Цесаревич — навечно
РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №13(503), 2018
Цесаревич — навечно
Яна Титова
журналист
Санкт-Петербург
6615
Цесаревич — навечно
Цесаревич Алексей

Цесаревич Алексей Николаевич был нужен не только своим родителям и старшим сестрам, страстно желавшим его появления на свет, но и всей стране. Рождение мальчика-наследника укрепило бы власть императора Николая II и улучшило бы отношение народа к нему и к его супруге. Так, по крайней мере, должно было быть — но в реальности все оказалось совсем иначе.

Уже после рождения второй дочери императрица Александра Федоровна чувствовала вину перед мужем и перед страной за то, что не родила мальчика, который мог бы унаследовать трон. Но у нее и дальше рождались девочки, и в конце концов это чувство вины стало просто невыносимым. 19 июля 1903 года вся царская семья приняла участие в пышной церемонии причисления к лику святых Серафима Саровского, которая состоялась в Саровской пустыни и получила название «Саровские торжества». Именно царица уговорила Николая II предложить Святейшему синоду собрать комиссию по канонизации старца Серафима. Она надеялась на помощь святого и во время церемонии молилась ему о рождении сына.

Эта молитва была услышана. Через год, 30 июля 1904 года, на свет появился долгожданный сын императорской четы, которому дали имя Алексей в честь святителя Алексия Московского, жившего в XIV веке. Счастье всех членов царской семьи было огромным. Но длилось оно недолго: через два месяца обнаружилось, что новорожденный ребенок тяжело болен. У него внезапно началось сильное кровотечение из пупка, которое удалось остановить с огромным трудом: кровь у мальчика практически не свертывалась. Александра Федоровна сразу поняла, что это значит: в ее семье уже были случаи заболевания гемофилией, недугом, который передается по наследству только мужчинам, но носителями которой являются женщины.

Болезнь маленького Алексея перечеркнула все радости и надежды его родителей. Только что они видели его в своих мечтах правителем России, продолжателем их дела. А теперь узнали, что он вряд ли проживет больше 15–20 лет и, если даже унаследует престол, болезнь не позволит ему выполнять императорские обязанности. Теперь в их жизни появился новый, самый сильный страх: что их младший ребенок может умереть из-за малейшего ушиба или царапины.

Этот страх будет преследовать царскую чету и их дочерей до конца жизни.

Терпеливый, общительный, неусидчивый

Первые годы жизни царевича Алексея были сплошной борьбой с болезнью. Как и любой ребенок, он интересовался окружающим миром, ему хотелось бегать, забираться в разные любопытные места, изучать попадающиеся ему на глаза предметы, но каждое неосторожное движение могло закончиться для него тяжелой травмой. Стоило мальчику лишь слегка удариться обо что-нибудь твердое, и у него начиналось внутреннее кровотечение, которое невозможно было остановить. Оно останавливалось само спустя несколько часов, после того, как кровь скапливалась под кожей, образовав огромный болезненный синяк, или в суставе, лишив его возможности двигаться. После этого Алексею приходилось по нескольку дней неподвижно лежать в постели, пока этот кровавый отек не рассасывался и к нему не возвращалась подвижность.

Для того чтобы наследник мог хоть немного отвлечься от боли и не страдать от скуки в такие периоды, ему был назначен воспитатель — кондуктор гвардейского экипажа Андрей Деревенько. В его обязанности входило не только заниматься с ребенком, но и носить его на руках на прогулку, если он не мог идти, или подстраховывать его, не давая ему упасть, если он чувствовал себя лучше и шел самостоятельно. Кроме того, если Андрея Еремеевича не было рядом, Алексея носила на руках его сестра Мария — очень сильная, несмотря на свой юный возраст девочка. Наследник был очень привязан ко всем своим сестрам, но именно с Марией у него была особенно близкая дружба. Случалось, что прикованный к кровати мальчик, слыша, как его сестры собираются куда-нибудь пойти, первым делом звал именно Марию: «Машка! А как же я? Отнеси меня!»

Когда цесаревич стал постарше, медики сделали для него несколько сложных приспособлений, помогавших быстрее вернуть подвижность опухшим суставам. Каждая такая процедура причиняла ребенку сильную боль, но Алексей рос удивительно терпеливым и почти никогда не жаловался на плохое самочувствие. Его отец упоминал в письмах, что даже во время самых сильных приступов боли, когда наследник находился в полубреду и не мог спать, он не плакал, а только шептал: «Господи, помилуй!»

