Интервью, которых не было
РОССIЯ
«Секретные материалы 20 века» №1(465), 2017
Интервью, которых не было
Олег Дзюба
журналист
Москва
37312
Интервью, которых не было
Иван Крузенштерн, Василий Головнин и Фаддей Беллинсгаузен

С портретов они смотрят гордо и невозмутимо. Седые волосы, золотые адмиральские эполеты на плечах. Их паруса пронесли славу России по всем океанам света. «На полярных морях и на южных, по изгибам зеленых зыбей, меж базальтовых скал и жемчужных...» вели они свои корабли. Им не просто было расставаться с домом, но они уходили, чтобы вернуться с другой стороны земного шара, чтобы лорды британского адмиралтейства встревоженно поводили париками, узрев становление новой морской державы.

В Санкт-Петербурге стоит памятник первому русскому «плавателю» вокруг света Ивану Федоровичу Крузенштерну. Ответьте, адмирал Крузенштерн, что побудило вас, еще будучи капитан-лейтенантом, составить план первого кругосветного плавания, целью которого были берега Русской Америки?

– Малая обширная деятельность российской торговли занимала многие годы мои мысли. Желание способствовать хотя бы несколько тому, чтобы видеть ее в некотором усовершенствовании, было безмерно... В сем начертании представил я, от каких выгод отказывается Россия, предоставляя всю непосредственную торговлю свою иностранцам... На сей конец предложил я, чтобы послать из Кронштадта к Алеутским островам и северо-западному берегу Америки два корабля...

Неужели ничто не удерживало вас на берегу, когда последовало долгожданное утверждение проекта?

– Более полугода уже прошло, как я разделял счастие с любимой супругой и ожидал скоро именоваться отцом... Но от сего надлежало теперь отказаться и оставить жену в сугубой горести. Но адмирал Мордвинов объявил мне, что если не соглашусь быть сам исполнителем своему начертанию, то оно будет вовсе отставлено. Я чувствовал обязанность к Отечеству в полной мере и решил принести ему жертву. Мысль сделаться полезным, к чему стремилось всегда мое желание, меня подкрепляла; надежда совершить путешествие счастливо ободряла дух мой, и я начал всемерно заботиться о приготовлении в путь, не испытанный до сего россиянами.

Много позднее первой отечественной кругосветки болезнь глаз помешала вам возглавить экспедицию в антарктические дали. Выбор начальника полностью зависел от вашей воли. Чем вы руководствовались в своем решении?

– Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех тех, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном.

Шлюп «Камчатка» под командованием капитана второго ранга Василия Михайловича Головнина в то время огибал земной шар.

Вам тоже не сиделось в Петербурге, Василий Михайлович! Ужели мало приключений позади? Кругосветное путешествие на шлюпе «Диана». Три года в плену у японцев. Вы, верно, позабыли, что есть красные дни в календаре! Будьте любезны, припомните, как доводилось встречать Новый год в ваших странствиях.

– Декабря 2-го я и господин Рикорд отправились на собаках из Петропавловской гавани (Петропавловск-Камчатский) в Петербург. Новый, 1814 год встретили мы в той безлесной, пустой, необитаемой степи, простирающейся с лишком на 300 верст, которая в здешнем краю называется Парапольским долом, где в часто случающиеся здесь бури и метели нередко погибают путешественники. (Не обойтись без примечания. Парапольский дол, или, по-местному, просто Парапола, — естественная граница между собственно полуостровом Камчатка и материком. Зимой его можно принять за степь, но это в основном кочковатая, а порой и болотистая тундра. — О. Д.)

А на сей раз, на шлюпе «Камчатка»? Если не ошибаюсь, вы проходили мыс Горн, после Атлантического океана глазам открывался Тихий, или Великий?

– Время, употребленное нами для обхода мыса Горн, не только было крайне беспокойно для нас, ибо по причине частых бурь и внезапных порывов мы почти беспрестанно должны были находиться наверху, но и чрезвычайно скучно: кроме моря и неба, ничего не было видно, и шлюп качало ужасным образом. Одни лишь альбатросы... летали около нас...

Все-таки как же отметили 1818 год вы и ваш экипаж?

– Новый год встретили мы у мыса Горн... Для сего дня унтер-офицерам и рядовым была дана лишняя порция вина; а между тем и жалованье раздал я им, в первый еще раз в сие путешествие, по двойному окладу... Матрос I статьи вместо 4 рублей 32 копеек, получаемых им в России, получил здесь около 30 рублей; это вместе доставило им большое удовольствие, и они сверх обыкновенных праздничных веселий нашего простого народа вздумали еще играть комедию собственного их сочинения, что и было охотно им позволено и дано еще изобретателям сего спектакля небольшое вознаграждение. Ничто так не способствует к сохранению здоровья служителей, как веселое расположение их духа: сим правилом всегда должно руководствоваться, а особливо в трудных походах.

Потомки вспоминают вас не только как прославленного мореплавателя, но и как одного из гуманнейших людей своего времени. Еще восемнадцать месяцев продолжаться вашему плаванию. Мы знаем, что оно закончится счастливо. Удача будет сопровождать и многих ваших спутников. Вы словно поделились с ними дерзостной страстью к познанию неведомого. Посмотрим, куда направились они через четыре года, в 1822 году…

Федор Литке, бывший на «Камчатке» мичманом, уже лейтенант, начальник экспедиции, «определенной для исследования берегов Новой Земли и Белого моря». Лейтенант Фердинанд Врангель «начальствует экспедицией, занимающейся открытием Северополярных земель с устья реки Колымы», Мичман Федор Матюшкин, лицейский друг Пушкина, — в той же экспедиции. Вы воспитали немало славных моряков, спасибо вам за это. А мы обратимся к будущему адмиралу, тогда еще капитану второго ранга Фаддею Фаддеевичу Беллинзгаузену, возглавившему экспедицию на шлюпах «Восток» и «Мирный», открывателю Антарктиды. Итак... что занимало вас, капитан Беллинсгаузен, накануне 1819 года в леденящем Южном океане?

