Императрица Елизавета, дочь и продолжательница политического курса своего отца Петра Великого, вопросами государственного управления занималась с меньшим прилежанием, чем ее венценосный родитель. Зато она много молилась. Паломничества государыни по монастырям могли продолжаться неделями, а иногда и месяцами. В 1748 году богомолье заняло почти все лето. Информация о нем крайне скудна, но по ряду признаков оно проходило по святым местам Калужской провинции.

КРАМОЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ

1748 год для южных окраин России, включая Калужскую провинцию, был годом голодным и неблагополучным. Саранча повсеместно истребила все зерновые посевы. Цены на хлеб и другие продукты стали непомерно великими. Но бедствия народа не ограничивались только голодом. В городах и селах участились пожары, грабежи и разбои.

Неизгладимый след в народном сознании оставили факты пострижения царем Петром в монахини своей первой супруги Евдокии Лопухиной и устранения законного, в глазах общества, наследника царевича Алексея Петровича. Существовало устойчивое мнение о том, что его убийство было исполнено по воле самого Петра I. Сподвижники императора спустя много лет втайне рассказывали собеседникам: «Знаешь ли, государь своего сына своими руками казнил».

В среде старообрядцев и народа царица Евдокия, в монашестве – Елена, и ее сын почитались как святые. Всенародная любовь к царевичу Алексею проявилась в виде большого числа лжецаревичей (Андрей Иванов сын Крекшин, Алексей Родионов, Алексей Семинов, Евстифей Артемьев, Александр Семиков, Андрей Иванов сын Холщевников, Иван Миницкий и Тимофей Труженик), появлявшихся под его именем в разных уголках России.

И этому процессу не мог помешать даже императорский указ от 13 мая 1732 года о вольном или невольном самозванстве, согласно которому виновного надлежало «казнить и тело сжечь», а его голову выставить на месте преступления на колу с прибитием «публичного листа» с оглашением его вины.

Существует предание, что в описываемые времена в старинном русском городе Мещовске Калужской провинции в потаенном месте находился портрет, или, как его тогда называли, парсуна, Евдокии Федоровны Лопухиной. На этой святыне, не похожей на традиционный образ Богоматери, изображена молодая женщина в монашеском одеянии с книгой в руках. Старообрядцы из мещовских купцов и другие ревнители старины заказали этот портрет, переживая за свою землячку и считая Петра I воплощением антихриста. Они прятали свое сокровище, передавая из рук в руки, храня в тайных убежищах. Однако вскоре правительству стало известно о крамольном портрете, и Тайная канцелярия несколько десятилетий безуспешно занималась его поисками…

Случайно летом 1748 года крамольный портрет нашли в тайнике на чердаке барского дома боярина Хитрово в селе Тинькове, что в семи верстах от Калуги. По невероятному совпадению тогда же проходило и самое продолжительное богомолье Елизаветы Петровны, вероятно случайно совпавшее с 30-летием тайной казни в Петропавловской крепости ее сводного брата и законного наследника престола царевича Алексея. И в этот же год исполнилось 50 лет пострижения в монахини Евдокии Лопухиной.

ЧУДЕСНАЯ НАХОДКА

Елизавета хорошо помнила эти ушедшие уже образы Петровской эпохи. Помнила, как на следующий день после убийства Алексея Петр с ее матерью Екатериной торжественно отпраздновали очередную годовщину Полтавской битвы. Время от времени в памяти Елизаветы всплывали счастливые конные прогулки и выезды на охоту со своим любимым племянником императором Петром II Алексеевичем и представлялся ужас заточения в келье Суздальского Покровского монастыря жизнелюбивой царицы Евдокии. Постепенно образы прошлого терялись в дымке памяти, явственно выступали очертания уже ее собственных грехов, связанных с государственным переворотом, совершенным в 1741 году против малолетнего императора Иоанна VI Антоновича и его регентши-матери Анны Леопольдовны. Душа глубоко верующей императрицы Елизаветы требовала покаяния.

Надо полагать, что стихийные бедствия и рост в обществе социальной напряженности, наблюдавшиеся в этот «мистически-юбилейный» год, побудили императрицу посетить малую родину своих предков, уроженцев Калужской земли. При этом следует отметить, что историография никакой информацией о факте посещения Елизаветой I Калужской провинции в 1748 году не располагает.

Тем не менее именно после поездки Елизаветы на богомолье в 1748 году было отмечено ее душевное исцеление и возврат к активной светской и политической жизни. В этом же году произошло явление чудотворной иконы Божией Матери Калужской и начата работа над «Елизаветинской Библией», вышедшей в 1751 году и с незначительными изменениями используемой в богослужениях Русской православной церковью и сегодня.

Завесу тайного посещения императрицей Елизаветой Калужской провинции приоткрывает расшифрованное только в 2008 году изначальное описание чудотворной иконы Калужской Божией Матери, взятое из книги «Богоматерь», выпущенной в 1830-х годах.

