Правила боя едины для всех. Или?..
РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №21(381), 2013
Правила боя едины для всех. Или?..
Дмитрий Митюрин
историк, публицист
Санкт-Петербург
1293
Правила боя едины для всех. Или?..
Руссские офицеры и пленные японцы

Созванная по инициативе Николая II и открывшаяся 18 мая 1899 года мирная конференция в Гааге должна была завершить начавшийся в середине XIX века процесс формирования международного законодательства по правилам ведения боевых действий. Цель эта, в общем, оказалась достигнутой. Но даже самые удачные и благие законы, как правило, сталкиваются с серьезными сложностями при попытке реализовать их на практике.

После Женевы – Гаага

В продолжавшейся два месяца Первой Гаагской конференции помимо России приняли участие все без исключения державы Европы (Турция, Германия, Австро-Венгрия, Италия, Франция, Испания, Великобритания, Нидерланды, Бельгия, Швейцария, Швеция, Дания, Болгария, Сербия, Черногория, Греция, Португалия, Лихтенштейн, Люксембург), две крупнейшие державы Америки (Соединенные Штаты и Мексика), три дальневосточные державы (Япония, Китай, Сиам), а также единственная из двух еще сохранявших независимость держав Среднего Востока – Персия (а вот Афганистан конференцию проигнорировал). Отсутствовали почти все латиноамериканские государства, Египет, Эфиопия и две южноафриканские республики – Трансвааль и Оранжевая.

Впрочем, 26 участников конференции вполне могли считать себя мировым сообществом, а принятые ими в Гааге законы де-факто расценивались как международные. Несогласные имели право их не соблюдать, но должны были исходить из возможности санкций и готовиться к неприятностям.

Первая из трех принятых на Гаагской конференции конвенций – «О мирном решении международных столкновений» – законодательно оформляла практику, когда две конфликтующие стороны могли призвать для разрешения спора некую третью страну, дав обязательство выполнить решение этого независимого арбитра.

Вторая и третья конвенции развивали и модернизировали юридические нормы, зафиксированные в Женевской конвенции 1864 года, и распространяли их не только на сухопутные, но и на морские театры боевых действий.

Бурное развитие техники изменило реалии современных войн. На море господствовали броненосцы, на порядок выросла мощь артиллерии, появились ядовитые газы и разрывные пули, были проведены первые опыты по использованию воздушных шаров в целях разведки и бомбометания.

Участники Гаагской конференции отреагировали на эти новинки не только упоминавшимися конвенциями, но и тремя декларациями: «О запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов»; «О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы»; «О неупотреблении пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле».

Однако главный смысл конференции заключался даже не столько в выработке каких-то новых положений, сколько в унификации норм и обязательств в разное время и в разных дозах, принятых на себя странами, признавшими основные тезисы Женевской конвенции 1864 года.

Концлагеря на выжженной земле

Возможность выяснить, насколько серьезно подписанты собираются соблюдать изложенные в Гаагских конвенциях и декларациях обязательства, представилась почти сразу после закрытия конференции.

В октябре 1899 года началась война Великобритании против двух бурских республик – Трансвааля и Оранжевой. Поскольку буры ни женевских, ни гаагских конвенций не подписывали, то не были обязаны соблюдать их по отношению к противникам.

Этот конфликт, ставший последней войной XIX и первой войной ХХ века, хотя и носил локальный характер, наглядно продемонстрировал, с какими ужасами придется столкнуться человечеству в наступающем столетии.

Война в ее традиционных формах, с осадами городов и сражениями регулярных армий, закончилась в сентябре 1900 года с падением столиц бурских республик, после чего превратилась в войну партизанскую.

Не в силах совладать с мобильными и хорошо подготовленными отрядами неприятеля, англичане во многих случаях использовали на оккупированных территориях тактику выжженной земли и одновременно устраивали вдоль основных путей сообщений хорошо укрепленные блокгаузы.

Буры, как это характерно для партизан, устав от рейдов, частенько превращались в мирных жителей, а затем, переведя дух и пополнив запасы, снова брались за оружие. Подобные картины вообще типичны для случаев, когда слабейшая страна подвергается нападению заведомо более мощной державы. Но и британцы, считая подобное поведение буров «не джентльменским», были по-своему правы. В качестве ответной меры они сгоняли все бурское гражданское население в концентрационные лагеря, где содержали их в несносных условиях.

