18 марта 1965 года произошло событие, которое стало вторым по значимости в истории мировой пилотируемой космонавтики, — впервые человек вышел в открытый космос. Им стал наш соотечественник Алексей Леонов. Первая работа за бортом космического корабля длилась всего 12 минут 9 секунд. Пустяк по нынешним временам. Но для тех лет этого было более чем достаточно. Выйдя в открытый космос, Алексей Леонов доказал тем самым возможность для космонавта покидать кабину корабля и возвращаться в нее. А это существенно расширяло потенциал пилотируемой космонавтики. И до сих пор мы каждый новый выход воспринимаем как экстраординарное событие, с трепетом и тревогой следим за космонавтами, когда они работают в открытом космосе. Так будет еще довольно долго. Но пройдут годы, мы будем летать на другие планеты. Вот тогда внекорабельная деятельность станет обыденным явлением. Это логика освоения космического пространства. Это — прогресс. И так будет…

Еще в те времена, когда космические полеты существовали лишь в умах писателей-фантастов да ученых-«мечтателей», было ясно, что космонавтам придется находиться не только внутри кораблей, но и покидать их с целью проведения различных операций. Поэтому неудивительно, что практически сразу после начала эры пилотируемых космических полетов конструкторы озадачились овладением технологии выхода людей в открытый космос.

Первые пилотируемые корабли, стартовавшие в СССР («Восток») и в США («Меркурий»), не предусматривали возможности выхода космонавтов за борт. Перед ними стояли иные задачи. Да и размеры этих аппаратов были не велики.

Предполагалось, что овладевать технологией работы вне кабины корабля будут экипажи перспективных аппаратов, которые должны были появиться в арсенале космических держав в середине 1960-х годов.

У нас таким кораблем должен был стать «Союз», у американцев — «Джемини». Их разработка по обе стороны Атлантики началась практически одновременно. Однако к началу 1964 года вперед вырвались американцы, проектировавшие «Джемини» и рассматривавшие его как промежуточный вариант для корабля «Аполлон», которому предстояло до конца того десятилетия доставить космонавтов на поверхность Луны.

Первый полет нового корабля должен был состояться уже в конце 1964 года. Наш «Союз» мог взлететь не ранее 1966 года. В одном из первых испытательных полетов американцы намеревались совершить выход в открытый космос.

В условиях «безудержной космической гонки», которую вели СССР и США в те годы, такое важное пионерное достижение рассматривалось нашими политиками как серьезный удар по престижу страны. Поэтому, как только стало известно о планах американцев, главный конструктор пилотируемых космических кораблей Сергей Королев поставил перед своими коллегами задачу разработать на базе одноместного корабля «Восток» новый многоместный корабль, одной из задач которого должен был стать выход космонавта в открытый космос.

Работа по модификации корабля «Восток» началась в 1963 году и велась невиданными по сегодняшним временам темпами. Фактически уже через год новый корабль был готов. Хотя назвать его новым можно было постольку-поскольку. Он имел те же параметры, что и его предшественник. На нем были сохранены все служебные системы, включая систему жизнеобеспечения. Единственным отличием от «Востока» было то, что из нового корабля убрали катапультируемые кресла. Ну и еще кое-что изменили «по мелочам».

В результате этих нововведений модернизированный корабль мог вместить не одного, как это было на «Востоках», а трех космонавтов без скафандров или двух в спецснаряжении. Благополучное возвращение на Землю должна была обеспечивать парашютная система вкупе с системой мягкой посадки.

Когда началась разработка «Восхода», был составлен график полетов нового корабля. Эксперимент по выходу в открытый космос первоначально планировалось провести в третьем или четвертом полете нового корабля. А до этого предполагалось отправить за борт… собаку. Да-да, не удивляйтесь. Наш верный и бессловесный друг должен был «протоптать» дорогу человеку и в открытом космосе. Предполагалось, кстати, что одним из участников этого эксперимента станет Юрий Сенкевич — позднее знаменитый телеведущий. Он должен был выпихнуть из кабины корабля собаку, облаченную в специальный скафандр, а затем за страховочный фал втянуть ее обратно. Важно было пронаблюдать, как при этом пес себя почувствует и поведет. Лишь после этого должен был состояться выход человека в космос. Но, как часто бывало в те годы, в дело вмешались «внешние факторы».

Во-первых, советская промышленность не успевала изготовить нужное количество новых кораблей, чтобы и программу летных испытаний провести в полном объеме, и осуществить все запланированные подготовительные полеты. Поэтому полет собаки отменили сразу. Да и беспилотных полетов было меньше, чем необходимо.

Во-вторых, требовалось провести эксперимент с выходом человека в открытый космос как можно скорее, чтобы не дать конкурентам обойти себя. Посему решили всю программу «Восход» свести до двух полетов, в каждом из которых достигался существенный прорыв в космонавтике.

