Паруса побед
РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №23(383), 2013
Паруса побед
Николай Седов
журналист
Санкт-Петербург
1270
Паруса побед
Памятник адмиралу российского флота Матия Змаевичу

Молодой российский флот одерживал победу за победой. Тому способствовали увлечение Петра морским делом, патриотизм моряков, а также – в немалой степени – приглашенные царем иностранные специалисты.

ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ...

Русский флот остро нуждался в специалистах. Норвежец Петр Петрович Бредаль, француз Франц (Никита Петрович) Вильбоа, англичане Патрик и Томас Гордоны, Джордж Паддон, Томас Сандерс, голландцы Корнелий Крюйс, Питер (Петр Иванович) Сиверс, немец Генрих Иоанн Фридрих (Андрей Иванович) Остерман – вот далеко не полный перечень иностранных моряков, приглашенных на русскую службу. Но – как бы ни были хороши иностранцы, в немалом количестве прибывшие в страну, – без своих мореходов обойтись было нельзя.

14 января 1701 года Петр издает указ об учреждении в Москве Школы математических и навигационных наук. Пять лет спустя она была подчинена Приказу морского флота и Адмиралтейской канцелярии. В школу принимали сыновей «дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов» в возрасте от двенадцати до двадцати лет. Штатная численность школы доходила до пятисот человек. Дети состоятельных родителей содержались на собственный счет, прочие же получали от казны «кормовые деньги».

Однако школа зачастую превращала воспитание юношества в дрессировку зверей и потому только отталкивала от себя, помогала выработать своеобразную форму противодействия – побег. В 1722 году Сенат опубликовал указ его величества императора и самодержца всероссийского; в нем всенародно объявлялось, что из московской Навигацкой школы, зависевшей от Петербургской морской академии, бежало сто двадцать семь школьников, «от чего произошла утрата денежной суммы академической», потому что «оные школьники-стипендиаты, жив многие лета и забрав жалованье, бежали». Указ деликатно приглашал беглецов явиться в школу в указанные сроки под угрозой штрафа для шляхетских детей и более чувствительного «наказания» для нижних чинов.

Время шло, и в 1715 году на базе высших (навигаторских) классов школы была создана Морская академия (Академия морской гвардии), которая разместилась в Петербурге. Младшие классы Школы математических и навигационных наук еще несколько лет оставались в Москве и выполняли роль подготовительного училища для академии. Учащиеся Морской академии числились на военной службе и находились на полном государственном обеспечении. Жизнь, учеба и служба в Морской академии регламентировалась специальной инструкцией, которую Петр утвердил 1 октября 1715 года. В этом по плану преимущественно дворянском и специальном техническом заведении из двухсот пятидесяти двух учеников только сто семьдесят два были шляхетского звания, остальные – разночинцы. В высших классах преподавались большая астрономия, плоская и круглая навигация, а в низших обучались азбукам двадцать разночинцев, часословам – двое из шляхетства и двадцать пять разночинцев, псалтырям – один дворянин и десять разночинцев, письму – восемь разночинцев.

РУССКИЕ НА АДРИАТИКЕ

Создавая флот, Петр направил одну группу недорослей на обучение в Голландию, вторую – в Венецианскую республику. Ее Сенат с удовольствием откликнулся на пожелание русского царя обучить дворянских детей морскому делу и даже провел по этому поводу специальное совещание: процветающая республика была заинтересована в расширении торговых связей с портами Черного и Балтийского морей. Было принято решение направить группу молодых людей из далекой России в город Пераст, расположившийся на берегах Которского залива Адриатики – в те годы черногорское побережье находилось в вассальной зависимости от Венецианской республики.

В 1697 году семнадцать русских юношей прибыли в Морскую школу знаменитого мореплавателя капитана Марко Мартиновича. Братья-славяне встретили их более чем сердечно, поселив их в семьях самых уважаемых жителей города. Теплые отношения способствовали тому, что судьбы немалого числа жителей славянского побережья Адриатики оказались надолго связанными с судьбами русского флота: немало их отправились на российскую службу, оставив по себе добрую память – назовем хотя бы адмиралов Матия (Матвея) Змаевича, Марко и Йована (Ивана) Воиновичей.

Осенью того же года русские воспитанники Морской школы на корабле капитана Ивана Лазаревича отправились в первое учебное плавание по Адриатическому морю, от черногорского Пераста до итальянского Бари. Первое плавание вместо запланированных при попутном ветре двух дней растянулось аж на двенадцать: юных «курсантов» настигла жестокая буря. Граф Петр Андреевич Толстой, посол Петра в Турции, отметил, что «школяры претерпели много страху». Несмотря на это, через несколько дней русские ученики Мартиновича вновь отправились в плавание. В городе Герцег Нови они приняли на борт Петра Толстого, который путешествовал по Далмации, и вместе с ним вернулись в Пераст.