Официальной целью создания таких лагерей считалось «обеспечение безопасности мирного населения бурских республик». В течение одного года (с января 1901-го до января 1902-го) в этих «Refugee» (местах спасения) умерли от голода и болезней почти 17 тысяч человек (2484 взрослых и 14 284 ребенка). Общее же число погибших оценивается почти в 30 тысяч. В лагере близ Йоханнесбурга умерли почти 70 % детей в возрасте до восьми лет. В антологию британского имперского цинизма вошло официальное объявление о смерти заключенного в концлагерь «военнопленного Д. Герцога, восьми лет», который был объявлен «военнопленным» только потому, что его отец являлся бурским офицером.

С другой стороны, отношение к настоящим военнопленным было в целом приличным. Когда партизана генерала Клитцингера отдали под суд за диверсии на железных дорогах (а в европейских газетах даже сообщили о его казни), в качестве свидетелей защиты выступали несколько британских офицеров, и они же первыми бросились пожимать руку «своему достойному противнику» после произнесения оправдательного вердикта.

Большой резонанс имел эпизод, когда буры отпустили полтора десятка пленных английских солдат, сняв с них штаны. Автор официальной британской истории той войны сэр Артур Конан Дойл, не говоря о том, что именно произошло, характеризует поведение буров как «омерзительное», но, согласитесь, это все же не убийство пленных.

В любом случае, поскольку в 1902 году бурские республики признали свое поражение и были включены в состав Британской империи, тема подлинных и мнимых нарушений правил войны стала не актуальна, поскольку превратилась в сугубо внутреннее британское дело.

Не подвергалась серьезной оценке с точки зрения норм международного законодательства и кампания 1900 года, когда европейские державы, Соединенные Штаты и Япония совместными усилиями подавляли боксерское восстание в Китае.

Началось оно со вспышек насилия, когда китайские националисты устраивали расправы над иностранцами и китайцами-христианами. Жестокость их действий не вписывалась ни в какие международные нормы, а учитывая высказанную официальным Пекином готовность наказать всех виновных, оккупационные части могли вообще не стесняться в репрессиях. Они, кстати, и не стеснялись, вызывая разве что легкое ворчание отдельных интеллигентов-гуманистов.

Зато следующая война нового, ХХ века стала почти образцовой именно в плане соблюдения правил ведения боевых действий, а ее события постоянно оценивались наблюдателями именно через призму женевских и гаагских конвенций. В результате участникам выставили довольно твердую пятерку по гуманизму. Хотя началась война отнюдь не по-джентльменски…

Русско-японская война – экзамен по гуманизму?

В ночь на 9 февраля 1904 года восемь японских миноносцев провели внезапную атаку стоявшей на порт-артурском рейде русской эскадры, повредив два броненосца и один бронепалубный крейсер. Утром в нейтральном корейском порту Чемульпо эскадра адмирала Уриу принудила к бою крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец», которые, не сумев прорваться через численно превосходящего противника, были затоплены своими экипажами.

Факт подобного внезапного нападения преподносился в русской прессе как образец азиатского коварства, но здесь следует учитывать, что о разрыве дипломатических отношений Токио уведомил Санкт-Петербург еще 6 февраля. По существовавшей на тот момент практике, разрыв дипломатических отношений означал, что стороны являются свободными от всех взятых ранее на себя дипломатических обязательств и получают право при желании прибегнуть к силе оружия (точно так же, после разрыва дипломатических отношений, но без формального объявления войны Россия в 1806 году напала на Турцию, а Наполеон в 1812 году – на Россию).

В Чемульпо два русских судна могли не идти на прорыв, но японцы грозили, что в таком случае сами атакуют их в порту, что должно было привести к жестокому бою, по ходу которого могли пострадать и стоявшие на рейде нейтральные суда. Надо полагать, принимая решение о прорыве, капитан «Варяга» Всеволод Федорович Руднев заботился о политических последствиях подобного сценария, поскольку в своих бедах «нейтралы» могли обвинить как японцев, так и русских.

