Войны и революции считаются мужским делом, в которое «прекрасный пол» и сам ни за что не полезет — причем так нередко думают и мужчины, и сами женщины. Но история говорит об обратном. Каждый раз, когда люди брались за оружие, среди них были и мужчины, и женщины, и порой даже сложно сказать, кто сыграл в происходящем более важную роль. Не были исключением из этого правила и события 1917 года в России. И среди революционеров, и на стороне тех, кто защищал старый порядок, было немало женщин, каждая из которых делала все для победы своих единомышленников.

РАЗРУШИТЕЛЬНИЦЫ

Наиболее известной женщиной-революционеркой в советскую эпоху была, конечно же, жена Владимира Ленина Надежда Крупская. Еще до революции она была секретарем газеты «Искра», распространяла подпольную литературу, а когда будущего вождя большевиков отправили в ссылку, приехала к нему и вышла за него замуж. Позже Надежда уехала вместе с ним в Европу, а перед октябрьским переворотом они вместе с Инессой Арманд вернулись в Россию в знаменитом запломбированном вагоне. После революции Крупская заседала в Государственной комиссии по просвещению, а также участвовала в создании пионерской и комсомольской организаций.

Еще более активно занималась переводом, перепечаткой и распространением марксистской литературы Вера Стасова. Поначалу она вела эту опасную деятельность сама, но позже приноровилась проделывать все это чужими руками, завлекая в революционные кружки молодежь. Одной из таких девушек, романтично настроенных и мечтающих бороться с несправедливостью, была Александра Коллонтай, на которую Стасова свалила всю самую рискованную работу. Александре удалось не попасться с поличным, и после революции она сделала головокружительную для женщины того времени карьеру — была членом правительства, а потом российским послом в Европе.

Инесса Арманд вошла в историю в первую очередь, как возможная любовница Ленина, однако она еще и занималась всевозможной подпольной деятельностью, за что, в конце концов, была арестована и отправлена в ссылку. Через год Арманд сбежала оттуда, выехала по поддельным документам в Европу и там присоединилась к Ленину и Крупской, вместе с которыми и вернулась в Россию в октябре 1917 года. После чего тоже все время, до самой своей смерти, занимала разные высокие должности в большевистской врехушке.

Наиболее же бурная жизнь среди женщин-большевичек была у Людмилы Мокиевской-Зубок. Эта женщина сначала состояла в партии эсеров, потом перешла к большевикам и после революции была комиссаром по продовольствию. Но ей было скучно пересчитывать продукты на складах — даму привлекала более рискованная жизнь, и она добилась зачисления в «Брянский боевой отряд бронированного поезда», где вскоре дослужилась до командира, став таким образом первой и единственной в истории России женщиной, командующей бронепоездом.

Были женщины и в других революционных организациях. Партия социалистов-революционеров, более известная под сокращенным названием «эсеры», по сути была создана женщиной — Екатериной Брешко-Брешковской, получившей прозвище Бабушка русской революции. В самом конце XIX века эта женщина, в прошлом народница, объединила нескольких своих единомышленников в новую организацию, устраивающую теракты против представителей власти и вскоре ставшую самой опасной в России. После октябрьского переворота, когда многие революционеры из других партий переметнулись на сторону большевиков, Брешко-Брешковская отказалась признавать новую власть и сбежала за границу. Побывав в нескольких странах, она поселилась в Чехословакии и продолжила заниматься любимым делом — создала подпольную антибольшевистскую организацию под названием «Карпаторусская трудовая партия», деятельность которой прекратилась только после смерти «революционной бабушки» в 1934 году.

ДАМЫ В ТЕРРОРЕ

В партии эсеров вообще состояло много женщин, которые в одиночку устраивали покушения на разных государственных деятелей или самостоятельно изготавливали взрывчатку. К 1908 году на Нерчинской каторге собралась целая компания таких террористок: Мария Спиридонова, Анастасия Биценко, Ревекка Фиалка, Лидия Езерская, Александра Измайлович и Мария Школьник. Позже к ним присоединилась еще и Ирина Каховская, правнучка брата декабриста Петра Каховского. Эти девушки отбывали каторгу и переезжали из одного места заключения в другое вместе до 1910 года. Затем заболевшей Марии Школьник потребовалась операция, и она была переведена для этого в Иркутск, где, поправившись, сбежала из больницы и несколько лет скрывалась у разных сочувствующих эсерам знакомых. В 1914 году вышла на свободу Ирина Каховская, а еще через год умерла от астмы Лидия Езерская. Остальные эсерки вернулись из Сибири после февральской революции. Разделение партии эсеров на левых и правых раскололо и эту женскую компанию: Каховская примкнула к правым эсерам, Спиридонова, Биценко и Измайлович — к левым, а Фиалка и Школьник вообще отошли от революционной деятельности.

