Последний (на сегодня, когда пишутся эти заметки) пуск ракеты-носителя «Протон», состоявшийся в мае нынешнего года, мне довелось увидеть воочию. Накануне я как раз прилетел на Байконур для участия в подготовке к старту другой ракеты – «Союз-ФГ» с пилотируемым кораблем «Союз ТМА-13М».

И хотя запуск «Протона» непосредственно меня не касался, отказать себе в удовольствии увидеть его старт я не мог. Поднялся среди ночи и в определенное время увидел гигантские сполохи огня и дыма на стартовой площадке, услышал громовой рев ракетных двигателей, почувствовал содрогание почвы под ногами, проводил глазами стремительно удаляющуюся звездочку, после чего пошел досматривать сны.

О том, что до околоземной орбиты так красиво взлетевший «Протон» не дотянул, я узнал только утром.

…16 мая 2014 года в 3 часа 42 минуты по времени Байконура ракета-носитель «Протон-М» взмыла в небо, унося в космос российский спутник связи «Экспресс-АМ4Р».

Через две минуты после старта от носителя отделилась первая ступень, еще через три минуты и 47 секунд – вторая.

По расчетам, двигатель третьей ступени должен был проработать еще четыре с лишним минуты, а спутник вместе с разгонным блоком – после этого отделиться от ракеты и выйти на околоземную орбиту. До геостационарной орбиты космический аппарат добирался бы с помощью «разгонника» «Бриз-М».

Так было по плану. В реальности все произошло иначе.

Проблемы возникли за 40 секунд до отделения космического аппарата. Как показала телеметрия, на 530-й секунде полета возникла нештатная ситуация, а еще через 13 секунд произошел отказ рулевого двигателя третьей ступени. На тот момент скорости было явно недостаточно, чтобы спутник вышел на орбиту, поэтому, подчиняясь законам небесной механики, он устремился к земле.

Как заявили представители Федерального космического агентства, и спутник, и третья ступень носителя разрушились и сгорели в плотных слоях атмосферы над восточными районами Китая. Правда, кое-что до земной поверхности все же долетело – спустя несколько дней во Всемирной сети появилась информация об обнаружении в деревнях Синьнун и Аньфу уезда Байцюань и в деревне Мэнчан уезда Иань провинции Хэйлунцзян на северо-востоке Китая нескольких фрагментов погибшего спутника.

Обычно подобного рода инциденты сопровождаются довольно большим шумом в средствах массовой информации. Главным образом протестуют экологи, видящие в космической деятельности человечества прямую угрозу всему живому.

На этот раз было относительно тихо. То ли упавшие фрагменты столь сильно «заинтересовали» китайцев, что они поспешили «согласиться» с версией Роскосмоса о сгоревшем спутнике. То ли власти Китая не захотели заострять внимание на инциденте накануне запланированного визита в Поднебесную президента России Владимира Путина, который вез в Пекин очень выгодный для китайцев «газовый контракт».

Впрочем, не так уж и важно, сгорел спутник или его обломки достигли земли. Это больше интересует страховщиков, которым предстоит оплачивать аварию. Для простых людей самым важным было то, что в космосе аппарата не было.

Спутник «Экспресс-АМ4Р», который нес «Протон», должен был стать самым мощным российским телекоммуникационным аппаратом на околоземной орбите. Он должен был покрывать практически всю территорию России, включая удаленные районы Дальнего Востока, а также страны СНГ и Центральной Европы. Основное его предназначение – обеспечение цифрового вещания. Кроме того, с помощью транспондеров Ka-диапазона должно было начаться осуществление проекта народного спутникового доступа в Интернет, одобренного президентским советом по модернизации еще в 2009 году.

Космический аппарат изготовила европейская компания EADSAstrium на базе платформы Eurostar-3000 по заказу российского оператора «Космическая связь» в рамках Федеральной космической программы России на 2006–2015 годы. Его масса составляла 5755 килограммов.