Что ж, нейтралы не пострадали. Забавные и на первый взгляд парадоксальные коллизии возникли позже. Члены экипажей «Варяга» и «Корейца», затопив суда, железной дорогой добрались до России. А вот их раненые товарищи перешли на попечение военных моряков Англии и Франции, которые и осуществили их отправку на родину. Дольше всего туда добиралась группа моряков, спасенных французами и доставленных после боя в госпиталь японского общества Красного Креста в Чемульпо. Двое тяжелораненых вскоре умерли, а остальных (22 человека) отправили в японский город Мацуяма. Но (важная деталь!), поскольку первую помощь им оказали представители нейтрального государства, даже поступив в руки японцев, эти моряки считались не военнопленными, а просто военными, которым следовало оказать гарантированную Гаагской конвенцией помощь. По прибытии к группе приставили врача, переводчицу, санитара и медсестру. Учитывая особый юридический статус и на правах старожилов, они пользовались многочисленными льготами.

Впоследствии количество русских военнопленных в Мацуяма выросло до 6 тысяч (примерно пятая часть от населения города), а общее их количество в Японии составило около 70 тысяч (еще примерно 9 тысяч содержались за пределами японских островов).

Условия их жизни в большинстве случаев были вполне комфортными, поскольку, находясь на содержании японцев, они имели возможность получать материальную и финансовую помощь от русского правительства (через французское посольство в Токио).

Чтобы скрасить досуг, пленные организовывали спортивные соревнования, кружки самодеятельности, а время от времени даже отправлялись на экскурсии, чтобы познакомиться с близлежащими достопримечательностями.

Имея массу свободного времени, многие пленные просили разрешить им работать, в связи с чем японское командование разработало специальные «Правила…».

Обычно русские занимались строительством, трудились в сельском хозяйстве, шили одежду и обувь. Формально в список дозволенных работ не должно было включаться что-либо имеющее отношение к оборонному комплексу, однако, учитывая дефицит людских ресурсов, следует признать, что использование труда русских солдат и моряков даже в сугубо мирных секторах было заметным подспорьем для экономики Страны восходящего солнца.

Вообще, хотя дух и буква женевских конвенций запрещали какие-либо попытки вовлечения военнопленных в действия, направленные против их родины, японские бойцы идеологического фронта не могли пройти мимо столь специфического контингента. «Мягкая обработка» осуществлялась на разного рода обучающих курсах. Как рапортовал своему командованию начальник лагеря Коно, «многие пленные низших чинов впустую переводят время. В то же время из более чем тысячи солдат большинство не может написать свое имя. Надо использовать время на их просвещение. Если нам удастся внушить пленным, что мы к ним хорошо расположены, то по возвращении на родину они будут способствовать распространению морали нашего государства среди своих соотечественников».

Помимо русского и польского языков, чтения и арифметики, обучающиеся писали сочинения, в том числе и на темы, имеющие отношение к текущей политической ситуации. И конечно же японцы сделали все, чтобы их подопечные оперативно получали известия из России, где в это время разгоралось пламя революции. Комментарии к новостям были, разумеется, выдержаны в недоброжелательном по отношению к русским властям духе.

Немногочисленные японские пленные также содержались в России с максимально возможным для их положения комфортом, хотя никаких образовательных курсов для них не организовывалось по одной вполне очевидной причине – к началу ХХ века Япония была страной почти поголовной грамотности.

В сентябре 1905 года был подписан Портсмутский мирный договор, последние же русские пленные вернулись на родину весной 1906 года. Помимо выданных на дорогу наборов с продуктами и одеждой им вручались и сувениры. Так, например, обитателям лагеря Мацуяма давали по 200 сигарет и записную книжку, украшенную картинками с живописными видами.

Вообще, в плане социокультурном русско-японская война позволила двум весьма непохожим народам лучше узнать друг друга. Ненависть к врагу зачастую уживалась с уважением к достойному противнику, интересом к его традициям, верованиям, образу жизни.

Хотя, говоря о результатах взаимного узнавания, следует учитывать как разницу в менталитете двух наций, так и то, что одни участники этой войны вышли из нее победителями, а другие побежденными.

В Африке законы войны не действуют?

Практически одновременно с «образцово-показательным» в плане соблюдения цивилизованных норм ведения боевых действий конфликтом между Россией и Японией в другой части света развертывалась настоящая трагедия, по ходу которой понятия гуманизма попирались самым вопиющим образом.

В 1903 году обитающие в юго-западной Африке племена герреро и нама начали борьбу против колониальных властей кайзеровской Германии. От рук африканцев пало до 200 немецких переселенцев, после чего на повстанцев обрушился 14-тысячный корпус генерала Лотара фон Трота.