При советской власти Марию Спиридонову несколько раз арестовывали и приговаривали к небольшим срокам ссылки за ее прошлую деятельность, а в 1941 году, после очередного ареста, расстреляли. Александра Измайлович и Анастасия Биценко тоже были расстреляны в годы «Большого террора», а Ирина Каховская избежала расстрела, но всю оставшуюся жизнь прожила в ссылках в южных союзных республиках. Ревекка Фиалка вышла замуж и окончательно порвала с политикой, но в 1938 году за ее прошлое расплатился муж: он был обвинен в принадлежности к партии эсеров и расстрелян. И только у Марии Школьник жизнь сложилась благополучно: освободившись из Нерчинска, она уехала из России, а после Октябрьской революции вернулась и вступила в партию большевиков.

Некоторые эсерки изначально состояли в других революционных партиях, но потом переходили к социалистам-революционерам. Так было, например, с Верой Фигнер, которая сначала вместе с сестрой Лидией вступила в организацию «Народная воля» и участвовала в убийстве Александра II, а позже перешла на сторону эсеров. И так же было со стрелявшей позже в Ленина Фанни Каплан, в юности анархисткой, которая, отбывая срок за неудачное покушение на киевского генерал-губернатора, познакомилась с заключенными-эсерами и вступила в их партию.

Самой же известной женщиной-анархисткой начала ХХ века, несомненно, была соратница Нестора Махно Мария Никифорова. В шестнадцать лет эта девушка, родившаяся в Запорожье, сбежала из дома и стала жить самостоятельно, подрабатывая в самых разных местах. Одним из таких мест ее временной работы стал ликеро-водочный завод, где она мыла бутылки, и именно там Мария познакомилась с анархистами. К 1910 году на ее счету было несколько успешных ограблений банков и магазинов (анархисты называли это «экспроприацией»), взрывы еще одного магазина, кафе и поезда, убийство администратора одного из заводов. И — неудачная попытка покончить с собой, взорвав очередную бомбу у себя под ногами, когда за ней гналась полиция. Бомба не взорвалась, и Никифорова предстала перед судом. Ее приговорили к смертной казни, которую затем заменили пожизненной каторгой в Сибири, откуда она сбежала — сначала в Японию, оттуда в США, а потом в Европу. В Париже Мария вышла замуж за польского анархиста Витольда Бжостека, вместе с которым летом 1917 года вернулась в Россию.

В своем родном городе Александровске Мария Никифорова, или, как она чаще называла себя, Маруся, сначала примкнула к местным анархистам, а после октябрьского переворота сделала вид, что перешла на сторону большевиков. На самом деле она оставалась анархисткой и при каждом удобном случае помогала своим единомышленникам. Так, ограбив по наводке красных арсенал белогвардейцев в городе Орехове, она передала все оружие бандам Нестора Махно. В то же время сформированные ею отряды анархистов под названием Черная гвардия иногда воевали вместе с красноармейцами и помогали им устанавливать советскую власть в разных городах и деревнях. В результате, когда Марусю все-таки обвинили в том, что она действует против большевиков, ей, за заслуги перед ними, был вынесен очень мягкий приговор — Никифоровой на полгода запретили занимать руководящие посты и участвовать в публичных выступлениях. Причем эти полгода анархисты все равно вдохновлялись ее речами — произносил их Махно, но автором была Маруся.

В 1919 году организация Нестора Махно была объявлена вне закона. Группы анархистов, среди которых были и Никифорова с мужем, еще некоторое время устраивали теракты и ограбления, но, в конце концов, супругов поймали и приговорили к расстрелу. После объявления приговора Мария обругала судей в самых цветистых выражениях, однако когда ей позволили перед казнью попрощаться с Витольдом, не выдержала и расплакалась.

