нобелевская премия по литературе вручается с 1901 года. Она считается куда более политизированной, чем Нобелевская премия мира, не говоря уж о наградах за достижения в области физики, химии, медицины и даже экономики. В 2015 году лауреатом стала белорусская писательница Светлана Алексиевич, награда которой была вручена с формулировкой «за ее многогласное творчество – памятник страданию и мужеству в наше время». Подобные определения являются неотъемлемой частью нобелевской церемонии. Лишь изредка награда вручается за какое-то конкретное произведение, как это было с «Тихим Доном» Михаила Шолохова, «Сагой о Форсайтах» Джона Голсуорси, «Будденброками» Томаса Манна или «Стариком и морем» Эрнеста Хемингуэя. В последние годы представители Нобелевского комитета выбирают поистине парадоксальные формулировки. В 2003 году живущий в Австралии южноафриканский писатель Джон Кутзее был удостоен награды «за создание бесчисленного количества обличий удивительных ситуаций с участием посторонних».

ПРЕМИЯ ЗАКРЫТОГО ТИПА

С момента ее основания присуждение Нобелевской премии по литературе было делом избранных. Учредивший награду промышленник и меценат Альфред Нобель делегировал права на определение лауреатов Шведской академии, основанной в 1786 году королем Густавом III для поддержки национального языка и литературы. В составе академии 18 человек, которые выбираются в нее пожизненно голосованием постоянных членов организации.

Процесс определения нобелевских лауреатов, сложившийся за более чем вековую историю, многоступенчатый. Сначала формируется расширенный список кандидатов, включающий порой несколько сотен литераторов. К осени их остается от нескольких человек до полутора десятков. До последнего момента, пока секретарь академии не объявляет имя лауреата, оно держится в глубочайшей тайне. Даже предавать огласке имена фигурировавших в списке претендентов строго запрещено. Тайны премиальной кухни могут быть обнародованы лишь через 50 лет.

Такой порядок определения лауреатов больше всего нравится… букмекерам. В последние годы суммы ставок на победителей литературного конкурса сопоставимы с теми деньгами, которыми рискуют пытающиеся угадать результаты матчей английской Премьер-лиги азартные футбольные болельщики. В 2015 году фаворитом считалась Алексиевич, опережавшая модного японского писателя Харуки Мураками, живого кенийского классика Нгуи Ва Тхионго, норвежского драматурга Юна Фоссе, а также американца Филиппа Рота и австрийца Петера Хандке.

Хотя само по себе лидерство в списке букмекеров ничего не значит. Ведь Алексиевич считалась фаворитом уже третий год подряд, но в 2013-м премия была присуждена канадской новеллистке Элис Манро, стиль которой сравнивают с чеховским, а в 2014-м – французскому писателю Патрику Модиано, вновь поднявшему тему человеческих судеб в период оккупации.

По мнению знатоков нобелевского закулисья, важную роль в определении лауреата 2015 года сыграли изменения, произошедшие в Шведской академии. Впервые в ее истории секретарем стала женщина, 53-летний профессор литературоведения Сара Даниус. Хотя, пожалуй, гораздо более важным фактором, предопределившим решение академиков, оказалась современная политическая обстановка и взгляды Алексиевич, занявшей однозначную позицию в противостоянии на Украине и не скрывающей своего негативного отношения к правлению президента Белоруссии Александра Лукашенко.

С начала двухтысячных писательница жила в Западной Европе и лишь два года назад вернулась в Минск. Ее книги, переведенные на 20 языков, гораздо больше известны читателям в Берлине или Лондоне, чем в Москве и Минске. На пресс-конференции в день вручения Нобелевской премии Алексиевич противопоставила любимый ею «добрый русский мир», в котором поклоняются литературе, балету и музыке, нелюбимому «миру Берии и Сталина». В список нелюбимых правителей были добавлены также Владимир Путин и Сергей Шойгу.