Полет первого «Восхода» состоялся в октябре 1964 года и прошел великолепно. Три космонавта в течение суток кружили над Землей, а потом благополучно приземлились на территории Советского Союза. Причем сделали это, не покидая спускаемый аппарат, в отличие от своих коллег по «Востокам». Риск, на который пошли конструкторы, в тот раз полностью оправдал себя.

Единственным, что немного смазало это достижение, стала происшедшая во время их полета смена власти в Кремле. Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров отправились на орбиту при Никите Хрущеве, а приземлились уже при Леониде Брежневе. Даже их прилет в Москву пришлось отложить на то время, пока в верхах делили портфели.

Полет второго «Восхода» был запланирован на весну 1965 года. Чтобы провести эксперимент с выходом, корабль оснастили шлюзовой камерой. После возвращения космонавта на корабль выполнившая свою миссию камера должна была быть отделена.

Прежде чем пускать корабль с экипажем на борту, был совершен полет аналога в беспилотном варианте. Корабль, стартовавший 22 февраля 1965 года, скрылся под названием «Космос-57» и спустя несколько часов после старта взорвался на орбите. Полагают, что причиной этого стало срабатывание системы аварийного подрыва, получившей ложный сигнал из-за сбоя в работе одной из электрических схем, но четко отработавшей этот сигнал и уничтожившей корабль.

По логике вещей, отправлять вслед за этой аварией в космос пилотируемый корабль было нельзя. Но…

Опять это «но», опять большая политика и престиж государства. Близился первый полет американского пилотируемого корабля «Джемини». И хотя в плане этого полета выход в открытый космос не значился, в нашей стране всерьез опасались, что американцы могут провести такой эксперимент. Королев собрал космонавтов и рассказал им и о происшедшей неудаче, и о том, что принято решение не откладывать полет, и о том, что он не может гарантировать их безопасность. Как и следовало ожидать, никто не отказался продолжить подготовку к старту, и она вступила в завершающую фазу.

18 марта 1965 года «Восход-2» стартовал с космодрома Байконур. На борту находились командир Павел Беляев и второй пилот Алексей Леонов, которому и предстояло осуществить уникальный эксперимент — выход в открытый космос.

Старт прошел нормально. Выход осуществили уже на втором витке вокруг Земли. Был открыт люк шлюзовой камеры, и Леонов в своем белоснежном скафандре медленно выплыл в бескрайний космос. На весь мир прозвучали ставшие знаменитыми слова Беляева:

— Я — «Алмаз». Человек вышел в космическое пространство.

Выход был непродолжительным — всего 12 минут 9 секунд. Сейчас время пребывания в открытом космосе измеряется часами. А тогда это был гигантский прыжок вперед, сравнимый с первым полетом человека в космос. Недаром имя Алексея Леонова всегда ставится между именами Юрия Гагарина и Нейла Армстронга, когда речь заходит о первопроходцах.

Естественно, эти минуты промелькнули как один миг. Когда пришло время возвращаться в корабль, Леонов приблизился к люку и, как того требовала инструкция, попытался «войти» в корабль ногами вперед. Не тут-то было. Космонавт в скафандре не смог втиснуться в люк шлюзовой камеры. Новый заход — и новая неудача...

Это был тот случай, который на Земле трудно представить. В вакууме скафандр повел себя не так, как предполагалось. Он раздулся, стал жестким. Пришлось стравливать лишнее давление и пытаться таким образом проникнуть в кабину. Леонов бросил попытки действовать по инструкции и начал вплывать в корабль головой вперед. Нельзя сказать, что поворот на 180 градусов решил все проблемы, но он дал космонавту тот единственный шанс остаться в живых, которым он и воспользовался. Медленно, сантиметр за сантиметром, Леонов буквально втискивался в корабль. Все было на грани, которая разделяла жизнь и смерть. Леонову удалось «вползти» в корабль. Полет продолжался.

Но беда никогда не приходит одна. Полет, рассчитанный на несколько дней, завершить пришлось уже на следующее утро. В ночь на 19 марта неожиданно стало падать давление в баллонах наддува кабины корабля. Дальнейшее падение могло привести к разгерметизации, за которой следовала бы вынужденная посадка. Поэтому на следующем витке Центр управления полетом принял решение о прекращении экспедиции. Космонавты заняли свои места в креслах и приготовились к возвращению на Землю.

