Украинский княжеский род Ружинских, представители которого вели свою родословную от литовского князя Наримунта, на протяжении XVI столетия пустили крепкие корни на землях Киевщины и Волыни. Факт владения Ружинской, Паволочской и Котельницкой волостями, давал основания ряду исследователей считать Ружинских князьями-магнатами. Князья Евстафий, Николай, Михаил и Кирик прославили род своими боевыми победами, одержанными во главе казацких отрядов или королевских рот. Предводители казаков Михаил и Кирик были воспеты в народных песнях и преданиях, а вот Роман Кирикович вошел в историю как гетман войск Лжедмитрия ІІ.

НАЧАЛО КАРЬЕРЫ

Роман с молодых лет вместе с отцом был рьяным защитником православия: в 1595 году оба записались во львовское ставропигийное братство, вместе там молились и жаловались на несправедливости, нанесенные греческой религии «поляками послушенства папского».

В 1599 году Роман Ружинский был на виленском съезде диссидентов с антиуниатами, играл там активную роль и был избран одним из генеральных провизоров, которые должны были блюсти интересы православной церкви, а также протестантских собраний. Впрочем, заинтересованность молодого Ружинского религиозными делами была кратковременной, и вскоре он посвятил себя военному делу.

В 1596 году вместе с отцом Роман принимал участие в подавлении казацкого восстания Северина Наливайко, за что был принят на королевскую службу и вскоре заслужил чин королевского ротмистра. Уже в 1600-м он возглавляет роту (из 100-и конников) в походе коронного гетмана Станислава Жолкевского. В течение 1601–1602 гг. Роман служил в Инфлянтии во главе 200-конной казацкой роты в королевском полку.

Поворотным моментом в судьбе князя стали московские походы польских войск.

17 ноября 1604 года Лжедмитрий І по пути на Москву торжественно въезжает в Киев в сопровождении роты Ружинского. Тогда же князь получает денежные средства на вербовку добровольцев в войско Самозванца. К этой акции Роман доложил немало золота из собственного сундука, потому что накануне получил три заема под залог владений на значительную сумму — 36500 польских злотых. В целом в течение 1603–1606 годов Роман Ружинский одолжил у своих сторонников по меньшей мере 53830 золотых. Часть этих денег была предназначена для оплаты службы в войске и на создание им гусарской роты численностью в 100 коней.

Весной 1606-го Ружинский активно участвовал в съезде шляхты Русского, Подольского и Волынского воеводств во Львове, а также в сеймовых заседаниях, во время работы которых получил среди шляхты определенную известность. Так Бельский сеймик включил в инструкцию от 27 марта 1607 года своим послам пункт с просьбой к королю предоставить Ружинскому какие-либо владения в вечное пользование на Украине, «или какую-то сумму денег».

ЦЕНА ПЕРЕГОВОРОВ

После провальной акции Лжедмитрия I на авансцене истории появился еще один претендент на московский трон — Лжедмитрий II. Молодой и горячий Ружинский быстро наладил контакт с новым Самозванцем и вошел к нему в доверие.

Князь Роман начал заново собирать деньги на московский поход. В частности, он одолжил 70 тыс. злотых у Януша Острожского и отдал в долговой залог свои Паволочские и Ружинские поместья.

В октябре 1607 года во главе тысячи конницы он отправился в Орел, где располагалась резиденция Самозванца. Сам в конце декабря отправился под Чернигов и там ожидал прибытия других добровольцев. К князю Ружинскому стали прибывать как освобожденные от королевской службы, так и рокошане (польские мятежники, участники выступлений против короля). Таким образом он собрал около 4 тысячи опытных в боях и смелых солдат.

Из Чернигова Ружинский выслал посольство к Лжедмитрию ІІ с сообщением о своем переходе границ Московского государства и намерением присоединиться к его войску.

В 1608-м его войско направилось по следам послов, с которыми встретилось под Новогрудком — там послы изложили свою реляцию в устной форме.