ЛЕВ ТОЛСТОЙ КАК ЗЕРКАЛО НОБЕЛЕВСКОГО ФОНДА

За время существования Нобелевской премии по литературе она вручалась 107 раз, и лишь в шестой награды удостоился автор, пишущий на русском языке. Вряд ли в обозримом будущем удастся догнать англоязычных писателей, которые произносили нобелевские речи 27 раз. Другие европейские языки пользовались куда большим уважением у шведских академиков. Франкоязычные писатели становились лауреатами 14 раз, немецкоязычные – 13, испаноязычные – 11.

В начале XX века вершители нобелевских судеб очень часто обращали внимание на скандинавских писателей. За счет этого они занимают ведущее место в языковом реестре лауреатов. Только шведских авторов в списке семь. В последние годы, следуя демократическими тенденциям, академики стали обращать внимание на другие страны и континенты. В 1986 году лауреатом был объявлен нигериец Воле Шойинка, который писал драматические произведения и прозу на английском, а стихи – на языке йоруба. Через два года премию получил египтянин Нагиб Махаруз, а относительно недавно, в 2012 году, заместитель председателя Союза писателей Китая Мо Янь. Вряд ли после этого кто-то сможет бросить упрек шведским академикам в том, что они поддерживают только диссидентов.

Хотя среди лауреатов, писавших на русском языке, пять из шести к таковым в той или иной форме относятся. А вот заслуженные классики не получили заслуженной награды. Сам Альфред Нобель в завещании указывал, что первой наградой в области литературы следует увенчать Льва Толстого. Узнав об этом, «матерый человечище» обратился с открытым письмом в одну из стокгольмских газет и предложил вручить награду, предусматривающую и солидный чек в шведских кронах, не ему, а преследуемым царским правительством духоборцам. Против присуждения премии уже признанному к тому времени классику выступил и тогдашний секретарь Шведской академии Карл Вирсен.

Он отметил, что российский писатель осудил все формы цивилизации и настаивал на принятии примитивного образа жизни, оторванного от высокой культуры. По мнению шведского академика, никто не стал бы выражать солидарность с такими взглядами. Вот и решили отдать первую премию французскому писателю и эссеисту Рене Сюлли-Прюдому. В ответ 49 шведских писателей во главе с Августом Стриндбергом направили в Шведскую академию письмо с решительным протестом.

Точку в дискуссии поставил сам Лев Толстой. Он написал письмо в Стокгольм и попросил вычеркнуть его имя из числа кандидатов навсегда, чтобы не омрачать церемонию отказом от получения премии. Других кандидатов в нобелевские лауреаты в начале ХХ века шведские академики в России не обнаружили. Даже Чехова не заметили.

ТРАДИЦИИ ИВАНА БУНИНА

В 1933 году нобелевским лауреатом стал Иван Бунин – «за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». Именно такой была формулировка шведских академиков. Когда самого Бунина спросили, за какое произведение он получил самую престижную литературную награду мира, классик затруднился ответить. «Возможно, по совокупности моих произведений, но надеюсь, что Шведская академия хотела увенчать мой роман «Жизнь Арсеньева», – подчеркнул Бунин на пресс-конференции.

Организаторы церемонии столкнулись с большой проблемой. Им так и не удалось решить, каким флагом украшать сцену. Советский был неприемлем для живущего в эмиграции лауреата, российский мог создать проблемы в отношениях с СССР. В результате ограничились шведским.

Российские писатели, оказавшиеся в эмиграции после Гражданской войны, более всего опасались, что Нобелевская премия будет вручена Максиму Горькому. Ему не могли простить возвращения с Капри в страну победившего социализма. В одной из эмигрантских газет даже всерьез обсуждалась идея выдвинуть на Нобелевскую премию вместе с Буниным Дмитрия Мережковского и Марка Алданова. Чтобы уж наверняка награда досталась проживающим в Париже, а не в Москве литераторам. Алданов публично призывал Бунина согласиться на такой вариант, а Мережковский предлагал будущему лауреату своеобразный сговор: победивший делит премию пополам.

Бунин не согласился, хотя часть денежного вознаграждения передал именно в фонд поддержки российских литераторов в изгнании. И до конца жизни вспоминал, что именно из Нобелевской премии взял деньги на покупку радиоприемника, по которому слушал сообщения о победах Красной армии в годы Второй мировой войны.