«Чудотворная икона Калужской Божией Матери находится на месте явления своего, в се-лении Калужке Калужской губернии. Явилась она в 1748 году, в царствование императ-рицы Елизаветы Петровны, в имении боярина Василия Кондратьевича Хитрова, в селе Тинькове, в семи верстах от Калуги». Далее рассказывается о том, как две дворовые де-вушки разбирали на чердаке барского дома старые вещи и среди разного хлама одна из них нашла сверток полотна. «Развернув его, она увидела ясное, отчетливое изображение женщины в темном одеянии, подобном монашескому, с благоговейным лицом читающей книгу. Служанка подумала, что на этом полотне изображена игуменья…»

Свое мнение в отношении иконы Калужской Божией Матери высказал известный калужский краевед, заместитель директора по научной работе Калужского областного художественного музея Василий Пуцко. О главной святыне Калужской земли он сказал: «Иконографический образ Богоматери Калужской необычен для византийской традиции и скорее восходит к западной гравюре: Дева Мария представлена с книгой в руке в молитвенном положении».

Судя по описанию чудотворной иконы Калужской Божией Матери, изображение на ней вполне могло иметь вид, схожий с портретом игуменьи Елены (Евдокии Лопухиной).

Явление этого образа произошло через 17 лет после ее кончины и в 30-ю годовщину убийства царевича Алексея, ставшего невинной жертвой дворцовых интриг. При этом простое сложение цифр года его смерти (1 + 7 + + 1 + 8 = 17), надо полагать, и обосновывает те 17 лет, которые, вероятно, и являются ключом к разгадке тайны явления иконы Калужской Богоматери. Примечательно, что с новым именем Елены Евдокия Лопухина прожила 33 года, столько же, сколько и Сын Божий Иисус Христос.

ЦАРИЦА В ОБРАЗЕ БОГОМАТЕРИ

Сразу после явления иконы Калужской Богоматери тяжко разболелась единственная дочь боярина Хитрово Евдокия, но ее молитвы перед новоявленным образом принесли скорое исцеление. «После всего этого боярин уже не решался оставлять у себя в доме святую икону, но с подобающей честью перенес ее в приходской храм во имя Рождества Богородицы в селе Калужке, где она обретается и до настоящего времени, непрерывно прославляемая здесь многими чудесами». (В 1918 году, ровно через 200 лет после казни царевича Алексея, оригинал чудотворной иконы Божией Матери Калужской исчез.)

Совершая паломничество вблизи тех мест, императрица, вероятно, получила информацию о чудесном излечении дочери боярина Хитрово и, как утопающий хватается за соломинку, решила посетить новоявленную святыню и молитвами просить Богородицу о прощении своей души. Для Елизаветы, вероятно, было неожиданностью увидеть в святом лике Богородицы Калужской хорошо знакомый ей образ игуменьи Елены (Евдокии Лопухиной), последними словами которой перед кончиной были: «Бог дал мне познать истинную цену величия и счастья земного».

О посещении Елизаветой Петровной поместья боярина Хитрово дается зашифрованное указание в описании явления иконы Калужской Богоматери: «Один житель Калуги, по фамилии Петелин, лежавший много лет в совершенном расслаблении, узнав о чудотворениях от калужской иконы, просил принести его на одре в упомянутый храм Богоматери. Во время молебна больной стал креститься, потом сел и наконец стал на ноги. Через несколько времени он совершенно выздоровел и в благодарность за чудесное исцеление украсил икону серебряным окладом».

Первое, что бросается в глаза при взгляде на изображение Богоматери Калужской, – это очень дорогая вызолоченная серебряная риза с драгоценными камнями, покрывающая всю поверхность иконы, за исключением лица и кистей рук изображенной на полотне женщины в монашеском одеянии. Риза как бы переодевала игуменью в одеяние Богородицы и увенчивала ее голову короной, по форме напоминающей корону Российской империи, что также вызывало ассоциации с инокиней Еленой. Но с конца XVIII века императорская корона как обязательный элемент по неизвестным причинам исчезла с изображения иконы Калужской Божией Матери и сохранялась только на ее утерянном оригинале.

Так кто же мог сделать такой дорогой подарок и осмелиться увенчать императорской короной голову «женщины в темном одеянии, подобном монашескому»? Оказывается, простой калужанин Петелин, которого в городе никогда не существовало. Но если фамилию исцеленного калужанина разделить, как ПЕТ-ЕЛИ-н, то вполне четко просматривается подлинное имя ПЕТрова (дщерь) ЕЛИзавета. Отсюда и дорогой царский подарок…

По-видимому, Елизавета приняла оптимальное решение – легализовать разыскиваемый Тайной канцелярией, но почитаемый старообрядцами и ревнителями русской старины крамольный портрет Евдокии Лопухиной при условии максимального сокрытия изображенного на нем исторического лица под дорогим окладом. Местом хранения иконы она определила «приходской храм во имя Рождества Богородицы в селе Калужке», в семи верстах от провинциального центра Калуги, где он и обретался до своего исчезновения. Для крамольного портрета это была не только своего рода политическая реабилитация, но и почетная ссылка. И хотя на сегодня оригинал образа утерян, в свое время он будет возвращен православным верующим Калужской области.