В сентябре 1698 года семнадцать русских учеников успешно завершили занятия в школе Мартиновича и вернулись в Россию. Однако на этом связи Адриатики со славянскими берегами не завершились: вслед за русскими выпускниками Мартиновича в Россию потянулись и коренные жители окрестностей Боки Которской – опытных мореплавателей встречали на русских берегах весьма приветливо. Тому способствовала близость языков и культур, историческое тяготение славянских народов к великой России.

НА РУССКОЙ СЛУЖБЕ

Жители Пераста и окрестностей, владевшие искусством мореплавания, принимали активное участие в морских сражениях, которые Россия вела с Турцией в акватории Черного моря и со Швецией на нашей Балтике. Кроме того, моряки из Боки Которской охотно предоставляли свои услуги (вместе с кораблями) русским торговцам вплоть до первой половины XIX века. Особенно отличился на этом поприще капитан Петр Смеча из Пераста, который на своем паруснике «Лион Коронато», что в переводе означает «Коронованный лев», установил торговую линию между портами Адриатического и Балтийского морей.

После тщательной подготовки отважный капитан из Пераста отправился в сложное плавание и, благополучно завершив его в 1746 году, продемонстрировал в Петербурге флаг Венецианской республики – в то время ей принадлежали порты Черногории. Это путешествие было чрезвычайно опасным: в феврале «Лион Коронато» попал в жестокий шторм, потом подвергся нападению пиратов, во время которого погиб брат Смечи Крсто, а корабль пострадал от пожара. Тем не менее регулярная торговая линия Адриатика – Балтика была установлена.

Однако больше других уроженцев черногорского побережья Адриатики прославился на русской службе Матия Змаевич, более известный в России под именем Матвей Христофорович. Выходец из уважаемой семьи, он оказался замешанным в убийстве одного из венецианских дворян. В итоге он бежал в Константинополь, где в 1710 году посол граф Петр Толстой принял его на русскую службу.

В 1712 году Змаевич прибыл в Петербург, где был принят на галерный флот в звании капитана первого ранга. Вскоре, командуя в Гангутском сражении 1714 года правым крылом галерного флота, он отличился в бою и был произведен в адмиралы российского флота. Впоследствии он стал строителем галерного флота и за заслуги был награжден орденом Святого Александра Невского и произведен в полные адмиралы. Во время похорон Петра он был удостоен чести нести в процессии императорскую корону. Однако вскоре он впал в немилость и был обвинен в растрате казенных денег и имущества. История умалчивает, действительно ли Змаевич был нечист на руку или же он был самым обычным образом оклеветан. Тем не менее приговор был суров: по некоторым источникам, адмиралу грозило не только разжалование, но и смерть. Однако героя Гангута помиловали, и с некоторым понижением в звании – до вице-адмирала – он был сослан на Дон, где принялся строить галерный флот, призванный неустанно угрожать туркам. Там он и скончался в 1735 году. Позднее останки его были перенесены на родину.

ПЕРВАЯ ПОБЕДА ПАРУСОВ

Технический прогресс остановить невозможно, и как бы ни велика была роль галерного флота в развитии морской мощи России, он все-таки не обладал достаточной скоростью и маневренностью. Да и сам труд гребцов был, прямо скажем, каторжным. Гангутская морская битва практически поставила точку на этом отрезке развития флота – корабли стали поднимать паруса!

Первое испытание для юного парусного флота России состоялось уже в 1719 году, в ходе Северной войны со Швецией. Шведский флот, потерпев поражение в Гангутском сражении, сменил тактику, перейдя от активных наступательных действий к обороне. Инициатива на Балтике перешла к русским морякам. Это еще раз подтвердило сражение у острова Эзель (Сааремаа). В середине мая 1719 года командование русского флота получило от моряков захваченного шведского торгового судна сведения о том, что из Пиллау (ныне – город Балтийск Калининградской области) в Стокгольм вскоре выйдет караван торговых судов в сопровождении шведских военных кораблей. Генерал-адмирал Апраксин отдал приказ капитану второго ранга Науму Сенявину выйти с эскадрой линейных кораблей на перехват конвоя.

26 мая из Ревеля (ныне Таллин) вышла эскадра из шести 52-пушечных линейных кораблей и шнявы «Наталия»; капитан Сенявин находился на борту «Портсмута». На рассвете 4 июня оба отряда встретились к западу от острова Эзель. Капитан-командор шведской эскадры Врангель понял, что перевес сил складывается не в его пользу, и потому принял решение оторваться от преследователей и укрыться у острова Сандгамн, замыкающего вход в Гельсингфорсскую бухту. Русским морякам не удалось сразу опознать противника, и потому Сенявин принял решение догнать корабли с тем, чтобы определить их национальную принадлежность.