ОТКАЗ БОРИСА ПАСТЕРНАКА

В соответствии с уставом Нобелевского фонда выдвижение кандидатов на премию в области литературы могут осуществлять члены академий, причем не только шведской, университетские профессора литературоведения, предыдущие лауреаты премии и председатели творческих союзов различных стран. В СССР не могли смириться с тем, что единственным автором, писавшим на русском языке, вплоть до 50-х годов прошлого столетия был эмигрант Бунин. В ЦК КПСС было принято решение найти достойного кандидата. Поисками поручили заняться старейшему советскому писателю академику Сергею Сергееву-Ценскому.

Он с порученной задачей справился. Подготовил большое письмо-представление на действительного члена Академии наук СССР Михаила Александровича Шолохова. Живой классик советской литературы был представлен как большой художник слова, чьи произведения напечатаны на 55 языках общим тиражом почти 20 миллионов экземпляров.

Нобелевский комитет ответил, что с интересом воспринял пожелания Сергеева-Ценского, но не может рассмотреть предложение о присуждении премии за 1953 год. Письмо из Москвы пришло только в марте, а ждали его до 1 февраля. При этом шведские академики заверяли, что кандидатура Шолохова будет рассмотрена для присуждения премии в ближайшие годы.

Только политизированность литературной премии наглядно была продемонстрирована решением о присуждении награды Борису Пастернаку. Долгое время вполне лояльный к властям СССР лирический поэт передал свой роман «Доктор Живаго», который не соглашались печатать советские журналы, для публикации за границей. Он был не только опубликован в Италии и переведен в кратчайшие сроки на несколько европейских языков, но и выдвинут на Нобелевскую премию как «произведение эпической русской традиции».

На языке оригинала его к тому времени практически никто не читал. Зато автора осудили везде и всюду, от трудовых коллективов заводов и колхозов до творческих союзов. Формулировка была, как правило, такова: «Я роман не читал, но осуждаю его». На шведских академиков мнение советской общественности влияния не оказало, и Пастернаку была вручена премия в 1958 году. Точнее, должна была быть вручена. Сам писатель собирался в Стокгольм и даже послал телеграмму секретарю Нобелевского комитета: «Благодарю. Рад. Горд. Смущен».

Скандал разразился грандиозный. Тогдашний председатель Союза писателей СССР Константин Федин посоветовал отказаться от премии. Поначалу Пастернак делать этого не собирался, но затем вынужден был смириться со своей долей. Его исключили из Союза писателей, не печатали, но времена были уже либеральные. Автору поэм «1905 год» и «Лейтенант Шмидт» позволили жить на даче в Переделкино, а не сослали в ГУЛАГ.

ФРАК МИХАИЛА ШОЛОХОВА

Начало 1960-х – пора «оттепели». Идеологическое противостояние, правда, продолжалось, но шведские академики понимали, что с присуждением Нобелевской премии автору «Доктора Живаго» они переборщили. Тем более что в 1958 году, когда Пастернак был объявлен лауреатом, шведский принц Вильгельм, курировавший весьма влиятельный литературный Пэн-клуб, свой голос отдал за Шолохова. По истечении 50-летнего моратория появились даже документы о том, что всерьез обсуждалась идея присудить премию за 1958 год и Пастернаку, и Шолохову. Такой прецедент в истории был еще в 1904 году, когда премию разделили между французским поэтом Фредериком Мистралем и испанским драматургом Хосе Эчегарай-и-Эйсагиррой.

В ЦК КПСС следили за развитием ситуации и подготовили аналитическую записку. Шолохову предписывалось демонстративно отказаться от Нобелевской премии, если ее присудят ему вместе с Пастернаком, и заявить в печати об использовании церемонии в антисоветских целях. Автор «Тихого Дона» дождался своего часа в 1965-м.

Годом ранее грянул скандал. Удостоенный Нобелевской премии французский писатель и философ Жан-Поль Сартр отказался ее получать. Мотивировал решение не принимать награду нежеланием быть обязанным и поставить под сомнение свою независимость. После этого шведские академики решили сделать реверанс в адрес советской литературы.