Казалось бы, из-за таких тяжелых страданий мальчик должен был вырасти мрачным, нелюдимым и даже озлобленным на так жестоко обошедшийся с ним мир, но ничего подобного не случилось. Не был царевич Алексей и избалованным ребенком, хотя в раннем детстве родители, сестры и няня Мария Вишнякова старались выполнять все его просьбы и даже капризы, лишь бы только уменьшить его страдания. Наоборот, он рос удивительно добрым и общительным, любящим родителей и сестер и интересующимся всем на свете. В те дни, когда он чувствовал себя более-менее неплохо, он много улыбался и с удовольствием играл в разные игры.

Учеба давалась ему очень легко, особенно иностранные языки — к ним у мальчика были такие же большие способности, как и у всех остальных членов его семьи. И как это нередко бывает со способными детьми, Алексей не был прилежным учеником. Он не слишком усердствовал, делая уроки, а порой даже откровенно ленился, так как знал, что все равно запомнит самое основное и сможет ответить правильно, когда учителя будут проверять его знания. В этом наследник царского престола был похож на самую старшую из своих сестер Ольгу, которая тоже была очень способной к наукам и потому не особенно усидчивой.

Друзья наследника

Кроме сестер, у Алексея было не так уж много друзей — тоже из-за болезни, не дающей ему играть в подвижные игры. Императрица Александра не давала ему много общаться с двоюродными братьями, сыновьями братьев и сестер Николая II. Они были активными мальчиками, любили бегать и прыгать, а порой могли и подраться, и для цесаревича игры с ними были слишком опасны — кузены могли случайно толкнуть или ударить его. Тем не менее ребенку, который к тому же в будущем должен был стать правителем огромной страны, необходимо было научиться общению с самыми разными людьми и преодолеть стеснительность. Поэтому цесаревича познакомили с сыновьями его воспитателя Деревенько и некоторых слуг. Самым близким другом наследнику стал сын лейб-хирурга Владимира Деревенко (почти однофамильца Андрея Деревенько). Этот врач, вместе с Евгением Боткиным, лечил Алексея и после ареста царской семьи в 1918 году отправился вместе с ней в ссылку, но жил отдельно от Романовых и не был расстрелян с ними. Его сын Коля, тоже поехавший в ссылку с отцом, был почти одного возраста с царевичем, и мальчики, едва познакомившись, стали весело болтать и играть в разные игры.

Владимир Деревенко жил на небольшой даче в Петергофе, недалеко от царского дворца, и когда Алексей стал постарше, ему разрешили в одиночку приходить в гости к своему другу Коле. Цесаревич очень любил наносить визиты младшему Деревенко: ребенок, которому постоянно все запрещали из-за болезни, радовался любому самостоятельному делу.

В ссылке друзья поменялись местами: теперь Николаю Деревенко разрешалось раз в неделю, по воскресеньям, навещать семью Романовых и встречаться со своим лучшим другом. Встречи с ним каждый раз становились для Алексея настоящим праздником.

Дружил младший Романов и с несколькими сыновьями слуг, которые приходились ему ровесниками, хотя братья и сестры императора и многие придворные были недовольны, что наследник проводит много времени с простолюдинами. Однако Николай II и его жена не обращали внимания на их недовольство: и они сами, и их дочери тоже любили общаться с незнатными людьми и не видели в этом ничего плохого. Император тоже с детства дружил с сыном своей учительницы Владимиром Олленгреном, и эта дружба сохранилась, когда они стали взрослыми, а значит, и Алексей мог иметь друзей из простых сословий.

В общении с друзьями особенно ярко проявлялась еще одна черта характера царевича Алексея — чуткость и деликатность. Сын Николая II никогда не подчеркивал, что он занимает гораздо более высокое положение, чем его друзья, — наоборот, он старался вести себя так, словно они были на равных. Хотя сам он при этом всегда помнил, что является наследником престола и обладает властью над своими приятелями. Помнил и следил за собой, чтобы случайно не злоупотребить этой властью. Например, однажды Алексей решил сделать сыну кого-то из слуг, своему сверстнику, подарок на какой-то из праздников — набор маленьких колокольчиков. Он знал, что его друг любит рисовать, и приложил к подарку открытку, в которой, кроме поздравлений, написал, что тот мог бы нарисовать эти колокольчики. В конце открытки цесаревич поставил дату и собирался, как положено, подписаться — но в последний момент сообразил, что делать этого не стоит. Потому что бумага с датой и подписью наследника престола из простой открытки с дружеским предложением нарисовать подарок автоматически превращается в государственный документ, в приказ, обязательный к исполнению. Что выглядело бы не очень красиво — ведь его приятель мог бы и не захотеть рисовать. Так что открытка отправилась к адресату без подписи.

