Путешествие из Петербурга в острог
РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №13(373), 2013
Путешествие из Петербурга в острог
Инна Чернецкая
журналист
Санкт-Петербург
1393
Путешествие из Петербурга в острог
Екатерина II и Радищев

Екатерина II взошла на престол не без трудностей и рано поняла, что жизнь – борьба, особенно если речь идет о жизни коронованной особы. С присущей женщинам дипломатичностью свои реформы она претворяла в жизнь постепенно, но твердо. А еще с истинно женской интуицией догадывалась о том, что общественное мнение – непаханое поле для работы. Так, уже через год после вступления на престол, 15 июня 1763 года, Екатерина издала манифест, фактически ставший началом новой цензурной политики. Текст документа требовал: «Чтоб все и каждый из наших верноподданных единственно прилежал своему званию и должности, удаляясь от всяких предерзких и непристойных разглашений». А еще через 20 лет появился указ о вольных типографиях, в котором Екатерина развила ранее высказанную мысль. Этому документу суждено было сыграть решающую роль в судьбе писателя и философа Александра Радищева, причем роль драматическую.

КНУТ И ПРЯНИК РЕФОРМЫ

В 1783 году, когда появился указ о вольных типографиях, 34-летний дворянин Радищев еще даже не помышлял о «Путешествии из Петербурга в Москву». Тем не менее обессмертившее автора произведение вообще не появилось бы на свет, если бы не злополучный документ, который, с одной стороны, давал возможность заниматься книгопечатанием, не спрашивая ни у кого разрешения, а с другой – грозил ответственностью за издание неугодных императрице книг. «…печатать книги на российском и иностранных языках, не исключая и восточных, – повелевал указ, – с наблюдением однако ж, чтоб ничего в них противного законам Божиим и гражданским, или же к явным соблазнам клонящегося, издаваемо не было; чего ради от Управы Благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать и ежели что в них противное Нашему предписанию явится, запрещать; а в случае самовольного напечатывания таковых соблазнительных книг, не только книги конфисковать, но и о виновных в подобном самовольном издании недозволенных книг, сообщать, куда надлежит, дабы оные за преступление законно наказаны были». Соблазнительного в «Путешествии из Петербурга в Москву», прямо скажем, мало, зато недозволенного – через край. Еще бы – подвергнуть авторитет просвещенной императрицы сомнению, описав в красках нищету и пороки народа!

Управа Благочиния, которой поручили «вылавливать» вредную литературу, имела крайне опосредованное отношение к культуре и работала вместе с громоздким цензурным аппаратом. Усиление полицейской роли цензуры стало для Радищева толчком к написанию романа, в котором он «прошелся» и по сотрудникам вышеозначенного ведомства: «Один несмысленный урядник благочиния может величайший в просвещении сделать вред и на многие лета остановку в шествии разума; запретит полезное изобретение, новую мысль и всех лишит великого».

ФРАНЦУЗСКИЙ ОПЫТ НА РУССКИЙ МАНЕР

«Путешествие» не было первым издательским опытом Александра Николаевича: воспользовавшись вступлением в силу указа о вольных типографиях, он начал с того, что напечатал «Житие Федора Васильевича Ушакова с приобщением некоторых его сочинений», затем – «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске, по долгу звания своего». Широкой известности это ему не принесло, а вот «Путешествие из Петербурга в Москву», напечатанное в 1790 году, буквально взорвало столичное общество.

Идея написать роман появилась у Радищева – в то время сотрудника петербургской таможни – во многом благодаря службе. Однажды среди «коммерческих книг», которые он покупал, оказалась «Философская и политическая история учреждений и торговли в обеих Индиях» французского историка и социолога Г. Рейналя. Его опыт, только на «русский манер», решился повторить Радищев, собрав под одной обложкой и упреки в адрес помещиков, и возмущение цензурными правилами, и описание неприглядной российской действительности.