Кстати, спутник «Экспресс-АМ4Р» был идентичен спутнику «Экспресс-АМ4», который пытались запустить 18 августа 2011 года. Отсюда и буква «Р» в обозначении аппарата – резервный экземпляр.

Три года назад космический аппарат был выведен на нерасчетную орбиту и не мог эксплуатироваться по назначению. В тот раз сам «Протон» сработал отлично, но подвел разгонный блок «Бриз-М». Спутник был признан потерянным. 25 марта 2012 года его свели с орбиты и затопили в Тихом океане.

В нынешнем году спутник вообще не дотянул до орбиты.

Сразу после аварии была создана комиссия, которой предстояло выяснить причины происшедшего. Возглавил ее заместитель директора ЦНИИ машиностроения Александр Данилюк.

На первом этапе своей работы комиссия рассматривала «избыточный» перечень причин случившегося. Как это обычно бывает, в него попали и ошибки в расчетах, и сбой в системе управления, и выход из строя двигателя, и … саботаж. Пусть читателей не шокирует факт, что комиссия рассматривала версию предумышленного действия. Так бывает всегда, даже если нет никаких намеков на злой умысел. В любом случае следует убедиться, что наши недруги тут ни при чем. Что и было сделано. Но средства массовой информации уделили этому повышенное внимание. В ряде публикаций звучало даже, что версия саботажа является чуть ли не основной и единственной. Но после выступлений Александра Данилюка о ней быстро забыли.

Вслед за саботажем отпали версии ошибок в расчете и сбоя в работе системы управления. А через две недели после начала работы комиссия сочла наиболее вероятной причиной аварии разрушение подшипника турбонасоса в рулевом двигателе третьей ступени.

С озвученной комиссией версией не согласились в Центре Хруничева. Там провели собственное расследование, «проиграли» ситуацию на компьютере и заявили, что подшипник не виноват. Правда, высказать альтернативную причину происшедшего не смогли.

Итак, вновь производственный дефект. В последние годы на него списывается большинство наших неудач в космосе. Кто-то что-то не докрутил (или перекрутил), кто-то что-то недосмотрел… То есть опять пресловутый брак и отсутствие должного контроля за качеством выпускаемой продукции. Можно предположить, что вскоре появятся новые приказы об ужесточении контроля качества. Будут созданы новые комиссии, появятся новые методики.

Впрочем, обилие инструкций и контролеров вряд ли сделает продукцию ракетно-космической отрасли более качественной. Системный кризис в отрасли, о котором сразу после падения «Протона» сказал вице-премьер Дмитрий Рогозин, и решать надо системно. А это и система подготовки кадров для отрасли, и замена устаревшего оборудования, и новые технические идеи, и еще многое другое, что способно и должно поднять престиж отечественной космонавтики.

Как и любая другая авария ракетно-космической техники, гибель «Протона» имела (и еще будет иметь)множество негативных последствий. Вот перечень того, что уже случилось или случится. Во-первых, в ближайшее время новых стартов «Протона» не будет – надо сначала разобраться с происшедшим и выработать комплекс мер, исключающих повторение аварий. В результате моратория, который продлится месяца два-три, график пусков данного носителя, в том числе и по коммерческим контрактам, будет нарушен. В ряде случаев отсрочки запусков заставят нас заплатить неустойки заказчикам. Да и просто перенос сроков влечет за собой убытки, как прямые, так и косвенные. Во-вторых, еще более возрастет стоимость страховки на запуски спутников с помощью российских ракет. После аварий предыдущих лет ставки значительно выросли. А теперь и вовсе будут зашкаливать. В-третьих, потеря спутника «Экспресс-АМ4Р» заставит вновь отложить планы российского правительства по переходу на цифровое вещание. Предыдущая авария скорректировала сроки, отложив внедрение на три года – столько потребовалось для изготовления нового спутника.Теперь придется ждать еще три года, пока французы построят новый космический аппарат. В-четвертых, реформа отрасли, начатая в минувшем году, будет ускорена. Об этом, в частности, уже заявил президент Объединенной ракетно-космической корпорации Игорь Комаров. С одной стороны, это хорошо – отрасль давно нуждается в реформировании. Но с другой – спешка в таких вопросах не всегда полезна. А часто просто вредна. В-пятых, авария «Протона» косвенно отразится на реализации некоторых других космических проектов. Даже если в них предполагается использование других ракет. После аварии тень пала на всю ракетно-космическую промышленность.