Однако неприятности на этом не закончились. Первая попытка посадки не удалась, не включился тормозной двигатель. На следующем витке поступила команда из Центра на совершение ручной посадки. Космонавты приступили к отработке ручного варианта, когда заметили, что началось «закислороживание» атмосферы в корабле. Это было очень опасно. Малейшее искрение в контактах, и реле могло вызвать взрыв и пожар. Именно так в марте 1961 года на Земле во время эксперимента в барокамере погиб Валентин Бондаренко. Но на этот раз все обошлось. И к тому же сработал клапан разгерметизации. Это можно считать везением, так как космонавты были в скафандрах. А избавление от опасной атмосферы оказалось как нельзя кстати.

Когда спустя шесть лет то же самое произошло на корабле «Союз-11», находившиеся без скафандров космонавты погибли. Но для Беляева и Леонова это была удача, давшая временную передышку. Именно временную, потому что уже через несколько секунд после срабатывания клапана началась закрутка космического корабля — вышла из строя система ориентации по звездам. Идти на посадку, не сориентировав корабль, было безумием. Но космонавты справились и с этим. Беляев вручную сориентировал корабль и включил тормозной двигатель. Всего за время полета «Восхода-2» специалисты насчитали семь крупных неприятностей, каждая из которых могла быть фатальной. И тем не менее все завершилось благополучно.

Они приземлились в глухой сибирской тайге, вдалеке от предполагаемого района посадки. Но все это было уже не так важно. Они несколько раз заглянули в лицо смерти и остались живы. Из всех неприятностей, которые произошли в ходе этого полета, сообщили только об отказе системы ориентации. Все остальное, как говорится, осталось за кадром. А зря. Знай тогда правду, многие из советских граждан не озадачивались бы вопросом: «За что космонавты получают Звезды Героев, если полет прошел нормально?» Полет «Восхода-2» — это как раз и есть «нормально».

Американцы смогли повторить наше достижение только через несколько месяцев. Сделали они это, как и планировали, в ходе второго пилотируемого полета корабля «Джемини».

Он стартовал с мыса Канаверал 3 июня 1965 года. Спустя 4 часа 18 минут второй пилот Эдвард Уайт покинул кабину корабля и вышел в открытый космос, став первым американцем и вторым человеком в мире, совершившим столь опасный эксперимент.

Американский выход имел несколько существенных отличий от советской работы в открытом космосе. Во-первых, корабль не был оснащен шлюзовой камерой, и перед началом выхода кабину пришлось разгерметизировать. Таким образом, и командира корабля Джеймса МакДивитта можно считать полноправным участником эксперимента.

Во-вторых, выход американца был на 24 минуты продолжительнее, чем у Алексея Леонова. В-третьих, во время пребывания за бортом корабля Уайт провел испытания ручного реактивного устройства маневрирования. Что надо признать следующим шагом в овладении технологии внекорабельной деятельности.

И все-таки Уайт был вторым человеком, совершившим выход в открытый космос. А второй есть второй. Ему никогда не стать первым.

Опасность работы в открытом космосе полет «Восхода-2» продемонстрировал в полной мере. Но есть и другие причины, заставляющие говорить об опасности внекорабельной деятельности. Во-первых, как ни крути, но безвоздушное пространство — крайне агрессивная среда. Это и вакуум, и космическое излучение, и летящие с огромной скоростью метеориты и космический мусор. Во-вторых, окружающая обстановка в космическом пространстве чрезвычайно сложна для предполетного моделирования. Особенно когда речь идет о внеплановых выходах, связанных с устранением возникших неисправностей. В-третьих, потенциальная опасность выходов в открытый космос неизбежно ведет к эмоциональному давлению на космонавтов. А это может негативно отразиться на выполнении дальнейшей программы полета.

Помимо трудностей, возникших во время выхода в открытый космос Алексея Леонова, за прошедшие годы было лишь несколько потенциально опасных инцидентов, когда жизнь космонавтов была под угрозой. Так, во время полета корабля многоразового использования «Атлантис» по программе STS-37 в апреле 1991 года маленький прут проколол перчатку астронавта Джерри Росса. По счастливой случайности разгерметизации не произошло, поскольку прут застрял и блокировал собою образовавшееся отверстие. Прокол даже не заметили. И лишь после возвращения на борт шаттла и начала проверок скафандра отверстие было обнаружено. Еще один потенциально опасный случай произошел во время второго выхода в открытый космос астронавтов корабля «Дискавери», совершавшего полет по программе STS-121 в июле 2006 года. От скафандра Пирса Селлерса открепилась специальная лебедка, которая помогает вернуться на станцию и не дает астронавту улететь в открытый космос. Вовремя заметив проблему, Селлерс с напарником смогли прикрепить устройство обратно, и выход был завершен благополучно.

В графике полета Международной космической станции на 2015 год значатся семь выходов в открытый космос. Если потребуется, космонавты совершат незапланированные выходы. Пусть они всегда возвращаются на борт станции. Это единственное, что хотелось бы пожелать им.