В шесть часов утра русская эскадра приблизилась к каравану, и один из линейных кораблей сделал два выстрела, чтобы заставить незнакомцев поднять свои флаги. И тогда на кораблях взвились шведские флаги и брейд-вымпел капитан-командора Врангеля. По сигналу Сенявина русские корабли открыли огонь. Русские головные корабли «Портсмут» и «Девоншир» сосредоточили свой огонь на «Вахтмайстере». Шведский флагман постарался сокрушить артиллерийским огнем рангоут и такелаж атаковавших его кораблей. Первоначально это ему удалось: на «Портсмуте» были перебиты штаги и сбиты марса-реи. Воспользовавшись этим, шведский фрегат «Карлскрона Вапен» и бригантина «Бернгардус» атаковали «Портсмут», однако на помощь пришел «Девоншир»: он перенес на фрегат мощный огонь. В результате «Портсмут» настиг «Карлскрону» и заставил его спустить флаг.

Настала очередь сдаваться и бригантине! Увидев это, капитан-командор попытался на флагмане «Вахтмайстер» выйти из боя. Однако русские «Ягудиил» и «Рафаил» устремились за ним в погоню. Преследование длилось примерно час, после чего сражение возобновилось. Врангель был тяжело ранен, но занявший его место Тролле продолжил неравное сражение. Однако тут к месту боя подошел «Портсмут» и другие русские корабли, и примерно в три часа дня «Вахтмайстер» в знак поражения спустил флаг.

Таким образом, были взяты в плен 52-пушечный корабль «Вахтмайстер», 32-пушечный фрегат «Карлскрона Вапен» и 12-пушечная бригантина «Бернгардус», 376 рядовых матросов, 11 офицеров, в том числе капитан-командор Врангель. Шведы потеряли 50 человек убитыми и 14 ранеными. На русских кораблях погибли 3 офицера и 6 матросов, 9 человек были ранены. Это была первая победа русского парусного флота, одержанная в артиллерийском бою, без применения абордажа.

Петр I получил известие о победе у острова Эзель в день святого Исаака, и потому этим именем повелел назвать один из кораблей Балтийского флота. Им стал корабль «Исаак-Виктория», спущенный на воду в Санкт-Петербурге в 1719 году.

Однако на Балтике все еще продолжал действовать русский гребной флот. После сражения у острова Эзель прошел год с небольшим, и наши галеры окончательно добили шведский флот у острова Гренгам. Шестьдесят галер и тридцать лодок, заманив на мелководье шведскую эскадру, взяли на абордаж четыре фрегата. Этот бой способствовал скорому заключению Ништадтского мира, после чего русский флот стал безраздельно господствовать в Балтийском море. Вместе с тем это сражение стало последней славной строкой в истории гребного флота. На смену галерам окончательно пришли паруса!

СЛАВА РУССКИХ МОРЯКОВ

К середине XVIII века военная обстановка на северо-западе России стабилизировалась, со Швецией в 1749 году был заключен мир. Зато в очередной раз обострились отношения с Турцией. Справиться со все еще могущественной Османской империей без помощи флота было бы невозможно. И потому в Черном море возник российский военный флот.

2 мая 1783-го одиннадцать кораблей Азовской флотилии вошли в Ахтиарскую бухту Крымского полуострова. В этот день был заложен камень в основание Севастополя – военного порта и морской крепости России в Черноморье. Город-герой стал опорой и залогом всех побед русского флота в южных морях. С этим городом навсегда связаны имена выдающихся русских флотоводцев, и в первую очередь – Федора Федоровича Ушакова. После трехлетней службы на Балтийском флоте Ушаков был переведен в Азовскую флотилию, в составе которой принял участие в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов. По окончании войны командовал фрегатом, участвовал в походе на Средиземное море. В 1780 году его назначили командиром императорской яхты, но придворной службы он не выдержал – отпросился на действующий флот, где стал командиром линейного корабля «Виктор».

Начиная с 1783 года он посвятил себя организации флота, контролировал строительство военных кораблей в Херсоне и военно-морской базы в Севастополе. В 1785 году был впервые учрежден штат Черноморского флота в составе двенадцати линейных кораблей, двадцати фрегатов, пяти шхун и двадцати трех транспортных судов. Личный состав нового флота насчитывал тринадцать с половиной тысяч человек. Мы еще вернемся в наших очерках к личности Ушакова, а пока хотим напомнить, что вместе с ним огромную роль в создании Черноморского флота сыграл Марко Войнович, уроженец черногорского города Герцег Нови, поступивший на русскую морскую службу в 1770 году. На Черноморский флот он пришел одновременно с Ушаковым, приняв под свое командование только что построенный в Херсоне корабль «Слава Екатерины». В 1785 году он становится командиром Севастопольской эскадры.