После удачного похода к поселку Кромов, где князь Роман задержался на более длительный срок, он выслал к Самозванцу второе посольство. Переговоры шли напряженно, когда войско затребовало денег, которых у Самозванца не было. Но большую роль тут играли интриги против Ружинского тогдашнего «гетмана» Лжедмитрия ІІ Николая Меховицкого, который боялся потерять свое влиятельное положение. После громких споров послы вернулись в Кромов, чтобы отдать реляцию по итогам переговоров.

Обида войска на «неласковый» приём была такой сильной, что значительная часть солдат решила возвращаться домой. В то же время часть старшины в Орле, в надежде спасти ситуацию, предложила, чтобы Ружинский лично встретился с Самозванцем с целью устранения всех недоразумений.

Взяв с собой «до 200 товариства самого» и «полчвертиста пехоты» Роман Ружинский отправился в Орел. Однако и он встретил негостеприимный прием Самозванца, который на глазах войска выражал князю свое неудовлетворение, медлил с принятием его командования, и даже на банкетах высказывался против всех желаний просителя. По этой причине князь решил возвращаться домой. И только под воздействием уговоров «царских» ротмистров согласился остаться до следующего дня, когда должен был собраться генеральный совет.

Совет пригласил Романа на почетное место и огласил свое решение о свержении М. Меховицкого, а также провозгласил Ружинского «наивысшим командующим и гетманом» всего войска, после чего направил своё решение Лжедмитрию ІІ, требуя у него объявить имя человека, который обвинил князя в измене.

С тех пор Самозванец стал марионеткой в руках Ружинского. Но благодаря неоспоримым достоинствам своего нового «гетмана» Лжедмитрий ІІ стал одерживать важные военные победы. Теоретически наивысшая власть над всем войском концентрировалась в руках молодого князя, однако практически видные командиры, такие как Ян Павел Сапега, Александр Зборовский и Александр Лисовский, имели значительную оперативную самостоятельность, что приводило к острым конфликтам между ними и Ружинским.

ГЕТМАН ВОЙСКА САМОЗВАНЦА

Весной в 1608 года Ружинский начал дипломатические и военные приготовления к расправе над новопровозглашенным московским царем Василием Шуйским. Сначала он разослал письма влиятельным боярам в обозе Шуйского, в частности Василию Голицыну и Ивану Куракину, пытаясь склонить их на сторону Лжедмитрия ІІ. Когда эти действия не принесли ожидаемых результатов, гетман начал военные действия.

Первая важная битва с войсками царя Шуйского, возглавляемых его братом Дмитрием, состоялась 10–11 мая под Волховом. Ружинский захватил целый вражеский обоз, а также несколько десятков подразделений. Результатом битвы стало также освобождение окруженного 5-тысячной армией Волхова.

Невзирая на чувствительное поражение, Василий Шуйский очень быстро собрал новую армию и поручил руководство ею второму из своих братьев, талантливому Михаилу Скопину-Шуйскому. Задачей тех войск было недопущение Самозванца в столицу.

В такой ситуации Ружинский быстрым маршем отправился на Козельск, Калугу и Борисов, чтобы обойти правое крыло войск Скопина. По пути все города сдавались без битв войскам Самозванца. Лишь слабое сопротивление оказал князю Роману Можайск.

Таким образом армия Лжедмитрия ІІ уже в начале июня находилась под Москвой. В удаленном от русской столицы на 15 км Тушине Ружинский обустроил резиденцию и лагерь. Сам же решил взять город в кольцевую осаду, довести до голода и заставить капитулировать. В то же время князь опять попытался наладить контакты с московским боярством, но не достиг положительного результата...

4 июля войска В. Шуйского, численностью в 70 тыс. солдат, заняли боевые позиции под Москвой у речки Ходынка. Ружинский, располагая армией из 21380 поляков и «определенного числа казаков», решил наступать сразу по окончанию ночи. На рассвете он направил казаков Заруцкого на московских татар, а сам с конницей ударил на лагерь. Неожиданная и мгновенная атака солдат Самозванца привела к панике и быстрому отходу войск Шуйского, которые понесли большие потери (около 14 тыс. убитыми). Однако опомнившись от первого удара, воины царя перешли в контрнаступление и ударили с такой силой по отрядам поляков (а в то время они были заняты разорением и грабежом занятого русского лагеря), что лишь быстрый побег за реку Ходынку спас Романа Ружинского от полного поражения...