Многие ли дети в восемь-десять лет способны так тонко разбираться в этикете, законах и правилах дружеского общения?

Любимый учитель

Первым учителем царевича Алексея был швейцарец Пьер Жильяр. Это был один из немногих приближенных к царской семье людей, который оставался рядом с ними и после отречения Николая II от престола, но ему, в отличие от большинства других приближенных последнего русского царя, удалось прожить долгую жизнь. В 1904 году Жильяр окончил Лозаннский университет, и его пригласили в Россию преподавать французский язык членам царской семьи. Сначала его учениками были дальние родственники Николая II, дети герцога Сергея Лейхтенбергского, правнука Николая I, через год император предложил ему обучать его дочерей, а в 1913 году Пьер стал также учить и наследника Алексея. Работа эта была непростой, так как царские дети не всегда были прилежными учениками, однако отношения у них со швейцарским преподавателем сложились хорошие, во многом даже дружеские, насколько это возможно между наставником и его подопечными.

Пьер оставался рядом с царской семьей во время их ссылки в Тобольске: он продолжал давать уроки иностранных языков всем детям, кроме великой княжны Ольги, к тому времени уже закончившей учебу. Когда Романовых отправляли в Екатеринбург, преподаватель тоже поехал с ними, но там охранники не дали ему выйти из поезда. Ему оставалось лишь смотреть в окно, как император с женой и детьми идут по перрону, нагруженные тяжелыми вещами. Алексея, в очередной раз страдавшего из-за сильных кровоподтеков в суставах, нес на руках матрос Климентий Нагорный, помощник его воспитателя Андрея Деревенько.

Это был последний раз, когда Пьер Жильяр видел своих царственных учеников. После расстрела царской семьи он некоторое время жил с Сибири, и однажды его привлекли к следствию по делу самозванца, выдававшего себя за цесаревича Алексея, которого швейцарец, прекрасно знавший наследника, без труда разоблачил. Позже Жильяру удалось перебраться в Европу, где он разоблачил еще одну самозванку, Анну Андерсон, назвавшуюся великой княжной Анастасией.

Шеф и друг простых солдат

Больше всего цесаревич интересовался военной наукой и жизнью простых солдат. Как и все императорские дети, он с детства был назначен шефом нескольких полков, и хотя было ясно, что сам он из-за болезни не сможет служить в армии, это нельзя было назвать простой формальностью. В детстве, во время приступов болезни, когда он должен был лежать в постели, Алексей каждый вечер расспрашивал приходившего к нему отца о том, как обстоят дела в полках, шефом которых он является. А позже, во время Первой мировой войны, наследник вместе с императором посещал разные полки и участвовал в награждении военных, отличившихся на фронте. Да и до этого, в мирное время, как только ему представлялась возможность, он любил общаться с военными и разговаривать с ними об их жизни. Обычно довольно застенчивый, в беседах с ними он становился более раскованным и разговорчивым. Точно так же делала его сестра Мария, точно так же делали в детстве их дяди и тети, младшие братья и сестры Николая II — этот интерес к простым солдатам можно было назвать семейной чертой Романовых.

Чаще всего маленькому Алексею выпадала возможность поговорить с солдатами Сводного пехотного полка, занимавшегося охраной императора. Однажды ему дали попробовать солдатский обед — щи и кашу. Мальчику очень понравилась эта простая еда, и с тех пор военные часто угощали его этими блюдами, которые он неизменно хвалил: «Вот это вкусно, не то что наш обед».

Если в день смотра какого-нибудь из полков наследник чувствовал себя хорошо, он пробовал повторить упражнения, которые делали солдаты, взяв в руки игрушечное ружье. Вскоре у него начало это получаться не хуже, чем у взрослых, и сами военные, глядя на него, были уверены, что этого ребенка ждет большое будущее — даже несмотря на слухи о его болезни, которые наверняка доходили и до них. «Наряду с внешними привлекательными качествами маленький наследник обладал, пожалуй, еще более привлекательными внутренними. У него было то, что мы, русские, привыкли называть «золотым сердцем». Он легко привязывался к людям, любил их, старался всеми силами помочь, в особенности тем, кто ему казался несправедливо обиженным. Его застенчивость благодаря пребыванию в Ставке почти прошла. Несмотря на его добродушие и жалостливость, он, без всякого сомнения, обещал обладать в будущем твердым, независимым характером», — вспоминал об одной из встреч с наследником флигель-адъютант Николая II Анатолий Мордвинов.