В августе 1904 года при Ватерберге основные силы герреро были разбиты, а уцелевшие попытались отступить через пустыню Калахари на территорию британского Бечуанленда. Во время перехода погибли тысячи человек. Оставшиеся попали в концлагеря и были вынуждены работать на немецких предпринимателей. Общая численность герреро сократилась с 80 до 15 тысяч человек, а численность нама – с 20 до 10 тысяч, что дало впоследствии, в 1985 году, Организации Объединенных Наций основание оценить случившееся как акт геноцида.

Тогда, в 1906 году, даже германский канцлер фон Бюлов доказывал кайзеру, что проводимые германскими войсками репрессии не соответствуют законам ведения войны, на что услышал ответ: «Законам войны в Африке это соответствует».

Формально Вильгельм II был прав, поскольку герреро и нама не подписывали гаагские и женевские конвенции, да и вообще, с международно-правовой точки зрения их мятеж являлся внутренним делом Германской империи. Однако мировое сообщество протестовало и возмущалось, причем больше всего шумели англичане, видевшие в немцах соперников по колониальной гонке.

Немцы, в свою очередь, напоминали об аннексии бурских республик, а также о поистине бесконечном списке британских колониальных преступлений, жертвы которых исчислялись буквально десятками миллионов (например, в Индии только с 1876-го по 1878 годы от голода умерло около десяти миллионов человек).

Так или иначе, геноцид герреро и нама заставил страны, считавшие себя лидерами мирового прогресса, признать факт того, что, хотя бы в теории, правила цивилизованной войны должны распространяться на все нации, вовлеченные в вооруженные конфликты.

И снова Женева, Гаага

Мысль эта периодически звучала на созванной 6 июля 1906 года в Женеве международной конференции, итоговую конвенцию которой подписали уже 35 государств: Австро-Венгрия, Аргентина, Бельгия, Болгария, Бразилия, Великобритания, Гватемала, Германия, Гондурас, Греция, Дания, Испания, Италия, Китай, Конго, Корея, Люксембург, Мексика, Нидерланды, Норвегия, Перу, Персия, Португалия, Россия, Румыния, Сербия, Сиам, США, Уругвай, Франция, Черногория, Чили, Швейцария, Швеция и Япония.

Впрочем, ее положения принципиально не расширяли предыдущие договоренности, хотя и увеличивали круг их участников.

Более тщательно разрабатывались права и обязанности военных властей на оккупированной вражеской территории. Оккупанты обязывались поддерживать спокойствие и порядок, получали право взимать налоги, контрибуции и производить реквизиции. Захваченное у противника государственное имущество могло употребляться на военные цели, частная же собственность считалась неприкосновенной, за исключением случаев военной необходимости. Например, частный дом, используемый противником в качестве оборонительного пункта, мог быть разрушен, возможность же компенсации ущерба должна была в таком случае определяться властями, в юрисдикцию которых данный объект попадал по окончании боевых действий.

Поскольку все спорные вопросы не были закрыты этой Женевской конвенцией, уже в 1907 году состоялась еще одна мирная конференция в Гааге с участием представителей 43 государств.

Если подсчитать количество принятых документов, а также число подписантов, то ее результат оказался особенно впечатляющим. Правда, из 13 конвенций большинство по традиции лишь продолжали и развивали ранее принятые положения либо более тщательно их толковали. Нашли в них отражение и очередные технические новинки, например, в области минного оружия, жертвами которого могли стать невинные «нейтралы».

Самые серьезные и долговременные последствия имели конвенции «Об открытии военных действий» (регулирующая процедуру объявления войны) и «О некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне» (толкующая право нейтральных государств на ведение торговли с одной из воюющих держав).

Последний вопрос всегда служил камнем преткновения, поскольку такие страны, как Великобритания и Соединенные Штаты, энергично защищали «право свободной торговли», настаивая, чтобы оно распространялось и на товары военного назначения. И в то же время именно англичане на голубом глазу это право нарушали, как только оно наносило удар по их интересам.

Конвенция довольно точно определяла, какие товары попадают под категорию военных грузов и, следовательно, могут быть конфискованы у нейтралов, а какие – к таковым не относятся. Но предусмотреть все оказалось невозможно.

Грянувшая спустя семь лет Первая мировая война оказалась настолько масштабной и всеохватывающей, что фактически перечеркнула опыт ранее происходивших конфликтов. Цивилизация выруливала на качественно новый уровень своего развития, заставлявший с тоской вспоминать о камерных войнах ушедшего в прошлое XIX столетия.

(Продолжение следует)


20 сентября 2013


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847