Однако Ружинский не подчинился условиям заключенного в июле 1608 года перемирия между Василием Шуйским и Речью Посполитой, а также не приступил к выведению своих отрядов с московской территории. Более того, 2 августа его войска образовали конфедерацию, обязуясь не отступаться от дела Лжедмитрия ІІ вплоть до времени его посадження на трон и получения полной выплаты за свои заслуги.

Была также принудительно сопровождена в Тушинский лагерь Марина Мнишек для опознания своего мужа. Василий Шуйский, узнав о сопротивлении, с которым Марина узнала Самозванца, попробовал переманить Ружинского на свою сторону. Однако переговоры, проведенные 17 сентября под Москвой, не принесли позитивного результата.

29 октября князь начал военные действия, выслав значительные силы под Троицкую лавру (10 тыс. воинов и 6 подразделений), чтобы перехватить доставку провианта к Москве.

Во время кровавой битвы под Рахманьцевым судьба была в руках у обеих враждующих сторон, однако окончательную победу одержал Ян Павел Сапега. Весть о победе Сапеги привела к тому, что много городов стали сдаваться Самозванцу.

Зимой военные действия прекратились, однако с новой силой вспыхнули интриги в тушинском лагере, где появился заново поддержанный противниками Ружинского прежний гетман Меховицкий. Скорее всего, он нашел взаимопонимание с Лжедмитрием ІІ и Мариной, для которых опека Ружинского была слишком обременительной. Но 7 октября по приказу князя Меховицкий был убит на глазах у Самозванца, а когда последний осмелился выразить протест, Роман Ружинский пригрозил, что «и ему самому шею свернет», принуждая его таким образом к полному повиновению.

СОБСТВЕННАЯ ИГРА

Нивелируя Самозванца, князь начал масштабную дипломатическую кампанию, имея собственные взгляды на получение власти в Московском государстве. В середине декабря в Варшаву отправился Ежи Мнишек, а через неделю по приказу Ружинского было отправлено посольство на сейм. Как Е.Мнишек, так и послы должны были просить о легализации участия поляков на службе у Лжедмитрия ІІ, а самое главное, достигнуть полного взаимопонимания с королем в московском деле.

В связи с выдвижением определенными боярскими кругами кандидатуры молодого королевича Владислава на царский трон, Ружинский предостерегал короля от такого шага, предлагая взамен за это предложение Смоленск и Сиверские земли.

В феврале 1609 года Ружинский послал письмо папе римскому с сообщением о своем переходе в католицизм (благодаря наукам, полученным от львовского доминиканца отца Винцента), а также с заверениями о своей преданности костелу. Князь писал папе Павлу V, что стараниями того же Винцента наказал виновника всех несчастий — Василия Шуйского и посягательство схизматиков и всех врагов костела. Однако на эти инициативы папа не ответил...

БОИ ЗА МОСКВУ

Год 1609-й принес Ружинскому много неудач. Высокие военные контрибуции, наложенные на людей, бунты и разбои привели к массовому отходу замков и даже целых земель от Самозванца, а неоплаченное войско стало всё упорнее требовать денежной выплаты за службу. Не удалась также попытка полностью лишить Москву продовольственного снабжения.

Во время одного из сражений под Москвой 6 марта Ружинский был ранен стрелой, в результате чего не смог полностью выздороветь и всегда чувствовал боль во время хотьбы.

Растущее повстанческое движение подбивало Василия Шуйского к новым атакам на войска Самозванца. 3 июля состоялось очередное крупное сражение под Москвой. В первой ее фазе Ружинский захватил высланные на него гуляй-города и отбив натиск аж под стены города, однако конная контратака во главе с В. Шуйским обратила войска гетмана в бегство за р. Ходынку.

В придачу для обороны столицы спешили две армии: с востока — Шереметева, а с севера — шведские и московские войска под командованием Михаила Скопина-Шуйского.