ЗАЩИТНИЦЫ ИМПЕРИИ

Еще больше женщин было в белом движении. Именно в нем появились первые в мировой истории военные подразделения, состоящие целиком из представительниц «слабого» пола, которые были настроены на борьбу так же решительно, как и мужчины. Создательницей этих батальонов тоже была Мария Бочкарева, первая в России женщина-офицер. Сама она служила на фронте с самого начала Первой Мировой войны. Сперва ее не хотели брать на службу, но она отправила телеграмму императору Николаю II с просьбой позволить ей это, и тот дал такое разрешение. К 1917 году Бочкарева дослужилась до звания поручика и была награждена Георгиевским крестом, а после февральской революции Временное правительство обратилось к ней с предложением создать «женский батальон смерти», чтобы подать пример не желающим воевать дальше мужчинам. Мария Леонтьевна ответила, что не очень уверена в том, что другие женщины справятся с таким заданием, но тем не менее, согласилась взять на себя эту обязанность.

Первый такой батальон был сформирован в Петрограде из уже служащих в армии женщин — их было немного, и все они получили разрешение на службу лично от царя — а также из сестер милосердия, солдатских жен, казачек и просто решительных девушек из самых разных сословий. Вслед за ним подобные батальоны начали организовывать в других городах — в Москве, в Минске и в Ораниенбауме, а также на Кубани. Но в боевых действиях успел принять участие только самый первый батальон смерти, которым командовала Бочкарева. Это было в июле 1917 года под белорусским городом Молодечно, где он в течение трех дней отражал атаки наступающих на город немцев, а потом сам перешел в наступление и заставил германские отряды вернуться на более ранние позиции. Но при этом батальон понес очень тяжелые потери, так что новый главнокомандующий генерал Лавр Корнилов запретил женским военным частям участвовать в боях. С тех пор новые женские батальоны больше не формировались, а уже имеющиеся использовались для разных вспомогательных работ.

Однако когда Временное правительство потребовалось защитить от большевиков, это попытался сделать именно батальон Марии Бочкаревой. Вместе с присоединившимся к ним отрядом юнкеров женщины заняли первый этаж Зимнего дворца и до последнего удерживали его оборону, однако силы был слишком неравными и, в конце концов, они вынуждены были сдаться. Вскоре после этого все женские батальоны был расформированы, но часть служивших в них женщин примкнули к белому движению и боролись с большевиками во время Гражданской войны. Среди них была и Бочкарева, отправившаяся в 1919 году в Сибирь к адмиралу Александру Колчаку. Она собиралась организовать там женский военно-санитарный отряд, но была арестована большевиками и расстреляна.

БЕЛЫЕ ВАЛЬКИРИИ

Похожим образом сложилась и судьба служившей в женском батальоне под началом Бочкаревой баронессы Софии де Боде, которую называют Легендой белой армии и Белой валькирией. Эта девушка была дочерью командующего лейб-гвардии Петроградским полком Николая Андреевича де Боде, француза по происхождению, родившегося и выросшего в России. Она записалась в женский батальон сразу же после окончания Смольного института и за участие в боях получила звание прапорщика.

Во время октябрьского переворота София находилась в Москве и участвовала в перестрелке с большевиками у Никитских ворот, а затем уехала на Кубань и вступила в армию генерала Корнилова. Там она оказалась среди участников Ледового похода — попытки Добровольческой армии продвинуться по занятой большевиками территории от Ростова-на-Дону до Екатеринодара. В этом походе, во время штурма Екатеринодара, София и была убита. Позже выжившие участники похода вспоминали, что она была совершенно бесстрашным и беспощадным к противнику воином. «Дочь русского генерала, воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приемы естественно, как если бы она была мужчиной…» - писал о ней председатель Государственной Думы Николай Львов. Сама же де Боде оставила после себя стихотворение о Гражданской войне, полное боли за свою страну и желания защитить ее от новой власти.

София де Боде была не единственной женщиной, участвовавшей в Ледовом походе. Вместе с ней там были сестры-близнецы Мария и Вера Мерсье, также носившие звания прапорщиков. Летом 1917 года эти девушки, мечтавшие попасть на фронт, закончили Александровское военное училище. Но принять участие в Первой Мировой войне им не удалось — пришлось воевать у себя дома, в Москве, отстреливаясь от большевиков со стен Кремля вместе с несколькими такими же молодыми и неопытными юнкерами. Сестры заняли позицию на кремлевской стене возле Спасской башни с пулеметом и довольно долго сдерживали натиск красных, однако, в конце концов, Кремль был взят, а им чудом удалось скрыться от захватчиков. Затем они уехали на Кубань и вступили в Добровольческую армию.

