1905-1906 годы вошли в историю России небывалым размахом забастовочного движения. Свобода слова, собраний и союзов, дарованная Манифестом 17 октября 1905 года, способствовала сплочению отдельных категорий трудящихся и служащих в борьбе за свои права. Они устраивали забастовки, митинги, демонстрации и шествия, которые часто заканчивались беспорядками. На страже законности стояли полицейские, низшим звеном которых были городовые. Им первым приходилось вступать в конфликт с нарушителями и нести всю тяжесть работы по «охранению общественного спокойствия».

Летом 1906 года, казалось, бастовал весь Петербург. Помимо многочисленных стачек рабочих на промышленных предприятиях столицы, экономические требования выдвигали и другие профессиональные объединения горожан.

Забастовали пекари, недовольные повышением цен на зерно. Потом цепная реакция коснулась булочников, которых, в свою очередь, не устраивали высокие цены на выпечку. Поставки хлеба в Петербург оказались на грани срыва. Вслед за этим объявили бойкот зеленщики. А потом брожение началось среди ломовых извозчиков.

Ни с того ни с сего объявили о прекращении отпуска продукции сельдеторговцы. Стали происходить волнения среди крючников (грузчиков) на Калашниковской пристани. Даже столичные модистки зачем-то организовали свой митинг.

А кишечники (обработчики внутренностей животных на бойнях) вообще устроили сидячую забастовку, добиваясь повышения оплаты за свой каторжный труд. Были еще какие-то затруднения у молочников и фруктовщиков. В общем, волнения происходили по всему городу по любому поводу, а часто и без него.

Надо всем этим довлела атмосфера еврейского погрома в Белостоке, который произошел в июне 1906 года, а также многочисленные вылазки террористов и экспроприаторов. Уразумлять и осаживать, сдерживать в рамках законопослушания находившееся на грани бунта население была призвана городская полиция, и в первую очередь — городовые.

Обязанности петербургского городового были всеобъемлющими и хлопотными. Каждый из них имел определенный участок, где сам и проживал. Городовой должен был знать на своей территории все храмы, присутственные места, аптеки, больницы, родильные приюты, гостиницы и постоялые дворы, все улицы, все дома с их чердаками, подвалами, входами, выходами и проходными дворами.

Также городовой должен был знать всех домовладельцев — по фамилии, а всех дворников — в лицо, так как по заведенному тогда порядку они все являлись осведомителями и помощниками полиции. Помимо этого, городовой нес постовую службу на своем участке, дежурил в околотке и находился в действующем резерве на случай массовых беспорядков.

В общем же плане городовой должен был являться «блюстителем порядка и благочиния». В основном в городовые брали отслуживших в армии солдат и унтер-офицеров не моложе 25 лет и ростом не ниже 2 аршин и 6 вершков (1 метр 70 сантиметров). В непростой общественно-политической обстановке лета 1906 года городовые, как и вся полиция, несли службу в усиленном режиме, являясь передовым отрядом правительственных сил в борьбе с забастовщиками, демонстрантами и бунтарями всех мастей.

Поэтому как гром среди ясного неба по Петербургу разнеслась весть об очередной забастовке… самих городовых! Утром 7 июня при разводе на посты старший помощник пристава 2-го Рождественского участка капитан Крестьянинов не получил ответа на привычное приветствие: «Здорово, ребята!»

Удивленный офицер поздоровался вторично, но ответа не последовало и в этот раз, а когда он скомандовал: «Направо, кругом марш!», городовые вообще не подчинились приказу. Об этом неслыханном факте неповиновения было доложено начальству, которое немедленно приступило к расследованию инцидента.

Оказалось, что таким образом городовые решили указать начальству на трудности их службы. «Почти бессменно городовые несут свои обязанности, с поста идут на дежурство в околоток, а оттуда в пикеты. Многие уже по несколько месяцев не были в бане», — жаловались они членам комиссии. В итоге разбирательства пристав участка подполковник Чевожевский получил от петербургского градоначальника строгий выговор, а дежурство городовых было упорядочено...

Казалось, страсти утихли, и общественность Петербурга могла в полной мере надеяться на свою безопасность, когда 20 июня «Петербургский листок» сообщил о забастовке городовых в Колпино. На своем митинге, проходившем в казармах на Соборной площади, они обсуждали вопрос «об улучшении быта нижних чинов».

Городовые выработали письменную резолюцию, в которой указывалось, что Колпино является криминогенным местом, и поэтому служба здесь особенно тяжела. «Между тем городовой получает небольшой оклад — 18 рублей в месяц и не имеет квартирных денег», — писали они.

Резолюцию вручили приставу Разуваеву с просьбой передать ее по инстанции. В противном случае городовые оставляли за собой право ходатайствовать перед самим губернатором. Требования городовых были оперативно удовлетворены. Заработную плату повысили до 360 рублей в год (то есть до 30 рублей в месяц). Оплату жилья взял на себя городской бюджет. Городовым даже стали выдавать бесплатное обмундирование.

Быструю реакцию властей можно назвать похвальной — ведь благодаря в большой степени именно городовым был остановлен вал насилия и произвола в те грозные годы, названные впоследствии Первой русской революцией.