Рукопись, оконченную к 1788 году, Александр Радищев сначала отнес к издателю, но в публикации ему отказали. Тогда литератор в очередной раз вспомнил указ о вольных типографиях, купил станок и напечатал книгу сам. «Путешествие» вышло без подписи и лихо миновало цензурные запреты: бегло пролистав содержание, обер-полицмейстер Никита Рылеев пришел к умозаключению, что это туристический путеводитель, и спокойно пропустил «Путешествие» в печать. Книгу взялся продавать купец Зотов, и, как многие новинки литературного мира, она вскоре оказалась на столе у императрицы.

«НЕ ИЗВОЛЬТЕ БЕСПОКОИТЬСЯ»

Екатерина II, открыв злополучное издание, пришла в такой ужас, что перечитывала его две недели с пером и бумагой, выписывая наиболее едкие комментарии. Но худшее было впереди – автором книги оказался ее паж, которого всегда отличала примерная служба, за что он не так давно получил орден Святого Владимира. Тираж «Путешествия» был немедленно изъят из всех точек продажи и уничтожен, а автора ждали серьезные испытания…

30 июня 1790 года Радищева арестовали у него дома. Его допрашивал Степан Иванович Шешковский – тайный советник, состоявший «при особо порученных от ее императорского величества делах» и наделенный огромной властью, в том числе – в применении пыток.

Следствие и суд нанесли серьезный удар по здоровью Радищева: в одном и писем он жаловался на то, что находится на грани безумия. Нервное напряжение вылилось в нескончаемую бессонницу, тем более что переживать Александр Николаевич должен был не только за себя, но и за детей, которых он после смерти жены воспитывал один.

Следователь Шешковский был заинтересован не столько в поиске справедливости, сколько в подарках, которые ему передавала свояченица Радищева, постепенно распродавая имущество. В ответ на взятки семья писателя получала от чиновника лаконичную информацию: «Все, слава Богу, благополучно, не извольте беспокоиться». Как-то раз Шешковский проявил чудеса благородства и позволил Радищеву увидеться с одним из сыновей. А судейская машина тем временем готова была вынести смертный приговор…

Указом Екатерины II от 4 сентября 1790 года Радищева признали «виновным в преступлении присяги и должности подданного изданием книги… наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважение» и приговорили к смертной казни. Александр Николаевич встретил эту новость как освобождение, написал пространное завещание детям и отпустил прислугу на волю. Правда, вскоре императрица смилостивилась и заменила смертную казнь десятилетней ссылкой в Илимский острог. Заключение Радищева продлилось в итоге шесть лет: вступивший на престол Павел I разрешил писателю поселиться в подмосковном имении своего отца под полицейским надзором.

И СНОВА ПЕТЕРБУРГ

Радищеву суждено было вернуться в Петербург только при Александре I.

Император вернул ему чины и дворянские права, а также дал возможность поступить на службу в Комиссию составления законов. Здесь Радищев подготовил проект гражданского переустройства, обещавший гражданские свободы, равенство всех перед законом и независимость суда. Кроме того, Радищев изучал статистику уголовноправовых явлений и, по мнению ряда исследователей, стал основоположником судебной статистики.

Впрочем, развернуться в полную силу освобожденному Радищеву все равно не дали, то и дело напоминая о том, к каким последствиям привело его прошлое вольнодумство. По одной из версий, Александр Радищев, не выдержав напряжения, покончил с собой после замечания, которое ему сделал председатель Комиссии Завадовский.

Впрочем, по свидетельству сыновей, причиной смерти Радищева стало вовсе не самоубийство, а болезнь, которую он «заработал» еще в ссылке. Не менее распространена и версия и несчастном случае: Радищев якобы выпил стакан с «приготовленной в нем крепкой водкой для выжиги старых офицерских эполет его старшего сына». А вот ведомости Волковского кладбища в Санкт-Петербурге сообщают о естественной смерти в результате чахотки…

«Путешествие из Петербурга в Москву» вернулось на книжные полки только во время первой русской революции. От первоначального издания книги уцелело лишь несколько экземпляров, зато труд Радищева долгие годы передавали из рук в руки в списках. В XX веке «Путешествие» включили в школьную программу, а самого Радищева объявили чуть ли не первым русским революционером. По иронии судьбы большевики, можно сказать, сошлись во мнении с Екатериной II, которая назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева»…


14 июня 2013


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847