В-шестых, возможно, после выяснения причин последуют и кадровые решения. «Стрелочников» обязательно найдут и накажут. Только вот будут ли это истинные виновники, а не «козлы отпущения»… Не уверен.

Будут, конечно, и «долгоиграющие» последствия. Например, авария вряд ли будет способствовать привлечению в отрасль молодых специалистов. Туда и так мало кто стремится, а после таких оглушительных неудач выпускники вузов с еще большим усердием станут торить дорогу в другие отрасли. Кроме того, многие руководители предприятий отрасли будут панически бояться любых нововведений, которые могут закончиться неудачей. Не дай бог, чтобы что-то упало или сломалось. В результате будут работать только над тем, что гарантированно улетит. Ну и о каком прогрессе можно тогда говорить?

Как это ни прискорбно, но приходится признать, что родившиеся в 1950-е годы вряд ли увидят высадку людей на Марсе. Да и быть свидетелями возвращения на Луну им также вряд ли удастся.

А теперь я хочу рассказать о той ракете, которая разбилась 16 мая. В начале 1960-х одной из основных для ракетной промышленности СССР являлась задача создания ракет, способных выводить в космос большую полезную нагрузку военного назначения, а также доставлять «к месту назначения» термоядерные боеголовки мощностью в несколько десятков мегатонн. Различными конструкторскими бюро было предложено несколько вариантов таких ракет. От ОКБ-52, которое возглавлял Владимир Челомей, поступило предложение о создании семейства ракет различной стартовой массы для широкого диапазона забрасываемого груза: легкого класса УР-100, среднего – УР-200, тяжелого – УР-500 и сверхтяжелого – УР-700.

Благодаря настойчивости Челомея 16 марта и 1 августа 1961 года были приняты постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР, которые предписывали ОКБ-52 начать проектирование ракеты УР-200.

Годом позже по постановлению от 29 апреля 1962 года в ОКБ-23 (в настоящее время КБ «Салют», подразделение Центра Хруничева), вошедшем в состав ОКБ-52 как филиал № 1, началось проектирование ракеты УР-500. Главным конструктором ракеты был назначен Павел Ивенсен. В 1962 году эту должность занял Юрий Труфанов, а затем – Дмитрий Полухин, ставший впоследствии Генеральным конструктором КБ «Салют». Ведущим конструктором (ответственным исполнителем) проекта все это время оставался Виталий Выродов. На разработку ракеты отводилось три года.

Ракета разрабатывалась как в боевых вариантах (глобальной орбитальной и межконтинентальной баллистической ракеты для поражения сверхмощной термоядерной боеголовкой в 150 мегатонн особо важных целей в любой точке планеты), так и в варианте ракеты-носителя тяжелых спутников.

Двигатели первой ступени были созданы в ОКБ-456 главным конструктором Валентином Глушко. Незадолго до того этот двигатель был отвергнут Сергеем Королевым для использования в ракете Н-1 из-за токсичности компонентов его топлива и недостаточного удельного импульса. Но для Челомея этот аргумент оказался не столь существенен, как для его именитого коллеги. Поэтому было решено, что после некоторой переделки РД-253 будет использован на первой ступени УР-500.

Двигатели для второй и третьей ступеней разрабатывались Семеном Косбергом в воронежском ОКБ-154.

В кооперацию ракеты были вовлечены и десятки других предприятий по всей стране.

