Недавно в финской прессе появилось сообщение о том, что музейное ведомство приступило к ремонту расположенной в Лангенкоски (неподалеку от Котки) императорской рыбацкой дачи Александра III. Сегодня в Суоми насчитывается около 30 памятных мест, имеющих отношение к династии Романовых. Многие из них расположены в крупных городах и связаны с официальными визитами, во время которых принимались судьбоносные для страны решения. Другие, напротив, носят скорее камерный, интимный характер.

РУССКИЙ ЦАРЬ ЛОВИТ РЫБУ

Для двух последних российских императоров – Александра III и Николая II Финляндия была одним из самых любимых мест летнего отдыха.

Скорее всего, обоих самодержцев привлекала в Суоми особая атмосфера, в которой почти не было места ни для террористов, ни для придворных интриганов.

Дача в Лангенкоски была построена летом 1889 года, причем завершение работ и приезд царской семьи отметили небольшим торжеством с тридцатью артиллерийскими залпами и концертом народного хора.

Императорская семья жила здесь как обычные дачники. Царь колол дрова, носил воду и сам сделал ступеньки к камню, с которого ловил на удочку жерехов в реке Кюмийоки. Его супруга Мария Федоровна сама готовила для своей семьи, хотя посуду мыла прислуга.

Говорят, что именно в Лангенкоски царем была сказана знаменитая фраза относительно дожидающихся царя иностранных дипломатов: «Европа может подождать, когда русский царь ловит рыбу».

А вот с местными жителями Александр III был намного любезней. Рассказывали, что однажды император спросил у крестьянина, чем тот занимается. «Ничем особенным, рыбачу вот», – ответил мужик. Когда же царь спросил, на что он живет, мужик ответил, что он – судебный заседатель. «А ваше какое занятие?» – полюбопытствовал он в свою очередь. Государь ответил, что он всероссийский император, и услышал одобряющее: «Ну что ж, тоже дело хорошее»…

Но даже на отдыхе царь остается царем, и чрезмерная фамильярность со столь высокопоставленной особой может повлечь глобальные последствия. Так, в 1890 году началась русификация финской почты. Поводом для этой кампании послужил неприятный эпизод, когда у одного из приближенных Александра III отказались принимать российские рубли, посоветовав расплачиваться ими в России, а не в Финляндии.

Принято считать, что именно с этого случая между русским императором и его финскими подданными впервые пробежала черная кошка.

ВЕНЦЕНОСНЫЕ ДАЧНИКИ

Еще более мощные удары по автономии Суоми нанес Николай II, что, впрочем, не мешало ему регулярно навещать Великое княжество Финляндское.

Любимым местом его отдыха стал расположенный неподалеку от Котки приход Виролахти, включавший в себя несколько островов, часть побережья с мелкими населенными пунктами, а также село от которого приход и получил свое название. Начиная с 1905 года царь и его семья гостили здесь каждое лето, проводя от двух недель до двух месяцев.

Существует версия, будто самодержец хотел приобрести в собственность один из полюбившихся ему островов – Каво, но до покупки дело не дошло, так что во время отдыха Романовы жили на яхте. На берегу они устраивали пикники и купались. Дети обычно возились на пляже и бегали по лесу, а Николай II играл в теннис. По вечерам все обычно собирались на посиделки возле сарая с сеном, который сохранился вплоть до нашего времени.

Местные жители часто сравнивали Николая II с отцом и приходили к выводу, что сын имеет субтильное телосложение и не слишком-то любит общаться с народом. Новый самодержец не любил рыбачить, отдавая предпочтение охоте. Выстроившись цепью, русские матросы загоняли для царя дичь, вытаптывая при этом крестьянские посевы.

Определенные хлопоты доставляла и семья самодержца. Императрица Александра Федоровна по сравнению со своей свекровью выглядела слишком холодной и высокомерной особой. Беспокойство вызывали даже царские дочери, которые частенько развлекались тем, что рассыпали заготовленные в лесу поленницы.

И все же сказать, что местные жители относились к царю неприязненно, было бы несправедливо. При встречах с обитателями Виролахти он всегда был очень вежлив, а все понесенные ими убытки, как правило, впоследствии возмещались дворцовым ведомством.