Как это часто бывает с близнецами, Вера и Мария старались все время держаться вместе. Разлучить сестер смогла лишь смерть: Вера погибла во время Ледяного похода, а Мария осталась жива и продолжила служить в Добровольческой армии. Теперь у нее были к большевикам еще и личные счеты — она мечтала отомстить за сестру. Но пережила она Веру всего лишь на год — ее убили в 1919 году, во время боя с красногвардейцами под Воронежем.

Были женщины и в других белогвардейских подразделениях. Например, Мария Захарченко-Шульц, вошедшая в историю под прозвищем Бешеная Мария, служила под началом Антона Деникина, а потом перешла в армию Петра Врангеля. В Первую Мировую войну она решила отправиться воевать вместо своего убитого первого мужа Ивана Михно и запросила разрешения на это у императора. Разрешение ей дала императрица Александра Федоровна, которую уговорила на это старшая дочь, великая княжна Ольга.

Мария Михно сражалась наравне с мужчинами до октября 1917 года, а после переворота занялась подпольной деятельностью: помогала желающим вступить в белую армию добраться до ее отрядов. Нередко добровольцы, пробирающиеся к белым, останавливались под самым носом у большевиков, занявших имение родителей Марии — она прятала их в маленькой флигеле, стоявшем в стороне от остальных построек и не привлекавшем внимания красноармейцев, расположившихся в главном доме. Однажды в этом флигеле спрятался друг ее мужа Григорий Захарченко, раненый в перестрелке с большевиками. Поправившись, он решил остаться с Марией, чтобы помогать ей, и вскоре после этого они поженились.

Затем супруги перебрались в Крым и вступили в деникинскую армию. В одном из боев Григорий был убит, а Мария продолжила воевать, став еще более беспощадной к красным. Именно тогда она получила прозвище Бешеная. Позже она перебралась в Европу и там вступила в организацию генерала Александра Кутепова, собиравшегося продолжать борьбу с большевиками. В этой организации Захарченко встретила штабс-ротмистра Георгия Радковича, которого знала с детства и который стал ее третьим, неофициальным мужем. Во время одной из вылазок в Россию с поддельными документами, в которых Захарченко и Радкович были названы супругами Шульц, они попали в засаду — как оказалось, большевикам удалось узнать, кто такие «супруги Шульц» на самом деле. Завязалась перестрелка, и Мария с Георгием были убиты. Существует версия, что они оставили по одному последнему патрону для себя и застрелились, чтобы не попасть в плен и не выдать остальных своих соратников.

История княжны Тамары Черкасской, служившей в Добровольческой армии артиллеристом, тоже могла бы стать сюжетом для книги или фильма. Вступив в армию, она познакомилась с поручиком по фамилии Давыдов, и вскоре они объявили командиру своего отряда о том, что хотят пожениться. Во время остановки под Новочеркасском сослуживцы Давыдова и его невесты привели в отряд священника, а одна из местных жительниц одолжила Тамаре белое платье и украшения. Княжна Черкасская смогла покрасоваться в этом платье всего несколько минут: во время венчания на отряд напали красные. На жениха и невесту закричали, чтобы они тоже брались за оружие, но те в ответ умоляли дать им довенчаться. Священник в спешке закончил обряд, после чего Тамара быстро переоделась в военную форму и вместе с мужем вступила в бой.

Жить ей оставалось всего три часа: в этом же бою она была убита осколком, и многие ее выжившие товарищи по оружию вспоминали, как после боя обезумивший от горя муж рыдал над ее телом. На могиле княжны была написана ее новая фамилия — Давыдова.

Перечислять женщин, участвовавших в революции и Гражданской войне, можно долго. Их было гораздо больше, чем принято считать, и лишь немногие из них пережили эти трагические для страны годы. Но, наверное, ни одна из них не пожалела о том, что выбрала именно такую короткую, но яркую жизнь.

Подробнее о событиях, приведших к Октябрьской революции см. книгу «1917 год. Очерки. Фотографии. Документы»