В строительстве Севастополя – тогда еще «Ахтиарского порта» – с самого начала активное участие принимал лейтенант Дмитрий Николаевич Сенявин, в будущем – выдающийся русский мореплаватель. В самом начале Русско-турецкой войны 1787–1791 годов он был флаг-капитаном при адмирале Марко Войновиче, который тогда командовал всем Черноморским флотом.

Севастополь стал уникальным городом, навсегда связанным с российским флотом. Героические страницы в историю нашей страны он вписал в Крымскую войну 1853–1856 годов, во время обороны в 1941–42 годах. Он и сейчас, несмотря на то что входит в состав независимой Украины, остается городом русской морской славы.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

На период войн с Турцией приходится расцвет русского парусного военно-морского флота. В историю навсегда вошло Чесменское сражение – одно из крупнейших сражений эпохи парусного флота. Завязалось оно в Хиосском проливе 24 июня, а завершилось уничтожением турецкого флота в Чесменской бухте в ночь на 26 июня.

К началу сражения русская эскадра состояла из двадцати девяти судов разного класса, имевших на вооружении примерно 740 орудий. Турецкий флот насчитывал семьдесят шесть единиц и более 1400 пушек! Победить вдвое превосходящего противника можно было только с помощью превосходства в стратегическом и тактическом мышлении. Великолепные качества флотоводца проявил адмирал Григорий Андреевич Спиридов, активный участник морских кампаний Семилетней войны 1756–1763 годов, за которые он был произведен в контр-адмиралы.

Утром 24 июня русская эскадра вошла в Хиосский пролив и по сигналу главнокомандующего Алексея Орлова, находившегося на линейном корабле «Три Иерарха», построилась в кильватерную колонну. Головным шел корабль «Европа», за ним – «Евстафий», на котором держал свой флаг командующий авангардом адмирал Спиридов.

Орлов докладывал Екатерине II: «Все корабли с великой храбростью атаковали неприятеля, все с великим тщанием исполняли свою должность, но корабль адмиральский «Евстафий» превзошел все прочие. Англичане, французы, венецианцы и мальтийцы, живые свидетели всем действиям, признались, что они тогда не представляли себе, чтоб можно было атаковать неприятеля с таким терпением и неустрашимостью... Свист ядер летающих, и разные опасности предсталяющиеся, и самая смерть, смертных ужасающая, не были довольно сильны произвести робости в сердцах сражавшихся с врагом россиян, испытанных сынов Отечества...».

Первый этап сражения, длившийся около двух часов, привел к гибели одного корабля с каждой стороны, но инициатива целиком перешла к русским. 25 июня на военном совете у графа Орлова был принят план Спиридова, заключавшийся в уничтожении турецких кораблей в собственной базе. Замысел атаки сводился к следующему: пользуясь темнотой, корабли должны были в ночь на 26 июня скрытно подойти к противнику на дистанцию 2–3 кабельтова и, став на якорь, открыть внезапный огонь.

В полночь, когда все приготовления к бою были закончены, корабли, назначенные для атаки, снялись с якоря и направились в указанные для них места. Некоторое время спустя Чесменская бухта превратилась в огромный пылающий факел. Турецкие корабли один за другим взрывались и взлетали на воздух. В 4 часа русские корабли прекратили огонь. К этому времени почти весь турецкий флот был уничтожен. Из пятнадцати линейных кораблей, шести фрегатов и полусотни вспомогательных судов уцелели и были захвачены в плен только линейный корабль «Родос» и пять галер. Русский флот потерь в кораблях не имел! Адмирал Спиридов докладывал Адмиралтейств-коллегии: «...Честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26 неприятельский военный флот... атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, а сами стали быть во всем архипелаге... господствующими».

В память о Чесменской победе была выбита медаль. Графа Орлова наградили орденом Святого Георгия 1-й степени, к его фамилии добавили титул «Чесменский»; адмирал Спиридов получил высший орден Российской империи – Св. Андрея Первозванного; контр-адмирала Грейга удостоили орденом Св. Георгия 2-й степени и потомственным русским дворянством. В честь этой победы в 1775 году в Гатчине установили Чесменский обелиск, а в 1778 году в Царском Селе – Чесменскую колонну. В нашем городе в 1774–1777 годах построили Чесменский дворец, в 1777–1778 годах – Чесменскую церковь.

А в середине XIX века на смену парусам пришел пар...


16 ноября 2013


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847