Разработку ракеты горячо поддерживал тогдашний глава правительства Никита Хрущев. Если кто-то не знал или забыл, напомню, что у Челомея работал сын Хрущева. Поэтому не удивительно, что в начале 1960-х перед Челомеем были распахнуты многие двери в Кремле, а на его ОКБ «сыпался» град различных важных заказов. Однако после отставки Хрущева было принято решение о прекращении работ по ракете УР-200, схожей по своим возможностям с уже созданной к тому времени королевской Р-9. Так как УР-500 включала в себя многие наработки по УР-200, такая же участь грозила и ей. Тем не менее благодаря твердой позиции президента АН СССР академика Мстислава Келдыша в конце концов было решено использовать УР-500 как тяжелый носитель для космических аппаратов, отказавшись от боевого применения.

Первый пуск новой двухступенчатой ракеты УР-500 состоялся 16 июля 1965 года. На околоземную орбиту был выведен научно-исследовательский аппарат «Протон» массой более 12 тонн. Основной его полезной нагрузкой являлся ионизационный калориметр СЭЗ-14 массой семь тонн.

Именно этот спутник впоследствии и «подарил» название новому космическому носителю. До этого в документах, помимо индекса 8К82, мелькали такие названия ракеты, как «Геркулес» и «Атлант».

Сразу после первого успешного старта в ОКБ-52 началась разработка трехступенчатого варианта УР-500К. Спустя годы эта ракета получила наименование «Протон-К».

Новую ракету предполагалось использовать для вывода на отлетную траекторию космических кораблей, предназначавшихся для облета Луны. Полеты были запланированы сначала в беспилотном, а затем и в пилотируемом вариантах.

Первый пуск «Протона-К» состоялся 10 марта 1967 года с прототипом будущего лунного корабля. В тот раз его испытывали на околоземной орбите. Последующие пуски предполагали вывод корабля на траекторию полета к Луне, ее облет и возвращение на Землю. Однако конструкторов постоянно преследовали неудачи. То подводила ракета, то корабль. Из 11 запущенных лунных кораблей только один, получивший название «Зонд-7», полностью выполнил программу.

После того как американцы успешно высадились на поверхность Луны, запуски советских кораблей для облета Луны были прекращены. Высокая аварийность на том этапе разработки привела к задержке принятия «Протона-К» на вооружение. Это произошло только в 1978 году после 61-го пуска ракеты.

В 1970–1980-е годы «Протон-К» использовался для запуска различных научных, военных и гражданских космических аппаратов. Трехступенчатый вариант ракеты использовался для выведения полезной нагрузки на низкие орбиты (орбитальные станции типа ДОС – долговременная орбитальная станция и «Алмаз»), четырехступенчатый – для выведения космических аппаратов на высокоэнергетические орбиты (спутники связи) и на межпланетные траектории.

Сейчас производство «Протона-К» прекращено. Последняя ракета этой серии была выпущена в конце 2000-х и хранилась в арсенале Министерства обороны России. Ее пуск был произведен 30 марта 2012 года для вывода на орбиту последнего спутника морской разведки.

С 2001 года в Центре имени Хруничева выпускается более современная модификация ракеты – «Протон-М». Новый вариант отличается от своих предшественников повышенной экологичностью, цифровой системой управления и новым разгонным блоком «Бриз-М», что позволило заметно увеличить полезную нагрузку при выведении на геопереходную и геостационарную орбиты.

Начиная с 1965 года и до 16 мая 2014-го включительно «Протон» в различных вариантах запускался 397 раз. Из них 43 пуска были аварийными или частично-успешными. К последним относятся те старты, когда полезная нагрузка выводилась на околоземную орбиту, но не могла использоваться по назначению. Как правило, в этих случаях отказывал разгонный блок, который не мог обеспечить перевод полезной нагрузки на целевую орбиту.

В базовом варианте под именем «Протон» ракета стартовала четырежды. Три пуска были успешными, один – аварийным. В варианте «Протон-К» состоялось 310 пусков. Из них 33 неудачи. И наконец, в варианте «Протон-М» были запущены 83 ракеты. Из этого числа девять пусков окончились неудачей.