Видя, что его сын живо интересуется тем, что происходит в армии, да и вообще в стране, император поверил, что он сможет стать его преемником и этому не помешает никакая болезнь. «Вам будет с ним труднее справиться, чем со мной», — сказал он однажды одному из министров, когда речь зашла о наследнике.

И это было правдой. Вежливый, застенчивый и чуткий Алексей Романов обладал более твердым характером, чем его отец. Заставить его делать то, чего ему не хотелось, было очень непросто, даже когда он был совсем маленьким. «Он имел большую волю и никогда не подчинился бы никакой женщине», — говорила о нем одна из его учительниц Клавдия Битнер. Если кому-то из служанок или наставниц царских детей требовалось добиться чего-нибудь от заупрямившегося наследника, они обращались за помощью к Андрею Деревенько — его мальчик, как правило, слушался.

Так похож на Бориса и Глеба!

Цесаревичу рано объяснили, что из-за своей болезни он должен быть очень осторожным и что многие подвижные игры, которые любили его сестры, слишком опасны для него. Мальчик относился к этому со всей серьезностью, но иногда не мог удержаться от шалостей. Даже в те периоды, когда ему приходилось лежать в постели, он любил разыгрывать приходивших к нему врачей, прячась от них под одеялами и подушками. А стоило ему почувствовать себя лучше, и он начинал мечтать о каких-нибудь более интересных занятиях. Однажды, разговаривая с матерью, он попросил, чтобы ему подарили велосипед — все его сестры очень любили велосипедные прогулки, и ему тоже хотелось покататься. Императрица мягко напомнила ребенку, что ему нельзя так рисковать — с велосипеда можно упасть и для него это закончится очередным сильным кровотечением. Тогда Алексей спросил, можно ли ему поиграть в теннис; это тоже была одна из любимых игр царевен, особенно Марии с Анастасией. Александра Федоровна и тут была вынуждена отказать сыну: играя в теннис тоже можно споткнуться, упасть и удариться. Выслушав все это, ребенок, не выдержав, расплакался: «Зачем я не такой, как все мальчики?!»

Но жалел он себя редко и только в мирное время. После того как его отец отрекся от престола и всю царскую семью выслали в Тобольск, Алексей уже не думал о себе и своей болезни. Он продолжал учиться вместе с сестрами и, как и вся его семья, старался жить прежней жизнью. Клавдия Битнер, последовавшая за царским семейством в Тобольск и по-прежнему дававшая ему уроки, однажды спросила мальчика, надеется ли он, что его отец вернется на престол и что сам он когда-нибудь станет царем. «Нет, это кончено навсегда», — уверенно ответил подросток. «Ну а если все опять будет, если вы будете царствовать?» — настаивала учительница, удивленная тем, что он совсем не надеется на лучшее. «Тогда надо устроить так, чтобы я знал больше, что делается кругом», — сказал Алексей, а потом добавил, что первым делом основал бы большой госпиталь и сделал бы Клавдию Михайловну его заведующей.

Для него, с рождения больного, не знавшего, что такое здоровье, это было главным: помогать вылечиться другим людям. И можно не сомневаться, что, если бы история пошла иначе и на российский престол взошел бы император Алексей II, одним из своих первых указов он действительно основал бы самую современную больницу.

Но этого не случилось. Алексея Романова ждала другая судьба, и некоторые приближенные к царской семье люди предчувствовали это задолго до событий 1917–1918 годов. Фрейлина Софья Офросимова однажды сравнила его с отроками Борисом и Глебом, сыновьями великого князя Владимира Святославича, убитыми в 1015 году и причисленными к лику святых.

«Идет праздничная служба… -– вспоминает Софья Яковлевна в своих мемуарах. — Храм залит сиянием бесчисленных свечей. Цесаревич стоит на царском возвышении. Он почти дорос до государя, стоящего рядом с ним. На его бледное прекрасное лицо льется сияние тихо горящих лампад и придает ему неземное, почти призрачное выражение. Большие, длинные глаза его смотрят не по-детски серьезным, скорбным взглядом… Он неподвижно обращен к алтарю, где совершается торжественная служба… Я смотрю на него, и мне чудится, что я еще где-то видела этот бледный лик, эти длинные скорбные глаза… Я напрягаю свою память и вдруг вспоминаю… Убиенные Борис и Глеб…»


20 мая 2018


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847