Против этих армий Ружинский направил польские и московские подразделения под командованием Зборовского и кн. Григория Шаховского. Данные части, усиленные посланным тысячным отрядом Ружинского смогли сдержать нападение Скопина и, более того, 21 июля нанесли поражение в битве под Тверью. Правда Скопину удалось натолкнуться на отдыхавшие отряды Зборовского и нанести немалый урон. И только знание о подкреплении, которое вот-вот должно было прийти на помощь, спасло Зборовского от полной катастрофы, а Скопина заставило прекратить осаду Твери.

Чувствуя угрозу приближения армии Шуйского, Роман Ружинский начал концентрировать все свои силы под Москвой, около Тушина. Однако Сапега проигнорировал приказ князя-гетмана и на собственное усмотрение решил не допустить объединение войск Шуйского и приступил к штурму Троице-Сергиевской лавры, которую безрезультатно штурмовал без подкрепления от Ружинского.

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ХОДЫ

В августе до тушинского лагеря дошла весть о приближении под Смоленск королевской армии. Последствия она вызвала неожиданные: войска поляков взбунтовались, схватили Самозванца. Солдаты стали требовать выплаты заработанных денег и «с того времени ни работать, ни вожаков своих слушать не хотело».

27 августа полки Ружинского инициировали сбор генерального совета и образовали новую конфедерацию, постановившую «не отступать» от Самозванца. 31 августа состоялось обсуждение пунктов конфедерации, к которой присоединились отряды Сапеги.

Было также выработано решение выслать послов к королю с советом воздержаться от вмешательства в московские дела. В этой ситуации дошло до недоразумения между Сапегой и Ружинским. Последнее посольство во главе с Махроцким было выслано под Смоленск, а 24 ноября король его принял.

Это положило начало долговременным переговорам, которые позже продлились в тушинском лагере. Король хотел в результате получить вербовку конфедератов на королевскую службу.

Сначала Ружинский выступал против этих переговоров, но, когда увидел, что командиры других полков их поддержали, встал на их сторону, хотя перед тем искал всевозможных случаев для нахождения понимания с царем В. Шуйским.

Когда польский король Сигизмунд ІІІ направил в тушинский лагерь инициаторов переговоров, в частности пшемисского кастеляна Станислава Стадницкого, королевского конюшего Криштофа Збаражского, писаря Великого княжества Литовского Януша Тышкевича, Ружинский сначала отказывался их принять, однако когда к ним выехал Зборовский, то быстро согласился начать переговоры, во время которых взял инициативу в свои руки.

У гетмана Ружинского также задержались королевские послы. 20 декабря они представили в рыцарский круг свои предложения, взяв обязательство выплаты королем денег войскам за службу. Во время трудных переговоров, которые происходили сначала на совете, а позже при посредничестве депутатов, Роман Ружинский постепенно отходил от Самозванца, проводя переговоры без его участия, когда королевские послы отстраняли его от разговоров.

Самозванец почувствовал угрозу своей жизни и беспокоился, чтобы гетман не выдал его королю. Кроме того, 17 декабря князь в присутствии Лжедмитрия II напал на его любимца Адама Вишневецкого, в результате чего побил его кием и выбросил к дверям, а сам Самозванец осуществил попытку вырваться от своего преследователя. 20 декабря он осуществил неудачную попытку побега из лагеря, но совсем скоро, 6 января 1610 года, добился своего...

Бегство Лжедмитрия II в Калугу вызвало в войске большое недовольство. Не безосновательно Ружинского обвиняли в дерзком отношении к Самозванцу, а также чрезмерной амбициозности и пьянстве. Очевидно, что во время последних событий Роман редко был трезвым, а военными делами вместо него руководил казацкий атаман Иван Зарудский.

Также опасаясь попасть в руки короля, в ночь с 23 на 24 февраля, убежала из лагеря Марина Мнишек; перед тем она успела направить военному совету письмо с жалобой на Ружинского. То письмо естественно спровоцировало «бурю» в войсках: в князя стали стрелять, а некоторые шляхтичи предлагали его сбросить с гетманства, а на его место выдвинуть Самуэля Тышкевича.