В различные годы количество аварий ракет-носителей «Протон» было различным. Самый аварийный период – годы лунной гонки (1967–1970), когда отработка носителя еще не была завершена. При 25 запусках аварии произошли в 14 случаях. В дальнейшем ситуация стабилизировалась и особых претензий к носителю не было. Хотя, конечно, и тогда случались аварии. Зато с 24 декабря 1982 года до 29 ноября 1986-го не упал ни один «Протон». Сегодня это кажется фантастикой.

Количество инцидентов с «участием» «Протонов» стало стремительно расти в последние годы. Зафиксированы шесть случаев, когда подводила либо сама ракета, либо разгонный блок в ее составе. Так, 5 декабря 2010 года были потеряны три спутника навигационной системы ГЛОНАСС, что отсрочило ввод ее в эксплуатацию почти на два года. Причиной той аварии стало превышение массы разгонного блока ДМ-03. Вследствие конструкторской ошибки в формуле расчета дозы заправки жидкого кислорода в инструкции по эксплуатации системы контроля заправки было залито чрезмерное количество топлива.

В связи с аварией были уволены вице-президент и главный конструктор по средствам выведения РКК «Энергия» Вячеслав Филин и заместитель руководителя Роскосмоса Виктор Ремишевский. Руководителю Роскосмоса Анатолию Перминову объявили выговор.

18 августа 2011 года в результате аварии разгонного блока «Бриз-М» был потерян спутник связи «Экспресс-АМ4». Орбита, на которой оказался космический аппарат, не позволила спасти спутник с помощью собственных двигателей. Его пришлось свести с орбиты и затопить.

Также из-за аварии разгонного блока «Бриз-М» 6 августа 2012 года были потеряны российский спутник связи «Экспресс-МД2» и индонезийский космический аппарат «Телком-3». Причиной признали производственную проблему: произошло засорение магистрали наддува дополнительных топливных баков горючего «Бриза-М». После этой аварии лишился своей должности генеральный директор Космического центра имени Хруничева Владимир Нестеров.

Подвел «Бриз-М» и 8 декабря 2012 года при выведении на орбиту спутника «Ямал-402». Космический аппарат отделился от «разгонника» на четыре минуты раньше срока, в результате чего его орбита оказалась ниже расчетной. Тем не менее «Ямал-402» достиг рабочей орбиты, используя свои собственные двигатели. Так как для проведения дополнительных маневров была истрачена часть горючего, предназначенного для коррекции орбиты, спутник сможет проводить коррекции орбиты в течение лишь 11,5 года вместо ожидавшихся 19 лет.

Еще одна тройка спутников навигационной системы ГЛОНАСС была утеряна в результате аварии 2 июля 2013 года. На этот раз катастрофа случилась уже на 32-й секунде полета, и ее мог видеть в прямом эфире весь мир. Ракета упала всего в 2,5 километра от места старта. В этот момент в ракете находилось около 600 тонн компонентов топлива, большая часть которых сгорела при взрыве. К счастью, обошлось без жертв и разрушений. Созданная после инцидента аварийная комиссия пришла к выводу, что причиной аварии «Протон-М» стала неправильная установка датчиков угловых скоростей по каналу рыскания при сборке ракеты в ноябре 2011 года. Три датчика из шести были перевернуты на 180 градусов, что привело к получению системой управления ракеты некорректных данных о ее ориентации. Так как датчики технологически сложно установить неправильно, их закрепили с применением силы, после того как не смогли установить в соответствии с инструкцией.

Прошлогодняя авария стала «последней каплей», в отставку был отправлен глава Роскосмоса Владимир Поповкин, началась масштабная реорганизация отрасли – была создана Объединенная ракетно-космическая корпорация.

К чему приведет майская авария, не стану гадать. Давайте просто наберемся терпения и посмотрим, как будут развиваться события. А они не заставят себя ждать.

Кстати, старт корабля «Союз ТМА-13М», в подготовке которого я принимал посильное участие, прошел безупречно. Уже через шесть часов после запуска интернациональный экипаж прибыл на борт Международной космической станции...