– Шлюп «Мирный» шел у нас в кильватере, великий снег продолжался; по причине часто встречавшихся ледяных островов и мелких льдин были расставлены люди кругом по бортам, чтобы прислушиваться к шуму буруна, разбивающегося о льды... Снега ложилось на паруса столько, что, дабы стряхнуть оный, часто приводили шлюпы круче к ветру...

В первый день нового года мы пожелали друг другу счастливо выйти из опасного положения и, окончив предлежащее нам затруднительное плавание в Ледовитом, океане, увидеть любезное Отечество.

Не всем достаются адмиральские эполеты. Исследователь Аляски и Алеутских островов Лаврентий Загоскин, к примеру говоря, так и остался лейтенантом, хотя вклад его в изучение самой дальней из российских земель мало с чьим сопоставим. Другое дело, что над бывшими нашими владениями ныне развевается отнюдь не дружественный флаг и, видимо, поэтому имя отважного исследователя до 2008 года, когда отмечалось 200-летие со дня рождения Загоскина, вспоминали намного реже, чем он того заслуживает.

Дорога Лаврентия Алексеевича в Русскую Америку не была торной. Удачно начав службу на Каспии, он впоследствии разжалован в матросы по обвинению в том, что недоглядел по службе и допустил катастрофический пожар на борту своего судна. В таких случаях иной раз доходило до самоубийства, однако погоны ему довольно скоро вернули, хотя о карьерном взлете можно было и не мечтать. Одни неудачники в подобных обстоятельствах уходили в отставку и отбывали в родные деревни, а он предпочел перейти в Российско-Американскую компанию и отправиться в неведомые дали...

Расскажите же Лаврентий Алексеевич, как начиналась ваша аляскинская эпопея?

– Петербург оставил я 30 декабря прошедшего года (имеется в виду 1838 год. — О. Д.) в два часа пополудни. Метель приветствовала мой въезд в Новгород. В Крестцах у станционного смотрителя соловей поздравил меня с Новым годом. Римлянин счел бы это хорошим предзнаменованием, но меня соловей остановил, усыпил, и только на рассвете самовар своим злобным шипением разбудил к дальнейшей дороге.

Между постоялым двором неподалеку от столицы и зимовками на Аляске разница велика. Притом в начале пути вы предпочли празднованию сон, а «на том свете» — по вашему собственному выражению — удавалось и повеселиться. Или я что-то путаю?

– Три с половиною недели мы питались одними налимами, по малой величине которых не могли лакомиться лучшим куском этой рыбы, печенью. Наконец в исходе декабря погода смягчилась, небо заволокло, пошел снег, и стрелец мой, отправясь 27-го в тундру, возвратился наутро с оленем. Того же числа из Икогмюта привезен пузырь белужьего жиру. Праздники проводили сытно, следственно, весело. Вечер 30 декабря мы провели у туземцев на вечеринке; под Новый год мы угощали их у себя; охотники до сальных свеч, напрасно пытаясь войти во вкус восковых, решили, что это сало негодно для пищи. В промежутках между различных туземных плясок и русского казачка я потешал публику, зажигая в снегу камфару, давая нюхать мокрый табак, нашатырный спирт и прочее. В заключение, к общему удовольствию и удивлению, пущено было несколько ракет.

Но вот снова Санкт-Петербург и в судьбе Загоскина весьма благотворную роль сыграл Фаддей Фаддевич Беллинсгаузен, возглавивший к тому времени Русское географическое общество. Благодаря адмиралу увидели свет записки Загоскина, он позаботился о том, чтобы путешественник выступал с докладами перед светилами тогдашней науки…

В этой связи я вновь обращусь к Беллинсгаузену c просьбой поведать о чувствах, с которыми он в канун 1821 года вновь попытался как можно дальше проникнуть в никем еще не посещаемую южную белизну?

– Во время сего вторичного плавания в Южном Ледовитом океане только что нам удалось в пятый раз войти за полярный круг, вдруг опять встретили препятствия; мы крайне сожалели... Встречая беспрестанное препятствие к продолжению пути на юг, я положил: при первом благополучном ветре идти к востоку... и ежели там встречу также невозможность продолжать плавание к югу, то, по крайней мере, идти путями, еще не испытанными, и тем облегчить мореплавателей, которые впредь покусятся быть счастливее меня.

Ответы знаменитых путешественников на вопросы корреспондента «СМ» были найдены последними среди пожелтевших страниц старинных книг и рукописей.


2 января 2017


Последние публикации

Выбор читателей

Владислав Фирсов
8370545
Александр Егоров
940827
Татьяна Алексеева
775904
Татьяна Минасян
319186
Яна Титова
243109
Сергей Леонов
215717
Татьяна Алексеева
179142
Наталья Матвеева
176557
Валерий Колодяжный
171204
Светлана Белоусова
157271
Борис Ходоровский
155356
Павел Ганипровский
131006
Сергей Леонов
112002
Виктор Фишман
95617
Павел Виноградов
92450
Наталья Дементьева
91736
Редакция
85313
Борис Ходоровский
83213
Станислав Бернев
76847