Сам Шолохов уверял, что спокойно отнесся к присуждению высшей литературной награды. Известие о вердикте академиков застало его в казахстанских степях, где классик охотился. Правда, практически сразу же вернулся в родную Вешенскую, куда зачастили делегации рабочих, колхозников и представителей творческой интеллигенции.

Для церемонии вручения премии Шолохов специально пошил предусмотренный протоколом фрак в Финляндии. Хотя большинство лауреатов брали «спецодежду» напрокат. Западные журналисты не преминули подчеркнуть, что советский лауреат приветствовал короля Швеции не в соответствии с протоколом. Не поклонился. Объяснили это тем, что советский писатель – донской казак, который не кланяется никогда и никому.

Более всего присутствовавших на церемонии репортеров интересовал ответ на вопрос: «Вы сейчас миллионер?» Шолохов, указав на сопровождавшего его главу издательства «Молодая гвардия» будущего министра культуры России Юрия Мелентьева, ответил: «Вот он миллионер, все издательства у него, а я скромный писатель».

В КРУГЕ НОБЕЛЕВСКОМ

Шолохов так и остался единственным русскоязычным лауреатом Нобелевской премии, пользовавшимся почетом и уважением со стороны властей. Хотя Александр Солженицын после фантастического успеха опубликованной в «Новом мире» повести «Один день Ивана Денисовича» вполне мог повторить путь автора «Тихого Дона». Его приняли в Союз писателей, охотно публиковали в самом прогрессивном «толстом» журнале «Новый мир».

После первых литературных успехов Солженицын пошел иным путем, разрабатывая тему репрессий в Советском Союзе. Далеко не все читали очень непростой для восприятия «Архипелаг ГУЛАГ», но все об этом произведении слышали. Годы «оттепели» сменились эпохой застоя, и Солженицына перестали печатать в СССР. Его книги издавались на Западе и были доступны только читателям самиздата и слушателям «вражеских голосов».

В 1970 году формально советскому писателю присудили Нобелевскую премию «за нравственную силу, с которой он продолжил традиции русской литературы». У коммунистического руководства страны не было сомнений в том, что это решение носило ярко выраженный антисоветский характер. Присуждение высшей литературной награды не спасло автора «Архипелага ГУЛАГ» от ареста и высылки из СССР.

После непродолжительного пребывания в Швейцарии нобелевский лауреат осел в штате Вермонт. Лучше всего в свойственном ему ироничном стиле описал жизнь и деятельность «вермонтского отшельника» в своем романе «Москва-2042» Владимир Войнович. Сам Солженицын нередко критиковал американскую действительность, и один из местных журналистов даже разразился публикацией: «Алекс, ты неправ!»

После возвращения на родину с окончательной реабилитацией нобелевский лауреат пытался внушить мысль о том, что писатель является последним хранителем истины, но в новых российских реалиях ее мало кто воспринял.

«САМОВАР» ИОСИФА БРОДСКОГО

Никаких сомнений не было у руководства СССР и в антисоветском характере премии, присужденной в 1987 году Иосифу Бродскому. Хотя формулировка шведских академиков была подчеркнуто нейтральной – «за всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии». К моменту наивысшего литературного признания Бродский давно уже жил за пределами родного Ленинграда.

Сначала его осудили за «тунеядство» и отправили в ссылку в Архангельскую область. Против этого протестовали многие представители творческой интеллигенции, но их мнением никто не интересовался. Зато трудящиеся города после публикации в «Вечернем Ленинграде» статьи «Литературный трутень» осудили «тунеядца» Бродского еще более яростно, чем «предателя» Пастернака.

В 1972 году за полтора десятилетия до мирового признания не признанный на родине поэт эмигрировал в США. Преподавал в американских университетах, писал стихи и литературную критику на английском. Накануне вручения Нобелевской премии на вопрос шведского журналиста, кем он себя считает, Бродский ответил: «Я еврей, русский поэт и американский гражданин».