Роман Ружинский сумел выпутаться из сложной ситуации благодаря все еще многочисленным сторонникам, но данный случай заставил его искать пути к более близкому пониманию с королем. Именно с того времени датируется интенсивная корреспонденция Ружинского со смоленским лагерем.

Между тем углубился конфликт гетмана с Сапегой, которого он не поддержал войсками во время боев под Троице-Сергиевской лаврой.

ПЕРЕМЕТНУЛИСЬ К КОРОЛЮ

Сторонники Самозванца стали подбивать на бунт донских казаков и татар, часть из которых присоединилась к Лжедмитрию. Той междоусобной потасовкой воспользовался Скопин. Ему удалось оттиснуть от Троице-Сергиевской лавры Сапегу и получить тушинский лагерь, предварительно разоренный поляками.

Князь Ружинский переместился со своими солдатами к Иосифовскому монастырю. Опять дошло до конфликта внутри польского войска, ведь часть во главе с Сапегой по совету короля пошла к Лжедмитрию II в Калугу, а другая часть — Ружинский со Зборовским во главе 3,5 тыс. армии — перешла на сторону короля.

Верные воины Ружинского и Зборовского стали прикрывать королевские войска под Смоленском от армии Шуйского. Но и здесь постигло князя досадное разочарование. Сигизмунд ІІІ не имел ни денег на оплату его отрядам, ни подкрепления для них. В рядах солдат каждый раз разгорались конфликты. В Иосифовском монастыре во время одного из таких конфликтов, идя от взбунтовавшегося войска, князь споткнулся на каменной лестнице и упал так неудачно, что открылась его недавняя рана. Вскоре он умер 8 апреля...

Тело Романа Ружинского было доставлено в лагерь под Смоленском. В надгробных речах нескольких известных лиц из королевского окружения, в частности Криштофа Збаражского и подканцлера Феликса Криского, был подчеркнут молодой возраст, небывалая отвага и мужество умершего, славились его великие дела и удачные битвы.

ВОИНСТВЕННАЯ ВДОВА

Гетман войск Самозванца не оставил потомков, а его жена София из рода Корабчевских, став вдовой, с большим энтузиазмом и энергией приступила к спасению заложенного имущества и поместий. Преуспев в изучении права и имея неуступчивый нрав, княгиня Ружинская вызывала опасения в судах, на которые собиралась свита ее адвокатов и приятелей. Не колебалась даже тогда, когда приходилось применять вооруженную силу для отставивания своих прав или достижения желаний. Главным ее помощником был двоюродный брат Самуэь Лащ, бывший королевский стражник.

В 1610–1611 гг. по приказу Софии были совершены нападения (наезды) на ковельское поместье Черемоши шляхтичей Корецких, поместье Лещины шляхтичей Горностаев и поместье Ляховци Тышкевичей. Для этой акции вдова Ружинского сплотила вокруг себя родственников и соседей-шляхтичей и, собрав отряд в 6 тысяч человек «с большой пушкой, пищалями, ружьями, мушкетами, колчанами, копьями, рогатинами конный и пеше со знаменами, бубнами, трубами и литаврами», нападала на владения противников и жестоко убивала их воинов, а тех, кто выжил, забирала в плен. Очевидно, София Ружинская чувствовала в себе большую силу и мужество, если нападала на земли даже такого могучего князя как Яким Корецкий.

В 1614-м София вышла замуж за виленского кастеляна Иеронима Ходкевича, однако уже через три года овдовела и вернулась в свое ружинское поместье.

Однако деятельный характер не позволял ей вести жизнь тихой домохозяйки — Софья опять судилась и шла на компромиссы ради заложенных поместий семьи Ружинских. Княгине удалось не только вернуть их, но и расширить свои владения. Грозная для соседей, она была хорошей госпожой для подданных, число которых постоянно росло в результате заселения земель беглыми селянами.

В 1636 году София Ружинская продала Томашу Замойскому Паволоцкую волость, а сама осела в Белзе, в основанном ею же доминиканском костеле. Там и умерла.

А сам князь Ружинский покоится в Киеве. Гроб его был привезен из Смоленска и захоронен в Доминиканском костеле, где в стену была вмурована табличка с эпитафией.