Простые крестьяне снабжали своими продуктами семью самодержца, его свиту и охрану и, получая очень приличную плату, полушутливо, полусерьезно именовали себя «поставщиками двора Его Императорского Величества». Заметим, что мечтать о таком звании могли только самые уважаемые предприниматели России.

Каждому очередному визиту Романовых в Виролахти предшествовало появление людей из охранки, которые приступали к опросу местных жителей. Интересовались, как правило, одной вещью: не было ли здесь чужаков из России. Затем появлялся доктор, осматривавший крестьян на предмет наличия у них заразных болезней.

Агенты полиции стали для местных жителей почти родными, а один из них даже женился на уроженке Виролахти. Что же касается доктора, то его тоже любили, поскольку он бесплатно лечил местных жителей.

Спустя несколько дней появлялась императорская яхта «Штандарт», сопровождаемая несколькими судами охраны. Вот тогда-то и закипала жизнь в Виролахти…

ОТДЫХ НА ФОНЕ БОЛЬШОЙ ПОЛИТИКИ

Парадоксально, но даже во время пика революционного террора никаких особых мер безопасности в Виролахти не принималось. И не удивительно: визиты высокопоставленных туристов способствовали известности этого провинциального местечка, а главное, приносили вполне ощутимую финансовую выгоду. Не удивительно, что охранники никогда не сомневались в надежности местных жителей, будучи уверены, что о появлении чужаков они непременно сообщат куда следует.

Конечно же, совсем без конфликтов дело не обходилось. Снабжавший яхту продуктами торговец Отто Мантере постоянно ссорился с полицией. Один раз он просто поколотил охранников, попытавшихся преградить ему дорогу к императору. Николай II имел возможность наблюдать за этой картиной, но предпочел воздержаться от каких-либо замечаний.

В другой раз некий офицер со «Штандарта» срубил во дворе у того же Мантере маленькую березку и сделал себе из нее тросточку. Узнав о таком хулиганстве, торговец нашел офицера и, отобрав у него палку, устроил тому хорошую взбучку. Ни имя, ни дальнейшая судьба офицера не известны, но если бы подобный эпизод получил огласку, скорее всего, ему пришлось бы застрелиться.

Большое беспокойство доставляли зеваки, приехавшие из Котки и Хельсинки якобы на пикник, но на самом деле имевшие одну цель – хотя бы издалека поглазеть на семью венценосца. Романовым подобная публика доставляла огромное беспокойство, особенно если учитывать, что Николай II предпочитал купаться в голом виде.

Тех, кто пытался сфотографировать самодержца, агенты охранки могли побить, и довольно сильно. И все-таки тогдашние «секьюрити» вели себя более деликатно нежели охранники нынешних VIPов. Во всяком случае, единственный крупный скандал, вызванный чрезмерными мерами безопасности, был следствием промашки, допущенной моряками, а не полицией.

В июне 1909 года груженный лесом английский корабль «Вудберн» прошел в опасной близости от «Штандарта». Торпедная лодка «Эмир Бухарский» выстрелила гранатой, из-за чего «Вудберн» получил пробоину, а кочегар Коинс был ранен. Николай II послал Коинсу 200 рублей, но тот гордо отказался, став национальным героем.

Если учитывать, что на следующий день у острова Каво состоялась встреча русского и германского императоров, нетрудно понять, в каком ракурсе подала этот эпизод британская пресса. Уже наметившееся «сердечное согласие» между Россией, Англией и Францией дало трещину. Правда, в свете последующих событий становится понятно, что ни о каком сближении между Вильгельмом II и Николаем II не было и речи….

Последний раз Романовы гостили в Виролахти в июле 1914 года. Над Европой в это время уже сгустились тучи, хотя, конечно же, мало кто догадывался, что начавшаяся через пару недель война закончится крахом Российской и еще трех империй, а также появлением на карте Европы нескольких новых государств, среди которых будет и независимая Финляндии. Никто, конечно же, не догадывался и о страшной судьбе самого Николая II, его жены, сына, дочек.

И все же что-то грозное витало в воздухе Виролахти. Не случайно, когда «Штандарт» отходил от берега, императрица сказала: «Мне кажется, что наши воскресные дни в Финляндии кончились навсегда, что мы никогда больше вместе не будем плавать на нашей яхте».