В традиционных речах нобелевские лауреаты часто упоминали тех, кто, по их мнению, был гораздо больше достоин этой награды. Бродский, пожалуй, превзошел всех, назвав не только Осипа Мандельштама, Анну Ахматову и Марину Цветаеву, но и Роберта Фроста с Уинстеном Оденом. Вот уж поистине – человек мира!

Значительную часть денежного вознаграждения, причитающегося нобелевскому лауреату, Бродский выделил ресторану «Русский самовар» в Нью-Йорке, завсегдатаем которого являлся. Он виделся поэту центром русской культуры, и звучавший для подвыпивших посетителей «шансон» тонкого знатока и ценителя русского и английского языков нисколько не смущал.

РЕПОРТАЖИ СВЕТЛАНЫ АЛЕКСИЕВИЧ

Решение шведских академиков присудить Нобелевскую премию Светлане Алексиевич вызвало множество вопросов. В историю вписаны имена поэтов, прозаиков, драматургов, эссеистов. Самым неожиданным лауреатом Нобелевской премии в области литературы был Уинстон Черчилль. В 1953 году британский политик был удостоен награды «за высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности».

Один из российских журналистов, придерживающийся либеральных взглядов, назвал присуждение премии Алексиевич анекдотичным. Мол, премию по литературе присудили журналистке. Она действительно окончила факультет журналистики БГУ, начинала трудовой путь в районной газете города Береза в Брестской области, долгое время работала в белорусском литературном журнале «Неман». Книги нобелевского лауреата «У войны не женское лицо», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва», «Время секонд-хэнд» – это действительно скорее журналистские расследования, чем художественные произведения. Читать их очень тяжело. Хотя это же можно сказать о произведениях многих нобелевских лауреатов.

Долгое время шведские академики придерживались традиции не присуждать премии авторам жанровой литературы. Исключение не делалось ни для кого. Классик научно-фантастической литературы Герберт Уэллс четырежды номинировался на Нобелевскую премию, но один из членов Нобелевского комитета иронично назвал его «незначительным журналистом». В 1961 году Джону Толкиену отказали в праве называться лауреатом с уничижительной формулировкой: «Его книги нельзя назвать прозой высшего класса». Именно так выразился тогдашний секретарь академии Андерс Остерлинг.

Времена меняются, и присуждение Нобелевской премии Светлане Алексиевич – лишнее тому подтверждение. Сегодня автор, номинирующийся на высшую награду, должен быть не просто известным литератором, но и занимать активную гражданскую позицию. Лучше всего быть в непростых отношениях с руководством собственной страны. Получивший политическое убежище во Франции и демонстративно вышедший из Коммунистической партии Китая после событий на площади Тяньаньмэнь Гао Синцзянь стал лауреатом в 2006 году, отданный под суд за неосторожные высказывания о геноциде армян в Турции Орхан Памук – в 2006-м. Литература как таковая при этом отходит на второй план, уступая первый политике.

Алексиевич достаточно последовательно выступала против политики президента Лукашенко. Государственные издательства Белоруссии не издавали ее произведения. Хотя и немногочисленной белорусской оппозиции от будущего нобелевского лауреата досталось. Автор публицистических произведений справедливо отметила, что в рядах противников нынешней белорусской власти есть мечтатели и романтики, но нет политиков.

Сам президент Белоруссии, не являясь поклонником творчества Алексиевич, тем не менее поздравил ее с Нобелевской премией. Не будь этой награды, кто бы вспомнил лишний раз о Белоруссии? Как позитивный момент отметили присуждение премии русскоязычному автору практически все русскоязычные критики. Когда еще шведские академики сподобятся прочитать переводы достойного номинанта!

Да и отыскать такового в отечественной литературе сейчас непросто. Несколько лет назад пытались номинировать Валентина Распутина, но пролоббировать его кандидатуру усилиями российских профессоров не удалось.

…Нобелевская речь Алексиевич не стала событием в мире литературы. Вопрос о том, куда пойдут восемь миллионов шведских крон (это около 953 тысяч долларов), журналисты на пресс-конференции даже не поднимали. Понятно, что организовать культурный центр вроде «Русского самовара» в Нью-Йорке в современном Минске нобелевский лауреат даже пытаться не будет.


1 января 2016


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847